Завестись удается не сразу. Замечаю, что дама в «лексусе» смотрит на меня как на ненормальную. Я привыкла к взглядам, которыми меня награждают за то, что я езжу на такой ужасной машине, — ее не приняли бы даже на «автомобильное кладбище». Дядя Дуэйн подарил мне ее на шестнадцатилетие. Он автомеханик и собирает автомобили из разрозненных деталей. Вот почему невозможно открыть водительскую дверь моей машины. Но после пяти лет и ста тысяч пройденных миль эта старушка все еще верно мне служит. В последнее время, правда, она почему-то начала рассыпаться на части. И еще она очень шумная. Кажется, я потеряла часть глушителя на бульваре Пико на прошлой неделе.
Я все еще не могу поверить, что живу в Лос-Анджелесе. Работа в Голливуде всегда была моей мечтой. И все из-за небольшого фильма под названием «Шугарленд-экспресс», снятого еще до моего рождения. Это был первый художественный фильм Стивена Спилберга, и после него мой маленький и тихий родной город приобрел известность. Представьте себе, в какой восторг пришли жители, когда в наше «болото» на съемки настоящего фильма приехала целая съемочная группа. Многим довелось побывать статистами, и они по сей день обсуждают это событие. Наблюдение за Голди Хоун тоже было важным занятием, особенно когда она отправилась в местную парикмахерскую укоротить свои знаменитые локоны.
Первоначально я направлялась в Лос-Анджелес, чтобы поступить в Школу кино и телевидения при Калифорнийском университете. Боже мой, по-моему, само название звучит устрашающе! Школа кино и телевидения при Калифорнийском университете! Там такая высокая конкуренция! Из восьмисот претендентов они набирают всего человек пятьдесят. Однажды я уже подавала документы, но меня не приняли. Поэтому мой план был таков: приехать сюда, походить на занятия в местный колледж и пробиваться, пока не получится. В ближайшие дни я должна получить ответ. Но даже если меня примут, занятия начнутся только осенью, поэтому догадайтесь, кому нужна работа? Есть лишь одна сложность: я не готова к любой работе. Понимаю, что разборчивость неуместна, когда от голода тебя отделяют всего два цента, но ничего не могу с собой поделать. Знаю точно, я не хочу работать официанткой, няней или снова возвращаться в «Старбакс». И дело не в том, что мне не нравится это кафе. Я с удовольствием там работала, ведь вас считают не просто служащим, а партнером. А поскольку я дважды получала звание «сотрудник месяца» — в два раза больше, чем остальные, — мне практически гарантировано место в любом кафе этой сети в мире. По крайней мере так говорил мой бывший менеджер. Но нет: я не хочу вот так просто возвращаться к кофе. Мне кажется, это будет огромный шаг назад, а я намерена двигаться вперед. Итак, каждую среду, когда выходят новые объявления, я изучаю специализированные издания. Мне нравится их так называть, потому что я сразу же ощущаю свою причастность. Здесь, в «городе мишурного блеска», очень важно владеть профессиональным жаргоном.
И я вспоминаю: сегодня среда. Останавливаюсь у ближайшего киоска и пролистываю «Вэрайети». Ничего интересного. Тогда беру «Голливуд репортер». Маленький индус — хозяин киоска — пристально на меня смотрит, потому что я никогда не покупаю у него журналы, но надеюсь, он не станет грубить. Иностранцам в этой стране и так приходится тяжело после одиннадцатого сентября.
Быстро переворачиваю «Репортер» и читаю объявления. В глаза сразу бросаются слова «личный помощник». Они напечатаны жирным шрифтом над объявлением следующего содержания: «Известной деловой голливудской паре требуется ассистент. Обязанности: прием телефонных звонков, работа с факсом, выполнение поручений и другие. Обязательно наличие водительского удостоверения и личного автомобиля. Предпочтение отдается студентам колледжа».
Я едва могу дышать. Сердцем чувствую — это то, что я искала.
МИКАЭЛА
Я трачу слишком много времени на размышления, с кем бы переспать, чтобы добиться успеха. Ничего не могу с собой поделать. Я одержима желанием стать популярной актрисой. Правда, никогда не планировала прокладывать себе путь наверх через постель. Впервые оказавшись в Лос-Анджелесе, я все делала честно. Директора по кастингу и продюсеры постоянно приставали ко мне, но я отклоняла их ухаживания — не хотела жертвовать самоуважением ради роли. Потребовался год, чтобы понять местные правила игры. Как только я начала оказывать сексуальные услуги, мне тут же стали предлагать роли. Итак, теперь мой подход: возбуди его! Если это необходимо, я готова на все!
