Давид созывает всех израильтян, переходит Иордан и направляется к Еламу, где побеждает объединенное войско сирийцев под командованием Совака, военачальника царя Адраазара. Давидово войско истребляет сорок тысяч всадников и воинов семисот колесниц, военачальник Совак умирает от ран. Все цари, покорные Адраазару, видя, что они побеждены израильтянами, заключают с ними мир и покоряются им; Аммон разорен Иоавом, Равва разрушена при осаде. Ее жители стали рабами Давида, а украшенный драгоценными каменьями венец аммонитского царя весом в талант золота Давид возложил себе на голову.
ВЫВОД.
Господь хранил Давида во всех походах
— А теперь, господа, — проговорил дееписатель Иосафат, сын Ахилуда,
— переходим к последнему на сегодня вопросу: почему царь Давид, хотя и перенес ковчег Божий в Иерусалим, однако Храм для него не стал строить сам, а уступил эту честь своему сыну и наследнику Соломону?
Я испугался, что Иосафат заставит меня отвечать на этот вопрос. Из-за непомерных расходов Храм служил постоянной причиной недовольств, и многие в народе хвалили Давида за то, что старый царь, не в пример сыну, мудро отказался от столь грандиозного строительства, пусть даже речь и шла о святом Храме.
Иосафат с улыбкой взглянул на меня:
— Что скажешь, Ефан? Он не хуже меня, да и всех остальных членов комиссии, знал, почему Давид отказался от строительства Храма. Бережливость тут ни при чем. На постройку собственного дворца он не пожалел денег; Давид вообще не скаредничал, когда желал показать величие своего царства. Подлинной причиной было опасение распрей с духовенством. Перенос ковчега Божьего в Иерусалим и без того породил немалые обиды, ибо доходы храмов в Силоме и Сихеме сразу же упали, не говоря уж о сотнях мелких святилищ по всей стране — ведь каждое из них кормило священнослужителей; Давид тревожился, что Храм со всем его великолепием, кедровым деревом, мрамором, медью, драгоценными украшениями возбудит зависть священников, а та перерастет в открытую вражду, чем умножит заботы, которых, несмотря на многочисленные военные победы, у царя и без того хватало.
Поэтому я ответил: насчет Храма и всего, что его касается, пристало судить лишь людям Божьим, мне же бедному сосуду скудельному остается ждать, чтобы меня наполнила мудрость их слов. Тут священник Садок и пророк Нафан принялись уговаривать друг друга выступить, пока Ванея не рявкнул, что эдак комиссия прозаседает до ночи. Наконец слово взял Садок. — Как известно присутствующим, — начал он, — Давид собирал потребное для строительства храма; множество железа для гвоздей к дверям ворот и для связей заготовил Давид, и множество меди без весу, и кедровых деревьев без счету. Потом призвал он Соломона, который был еще молод и малосилен, и сказал: «Сын мой! У меня было на сердце построить дом во имя Господа, Бога моего, чтобы был этот дом весьма величествен, на славу и украшение пред всеми земля ми. Но было ко мне слово Господа: „Ты пролил много крови и вел большие войны; ты не должен строить дома имени Моему. Бот, у тебя родится сын, он будет человек мир ный; я дам ему покой от всех врагов кругом, посему имя ему будет Соломон. Он построит дом имени Моему, и он будет Мне сыном, а Я ему отцом, и утвержу престол царства его над Израилем навек"“.
Тут все захлопали в ладоши, а Иосафат сказал, что сия история весьма поучительна и глубока по смыслу, особенно там, где речь идет о мудрейшем из царей Соломоне. Однако пророк Нафан вскинул брови и спросил, считает ли комиссия целесообразным привлекать внимание к чрезмерному кровопролитию, которое якобы совершил царь Давид.
Иосафат заметил:
— Возможно, господин Нафан располагает иными сведениями и готов поделиться ими?
Охотно, сказал Нафан, тем более что эти сведения абсолютно достоверны, ибо получены непосредственно от Господа. В книге воспоминаний, над которой он сейчас работает и которую предполагает назвать Книгой Нафана, все доподлинно записано; он, Нафан, с удовольствием зачитает членам комиссии соответствующую главу.
Иосафат поблагодарил Нафана и от имени членов комиссии принял любезное предложение; Нафан щелкнул пальцами, двое рабов тотчас внесли корзину с глиняными табличками. Он сунул руку в корзину, достал первую табличку и начал читать главу под названием «Сон Нафана «. . Сон был замечателен и весьма содержателен. Разумеется, в нем явился Господь и долго беседовал с Нафаном о том, как Он вывел израильтян из Египта и расселил колена, о временах Судей; во все эти годы и до сего дня, сказал Господь, Он жил, дескать, в шатре и скинии, а потому Ему ничего не стоит потерпеть еще.
