«Великолепные интервью с хорошо расставленными акцентами, — сказал он. — Вы рассматриваете человека в широком смысле». Это меня окрылило. «Но не делайте пустых замечаний. Если они хотят поговорить о чем-то важном, то позвольте им это сделать». Я подумала, что тогда обработанный мной материал пригодится уже лишь геронтологам.
Тема развития взрослого человека была еще только на стадии роста. Совершенствовались теоретические разработки в Гарварде, Беркли, Чикаго, UCLA [1]. После посещения этих академических центров я убедилась, как различны взгляды на этот вопрос. Кроме того, большинство исследований проводились мужчинами и основывались на изучении мужчин же.
Что ж, вероятно, школьное обучение юношей и девушек может быть раздельным. Но мы не сможем понять развитие мужчин, если не услышим мнение женщин, которые приводят их в этот мир; женщин, которых мужчины любят, боятся, ненавидят и от которых во многом зависят — так же как и женщины зависят от мужчин.
Наконец в UCLA мне удалось обнаружить работу психиатра Роджера Гоулда, который провел предварительное исследование белых людей среднего класса в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет, включая и женщин. Результаты неглубоких интервью были любопытными, но поверхностными. Психиатр позднее объяснил, что ему было очень важно взять интервью и у мужчин, и у женщин. Он попросил почитать некоторые из собранных мною историй и дал их детальные объяснения.
Я в своей книге ставила три основных цели.
Во— первых: обозначить именно внутренние изменения индивидуума в мире, где большинство из нас заняты прежде всего внешними проблемами, и проанализировать их. Я хотела дать людям, которые, как и я, запутались в проблемах своего возраста, доступный способ самоисследования, с помощью которого они могли бы осознать и разрешить конфликт.
Во— вторых: сопоставить темпы развития мужчин и женщин. Фундаментальные ступени расширения возможностей личности, которые откроют человеку путь к полному расцвету его индивидуальности, одинаковы для обоих полов. Однако мужчины и женщины редко сталкиваются с одинаковыми вопросами в той же ситуации и в том же возрасте.
В третьих: исследовать предсказуемые кризисы семейных пар. Это, кстати, вытекает из второй цели. Так, супруги-одногодки очень различаются по синхронизации во времени. Если в возрасте двадцати лет мужчина быстро приобретает уверенность в себе, то замужняя женщина обычно теряет уверенность в себе, которую имела в юности. Когда мужчина переходит рубеж тридцати лет и хочет начать оседлую жизнь, женщина часто становится беспокойной. После сорока мужчина чувствует себя стоящим над обрывом, он оставил позади свою силу, энергию, мечты, расстался с иллюзиями, а его жена в то же время, вероятно, полна амбиций и готова взять новую высоту.
Возможно, при прочтении первой половины книги читателю может показаться, что я больше симпатизирую женщинам. Это все потому, что в первую половину своей жизни я наблюдала внешние ограничения и внутренние противоречия у женщин. Однако совершенно противоположное получается во второй половине моей жизни, поэтому читатель может решить, что вторая половина этой книги больше посвящена мужчинам.
Использование слова кризис для описания стратегического взаимодействия в стабильные периоды и в критические переломные моменты внесло некоторую сумятицу. «А как же я? У меня-то не было кризиса», — часто говорят люди, словно защищаясь. Наше понимание греческого слова «кризис» имеет уничижительный оттенок, оно включает в себя личную неудачу, слабость, неспособность противостоять внешним событиям, которые вызывают стресс. Поэтому критические переходы между ступенями я буду называть просто переходами (из одного состояния в другое).
Моя работа развивалась поэтапно. Сначала меня очень заинтересовала эта проблема. Затем в одном из нью-йоркских журналов я опубликовала статью под названием «Поймать свои тридцать», где изложила тему, которой занимаюсь. Я получила сотни писем от людей всех возрастов, которые писали, что в статье речь шла о них. Это дало мне толчок. Затем мною овладела паника. Предположим, что десять человек серьезно отнеслись к тому, что я написала. Большинство из нас за всю свою жизнь не окажут влияния на десять незнакомых людей. Я испугалась ответственности. Я стала заниматься однообразной работой: прорабатывать книги по психиатрии, психологии, биографии, проблемные статьи, длинные исследования и невероятно скучные распечатки со статистическими данными. Я перестала ходить на приемы, где раньше часто бывала, замкнулась в себе и погрузилась в раздумья.