Сижу в офисе Виктории в ожидании инструкций. Офис расположен в цокольном этаже стандартного особняка, в той его части, где раньше располагался винный погреб. Каким бы роскошным ни был дом, на помещениях для сотрудников они явно сэкономили. Офис — комната десять на десять, сырая и темная. Сложное оборудование для наблюдений занимает в ней почти все пространство. На стене — десять тринадцатидюймовых телевизионных экранов, отражающих все происходящее в каждой точке поместья. Компьютер, лазерный принтер, факс, многофункциональный телефонный аппарат и система двусторонней связи громоздятся на столе размером с приставной столик. Гора проводов, напоминающая вывернутые из дуршлага спагетти, свисает из удлинителя, закрепленного на потолке. За книжной полкой находится сейф, где мы храним лекарства Виктории. Там столько таблеток, что их хватило бы для работы мобильного военно-полевого госпиталя. У нее небольшая проблема со здоровьем, и два курса лечения в клинике «Бетти Форд» ничего не изменят. Иногда в дни сильного стресса я беру для себя пару таблеток ксанакса.
Пытаюсь согреть дыханием руки, потом растираю их. Я уже упоминала о температуре? Лорн требует, чтобы в доме было пятнадцать с половиной градусов, а поскольку в винном погребе на десять градусов холоднее, чем в остальных помещениях, я вынуждена постоянно носить теплую куртку с капюшоном. Снова тру руки и борюсь с желанием натянуть капюшон. Достаю косметичку, чтобы нанести немного бальзама для губ. Я все еще пугаюсь себя в этом образе. Мои коричневые вставные зубы ужасны, а очки делают немного похожей на Тутси. Маскировка позволяет мне здесь работать. Если бы я выглядела шикарно — как обычно, Лорн не давал бы мне прохода. Я бы переспала с ним, будь уверена, что это мне поможет. А поскольку это не так, не хочу отвлекаться. Мне нужна работа, и пусть я получаю всего десять долларов в час, зато могу оплачивать дешевую квартиру. Трудно представить, что я уехала с Парк-авеню, чтобы жить в студии над гаражом своего арендодателя в районе Маре-Виста. Крашу губы и внимательно смотрю, не прибавилось ли у меня морщин. Звонит телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Я все еще не могу поверить, что живу в Лос-Анджелесе. Работа в Голливуде всегда была моей мечтой. И все из-за небольшого фильма под названием «Шугарленд-экспресс», снятого еще до моего рождения. Это был первый художественный фильм Стивена Спилберга, и после него мой маленький и тихий родной город приобрел известность. Представьте себе, в какой восторг пришли жители, когда в наше «болото» на съемки настоящего фильма приехала целая съемочная группа. Многим довелось побывать статистами, и они по сей день обсуждают это событие. Наблюдение за Голди Хоун тоже было важным занятием, особенно когда она отправилась в местную парикмахерскую укоротить свои знаменитые локоны.
Первоначально я направлялась в Лос-Анджелес, чтобы поступить в Школу кино и телевидения при Калифорнийском университете. Боже мой, по-моему, само название звучит устрашающе! Школа кино и телевидения при Калифорнийском университете! Там такая высокая конкуренция! Из восьмисот претендентов они набирают всего человек пятьдесят. Однажды я уже подавала документы, но меня не приняли. Поэтому мой план был таков: приехать сюда, походить на занятия в местный колледж и пробиваться, пока не получится. В ближайшие дни я должна получить ответ. Но даже если меня примут, занятия начнутся только осенью, поэтому догадайтесь, кому нужна работа? Есть лишь одна сложность: я не готова к любой работе. Понимаю, что разборчивость неуместна, когда от голода тебя отделяют всего два цента, но ничего не могу с собой поделать. Знаю точно, я не хочу работать официанткой, няней или снова возвращаться в «Старбакс». И дело не в том, что мне не нравится это кафе. Я с удовольствием там работала, ведь вас считают не просто служащим, а партнером. А поскольку я дважды получала звание «сотрудник месяца» — в два раза больше, чем остальные, — мне практически гарантировано место в любом кафе этой сети в мире. По крайней мере так говорил мой бывший менеджер. Но нет: я не хочу вот так просто возвращаться к кофе. Мне кажется, это будет огромный шаг назад, а я намерена двигаться вперед. Итак, каждую среду, когда выходят новые объявления, я изучаю специализированные издания. Мне нравится их так называть, потому что я сразу же ощущаю свою причастность. Здесь, в «городе мишурного блеска», очень важно владеть профессиональным жаргоном.
