Тут она упала на труп Герда и разразилась рыданиями. В таком виде ее и застали эсэсовцы, сбежавшиеся на выстрелы. Расчет у Гали был простой. Она надеялась, что немцы в суматохе примут ее за Валентину, ведь среди них вряд ли окажутся такие, которые хорошо знают Азарову в лицо. В первую минуту, увидев мертвого штандартенфюрера, они, возможно, не обратят на нее внимания. Так и вышло… Эсэсовцы положили Герда на диван и, разорвав на нем мундир, попытались перевязать рану… Один из них, увидев открытое окно, бросился в кухню и принялся палить из пистолета. Галя беспрепятственно спустилась по лестнице и вышла на улицу. Возле дома уже стояло несколько машин. Оттолкнув Галю, на крыльцо вбежал какой-то майор… Плача, она села на каменную тумбу возле ворот, а через несколько минут, убедившись, что никто на нее не смотрит, ушла совсем.
— Надо же иметь такое самообладание! — восхищенно сказал я.
— Вы послушайте, что было дальше. Она добралась до кинотеатра «Феникс», но в отличие от меня заметила, что вокруг ходят подозрительные люди в штатском, и покинула парк. Полагая, что после событий в особняке меня арестовали, она не пошла на Левобережную улицу. У нее, так же как у меня, был записан еще один адрес, который дал нам на всякий случай Мотовилов, предупредив, что этим адресом можно воспользоваться лишь в самом крайнем случае. Галя дождалась утра и пошла на Заводскую улицу. Здесь она разыскала нужный дом, постучала и… нос к носу столкнулась с Мотовиловым. Он, оказывается, успел скрыться из своего флигеля, и теперь ждал нас.
— Как жаль, что вы не вспомнили про этот адрес!
— Я же не знал, что на прежней квартире Мотовилова меня ждет засада… Через несколько дней Галя и Мотовилов узнали о моем аресте и об отправке истекающего кровью Лагутенко в Прибельск. Спасти ни меня, ни его они уже не могли… В Реченске существовала в то время сильная подпольная организация. Патриоты взрывали склады с боеприпасами, саботировали все мероприятия оккупантов. После убийства Герда были произведены аресты, многие товарищи попали в тюрьму и в концлагеря. Каждый человек, владеющий оружием, был нужен организации. По согласованию с подпольным центром Галю оставили в Реченске. Она пробыла в этом городе до прихода наших войск и успела получить печальное известие Сушкова. Так как дочь ее умерла, а дом был разрушен, в Прибельск она не вернулась, а попросилась в армию… Галя совершила большой боевой путь. Она была радисткой, офицером связи, разведчицей… Ее наградили орденами Красной Звезды и Отечественной войны…
— Да, да, — пробормотал я. Неясная мысль, мучившая меня, вдруг стала четкой. — Галя, Галя… — сказал я. — Ну, конечно, Галя Наливайко, а почему бы и нет! Но ведь у Гали не было никакого ребенка!
— Не понимаю, — внимательно посмотрел на меня Черныш.
— Нет, нет, — ответил я, — это я просто так… Скажите, вы хорошо помните внешность Гали? Могли бы ее узнать?
— Еще бы!
Я достал из кармана завернутую в газету фотокарточку Людмилы Зайковской и протянул ему. Он развернул обертку, взглянул на фото и сказал:
— Это Галя. Какая молодая! Откуда у вас ее фото?
— Вы точно знаете, что Галя? — Кажется, я заикался.
— Ну, разумеется! — удивился он.
— Это надо записать! Сейчас же, немедленно записать, и вы должны расписаться! — Я почти кричал. — Необходимо, чтобы вы официально подтвердили. Понимаете? Официально!
— Ничего не понимаю. Что с вами?
— Подождите! — Я схватил со стола графин, налил себе воды в стакан и с жадностью выпил. — После нее остались какие-нибудь документы? Вы знаете, где она погибла? Когда. При каких обстоятельствах?
— Кто?
— Да Галя же, Галя!
— Она не погибла. Она жива.
Несколько секунд я тупо смотрел на Игоря Яковлевича, не в силах произнести ни слова?
— Что вас, собственно, так удивило? — с недоумением спросил он. — Конечно, она жива. В тысяча девятьсот сорок четвертом году я встретился с нею в разведотделе армии. Недели две мы пробыли вместе… Я даже пытался за нею поухаживать, но в самый интересный момент появился некий капитан Назаров. Он дал ясно понять, что моя предприимчивость ему не совсем нравится. Эти события я описал в тридцать второй главе. Галя сама рассказала мне о своих приключениях.
— А потом?
— Ну что потом? Потом война окончилась, Галя демобилизовалась, вышла замуж за этого самого Назарова и уехала с ним в Архангельск. Не повезло ей, правда. Муж завербовался на зимовку на Север, да там от цинги и помер. Осталась она одна. Три года на Севере прожила, никак с поселком расстаться не могла, где капитана своего похоронила, а в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году свекор и свекровь прислали ей письмо, попросили приехать к ним в деревню на постоянное жительство, быть вместо дочери. Галя поехала и сейчас там живет. В школе немецкий язык преподает. Я ее в прошлом году видел. Она на курорт в Крым ездила, забежала ко мне на полчаса… Постарела, но все-таки еще очень красивая. — Голос Игоря Яковлевича дрогнул. Быстро взглянув на меня, он нахмурился и суховато закончил: — Вот и все. Больше, пожалуй, ничем не могу быть вам полезным.
Он взглянул на часы, видимо, уже жалея, что так разоткровенничался со мной.
— Благодарю, — ответил я очень вежливо и очень спокойно. — Не можете ли вы мне сообщить адрес Гали Наливайко?
— Могу, только она не Наливайко, а Назарова… Ярославская область, село Некрасовское, дом сорок шесть.
Я записал этот адрес и сказал:
— Большое спасибо. Простите за то, что отнял у вас столько времени.
Я был предельно сдержан и серьезен. Мне ужасно хотелось громко заорать, с размаху хлопнуть Черныша кулаком по спине или съехать верхом по перилам лестницы. Видимо, он что-то услышал в моем голосе, потому что посмотрел на меня с некоторой опаской и широко распахнул дверь.
— Был рад вам помочь. Заходите.
Последнее слово я услышал, находясь уже на первом этаже. Я пулей вылетел из подъезда, остановил первое же такси, едва не очутившись под колесами, и с улыбкой сказал взбешенному шоферу, уже открывшему рот, чтобы наградить меня ругательствами:
— В Ярославль, пожалуйста.
— В Ярославль? — переспросил он. — В город Ярославль?
— Да. — Я уже уселся рядом.
— Веселая история, — задумчиво сказал шофер. — Утром я смениться должен, и опять же дальше чем за пятьдесят километров мы не возим. По счетчику поедем? — спросил он, испытующе покосившись на меня.
— Как хотите, только быстрей!
— Была не была! — весело сказал шофер. — Двести восемьдесят километров по полтора рублика за каждый. За неделю вперед план выполню. А бензинчик, хозяин, уж за твой счет.
— Ладно.
— Ну, тогда сейчас заправимся, в канистру двадцать литров запасем — и в путь!
Мы выехали на Садовое кольцо.
— Погодите, — сказал я, когда впереди показалась площадь Восстания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39