у Евы даже ноздри вздрагивали, словно она принюхивалась к запаху богатства.
- Ну, это лучше, чем ничего, - сказала она. - Я каждый день благодарю бога, что у меня есть кое-какие средства. Это основа основ. Хороша бы я была, не будь у меня ни гроша за душой. Что ж, теперь ты сможешь понемногу помогать родным.
Миранде вспомнилось, что она всегда слышала про Паррингтонов. Отчаянно жадны до денег, ничего, кроме денег не любят и уж если сколько-нибудь заполучат, так нипочем с ними не расстанутся. Когда дело касается денег родственные чувства у Паррингтонов не в счет.
- Мы-то бедны, - сказала Миранда, упрямо причисляя себя к отцовскому роду, а не к мужнину, - но брак с богатым не выход из положения, - прибавила она с высокомерием истинной бедности. И докончила мысленно: а если вы воображаете, что это выход, милейшая кузина, вы ровно ничего не понимаете в нашей ветви семейства.
- В вашей ветви семейства, - сказала кузина Ева, снова устрашая Миранду способностью читать чужие мысли, - никто ничего не смыслит в житейских делах, сущие младенцы. Все на свете готовы отдать за любовь. - Она скривилась так, будто ее сейчас стошнит. - Габриэл стал бы богачом, если бы дед не лишил его наследства, но разве у Эми хватило ума выйти за него замуж, чтобы он остепенился и угодил старику? Куда там! А что Габриэл мог поделать без денег? Видели бы вы, какую жизнь он устроил своей мисс Хани - сегодня покупает ей платье от парижского портного, а завтра отдает в заклад ее серьги. Все зависело от того, как пройдут на скачках его лошади, а они скакали все хуже, и Габриэл пил все больше.
Миранда не сказала: я тоже кое-что такое видела. Она попыталась представить себе мисс Хани в платье от парижского портного. А сказала другое:
- Но дядя Габриэл так безумно любил тетю Эми, не могла она в конце концов не выйти за него, и ни при чем тут деньги.
Кузина Ева старательно поджала губы, тотчас опять оскалилась, подалась к Миранде и ухватила ее за руку повыше локтя.
- Я над одним ломаю голову, над одним без конца ломаю голову, зашептала она. - Какая связь между тем Раймондом из Калкасье и скоропалительным браком Эми с Габриэлом, и отчего, отчего она потом так скоро покончила с собой? Потому что, помяни мое слово, деточка, Эми вовсе не так уж была больна. Доктора сказали, что у нее слабые легкие, а она после этого сколько лет вела жизнь самую легкомысленную. Она покончила с собой, чтобы избежать позора, потому что ей грозило разоблачение.
Черные глазки-бусинки сверкают; лицо кузины Евы придвинулось так близко и такая в нем одержимость, что страх берет. "Перестаньте, - хотела бы сказать Миранда. - Не троньте покойницу. Что плохого сделала вам Эми?" Но она оробела, растерялась; рассказ кузины Евы, эти ужасы и мрачные страсти словно недобрым колдовством что-то будоражат в тайниках души. Какова же развязка?
- Она была шалая, непутевая девчонка, но я к ней относилась с нежностью до самого конца, - сказала кузина Ева. - Она каким-то образом попала в беду и уже не могла выпутаться, и у меня есть все основания думать, что она покончила с собой, наглоталась лекарства, которое ей давали после кровотечения. Если не так, тогда что, спрашивается, произошло?
- Не знаю, - сказала Миранда. - Откуда мне знать? - И прибавила, как будто этим все объяснялось: - Она была очень красивая. Очень красивая, все так говорят.
- Не все, - решительно возразила кузина Ева и покачала головой. - Вот я никогда так не считала. С ней уж чересчур носились. Эми была недурна, но с чего они взяли, что она красивая? Не понимаю. В юности она была тощенькая, потом, на мой взгляд, слишком располнела, а в последний год опять стала совсем тощая. Но она вечно выставлялась напоказ, вот люди и глазели на нее. Верхом она ездила слишком лихо, танцевала слишком бойко, говорила слишком много, не заметить ее мог бы только слепой, глухой, и притом тупица. Не то чтобы она была криклива и вульгарна, нет, но она вела себя че-рес-чур вольно.
Кузина Ева умолкла. Перевела дух и сунула в рот мятный леденец. Миранде представилось - вот кузина Ева ораторствует с трибуны и время от времени делает передышку ради мятного леденца. Но почему она так ненавидит Эми, ведь Эми умерла, а она жива? Жить - неужели этого мало?
