Когда вы входите внутрь своего существа, возникает совсем иная энергия. У вас столько энергии, что вам хочется поделиться ею. Любовь — это отдача. Тогда вам не нужна любовь, вам не нужно, чтобы кто-то любил вас. Впервые вы овладели сокровищем любви, возникает новая потребность: разделить её, дать её тому, кому она нужна. Делиться ею и отдавать её. Когда вам нужна любовь, когда вам нужно, чтобы кто-то любил вас — это путь к несчастью, это попрошайничество, а попрошайка не может быть счастлив. Когда любовь познана, а это возможно только тогда, когда вы входите в величайшее святилище своего существа, когда вы познали резервуар любви, находящийся там, возникает новая потребность — поделиться ею, отдать её тому, кому она нужна. Отдайте её, почувствуете благодарность, что кто-то её берет. Тогда появляется счастье, тогда любовь — это небеса.
Теперь потребность изменила направление, теперь вам необходимо раздавать. До тех пор, пока вам нужно, чтобы кто-то давал её вам, вы — попрошайка. Теперь вы — император. Внутренняя дисциплина сделает вас императором.
ЗАПИСКА Это от Судхи. Вопрос вам не знаком, потому что у спрашивающей долгая предыстория. Судха посылала вопросы каждый день, месяц за месяцем, я на них не отвечал, я всегда подозревал, что вопросы её не настоящие, а настоящий вопрос скрывается за ними. Тогда однажды, в отчаянии, она прислала настоящий вопрос. Он был таков: «Бхагван, я хочу, чтобы вы сказали: Судха — моя лучшая саньяси. Вы никогда не говорили этого, вы никогда даже не упоминали моего имени».
Но я не ответил даже на это, так что теперь, наконец, она прислала эту записку: «Ну и пусть».
Теперь пришло время ответить. Помните: всякий раз, как вы задаёте вопрос, в нем всегда есть скрытый смысл. Для вас он может даже не быть явным, вы можете даже не подозревать о нем, вы можете думать: «Вот я задаю такой вопрос…», а в этом кое-что ещё. Может быть, вы хотите, чтобы я потрепал вас по плечу и сказал: «Хорошо!»
Есть несколько спрашивающих, задающих такие вопросы. Они говорят, например: «Бхагаван, наступает великая тишина, пробуждается великая энергия. Что вы об этом можете сказать?» Если я приму вопрос за чистую монету и скажу: «Хорошо», то я должен признать, что они стоят у порога просветления. Но всей этой великой энергии и потрясающего переживания, о котором они пишут, нет. Если бы это происходило, они бы пришли к глубокому молчанию. Если бы это случилось, их вопрос исчез бы. Если бы это происходило, им не нужно было бы никакого подтверждения, отпала бы нужда в одобрении. Этого не происходит.
Вы задаёте вопрос. Так или иначе, вы в большой нужде, вашему эго нужна поддержка. Я здесь, чтобы ваше эго содрогалось, я здесь не для того, чтобы укреплять ваше эго. Если бы я укреплял ваше эго, я был бы вашим врагом, а не другом. Это больно: если я разбиваю ваше эго, это. больно, но в конце концов вы узнаете: это единственное, что надо было сделать. Это подобно хирургической операции: больно, но только такая хирургия преобразит вас.
Судха очень хороша, но так же по-человечески слаба, как любой другой. Как всякому приятно, чтобы его потрепали по плечу, так же приятно это и ей. Я не жадный, могу и потрепать, тут нет никаких проблем. Я могу сказать: «Судха, ты велика», но это вас отравит, на пользу это не пойдёт, это помешает вам, это воодушевит ваше "я", вы ещё больше утвердитесь в своих эгопроекциях. Нет, не могу я этого сказать, потому что хочу, чтобы вы в самом деле стали великими, а стать в самом деле великим значит лишиться "я".
В мире вы к чему-то стремитесь: с помощью денег, власти, престижа. Затем вы становитесь саньяси и начинаете искать те же старые болезни под новыми именами. Возвращается старая политика — вы начинаете соревноваться.
Бросьте все это. Здесь, по крайней мере, со мной, будьте просты и обычны. И чем обычнее вы будете, тем необычнее станете.
Беседа четвёртая
ВЫБИРАЙ НОВОЕ
Цу-кань устал от учения
и сказал Конфуцию:
— Я хочу отдохнуть.
— Нет отдыха для живущего, — ответил Конфуций.
— Значит, я никогда не найду его?
— Найдёшь. Устремись мыслью к величественному возвышению твоего могильного холмика и узнай, где найдёшь ты покой.