Тут Нафан возвысил голос, ибо перешел к повелению Господа: «Ступай и возвести рабу моему Давиду: „Когда исполнятся дни твои и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресел твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему. Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном, и Я утвержу престол царства его на века"“. Нафан помолчал. Потом добавил: — Слова эти и весь сон я доподлинно передал Давиду.
Члены комиссии опять громко захлопали, а Иосафат заявил, что сон очень важен и исполнен глубокого смысла, особое значение имеет предсказание насчет семени Давида, которое произойдет из чресел его. Священник Садок недоуменно пожал плечами: чудеса да и только! Ведь в истории, которую он сам изложил комиссии, Господь произнес почти те же самые слова, что и во сне Нафана, записанном в книге воспоминаний.
Дееписатель Иосафат, сын Ахилуда, смущенно кашлянул, затем повернулся ко мне и спросил:
— Ефан, скажи-ка как редактор, который из двух материалов ты лично включил бы в Книгу царя Давида — рассказ Садока или сон Нафана?
— Схожесть слов Господа в обоих изложениях, — сказал я, помедлив, — свидетельствует об их божественном происхождении. Значит, рассудить тут может только Бог. По мнению раба вашего, придется бросать жребий или голосовать.
— Голосуем, — рявкнул Ванея, — и делу конец.
Получилось три голоса против трех, ибо Ванея, писец Ахия и Садок проголосовали за рассказ Садока, а Иосафат, другой писец Елихореф и Нафан — за сон Нафана. Поэтому вопрос был передан на решение мудрейшему из царей Соломону [Соломоново решение, принятое через несколько месяцев, гласило: «Включить в Книгу оба текста».] .
ЗАПИСКИ ЦАРЯ ДАВИДА О РАЗМОЛВКЕ С ЕГО СУПРУГОЙ МЕЛХОЛОИ ПО ОКОНЧАНИИ ТОРЖЕСТВЕННОГО ШЕСТВИЯ В ЧЕСТЬ ПЕРЕНОСА КОВЧЕГА БОЖЬЕГО В ИЕРУСАЛИМ
Путь был долгим, день знойным, дорога пыльной, и утомился я от моего танца пред Господом. По-моему, после всего этого человек вправе рассчитывать, что дома о нем позаботятся, дадут прохладительных напитков, согреют воды, чтобы омыть ноги, разве не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
ВЫВОД.
Господь хранил Давида во всех походах
— А теперь, господа, — проговорил дееписатель Иосафат, сын Ахилуда,
— переходим к последнему на сегодня вопросу: почему царь Давид, хотя и перенес ковчег Божий в Иерусалим, однако Храм для него не стал строить сам, а уступил эту честь своему сыну и наследнику Соломону?
Я испугался, что Иосафат заставит меня отвечать на этот вопрос. Из-за непомерных расходов Храм служил постоянной причиной недовольств, и многие в народе хвалили Давида за то, что старый царь, не в пример сыну, мудро отказался от столь грандиозного строительства, пусть даже речь и шла о святом Храме.
Иосафат с улыбкой взглянул на меня:
— Что скажешь, Ефан? Он не хуже меня, да и всех остальных членов комиссии, знал, почему Давид отказался от строительства Храма. Бережливость тут ни при чем. На постройку собственного дворца он не пожалел денег; Давид вообще не скаредничал, когда желал показать величие своего царства. Подлинной причиной было опасение распрей с духовенством. Перенос ковчега Божьего в Иерусалим и без того породил немалые обиды, ибо доходы храмов в Силоме и Сихеме сразу же упали, не говоря уж о сотнях мелких святилищ по всей стране — ведь каждое из них кормило священнослужителей; Давид тревожился, что Храм со всем его великолепием, кедровым деревом, мрамором, медью, драгоценными украшениями возбудит зависть священников, а та перерастет в открытую вражду, чем умножит заботы, которых, несмотря на многочисленные военные победы, у царя и без того хватало.
