В нынешний центр верится все меньше и меньше…
Приходят люди, которые хотят активно работать, преодолеть состояние неопределённости, тревожного ожидания, апатии. Люди не могут долго находиться в таком состоянии, им нужна ясность в постановке цели, необходимость признания со стороны общества. Многие устали от некомпетентности руководства, от того, что приходится заниматься всем — и конкретно ничем…».
Напрасно господин думал, что долго не могут. Ещё как могут! В истории отечественных спецслужб чего только не было. После августа 1991 года будут твориться ещё более интересные вещи, о которых в середине того года не все догадывались. А должны были бы. Ведь все это касается государственной безопасности напрямую. Но было не до этого, шёл процесс формирования Комитета государственной безопасности Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, а, следовательно, дележа портфелей, кресел и прочих атрибутов власти и льгот, которых она даёт.
5.11. «Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность!»
5.11.1. Заголовок взят из текста «Обращения к Советскому народу», которое можно назвать манифестом ГКЧП. Правда, манифест появился несколько ранее самого ГКЧП и вне связи с ним.
«Союзные правительственные структуры — армия, органы суда и прокуратуры, службы государственной безопасности — покорно наблюдали за назреванием смертельно опасного для государства кризиса, и лишь в самый последний момент их руководители предприняли нелепую попытку спасти положение путём создания ГКЧП и демонстрации силы без намерения применить её. Этот пример старческого эксгибиционизма будет долгие века оставаться темой для ехидства и саркастических оценок будущих историков».
Действительно, весь 1991 год в стране явно назревала ситуация возможного резкого поворота в политике. Мало того, она подходила вплотную к такому решению, но Кремль хотел победы без крови, а это было не реально и чем дальше, тем больше. Это понимали многие, но, похоже, кроме тех, кто имел реальную возможность остановить разпад страны.
Напомним, что 20 июля Президент РФ подписал Указ «О прекращении деятельности организационных партийных структур политических партий и массовых общественных организаций в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР». Перчатка была брошена, и вызов был принят.
И вот 28 июля 1991 года в газете «Советская Россия» было опубликовано «Слово к народу», подписанное,, Эдуардом Володиным,,, Александром Прохановым,,,. (Два последних — будущие члены ГКЧП). В документе говорилось, что «случилось огромное небывалое горе. Родина, страна наша, государство великое, данное нам в сбережение историей, природой, славными предками, гибнет, ломается, погружается во тьму и небытие. И эта погибель происходит при нашем молчании, попустительстве и согласии…». И далее в документе содержались призывы встать в народное движение.
«Слово…» не осталось незамеченным. выступил и сказал, что надо дать 10 лет за него. Пройдёт всего лишь несколько месяцев, и взгляды первого вице-президента РФ начнут меняться. Впрочем, потом они снова поменяются. Но не о переменчивых взглядах российского вице-президента речь.
«Так жить нельзя». Под таким названием вышел в 1990 году фильм. Этими же словами можно описать и состояние умов. Правда, способы выхода из сложившейся ситуации многие видели по-разному. Одни — в необходимости крутых реформ, другие — в наведении жёсткого порядка, третьи (большинство) метались между ними. Но постепенно недовольных горбачевской перестройкой (и пока ещё частично и ельцинской демократией) стало слишком много. И все откровенней стали обсуждать необходимость наведения элементарного порядка. Такая возможность активно обсуждалась под разными углами зрения. Если так жить было нельзя уже в 1990 году, то в середине 1991 года это понимали ещё более отчётливо.
Популярность демократии (и её носителей) в стране стала падать, пока медленно, но маятник уже пошёл в обратную сторону. А значит, демократам надо торопиться брать власть, пока народные симпатии окончательно не перейдут к их оппонентам.
5.11.2.1. Недовольство в стране, действительно, росло. Но была сильна традиция пожизненного управления. Каждый заступающий на пост генсек мог вполне рассчитывать на то, что он и на смертном одре будет генсеком. Исключения были (например, ), но до такого шага нужно было уж очень сильно довести своё окружение и самому расслабиться до полной потери ориентира.