— Велика смерть! Благородный находит в ней отдых, низкий подчиняется ей!
— Цу-кань, ты постиг. Все люди понимают реальность жизни, но не её одиночество; бремя старости, но не её отраду; уродство смерти, но не её покой.
Философия — враг истины. Говоря «философия», я имею в виду всякую философию, в том числе мою, потому что философия создаёт занавес слов и вам не видно реальность, как она есть. Она искажает реальность, она интерпретирует реальность, она драпирует реальность, она прячет реальность, она скрывает реальность.
Истина блаженна, истина везде и всюду, истина внутри и снаружи и единственный барьер — это слова, теории, теологии, которые вы выучили. Они не позволяют вам видеть то, что есть, они стоят на пути, они — предрассудки. Любая философия — это предрассудок и никакое учение не является мостом, все они — барьеры.
Рано или поздно для искренне вопрошающего наступает этот великий миг понимания, когда он чувствует себя утомлённым, усталым от всей этой чепухи, что длится во имя мышления.
Слово «бог» не есть Бог, сколько ещё вы будете играть в слова? Слово «пища» не есть пища, сколько ещё вы будете таскаться со словом «пища», оставаясь голодным? Рано или поздно вы поймёте, что то, с чем вы носитесь, только слово: оно не может напитать вас, не может дать вам жизнь, не может дать вам мир, ничего не может вам дать. Конечно, обещает все, потому философия и стала столь важна: из-за обещаний, но все эти обещания пусты; они никогда не исполняются. Философия никогда ещё не помогала кому бы то ни было познать истину. Великий миг понимания вошёл в жизнь Цу-каня. Он был любимым учеником Конфуция.
Цу-кань устал от учения…
Смотреть одно, учиться — другое, диаметрально противоположное. Если я скажу: «Пойди, посмотри на розы в саду», а вы вместо того, чтобы пойти в сад, пойдёте в библиотеку и изучите все о розах — это учение. Вокруг да около все кругом и кругом, но никогда не касаясь главного.
Цу-кань устал от учения…
Довольно слов, довольно теорий, догм, довольно учений. Это я называю великим мигом в жизни вопрошающего. Каждый должен пройти сквозь слова, потому что нас приучили к словам. Каждый должен пройти сквозь теории, нас пичкали теориями с самого детства. Мы воспитаны, опираясь на предрассудки, учения, церкви, школы.
Один — христианин, другой — мусульманин, третий — индуист: мы ограничены, нас воспитали, нас ограничили, поэтому мы только задаём вопрос «что есть истина?» Ум начинает снабжать нас словами; он знает ответ. Все эти ответы ложны, неё эти ответы заимствованы, но ответы он поставляет прекрасные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Теперь потребность изменила направление, теперь вам необходимо раздавать. До тех пор, пока вам нужно, чтобы кто-то давал её вам, вы — попрошайка. Теперь вы — император. Внутренняя дисциплина сделает вас императором.
ЗАПИСКА Это от Судхи. Вопрос вам не знаком, потому что у спрашивающей долгая предыстория. Судха посылала вопросы каждый день, месяц за месяцем, я на них не отвечал, я всегда подозревал, что вопросы её не настоящие, а настоящий вопрос скрывается за ними. Тогда однажды, в отчаянии, она прислала настоящий вопрос. Он был таков: «Бхагван, я хочу, чтобы вы сказали: Судха — моя лучшая саньяси. Вы никогда не говорили этого, вы никогда даже не упоминали моего имени».
Но я не ответил даже на это, так что теперь, наконец, она прислала эту записку: «Ну и пусть».
Теперь пришло время ответить. Помните: всякий раз, как вы задаёте вопрос, в нем всегда есть скрытый смысл. Для вас он может даже не быть явным, вы можете даже не подозревать о нем, вы можете думать: «Вот я задаю такой вопрос…», а в этом кое-что ещё. Может быть, вы хотите, чтобы я потрепал вас по плечу и сказал: «Хорошо!»
Есть несколько спрашивающих, задающих такие вопросы. Они говорят, например: «Бхагаван, наступает великая тишина, пробуждается великая энергия. Что вы об этом можете сказать?» Если я приму вопрос за чистую монету и скажу: «Хорошо», то я должен признать, что они стоят у порога просветления. Но всей этой великой энергии и потрясающего переживания, о котором они пишут, нет. Если бы это происходило, они бы пришли к глубокому молчанию. Если бы это случилось, их вопрос исчез бы. Если бы это происходило, им не нужно было бы никакого подтверждения, отпала бы нужда в одобрении. Этого не происходит.
