Кто действительно хочет иметь детей в этой семье? Насколько сильно? И от чего готов отказаться ради этого?
Рик: «Я хочу, чтобы в семье было трое или даже четверо детей. Я хочу этого очень сильно. Это нужно мне не для личного удовлетворения, а потому что я повзрослел. Я не хочу, чтобы мой сын был единственным Брейнардом в своем поколении. Я хотел бы иметь двух сыновей и одну или даже двух дочерей. Я не знаю, от чего мог бы отказаться. В детстве я мало видел своего отца. Однажды я сказал ему, что хотел бы видеть его семьдесят два часа в год. Тогда он начал забирать меня на субботу и воскресенье один раз в год, в эти дни мы были с ним вдвоем. Свои взаимоотношения с сыновьями и дочерьми я представляю так же. Но не собираюсь отказываться ни от каких обязательств, связанных с моей профессией».
Джинни: «У меня более сдержанные обязательства по отношению к детям. Я стараюсь быть честной перед собой и Риком. Я хочу узнать, как буду реагировать на появление каждого ребенка. Если все пойдет хорошо, я хочу иметь четверых детей. Но я также знаю, что жизнь семьи может разрушиться, если детей будет очень много и мне станет трудно с ними справляться».
Рик: «Сейчас мы выработали соглашение о времени, которое я буду уделять сыну. Я постараюсь найти для него полчаса утром и полчаса вечером».
Джинни: «Я считаю неприемлемым, что твои отношения с отцом или с сыном так дозированы по времени. Я думаю, дети предоставляют нам шанс, и если мы им не воспользуемся, значит, мы никуда не годные родители. Я уверена, что родители должны быть с детьми всегда, когда они им нужны».
Кто первый заговорил о детях?
Джинни: «Это был ты, правда?»
Рик: «Единственное, что я помню, так это то, что Джинни и ее подруга, с которой она жила в комнате, говорили о том, что неплохо бы иметь по одиннадцать детей, это были бы две футбольные команды».
Джинни: «Это была не более чем шутка. Может быть, Рик решил, что я действительно этого хочу, но мне это не подходит».
Кто хотел, чтобы Джинни отказалась от дела, которым она занималась до замужества?
Рик: «Я думаю, что работа в Вирджинии отнимала у нее больше времени, чем моя юридическая практика. Она была полностью поглощена работой. А я чувствовал, что ее занятия не сочетаются с замужеством и воспитанием детей».
Привлекала ли Рика работа жены, ведь она была связана с детьми?
Рик: «Меня привлекало то, что она была независимой женщиной со своими внутренними ориентирами. Я отдаю приоритет этому».
Джинни: «Рик все еще не видит никаких противоречий».
Рик: «Ну хорошо. Я понимаю это так. Джиини уволилась, так как ей нужно было многое сделать до свадьбы. Она также впервые почувствовала финансовую независимость. Я думаю, что она наслаждалась этим чувством».
Джинни: «Я наслаждалась, когда была с тобой столько, сколько хотела. Передо мной стоял выбор: или отказаться видеть тебя, или отказаться от преподавания. Ты также сказал мне, что не думал, как реально совместить эти два обязательства: работу и воспитание детей».
Рик: «Честно говоря, я не помню. И это меня не удивляет».
Как чувствует себя, Джинни, лишенная развлечений?
Джинни: «Мне очень нравились развлечения. Очень».
Не была ли она в глубине души рада освободиться от ответственности и заняться семьей, ведь она заменяла мать своим братьям и сестрам?
Джинни: «Возможно. Но в глубине души я не уважаю женщин, которые ничего не делают. После медового месяца мы с Риком думали, что женщина в период беременности вызывает восхищение. Рик ожидал, что у него будет интересная жена, занимающаяся какой-то добровольной деятельностью или занятая чем-то неполный рабочий день. Одна из основных проблем для меня — то, что Рик не понимает, почему мне за это нужно платить».
Как они представляли себе будущее Рика, когда поженились? Какую роль каждый из них должен был в этом сыграть?
Рик: «Помню, я говорил Джинни, что моя работа будет отнимать много времени и что я надеюсь стать известным в городе и работать для улучшения Нью-Йорка, — необязательно как политик, возможно, в какой-то смежной области, „на задворках“».
Джинни: «Скажешь тоже, „на задворках“! Когда мы поженились, наша общественная жизнь была связана с партиями, которые мы выбирали. Окружающие всегда связывали твое будущее с политикой. И мы обсуждали, нужно ли тебе идти работать в Министерство юстиции. Вот так мы представляли себе нашу жизнь».
Рик: «Ого. я слышу, что Джинни свела все к партиям и политическим дискуссиям. Я не думаю, что хотел стать следующим сенатором Кеннеди».
Джинни: «Ты привык, что люди смотрят на тебя как на развивающуюся личность и как на человека, имеющего собственный взгляд на вещи».
Рик: «Действительно, некоторые друзья моих родителей хотели поддержать меня и предложили мне выставить мою кандидатуру вместо отца».
Джинни: «Да, они стали включать в свои планы и меня. Они спрашивали: „Как вы с Риком представляете свое будущее в политике?“ Я представляла свое будущее как участие в выборной кампании и решении вопросов. Я хотела бы что-то сказать и хотела, чтобы меня выслушали».
Рик: «Вот это да! Я не понимаю, как Джинни пришла к такому результату. Я все оценивал иначе. Я представлял ее больше в роли хозяйки. Моя цель была делать то, что я теперь делаю. Однако у меня не хватает времени, чтобы реализовать мои планы».
Вот пример того, как по-разному два человека видят одну и ту же мечту. Джинни представляла себя в политике через своего мужа. Брачный союз казался ей более удобной формой для осуществления своего желания занимать активную гражданскую позицию и добиться, чтобы ее выслушали. Поэтому она выбрала из всех обсуждений то, что представляло Рика как кандидата. Рика же со своей стороны увлекала независимая женщина, делающая достойный вклад в те добрые дела, которые он собирался совершить. Однако в действительности он хотел, чтобы у него была жена, которая, родив сына, продолжила бы его фамильную династию и поддержала его на пути к достижению успеха, признания, богатства. Поэтому он запомнил ее шутку насчет одиннадцати детей.
Почему Джинни не пошла учиться в университет? Кто не пускал ее? Или она чего-то боится?
Рик: «Я не помню, что советовал Джинни поступать только в один из ведущих университетов».
Джинни: «А разве ты мне этого не говорил?»
Рик: «Я не отрицаю. Я просто этого не помню».
Предположим, Джинни заговорила бы об учебе в университете сейчас?
Рик: «Великолепно. Но, по правде говоря, я не думаю, что она стала бы хорошим адвокатом. Я помню, что уже говорил ей это. Я не буду ее спонсировать».
А в чем, по мнению Рика, его жена была бы действительно хороша? И что она должна делать, чтобы ему было удобно?
Рик: «Я заметил, что ей удаются две вещи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133