Постепенно я научилась не зависеть от авторитетов. Я стала полагаться на истинность жизненных историй, которые я собиралась проверять, и обогащать теорию, добавляя оригинальные взгляды. Я стала доверять своему собственному мнению.
Всего я собрала сто пятнадцать историй. Обработав биографии, я стала рассматривать многие семейные пары вместе. Это помогало прояснить многие сложные вопросы и позволяло понять психологию индивидуума.
В «оседлую группу», предназначенную для исследования, я включила здоровых, мотивированных людей, которые составляют средний класс.
Во— первых, в начале исследования я должна была выбрать представителей среднего слоя американского общества для того, чтобы выявить основные закономерности.
Во— вторых, именно представители этой группы становятся носителями наших социальных ценностей. Они также являются основными экспортерами нового образа жизни и новых отношений для других классов. Исследование Дэниела Янкеловича показывает, что приблизительно через пять лет после того, как среди представителей среднего класса формируются определенные взгляды на секс, семью, работу и образ жизни, их наследует молодой рабочий класс.
Наконец, я выбрала эту группу потому, что образованный средний класс имеет максимум вариантов и минимум препятствий при выборе своей жизни. Их не сдерживают традиции, как тех, кто рожден богатыми и социально сильными, и они не обладают той же стабильностью. Они более образованы и состоятельны, чем рабочий класс, живущий чуть выше черты бедности, однако не имеют привилегий.
Только американский средний класс имеет возможность изменить и улучшить свою жизнь. А вместе с миром приходит и хаос. Следовательно, именно на примере среднего класса, переживающего стрессы, победы и поражения, мы, вероятно, сможем наиболее четко увидеть, по какому пути зрелый человек движется от одной ступени развития к другой. И такие наблюдения дадут нам несравненно больше информации, нежели изучение реакций на внешние препятствия или распределение людей на категории по особенностям поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Тема развития взрослого человека была еще только на стадии роста. Совершенствовались теоретические разработки в Гарварде, Беркли, Чикаго, UCLA [1]. После посещения этих академических центров я убедилась, как различны взгляды на этот вопрос. Кроме того, большинство исследований проводились мужчинами и основывались на изучении мужчин же.
Что ж, вероятно, школьное обучение юношей и девушек может быть раздельным. Но мы не сможем понять развитие мужчин, если не услышим мнение женщин, которые приводят их в этот мир; женщин, которых мужчины любят, боятся, ненавидят и от которых во многом зависят — так же как и женщины зависят от мужчин.
Наконец в UCLA мне удалось обнаружить работу психиатра Роджера Гоулда, который провел предварительное исследование белых людей среднего класса в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет, включая и женщин. Результаты неглубоких интервью были любопытными, но поверхностными. Психиатр позднее объяснил, что ему было очень важно взять интервью и у мужчин, и у женщин. Он попросил почитать некоторые из собранных мною историй и дал их детальные объяснения.
Я в своей книге ставила три основных цели.
Во— первых: обозначить именно внутренние изменения индивидуума в мире, где большинство из нас заняты прежде всего внешними проблемами, и проанализировать их. Я хотела дать людям, которые, как и я, запутались в проблемах своего возраста, доступный способ самоисследования, с помощью которого они могли бы осознать и разрешить конфликт.
Во— вторых: сопоставить темпы развития мужчин и женщин. Фундаментальные ступени расширения возможностей личности, которые откроют человеку путь к полному расцвету его индивидуальности, одинаковы для обоих полов. Однако мужчины и женщины редко сталкиваются с одинаковыми вопросами в той же ситуации и в том же возрасте.
