Вот и крутись!
— А вы, собственно, по какому вопросу? — неожиданно прервавшись, спросил он.
Герман объяснил.
— Ах да, правильно, понял, — кивнул полковник и еще с полчаса распространялся о том, какие высокие требования предъявляет Управление к качеству обуви для реформируемой армии, готовящейся к переходу на контрактную основу.
— Мы навели справки о вашей фирме, — доверительно сообщил он. — Солидная фирма. Но… Вы уверены, что сумеете выполнить такой заказ?
— Зависит от ваших требований, — ответил Герман. — Нет, если вы хотите, чтобы обувь шили на отечественных фабриках на отечественном оборудовании из отечественных материалов.
— Почему мы должны этого хотеть? — удивился полковник.
— Из чувства патриотизма.
— Какой патриотизм? При чем тут патриотизм? Мы говорим не о политике, а о деле!
— Значит, по импорту? — задал Герман один из двух самых главных вопросов.
— Только по импорту! — решительно подтвердил полковник. — Наши солдаты и офицеры достойны ходить в самой лучшей обуви! В такой же, как штатники! Даже лучше! Да, лучше!
— Предоплата? — спросил Герман. Это был второй главный вопрос.
— Зачем вам предоплата? Такая солидная фирма! Под этот контракт вы получите любой кредит! Банкиры в очередь выстроятся, чтобы дать вам кредит!
Герман встал.
— До свиданья, полковник. Интересно было с вами познакомиться.
— Вы куда? — опешил Семенчук.
— Дела.
— Господин Ермаков! Что за дела? Какие дела? Мы только начали разговор!
— Я уже все понял. Не люблю, когда меня держат за лоха. А вы любите?
— Вы мне не доверяете? — оскорбился Семенчук.
— Конечно, нет.
— Господин Ермаков! Вы говорите с российским офицером!
— Успокойтесь, полковник. Если бы вы были частным лицом, я бы еще подумал, как ответить. Но вы представляете государственное учреждение. А государству сейчас доверяют только идиоты. Их становится все меньше. Скоро не останется ни одного. Предоплата — гарантия серьезности ваших намерений. Я вложу в производство деньги, а вы потом заявите, что вас что-то не устраивает. И что?
— Гарантия — контракт. Вы всегда сможете обратиться в суд!
— И судиться с вами до морковкина заговенья? Слуга покорный.
— Сядьте, господин Ермаков. Давайте говорить, как деловые люди.
Будет предоплата. Десять процентов.
— Сто, — возразил Герман.
— Вы спятили! Мое руководство никогда на это не пойдет! А если вы скроетесь с нашими бабками?
— Капитализация моей компании порядка сорока миллионов долларов. Треть активов в России. Это мои гарантии.
— Двадцать.
— Восемьдесят.
— Восемьдесят процентов предоплаты?! Да с этой цифрой я даже близко к генералу не подойду! Сорок — и это все. Учтите, вы не единственный претендент на контракт. Это вы понимаете?
— Очень хорошо понимаю. Пятьдесят. Мое последнее слово, — предупредил Герман.
Полковник тяжело вздохнул:
— Трудно иметь с вами дело. Ладно, пятьдесят. Попробую пробить. Но ничего не обещаю.
— Остальные пятьдесят процентов — после того, как я поставлю половину обуви.
— Ну, это проще, — неожиданно легко согласился Семенчук. — Достал ты меня, Ермаков, — неожиданно перешел он на «ты». — Сразу видно — деловой человек. Уважаю! Давай-ка по этому поводу…
Он обежал кабинет, запер дверь на ключ и наклонился к тумбе письменного стола. Появилась початая литровая бутылка водки «Белый орел» и два граненых стакана. Полковник набулькал от души и предложил:
— Вздрогнули!
— Я за рулем, — отказался Герман.
— Да будет тебе, за рулем! — хитровато улыбнулся Семенчук. — Мне доложили, на какой тачке ты приехал. На «мерсе» с водилой. За знакомство, Ермаков! Будь здоров!
— И тебе не болеть, — кивнул Герман, хотя не в его правилах было пить водку посреди рабочего дня.
На скамейке в сквере его нетерпеливо поджидал Кузнецов. Герман сел рядом и закурил.
— Ну, что? — поторопил Иван. — Не тяни!
На замечание Германа о том, что полковник Семенчук не показался ему серьезным человеком, горячо возразил:
— Ты что?! Это он ваньку валяет. Полкан — самая серьезная фигура в конторе. Тот еще жучила! Через него все дела проходят. Он своим генералом вертит, как хочет. Тот же кормится из его рук!
— Не знаю, не знаю, — с сомнением отозвался Герман.
— Сигареткой не угостите? — робко обратился к нему молоденький солдатик, бесцельно крутившийся возле киосков с курицами и шаурмой.
Герман отдал ему пачку «Мальборо» и кивнул:
— Присядь. Разуйся.
— Зачем? — испугался солдатик.
