Или то чудилось ему?
Андрей вышел на воздух и сугробами напропалую побрел к первым воротам, не понимая, куда идет и зачем. Из-под ворот сейчас же выметнулась толстобрюхая собачонка и задавилась лаем. Вспыхнули окна, и еще звучнее объявился в резные прорехи ворот хозяин. «А ну, пошли прочь, окаянные!» – крикнул он, сильно, однако, не высовываясь: «Наркоманы, бандиты, шпана! Чего вам опять от меня нужно! Я вас милицией изведу! Всех пересажаю. Я вам дам! Вы у меня попомните!» «А я тебе за то хату спалю», – ни с того, ни с сего ответил Андрей. – «Дай воды напиться!» Или то чудилось ему? «Я дам, дам тебе! Монтировкой по мозгам! Ишь, хату он спалит. Я тебе спалю! Я тебя самого подпалю! Ишь, иродово семя! Угрожает он мне! Я тебе фейерверк устрою! Искры из глаз посыплются! Ишь, хату, говорит, подпалю. Гадюка!»
Большой лай подымался по селу, в середине его и по окрестностям. Иные собаки были басами, а иные тенорами.
3
Из записи в журнале приемного покоя диканьской районной больницы:
Любский Андрей Александрович поступил вечером двадцать первого февраля в тяжелом состоянии. Сильный грудной кашель до спазм, выделение мокроты, озноб, головокружение, температура тридцать девять и девять с половиной. Наблюдается неоднократная потеря сознания с бессвязной речью в промежутках. Диагноз: пневмония с поражением значительной части доли. Направлен на рентген.
Из записки заведующей отделением легочных инфекций и заболеваний бронхопутей Виктории Анатольевны Стерх главврачу Миколе Степановичу Петросяну:
Тщательное переобследование Любского мною лично, никогда не в силу подозрения вашей некомпетентности, уважаемый наш Микола Степановича, но вызванное чрезвычайным положением больного, позволило усомниться в первоначальном диагнозе. Тошнота, рвота, спазмы живота, порожденные, как принято считать, интоксикацией по моему глубочайшему убеждению ни что иное, как острая кишечная инфекция, развивающаяся на фоне вяло текущего бронхита. К тому же, длительные потери сознания не свойственны пневмонии. Я категорически настаиваю на переводе больного к Михайлу Петровичу Ковбасе на отделение кишечных инфекций, несмотря на то что вы, Микола Степанович, остаетесь при своем мнении. К сожалению, эпидемия гриппа в нашей лаборатории не позволяет надеяться на скорые результаты анализов, к тому же, оператор рентгеновского аппарата Людочка уже вторую неделю на закупке товаров в Турции, поэтому в ходе созванного по моей инициативе консилиума было принято решение пока ждать дальнейшего развития болезни, которое окончательно прояснит диагноз и наверняка выявит правую сторону в споре. Лечение назначить антибиотиками убойной силы, так, чтобы и живого места от бактерий не осталось.
* * *
Снег свежевыпавший. Больничные палаты
В вечернем сумраке видны.
Там беспокойные движением объяты,
Глухим стеклом отделены.
Далеко улицы живые. В синем парке
Ветвятся клены и дубы.
Над вытяжной трубою прачечной у арки
Летают белые клубы.
Из записки заведующего отделением кишечных инфекций Михайла Петровича Ковбасы главврачу:
По просьбе Виктории Анатольевны я, выискав свободное время, посмотрел больного Любского, и поспешил ее заверить и успокоить в ее неправоте на счет подозрений наличия у больного каких либо возбудителей в его кишечнике. Не вызывает сомнений ваш первоначальный диагноз. И для чего же тогда уважаемой Виктории Анатольевне привозить больного Любского ко мне на этаж и устраивать сцены? Да, больному несколько нехорошо, но при чем тут, извините, наше отделение? Чем мы будем его излечивать? У нас никаких медикаментов даже нет, относящихся к тем частям тела, что повыше живота. Отвезите его хоть в травматологию, хоть куда, но бороться с пневмониями и бронхитами противокишечными методами не позволяет ни моя компетенция, ни мой опыт, ни мое звание. Прошу, дорогой Микола Степанович, разобраться во всем и обеспечить нашему отделению условия для нормальной работы.