Вы задаёте вопрос. Так или иначе, вы в большой нужде, вашему эго нужна поддержка. Я здесь, чтобы ваше эго содрогалось, я здесь не для того, чтобы укреплять ваше эго. Если бы я укреплял ваше эго, я был бы вашим врагом, а не другом. Это больно: если я разбиваю ваше эго, это. больно, но в конце концов вы узнаете: это единственное, что надо было сделать. Это подобно хирургической операции: больно, но только такая хирургия преобразит вас.
Судха очень хороша, но так же по-человечески слаба, как любой другой. Как всякому приятно, чтобы его потрепали по плечу, так же приятно это и ей. Я не жадный, могу и потрепать, тут нет никаких проблем. Я могу сказать: «Судха, ты велика», но это вас отравит, на пользу это не пойдёт, это помешает вам, это воодушевит ваше "я", вы ещё больше утвердитесь в своих эгопроекциях. Нет, не могу я этого сказать, потому что хочу, чтобы вы в самом деле стали великими, а стать в самом деле великим значит лишиться "я".
В мире вы к чему-то стремитесь: с помощью денег, власти, престижа. Затем вы становитесь саньяси и начинаете искать те же старые болезни под новыми именами. Возвращается старая политика — вы начинаете соревноваться.
Бросьте все это. Здесь, по крайней мере, со мной, будьте просты и обычны. И чем обычнее вы будете, тем необычнее станете.
Беседа четвёртая
ВЫБИРАЙ НОВОЕ
Цу-кань устал от учения
и сказал Конфуцию:
— Я хочу отдохнуть.
— Нет отдыха для живущего, — ответил Конфуций.
— Значит, я никогда не найду его?
— Найдёшь. Устремись мыслью к величественному возвышению твоего могильного холмика и узнай, где найдёшь ты покой.
— Велика смерть! Благородный находит в ней отдых, низкий подчиняется ей!
— Цу-кань, ты постиг. Все люди понимают реальность жизни, но не её одиночество; бремя старости, но не её отраду; уродство смерти, но не её покой.
Философия — враг истины. Говоря «философия», я имею в виду всякую философию, в том числе мою, потому что философия создаёт занавес слов и вам не видно реальность, как она есть. Она искажает реальность, она интерпретирует реальность, она драпирует реальность, она прячет реальность, она скрывает реальность.
Истина блаженна, истина везде и всюду, истина внутри и снаружи и единственный барьер — это слова, теории, теологии, которые вы выучили. Они не позволяют вам видеть то, что есть, они стоят на пути, они — предрассудки. Любая философия — это предрассудок и никакое учение не является мостом, все они — барьеры.
Рано или поздно для искренне вопрошающего наступает этот великий миг понимания, когда он чувствует себя утомлённым, усталым от всей этой чепухи, что длится во имя мышления.
Слово «бог» не есть Бог, сколько ещё вы будете играть в слова? Слово «пища» не есть пища, сколько ещё вы будете таскаться со словом «пища», оставаясь голодным? Рано или поздно вы поймёте, что то, с чем вы носитесь, только слово: оно не может напитать вас, не может дать вам жизнь, не может дать вам мир, ничего не может вам дать. Конечно, обещает все, потому философия и стала столь важна: из-за обещаний, но все эти обещания пусты; они никогда не исполняются. Философия никогда ещё не помогала кому бы то ни было познать истину. Великий миг понимания вошёл в жизнь Цу-каня. Он был любимым учеником Конфуция.
Цу-кань устал от учения…
Смотреть одно, учиться — другое, диаметрально противоположное. Если я скажу: «Пойди, посмотри на розы в саду», а вы вместо того, чтобы пойти в сад, пойдёте в библиотеку и изучите все о розах — это учение. Вокруг да около все кругом и кругом, но никогда не касаясь главного.
Цу-кань устал от учения…
Довольно слов, довольно теорий, догм, довольно учений. Это я называю великим мигом в жизни вопрошающего. Каждый должен пройти сквозь слова, потому что нас приучили к словам. Каждый должен пройти сквозь теории, нас пичкали теориями с самого детства. Мы воспитаны, опираясь на предрассудки, учения, церкви, школы.
Один — христианин, другой — мусульманин, третий — индуист: мы ограничены, нас воспитали, нас ограничили, поэтому мы только задаём вопрос «что есть истина?» Ум начинает снабжать нас словами; он знает ответ. Все эти ответы ложны, неё эти ответы заимствованы, но ответы он поставляет прекрасные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70