— Разговорчики! — добродушно прикрикнул Кузнецов.
Солдатик поспешно снял ботинок и принялся за второй, не понимая, чего от него хотят эти холеные господа.
— Одного хватит, — остановил его Герман. Он взял ботинок и внимательно его рассмотрел. Низкосортный, потрескавшийся кожзаменитель. Негнущаяся, как из железа, подошва. Плохо прошитые швы с гнилыми нитками. И не меньше килограмма весу.
— Сколько служишь?
— Год.
— Ботинки получил бэу?
— Нет, новые.
— Что скажешь? — обратился Герман к Кузнецову.
— А что тут можно сказать? Говно.
— Я предполагал, что говно. Но не думал, что такое.
— Потому что ты не служил, — объяснил Иван. — А я в таких два года в Афгане отбухал.
Герман вернул солдату ботинок и сунул сторублевку.
— Обувайся. А это тебе на пиво.
— Нет, — засмущался солдатик. — Я лучше это, куру. Целую!
Он поспешно зашнуровал ботинок и поспешил к киоску.
— Ну что, беремся? — нетерпеливо повторил Кузнецов. — Хуже не сделаем.
— Потому что хуже нельзя, — согласился Герман. — Не верю я, что нам дадут сделать лучше. Но давай попробуем…
Герман довольно быстро убедился, что Иван правильно оценил полковника Семенчука. Он был очень деловой человек и умел доводить клиента до кондиции. Совещания назначались, откладывались, переносились, постоянно возникали какие-то мелочи. Привыкший с современному стилю ведения бизнеса, Герман сначала матерился, готов был послать Семенчука подальше, но тут происходила подвижка, а потом дело снова зависало на мертвой точке.
По техническим условиям Управления тылом мастера из экспериментальной мастерской «Терры» сшили несколько пар обуви. Образцы привели полковника Семенчука в восхищение. Он бегал по кабинетам и всем показывал, в каких ботинках скоро будут щеголять наши солдаты и офицеры. Одну пару опломбировали и запаяли в целлофан, как эталон, другие отправили экспертам. Экспертиз было множество, получение каждого сертификата стоило денег. Гигиенический — пятнадцать центов с пары, носкость — двенадцать, влагоупорность — шесть, вентиляционность — шесть, впорность(?) — четырнадцать, еще какие-то холеры: четыре, двадцать один, восемь. Семенчук намекал, что экспертным комиссиям неплохо бы забашлять прямо сейчас, но Герман твердо стоял на своем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— А вы, собственно, по какому вопросу? — неожиданно прервавшись, спросил он.
Герман объяснил.
— Ах да, правильно, понял, — кивнул полковник и еще с полчаса распространялся о том, какие высокие требования предъявляет Управление к качеству обуви для реформируемой армии, готовящейся к переходу на контрактную основу.
— Мы навели справки о вашей фирме, — доверительно сообщил он. — Солидная фирма. Но… Вы уверены, что сумеете выполнить такой заказ?
— Зависит от ваших требований, — ответил Герман. — Нет, если вы хотите, чтобы обувь шили на отечественных фабриках на отечественном оборудовании из отечественных материалов.
— Почему мы должны этого хотеть? — удивился полковник.
— Из чувства патриотизма.
— Какой патриотизм? При чем тут патриотизм? Мы говорим не о политике, а о деле!
— Значит, по импорту? — задал Герман один из двух самых главных вопросов.
— Только по импорту! — решительно подтвердил полковник. — Наши солдаты и офицеры достойны ходить в самой лучшей обуви! В такой же, как штатники! Даже лучше! Да, лучше!
— Предоплата? — спросил Герман. Это был второй главный вопрос.
— Зачем вам предоплата? Такая солидная фирма! Под этот контракт вы получите любой кредит! Банкиры в очередь выстроятся, чтобы дать вам кредит!
Герман встал.
— До свиданья, полковник. Интересно было с вами познакомиться.
— Вы куда? — опешил Семенчук.
— Дела.
— Господин Ермаков! Что за дела? Какие дела? Мы только начали разговор!
— Я уже все понял. Не люблю, когда меня держат за лоха. А вы любите?
— Вы мне не доверяете? — оскорбился Семенчук.
— Конечно, нет.
— Господин Ермаков! Вы говорите с российским офицером!
— Успокойтесь, полковник. Если бы вы были частным лицом, я бы еще подумал, как ответить. Но вы представляете государственное учреждение. А государству сейчас доверяют только идиоты. Их становится все меньше. Скоро не останется ни одного. Предоплата — гарантия серьезности ваших намерений. Я вложу в производство деньги, а вы потом заявите, что вас что-то не устраивает. И что?
— Гарантия — контракт. Вы всегда сможете обратиться в суд!
— И судиться с вами до морковкина заговенья? Слуга покорный.
— Сядьте, господин Ермаков. Давайте говорить, как деловые люди.
Будет предоплата. Десять процентов.