Из записки заведующей отделением легочных инфекций и заболеваний бронхопутей Виктории Анатольевны Стерх главврачу Миколе Степановичу Петросяну:
Понимая, насколько ценно ваше время, бесценный наш Микола Степанович, и как нежелательны вам в ваших научных исследования какие-либо отвлечения и помехи, все же осмелюсь вам снова напомнить о судьбе больного Любского. В течение последней недели состояние его ничуть не улучшилось, несмотря на лошадиные дозы антибиотиков, вводимые ему всеми известными науке путями. Причина неудач кроется, без сомнений, в неправильном методе лечения, а именно: диапазон действия противомикробных препаратов нашего отделения не охватывает кишечных возбудителей. Простите, милый Микола Степанович, мою назойливость, но я даже ночами не сплю, вспоминая лицо Михайла Петровича Ковбасы. Но другого пути нет. Это его задача лечить кишечные инфекции, а в том, что это кишечная инфекция у меня развеялись последние сомнения. Да, рентген бы все поставил на свои места, но Людочка уже третью неделю на закупке товаров в Турции. Поэтому только вы, Микола Степанович, только вы можете повлиять на Михайла Петровича. Прошу вас, сделайте это последнее одолжение лично для меня, и вместе с тем, для всей науки. Только ваш безукоризненный опыт, только ваш не опровергаемый авторитет.
Из записки заведующего отделением кишечных инфекций Михайла Петровича Ковбасы главврачу:
Микола Степанович, я так больше не могу. Избавьте, избавьте меня, любезный, от Виктории Анатольевны и ее больных. У меня силы на исходе.
Из записки заведующей отделением легочных инфекций и заболеваний бронхопутей Виктории Анатольевны Стерх главврачу Миколе Степановичу Петросяну:
Микола Степанович! Молю! Только ваш непогрешимый авторитет! Только ваш неповторимый опыт!
Из приказа главврача диканьской районной больницы Миколы Степановича Петросяна:
Во избежание нагнетания в нашей больнице нездорового напряжения и прекращения каких бы то ни было склок и распрей приказываю перевести больного Любского Андрея Александровича на отделение общей терапии. Пусть им занимается Иван Иванович Жук. А Виктории Анатольевне и Михайлу Петровичу выделить неделю для отдыха и поправлению своих нервов в нашем доме отдыха на Ворскле, причем в одном номере, и проследить, чтобы ни один из них не вздумал переселяться ни на каких основаниях. Приказ немедленно привести в исполнение.
Из надписи, выцарапанной гвоздем у кровати на новом месте, куда поместили Андрея:
Отчего, родные, вы до самого конца таили? Отчего не показали вы ее? Оттого, что каждому лишь своя является? Вы не уберегли, она – ужасная. Отчего вы одиночеством страшили? Лучше одиночество, чем с ней; одиночество – спасение мое, оно исполнено метеоров и созвездий, а ее обличие – зловещий урод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Андрей вышел на воздух и сугробами напропалую побрел к первым воротам, не понимая, куда идет и зачем. Из-под ворот сейчас же выметнулась толстобрюхая собачонка и задавилась лаем. Вспыхнули окна, и еще звучнее объявился в резные прорехи ворот хозяин. «А ну, пошли прочь, окаянные!» – крикнул он, сильно, однако, не высовываясь: «Наркоманы, бандиты, шпана! Чего вам опять от меня нужно! Я вас милицией изведу! Всех пересажаю. Я вам дам! Вы у меня попомните!» «А я тебе за то хату спалю», – ни с того, ни с сего ответил Андрей. – «Дай воды напиться!» Или то чудилось ему? «Я дам, дам тебе! Монтировкой по мозгам! Ишь, хату он спалит. Я тебе спалю! Я тебя самого подпалю! Ишь, иродово семя! Угрожает он мне! Я тебе фейерверк устрою! Искры из глаз посыплются! Ишь, хату, говорит, подпалю. Гадюка!»
Большой лай подымался по селу, в середине его и по окрестностям. Иные собаки были басами, а иные тенорами.
3
Из записи в журнале приемного покоя диканьской районной больницы:
Любский Андрей Александрович поступил вечером двадцать первого февраля в тяжелом состоянии. Сильный грудной кашель до спазм, выделение мокроты, озноб, головокружение, температура тридцать девять и девять с половиной. Наблюдается неоднократная потеря сознания с бессвязной речью в промежутках. Диагноз: пневмония с поражением значительной части доли. Направлен на рентген.
Из записки заведующей отделением легочных инфекций и заболеваний бронхопутей Виктории Анатольевны Стерх главврачу Миколе Степановичу Петросяну:
Тщательное переобследование Любского мною лично, никогда не в силу подозрения вашей некомпетентности, уважаемый наш Микола Степановича, но вызванное чрезвычайным положением больного, позволило усомниться в первоначальном диагнозе. Тошнота, рвота, спазмы живота, порожденные, как принято считать, интоксикацией по моему глубочайшему убеждению ни что иное, как острая кишечная инфекция, развивающаяся на фоне вяло текущего бронхита. К тому же, длительные потери сознания не свойственны пневмонии. Я категорически настаиваю на переводе больного к Михайлу Петровичу Ковбасе на отделение кишечных инфекций, несмотря на то что вы, Микола Степанович, остаетесь при своем мнении. К сожалению, эпидемия гриппа в нашей лаборатории не позволяет надеяться на скорые результаты анализов, к тому же, оператор рентгеновского аппарата Людочка уже вторую неделю на закупке товаров в Турции, поэтому в ходе созванного по моей инициативе консилиума было принято решение пока ждать дальнейшего развития болезни, которое окончательно прояснит диагноз и наверняка выявит правую сторону в споре. Лечение назначить антибиотиками убойной силы, так, чтобы и живого места от бактерий не осталось.