- И в болезни ее тоже не было ничего романтичного, - опять заговорила кузина Ева. - Хотя послушать их, так она увяла, точно лилия. А она харкала кровью - хороша романтика! Заставили бы ее как следует поберечься да потолковей ухаживали бы, когда болела, так она, может, и по сей день была бы жива. Но нет, куда там. Лежит, бывало, на диване, кутается в нарядные шали, кругом полно цветов, хочет - ест что попало, а не хочет - ничего не ест, после кровохарканья поднимется и скачет верхом или мчится на танцы, спит при закрытых окнах; и вечно толкутся гости, с утра до ночи смех да разговоры, а Эми сидит как на выставке, не приляжет, лишь бы кудри не помять. Да такая жизнь и здорового в могилу сведет. Вот я дважды была на волоске, и оба раза меня по всем правилам укладывали в больницу, и я лежала, пока не выздоровею. И я выздоравливала, - голос кузины Евы зазвучал подобно трубному гласу, - и опять принималась за работу.
"Красота проходит, характер остается", - шепнула Миранде прописная истина. Унылая перспектива; почему сильный характер так уродует человека? Заветное желание Миранды - быть сильной, но мыслимо ли на это решиться, когда видишь, какую это накладывает печать?
- У Эми был прелестный цвет лица, - говорила меж тем кузина Ева. Совершенно прозрачная кожа и яркий румянец. Но это от туберкулеза, а разве болезнь красива? И она сама погубила свое здоровье: когда ей хотелось ехать на бал, пила лимон с солью, чтобы прекратились месячные. На этот счет у девушек было дурацкое поверье. Воображали, будто молодой человек тронет тебя за руку или даже только посмотрит - и сразу поймет, что у тебя за нездоровье. Да не все ли равно? Но девицы в те времена были чересчур застенчивые и почитали мужчин весьма искушенными и мудрыми. Я-то считаю, что мужчина никогда не поймет... нет, все это глупости.
- По-моему, если у девушек нет средства получше, им надо бы оставаться дома, - заявила Миранда, чувствуя себя личностью весьма современной и умудренной опытом.
- Они не смели. Балы да танцы - это была их ярмарка, пропустить ее девушке опасно, всегда найдутся соперницы, только того и ждут, как бы перехватить поклонника. Соперничество... - Кузина Ева вздернула голову, вся напряглась, ни дать ни взять боевой конь почуял поле битвы. - Вам, теперешним, и не снится, что это было за соперничество. Как эти девицы поступали друг с другом... на самую низкую подлость были способны, на самый низкий обман...
Кузина Ева заломила руки.
- Это просто эротика, - с отчаянием сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
- Ну, это лучше, чем ничего, - сказала она. - Я каждый день благодарю бога, что у меня есть кое-какие средства. Это основа основ. Хороша бы я была, не будь у меня ни гроша за душой. Что ж, теперь ты сможешь понемногу помогать родным.
Миранде вспомнилось, что она всегда слышала про Паррингтонов. Отчаянно жадны до денег, ничего, кроме денег не любят и уж если сколько-нибудь заполучат, так нипочем с ними не расстанутся. Когда дело касается денег родственные чувства у Паррингтонов не в счет.
- Мы-то бедны, - сказала Миранда, упрямо причисляя себя к отцовскому роду, а не к мужнину, - но брак с богатым не выход из положения, - прибавила она с высокомерием истинной бедности. И докончила мысленно: а если вы воображаете, что это выход, милейшая кузина, вы ровно ничего не понимаете в нашей ветви семейства.
- В вашей ветви семейства, - сказала кузина Ева, снова устрашая Миранду способностью читать чужие мысли, - никто ничего не смыслит в житейских делах, сущие младенцы. Все на свете готовы отдать за любовь. - Она скривилась так, будто ее сейчас стошнит. - Габриэл стал бы богачом, если бы дед не лишил его наследства, но разве у Эми хватило ума выйти за него замуж, чтобы он остепенился и угодил старику? Куда там! А что Габриэл мог поделать без денег? Видели бы вы, какую жизнь он устроил своей мисс Хани - сегодня покупает ей платье от парижского портного, а завтра отдает в заклад ее серьги. Все зависело от того, как пройдут на скачках его лошади, а они скакали все хуже, и Габриэл пил все больше.
Миранда не сказала: я тоже кое-что такое видела. Она попыталась представить себе мисс Хани в платье от парижского портного. А сказала другое:
- Но дядя Габриэл так безумно любил тетю Эми, не могла она в конце концов не выйти за него, и ни при чем тут деньги.
Кузина Ева старательно поджала губы, тотчас опять оскалилась, подалась к Миранде и ухватила ее за руку повыше локтя.
- Я над одним ломаю голову, над одним без конца ломаю голову, зашептала она. - Какая связь между тем Раймондом из Калкасье и скоропалительным браком Эми с Габриэлом, и отчего, отчего она потом так скоро покончила с собой? Потому что, помяни мое слово, деточка, Эми вовсе не так уж была больна. Доктора сказали, что у нее слабые легкие, а она после этого сколько лет вела жизнь самую легкомысленную. Она покончила с собой, чтобы избежать позора, потому что ей грозило разоблачение.