— Сто, — возразил Герман.
— Вы спятили! Мое руководство никогда на это не пойдет! А если вы скроетесь с нашими бабками?
— Капитализация моей компании порядка сорока миллионов долларов. Треть активов в России. Это мои гарантии.
— Двадцать.
— Восемьдесят.
— Восемьдесят процентов предоплаты?! Да с этой цифрой я даже близко к генералу не подойду! Сорок — и это все. Учтите, вы не единственный претендент на контракт. Это вы понимаете?
— Очень хорошо понимаю. Пятьдесят. Мое последнее слово, — предупредил Герман.
Полковник тяжело вздохнул:
— Трудно иметь с вами дело. Ладно, пятьдесят. Попробую пробить. Но ничего не обещаю.
— Остальные пятьдесят процентов — после того, как я поставлю половину обуви.
— Ну, это проще, — неожиданно легко согласился Семенчук. — Достал ты меня, Ермаков, — неожиданно перешел он на «ты». — Сразу видно — деловой человек. Уважаю! Давай-ка по этому поводу…
Он обежал кабинет, запер дверь на ключ и наклонился к тумбе письменного стола. Появилась початая литровая бутылка водки «Белый орел» и два граненых стакана. Полковник набулькал от души и предложил:
— Вздрогнули!
— Я за рулем, — отказался Герман.
— Да будет тебе, за рулем! — хитровато улыбнулся Семенчук. — Мне доложили, на какой тачке ты приехал. На «мерсе» с водилой. За знакомство, Ермаков! Будь здоров!
— И тебе не болеть, — кивнул Герман, хотя не в его правилах было пить водку посреди рабочего дня.
На скамейке в сквере его нетерпеливо поджидал Кузнецов. Герман сел рядом и закурил.
— Ну, что? — поторопил Иван. — Не тяни!
На замечание Германа о том, что полковник Семенчук не показался ему серьезным человеком, горячо возразил:
— Ты что?! Это он ваньку валяет. Полкан — самая серьезная фигура в конторе. Тот еще жучила! Через него все дела проходят. Он своим генералом вертит, как хочет. Тот же кормится из его рук!
— Не знаю, не знаю, — с сомнением отозвался Герман.
— Сигареткой не угостите? — робко обратился к нему молоденький солдатик, бесцельно крутившийся возле киосков с курицами и шаурмой.
Герман отдал ему пачку «Мальборо» и кивнул:
— Присядь. Разуйся.
— Зачем? — испугался солдатик.
— Разговорчики! — добродушно прикрикнул Кузнецов.
Солдатик поспешно снял ботинок и принялся за второй, не понимая, чего от него хотят эти холеные господа.
— Одного хватит, — остановил его Герман. Он взял ботинок и внимательно его рассмотрел. Низкосортный, потрескавшийся кожзаменитель. Негнущаяся, как из железа, подошва. Плохо прошитые швы с гнилыми нитками. И не меньше килограмма весу.
— Сколько служишь?
— Год.
— Ботинки получил бэу?
— Нет, новые.
— Что скажешь? — обратился Герман к Кузнецову.
— А что тут можно сказать? Говно.
— Я предполагал, что говно. Но не думал, что такое.
— Потому что ты не служил, — объяснил Иван. — А я в таких два года в Афгане отбухал.
Герман вернул солдату ботинок и сунул сторублевку.
— Обувайся. А это тебе на пиво.
— Нет, — засмущался солдатик. — Я лучше это, куру. Целую!
Он поспешно зашнуровал ботинок и поспешил к киоску.
— Ну что, беремся? — нетерпеливо повторил Кузнецов. — Хуже не сделаем.
— Потому что хуже нельзя, — согласился Герман. — Не верю я, что нам дадут сделать лучше. Но давай попробуем…
Герман довольно быстро убедился, что Иван правильно оценил полковника Семенчука. Он был очень деловой человек и умел доводить клиента до кондиции. Совещания назначались, откладывались, переносились, постоянно возникали какие-то мелочи. Привыкший с современному стилю ведения бизнеса, Герман сначала матерился, готов был послать Семенчука подальше, но тут происходила подвижка, а потом дело снова зависало на мертвой точке.
По техническим условиям Управления тылом мастера из экспериментальной мастерской «Терры» сшили несколько пар обуви. Образцы привели полковника Семенчука в восхищение. Он бегал по кабинетам и всем показывал, в каких ботинках скоро будут щеголять наши солдаты и офицеры. Одну пару опломбировали и запаяли в целлофан, как эталон, другие отправили экспертам. Экспертиз было множество, получение каждого сертификата стоило денег. Гигиенический — пятнадцать центов с пары, носкость — двенадцать, влагоупорность — шесть, вентиляционность — шесть, впорность(?) — четырнадцать, еще какие-то холеры: четыре, двадцать один, восемь. Семенчук намекал, что экспертным комиссиям неплохо бы забашлять прямо сейчас, но Герман твердо стоял на своем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68