* * *
Снег свежевыпавший. Больничные палаты
В вечернем сумраке видны.
Там беспокойные движением объяты,
Глухим стеклом отделены.
Далеко улицы живые. В синем парке
Ветвятся клены и дубы.
Над вытяжной трубою прачечной у арки
Летают белые клубы.
Из записки заведующего отделением кишечных инфекций Михайла Петровича Ковбасы главврачу:
По просьбе Виктории Анатольевны я, выискав свободное время, посмотрел больного Любского, и поспешил ее заверить и успокоить в ее неправоте на счет подозрений наличия у больного каких либо возбудителей в его кишечнике. Не вызывает сомнений ваш первоначальный диагноз. И для чего же тогда уважаемой Виктории Анатольевне привозить больного Любского ко мне на этаж и устраивать сцены? Да, больному несколько нехорошо, но при чем тут, извините, наше отделение? Чем мы будем его излечивать? У нас никаких медикаментов даже нет, относящихся к тем частям тела, что повыше живота. Отвезите его хоть в травматологию, хоть куда, но бороться с пневмониями и бронхитами противокишечными методами не позволяет ни моя компетенция, ни мой опыт, ни мое звание. Прошу, дорогой Микола Степанович, разобраться во всем и обеспечить нашему отделению условия для нормальной работы.
Из записки заведующей отделением легочных инфекций и заболеваний бронхопутей Виктории Анатольевны Стерх главврачу Миколе Степановичу Петросяну:
Понимая, насколько ценно ваше время, бесценный наш Микола Степанович, и как нежелательны вам в ваших научных исследования какие-либо отвлечения и помехи, все же осмелюсь вам снова напомнить о судьбе больного Любского. В течение последней недели состояние его ничуть не улучшилось, несмотря на лошадиные дозы антибиотиков, вводимые ему всеми известными науке путями. Причина неудач кроется, без сомнений, в неправильном методе лечения, а именно: диапазон действия противомикробных препаратов нашего отделения не охватывает кишечных возбудителей. Простите, милый Микола Степанович, мою назойливость, но я даже ночами не сплю, вспоминая лицо Михайла Петровича Ковбасы. Но другого пути нет. Это его задача лечить кишечные инфекции, а в том, что это кишечная инфекция у меня развеялись последние сомнения. Да, рентген бы все поставил на свои места, но Людочка уже третью неделю на закупке товаров в Турции. Поэтому только вы, Микола Степанович, только вы можете повлиять на Михайла Петровича. Прошу вас, сделайте это последнее одолжение лично для меня, и вместе с тем, для всей науки. Только ваш безукоризненный опыт, только ваш не опровергаемый авторитет.
Из записки заведующего отделением кишечных инфекций Михайла Петровича Ковбасы главврачу:
Микола Степанович, я так больше не могу. Избавьте, избавьте меня, любезный, от Виктории Анатольевны и ее больных. У меня силы на исходе.
Из записки заведующей отделением легочных инфекций и заболеваний бронхопутей Виктории Анатольевны Стерх главврачу Миколе Степановичу Петросяну:
Микола Степанович! Молю! Только ваш непогрешимый авторитет! Только ваш неповторимый опыт!
Из приказа главврача диканьской районной больницы Миколы Степановича Петросяна:
Во избежание нагнетания в нашей больнице нездорового напряжения и прекращения каких бы то ни было склок и распрей приказываю перевести больного Любского Андрея Александровича на отделение общей терапии. Пусть им занимается Иван Иванович Жук. А Виктории Анатольевне и Михайлу Петровичу выделить неделю для отдыха и поправлению своих нервов в нашем доме отдыха на Ворскле, причем в одном номере, и проследить, чтобы ни один из них не вздумал переселяться ни на каких основаниях. Приказ немедленно привести в исполнение.
Из надписи, выцарапанной гвоздем у кровати на новом месте, куда поместили Андрея:
Отчего, родные, вы до самого конца таили? Отчего не показали вы ее? Оттого, что каждому лишь своя является? Вы не уберегли, она – ужасная. Отчего вы одиночеством страшили? Лучше одиночество, чем с ней; одиночество – спасение мое, оно исполнено метеоров и созвездий, а ее обличие – зловещий урод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17