Поэтому я ответил: насчет Храма и всего, что его касается, пристало судить лишь людям Божьим, мне же бедному сосуду скудельному остается ждать, чтобы меня наполнила мудрость их слов. Тут священник Садок и пророк Нафан принялись уговаривать друг друга выступить, пока Ванея не рявкнул, что эдак комиссия прозаседает до ночи. Наконец слово взял Садок. — Как известно присутствующим, — начал он, — Давид собирал потребное для строительства храма; множество железа для гвоздей к дверям ворот и для связей заготовил Давид, и множество меди без весу, и кедровых деревьев без счету. Потом призвал он Соломона, который был еще молод и малосилен, и сказал: «Сын мой! У меня было на сердце построить дом во имя Господа, Бога моего, чтобы был этот дом весьма величествен, на славу и украшение пред всеми земля ми. Но было ко мне слово Господа: „Ты пролил много крови и вел большие войны; ты не должен строить дома имени Моему. Бот, у тебя родится сын, он будет человек мир ный; я дам ему покой от всех врагов кругом, посему имя ему будет Соломон. Он построит дом имени Моему, и он будет Мне сыном, а Я ему отцом, и утвержу престол царства его над Израилем навек"“.
Тут все захлопали в ладоши, а Иосафат сказал, что сия история весьма поучительна и глубока по смыслу, особенно там, где речь идет о мудрейшем из царей Соломоне. Однако пророк Нафан вскинул брови и спросил, считает ли комиссия целесообразным привлекать внимание к чрезмерному кровопролитию, которое якобы совершил царь Давид.
Иосафат заметил:
— Возможно, господин Нафан располагает иными сведениями и готов поделиться ими?
Охотно, сказал Нафан, тем более что эти сведения абсолютно достоверны, ибо получены непосредственно от Господа. В книге воспоминаний, над которой он сейчас работает и которую предполагает назвать Книгой Нафана, все доподлинно записано; он, Нафан, с удовольствием зачитает членам комиссии соответствующую главу.
Иосафат поблагодарил Нафана и от имени членов комиссии принял любезное предложение; Нафан щелкнул пальцами, двое рабов тотчас внесли корзину с глиняными табличками. Он сунул руку в корзину, достал первую табличку и начал читать главу под названием «Сон Нафана «. . Сон был замечателен и весьма содержателен. Разумеется, в нем явился Господь и долго беседовал с Нафаном о том, как Он вывел израильтян из Египта и расселил колена, о временах Судей; во все эти годы и до сего дня, сказал Господь, Он жил, дескать, в шатре и скинии, а потому Ему ничего не стоит потерпеть еще.
Тут Нафан возвысил голос, ибо перешел к повелению Господа: «Ступай и возвести рабу моему Давиду: „Когда исполнятся дни твои и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, которое произойдет из чресел твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему. Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном, и Я утвержу престол царства его на века"“. Нафан помолчал. Потом добавил: — Слова эти и весь сон я доподлинно передал Давиду.
Члены комиссии опять громко захлопали, а Иосафат заявил, что сон очень важен и исполнен глубокого смысла, особое значение имеет предсказание насчет семени Давида, которое произойдет из чресел его. Священник Садок недоуменно пожал плечами: чудеса да и только! Ведь в истории, которую он сам изложил комиссии, Господь произнес почти те же самые слова, что и во сне Нафана, записанном в книге воспоминаний.
Дееписатель Иосафат, сын Ахилуда, смущенно кашлянул, затем повернулся ко мне и спросил:
— Ефан, скажи-ка как редактор, который из двух материалов ты лично включил бы в Книгу царя Давида — рассказ Садока или сон Нафана?
— Схожесть слов Господа в обоих изложениях, — сказал я, помедлив, — свидетельствует об их божественном происхождении. Значит, рассудить тут может только Бог. По мнению раба вашего, придется бросать жребий или голосовать.
— Голосуем, — рявкнул Ванея, — и делу конец.
Получилось три голоса против трех, ибо Ванея, писец Ахия и Садок проголосовали за рассказ Садока, а Иосафат, другой писец Елихореф и Нафан — за сон Нафана. Поэтому вопрос был передан на решение мудрейшему из царей Соломону [Соломоново решение, принятое через несколько месяцев, гласило: «Включить в Книгу оба текста».] .
ЗАПИСКИ ЦАРЯ ДАВИДА О РАЗМОЛВКЕ С ЕГО СУПРУГОЙ МЕЛХОЛОИ ПО ОКОНЧАНИИ ТОРЖЕСТВЕННОГО ШЕСТВИЯ В ЧЕСТЬ ПЕРЕНОСА КОВЧЕГА БОЖЬЕГО В ИЕРУСАЛИМ
Путь был долгим, день знойным, дорога пыльной, и утомился я от моего танца пред Господом. По-моему, после всего этого человек вправе рассчитывать, что дома о нем позаботятся, дадут прохладительных напитков, согреют воды, чтобы омыть ноги, разве не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68