И я вспоминаю: сегодня среда. Останавливаюсь у ближайшего киоска и пролистываю «Вэрайети». Ничего интересного. Тогда беру «Голливуд репортер». Маленький индус — хозяин киоска — пристально на меня смотрит, потому что я никогда не покупаю у него журналы, но надеюсь, он не станет грубить. Иностранцам в этой стране и так приходится тяжело после одиннадцатого сентября.
Быстро переворачиваю «Репортер» и читаю объявления. В глаза сразу бросаются слова «личный помощник». Они напечатаны жирным шрифтом над объявлением следующего содержания: «Известной деловой голливудской паре требуется ассистент. Обязанности: прием телефонных звонков, работа с факсом, выполнение поручений и другие. Обязательно наличие водительского удостоверения и личного автомобиля. Предпочтение отдается студентам колледжа».
Я едва могу дышать. Сердцем чувствую — это то, что я искала.
МИКАЭЛА
Я трачу слишком много времени на размышления, с кем бы переспать, чтобы добиться успеха. Ничего не могу с собой поделать. Я одержима желанием стать популярной актрисой. Правда, никогда не планировала прокладывать себе путь наверх через постель. Впервые оказавшись в Лос-Анджелесе, я все делала честно. Директора по кастингу и продюсеры постоянно приставали ко мне, но я отклоняла их ухаживания — не хотела жертвовать самоуважением ради роли. Потребовался год, чтобы понять местные правила игры. Как только я начала оказывать сексуальные услуги, мне тут же стали предлагать роли. Итак, теперь мой подход: возбуди его! Если это необходимо, я готова на все!
Сижу в офисе Виктории в ожидании инструкций. Офис расположен в цокольном этаже стандартного особняка, в той его части, где раньше располагался винный погреб. Каким бы роскошным ни был дом, на помещениях для сотрудников они явно сэкономили. Офис — комната десять на десять, сырая и темная. Сложное оборудование для наблюдений занимает в ней почти все пространство. На стене — десять тринадцатидюймовых телевизионных экранов, отражающих все происходящее в каждой точке поместья. Компьютер, лазерный принтер, факс, многофункциональный телефонный аппарат и система двусторонней связи громоздятся на столе размером с приставной столик. Гора проводов, напоминающая вывернутые из дуршлага спагетти, свисает из удлинителя, закрепленного на потолке. За книжной полкой находится сейф, где мы храним лекарства Виктории. Там столько таблеток, что их хватило бы для работы мобильного военно-полевого госпиталя. У нее небольшая проблема со здоровьем, и два курса лечения в клинике «Бетти Форд» ничего не изменят. Иногда в дни сильного стресса я беру для себя пару таблеток ксанакса.
Пытаюсь согреть дыханием руки, потом растираю их. Я уже упоминала о температуре? Лорн требует, чтобы в доме было пятнадцать с половиной градусов, а поскольку в винном погребе на десять градусов холоднее, чем в остальных помещениях, я вынуждена постоянно носить теплую куртку с капюшоном. Снова тру руки и борюсь с желанием натянуть капюшон. Достаю косметичку, чтобы нанести немного бальзама для губ. Я все еще пугаюсь себя в этом образе. Мои коричневые вставные зубы ужасны, а очки делают немного похожей на Тутси. Маскировка позволяет мне здесь работать. Если бы я выглядела шикарно — как обычно, Лорн не давал бы мне прохода. Я бы переспала с ним, будь уверена, что это мне поможет. А поскольку это не так, не хочу отвлекаться. Мне нужна работа, и пусть я получаю всего десять долларов в час, зато могу оплачивать дешевую квартиру. Трудно представить, что я уехала с Парк-авеню, чтобы жить в студии над гаражом своего арендодателя в районе Маре-Виста. Крашу губы и внимательно смотрю, не прибавилось ли у меня морщин. Звонит телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81