Кроме того,, понимая по-коммунистически механизм управления, через несколько лет после становления генсеком подобрал себе подчинённых, которые разве что не смотрели ему в рот. Они были ему слишком обязаны и слишком связаны с ним, так что его падение означало и их падение. Идея их, похоже, не сплачивала. Видимо, личная преданность была основой их выдвижения и нахождения на должности. Это естественно.
Например, один из начальников отделов КГБ СССР отмечал, что руководство КГБ, по крайней мере внешне, до самого последнего момента сохряняло лояльность к.
Талантливые и, тем более самостоятельные, подчинённые были не нужны. Он сам чувствовал себя талантом. Да ещё каким. Лауреат Нобелевской премии.
Полумонархическая система власти продолжала существовать и в середине 1991 года, хотя её разложение шло полным ходом. Но в умах некоторых приближённых, привыкших десятилетиями к такой системе (только смерть позволила стать генсеком, смерть —, смерть — ), она была жизненным принципом.
Коммунистическая система, существовавшая в Советском Союзе, была незыблемым монолитом, но, как оказалось, у неё была ахиллесова пята. И ей была должность генсека.
«Партийная дисциплина … она многое в нашей жизни предопределяла. Хотя было уже видно, что партия утратила единство, все, как чумы, боялись раскола, и потому слово Генерального секретаря — закон», — так, словно оправдываясь (а может и в самом деле хотелось оправдать себя?), написал.
К весне 1991 года обстановка в стране стала ещё более критической. «В этой обстановке вновь проявил свои качества политического тактика. В конце апреля в его подмосковной резиденции было подписано соглашение Президента СССР и высших должностных лиц девяти республик о скорейшем заключении нового союзного договора». выигрывал время, он надеялся выкрутиться, рассчитывая на отвлечение внимание на процесс выработки договора, его подписания и новые выборы. Однако он начал путь, который привёл его к бесславному концу. Все задумки в период перестройки только оттягивали время, но не решали проблемы. Новый Союзный договор был из их числа.
По мнению : «Воспользовавшись договорённостью в Ново-Огарёве, приехал на пленум ЦК КПСС во всеоружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Приходят люди, которые хотят активно работать, преодолеть состояние неопределённости, тревожного ожидания, апатии. Люди не могут долго находиться в таком состоянии, им нужна ясность в постановке цели, необходимость признания со стороны общества. Многие устали от некомпетентности руководства, от того, что приходится заниматься всем — и конкретно ничем…».
Напрасно господин думал, что долго не могут. Ещё как могут! В истории отечественных спецслужб чего только не было. После августа 1991 года будут твориться ещё более интересные вещи, о которых в середине того года не все догадывались. А должны были бы. Ведь все это касается государственной безопасности напрямую. Но было не до этого, шёл процесс формирования Комитета государственной безопасности Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, а, следовательно, дележа портфелей, кресел и прочих атрибутов власти и льгот, которых она даёт.
5.11. «Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность!»
5.11.1. Заголовок взят из текста «Обращения к Советскому народу», которое можно назвать манифестом ГКЧП. Правда, манифест появился несколько ранее самого ГКЧП и вне связи с ним.
«Союзные правительственные структуры — армия, органы суда и прокуратуры, службы государственной безопасности — покорно наблюдали за назреванием смертельно опасного для государства кризиса, и лишь в самый последний момент их руководители предприняли нелепую попытку спасти положение путём создания ГКЧП и демонстрации силы без намерения применить её. Этот пример старческого эксгибиционизма будет долгие века оставаться темой для ехидства и саркастических оценок будущих историков».
Действительно, весь 1991 год в стране явно назревала ситуация возможного резкого поворота в политике. Мало того, она подходила вплотную к такому решению, но Кремль хотел победы без крови, а это было не реально и чем дальше, тем больше. Это понимали многие, но, похоже, кроме тех, кто имел реальную возможность остановить разпад страны.
Напомним, что 20 июля Президент РФ подписал Указ «О прекращении деятельности организационных партийных структур политических партий и массовых общественных организаций в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР». Перчатка была брошена, и вызов был принят.