В третьих: исследовать предсказуемые кризисы семейных пар. Это, кстати, вытекает из второй цели. Так, супруги-одногодки очень различаются по синхронизации во времени. Если в возрасте двадцати лет мужчина быстро приобретает уверенность в себе, то замужняя женщина обычно теряет уверенность в себе, которую имела в юности. Когда мужчина переходит рубеж тридцати лет и хочет начать оседлую жизнь, женщина часто становится беспокойной. После сорока мужчина чувствует себя стоящим над обрывом, он оставил позади свою силу, энергию, мечты, расстался с иллюзиями, а его жена в то же время, вероятно, полна амбиций и готова взять новую высоту.
Возможно, при прочтении первой половины книги читателю может показаться, что я больше симпатизирую женщинам. Это все потому, что в первую половину своей жизни я наблюдала внешние ограничения и внутренние противоречия у женщин. Однако совершенно противоположное получается во второй половине моей жизни, поэтому читатель может решить, что вторая половина этой книги больше посвящена мужчинам.
Использование слова кризис для описания стратегического взаимодействия в стабильные периоды и в критические переломные моменты внесло некоторую сумятицу. «А как же я? У меня-то не было кризиса», — часто говорят люди, словно защищаясь. Наше понимание греческого слова «кризис» имеет уничижительный оттенок, оно включает в себя личную неудачу, слабость, неспособность противостоять внешним событиям, которые вызывают стресс. Поэтому критические переходы между ступенями я буду называть просто переходами (из одного состояния в другое).
Моя работа развивалась поэтапно. Сначала меня очень заинтересовала эта проблема. Затем в одном из нью-йоркских журналов я опубликовала статью под названием «Поймать свои тридцать», где изложила тему, которой занимаюсь. Я получила сотни писем от людей всех возрастов, которые писали, что в статье речь шла о них. Это дало мне толчок. Затем мною овладела паника. Предположим, что десять человек серьезно отнеслись к тому, что я написала. Большинство из нас за всю свою жизнь не окажут влияния на десять незнакомых людей. Я испугалась ответственности. Я стала заниматься однообразной работой: прорабатывать книги по психиатрии, психологии, биографии, проблемные статьи, длинные исследования и невероятно скучные распечатки со статистическими данными. Я перестала ходить на приемы, где раньше часто бывала, замкнулась в себе и погрузилась в раздумья.
Постепенно я научилась не зависеть от авторитетов. Я стала полагаться на истинность жизненных историй, которые я собиралась проверять, и обогащать теорию, добавляя оригинальные взгляды. Я стала доверять своему собственному мнению.
Всего я собрала сто пятнадцать историй. Обработав биографии, я стала рассматривать многие семейные пары вместе. Это помогало прояснить многие сложные вопросы и позволяло понять психологию индивидуума.
В «оседлую группу», предназначенную для исследования, я включила здоровых, мотивированных людей, которые составляют средний класс.
Во— первых, в начале исследования я должна была выбрать представителей среднего слоя американского общества для того, чтобы выявить основные закономерности.
Во— вторых, именно представители этой группы становятся носителями наших социальных ценностей. Они также являются основными экспортерами нового образа жизни и новых отношений для других классов. Исследование Дэниела Янкеловича показывает, что приблизительно через пять лет после того, как среди представителей среднего класса формируются определенные взгляды на секс, семью, работу и образ жизни, их наследует молодой рабочий класс.
Наконец, я выбрала эту группу потому, что образованный средний класс имеет максимум вариантов и минимум препятствий при выборе своей жизни. Их не сдерживают традиции, как тех, кто рожден богатыми и социально сильными, и они не обладают той же стабильностью. Они более образованы и состоятельны, чем рабочий класс, живущий чуть выше черты бедности, однако не имеют привилегий.
Только американский средний класс имеет возможность изменить и улучшить свою жизнь. А вместе с миром приходит и хаос. Следовательно, именно на примере среднего класса, переживающего стрессы, победы и поражения, мы, вероятно, сможем наиболее четко увидеть, по какому пути зрелый человек движется от одной ступени развития к другой. И такие наблюдения дадут нам несравненно больше информации, нежели изучение реакций на внешние препятствия или распределение людей на категории по особенностям поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133