Черные глазки-бусинки сверкают; лицо кузины Евы придвинулось так близко и такая в нем одержимость, что страх берет. "Перестаньте, - хотела бы сказать Миранда. - Не троньте покойницу. Что плохого сделала вам Эми?" Но она оробела, растерялась; рассказ кузины Евы, эти ужасы и мрачные страсти словно недобрым колдовством что-то будоражат в тайниках души. Какова же развязка?
- Она была шалая, непутевая девчонка, но я к ней относилась с нежностью до самого конца, - сказала кузина Ева. - Она каким-то образом попала в беду и уже не могла выпутаться, и у меня есть все основания думать, что она покончила с собой, наглоталась лекарства, которое ей давали после кровотечения. Если не так, тогда что, спрашивается, произошло?
- Не знаю, - сказала Миранда. - Откуда мне знать? - И прибавила, как будто этим все объяснялось: - Она была очень красивая. Очень красивая, все так говорят.
- Не все, - решительно возразила кузина Ева и покачала головой. - Вот я никогда так не считала. С ней уж чересчур носились. Эми была недурна, но с чего они взяли, что она красивая? Не понимаю. В юности она была тощенькая, потом, на мой взгляд, слишком располнела, а в последний год опять стала совсем тощая. Но она вечно выставлялась напоказ, вот люди и глазели на нее. Верхом она ездила слишком лихо, танцевала слишком бойко, говорила слишком много, не заметить ее мог бы только слепой, глухой, и притом тупица. Не то чтобы она была криклива и вульгарна, нет, но она вела себя че-рес-чур вольно.
Кузина Ева умолкла. Перевела дух и сунула в рот мятный леденец. Миранде представилось - вот кузина Ева ораторствует с трибуны и время от времени делает передышку ради мятного леденца. Но почему она так ненавидит Эми, ведь Эми умерла, а она жива? Жить - неужели этого мало?
- И в болезни ее тоже не было ничего романтичного, - опять заговорила кузина Ева. - Хотя послушать их, так она увяла, точно лилия. А она харкала кровью - хороша романтика! Заставили бы ее как следует поберечься да потолковей ухаживали бы, когда болела, так она, может, и по сей день была бы жива. Но нет, куда там. Лежит, бывало, на диване, кутается в нарядные шали, кругом полно цветов, хочет - ест что попало, а не хочет - ничего не ест, после кровохарканья поднимется и скачет верхом или мчится на танцы, спит при закрытых окнах; и вечно толкутся гости, с утра до ночи смех да разговоры, а Эми сидит как на выставке, не приляжет, лишь бы кудри не помять. Да такая жизнь и здорового в могилу сведет. Вот я дважды была на волоске, и оба раза меня по всем правилам укладывали в больницу, и я лежала, пока не выздоровею. И я выздоравливала, - голос кузины Евы зазвучал подобно трубному гласу, - и опять принималась за работу.
"Красота проходит, характер остается", - шепнула Миранде прописная истина. Унылая перспектива; почему сильный характер так уродует человека? Заветное желание Миранды - быть сильной, но мыслимо ли на это решиться, когда видишь, какую это накладывает печать?
- У Эми был прелестный цвет лица, - говорила меж тем кузина Ева. Совершенно прозрачная кожа и яркий румянец. Но это от туберкулеза, а разве болезнь красива? И она сама погубила свое здоровье: когда ей хотелось ехать на бал, пила лимон с солью, чтобы прекратились месячные. На этот счет у девушек было дурацкое поверье. Воображали, будто молодой человек тронет тебя за руку или даже только посмотрит - и сразу поймет, что у тебя за нездоровье. Да не все ли равно? Но девицы в те времена были чересчур застенчивые и почитали мужчин весьма искушенными и мудрыми. Я-то считаю, что мужчина никогда не поймет... нет, все это глупости.
- По-моему, если у девушек нет средства получше, им надо бы оставаться дома, - заявила Миранда, чувствуя себя личностью весьма современной и умудренной опытом.
- Они не смели. Балы да танцы - это была их ярмарка, пропустить ее девушке опасно, всегда найдутся соперницы, только того и ждут, как бы перехватить поклонника. Соперничество... - Кузина Ева вздернула голову, вся напряглась, ни дать ни взять боевой конь почуял поле битвы. - Вам, теперешним, и не снится, что это было за соперничество. Как эти девицы поступали друг с другом... на самую низкую подлость были способны, на самый низкий обман...
Кузина Ева заломила руки.
- Это просто эротика, - с отчаянием сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17