И вот 28 июля 1991 года в газете «Советская Россия» было опубликовано «Слово к народу», подписанное,, Эдуардом Володиным,,, Александром Прохановым,,,. (Два последних — будущие члены ГКЧП). В документе говорилось, что «случилось огромное небывалое горе. Родина, страна наша, государство великое, данное нам в сбережение историей, природой, славными предками, гибнет, ломается, погружается во тьму и небытие. И эта погибель происходит при нашем молчании, попустительстве и согласии…». И далее в документе содержались призывы встать в народное движение.
«Слово…» не осталось незамеченным. выступил и сказал, что надо дать 10 лет за него. Пройдёт всего лишь несколько месяцев, и взгляды первого вице-президента РФ начнут меняться. Впрочем, потом они снова поменяются. Но не о переменчивых взглядах российского вице-президента речь.
«Так жить нельзя». Под таким названием вышел в 1990 году фильм. Этими же словами можно описать и состояние умов. Правда, способы выхода из сложившейся ситуации многие видели по-разному. Одни — в необходимости крутых реформ, другие — в наведении жёсткого порядка, третьи (большинство) метались между ними. Но постепенно недовольных горбачевской перестройкой (и пока ещё частично и ельцинской демократией) стало слишком много. И все откровенней стали обсуждать необходимость наведения элементарного порядка. Такая возможность активно обсуждалась под разными углами зрения. Если так жить было нельзя уже в 1990 году, то в середине 1991 года это понимали ещё более отчётливо.
Популярность демократии (и её носителей) в стране стала падать, пока медленно, но маятник уже пошёл в обратную сторону. А значит, демократам надо торопиться брать власть, пока народные симпатии окончательно не перейдут к их оппонентам.
5.11.2.1. Недовольство в стране, действительно, росло. Но была сильна традиция пожизненного управления. Каждый заступающий на пост генсек мог вполне рассчитывать на то, что он и на смертном одре будет генсеком. Исключения были (например, ), но до такого шага нужно было уж очень сильно довести своё окружение и самому расслабиться до полной потери ориентира.
Кроме того,, понимая по-коммунистически механизм управления, через несколько лет после становления генсеком подобрал себе подчинённых, которые разве что не смотрели ему в рот. Они были ему слишком обязаны и слишком связаны с ним, так что его падение означало и их падение. Идея их, похоже, не сплачивала. Видимо, личная преданность была основой их выдвижения и нахождения на должности. Это естественно.
Например, один из начальников отделов КГБ СССР отмечал, что руководство КГБ, по крайней мере внешне, до самого последнего момента сохряняло лояльность к.
Талантливые и, тем более самостоятельные, подчинённые были не нужны. Он сам чувствовал себя талантом. Да ещё каким. Лауреат Нобелевской премии.
Полумонархическая система власти продолжала существовать и в середине 1991 года, хотя её разложение шло полным ходом. Но в умах некоторых приближённых, привыкших десятилетиями к такой системе (только смерть позволила стать генсеком, смерть —, смерть — ), она была жизненным принципом.
Коммунистическая система, существовавшая в Советском Союзе, была незыблемым монолитом, но, как оказалось, у неё была ахиллесова пята. И ей была должность генсека.
«Партийная дисциплина … она многое в нашей жизни предопределяла. Хотя было уже видно, что партия утратила единство, все, как чумы, боялись раскола, и потому слово Генерального секретаря — закон», — так, словно оправдываясь (а может и в самом деле хотелось оправдать себя?), написал.
К весне 1991 года обстановка в стране стала ещё более критической. «В этой обстановке вновь проявил свои качества политического тактика. В конце апреля в его подмосковной резиденции было подписано соглашение Президента СССР и высших должностных лиц девяти республик о скорейшем заключении нового союзного договора». выигрывал время, он надеялся выкрутиться, рассчитывая на отвлечение внимание на процесс выработки договора, его подписания и новые выборы. Однако он начал путь, который привёл его к бесславному концу. Все задумки в период перестройки только оттягивали время, но не решали проблемы. Новый Союзный договор был из их числа.
По мнению : «Воспользовавшись договорённостью в Ново-Огарёве, приехал на пленум ЦК КПСС во всеоружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125