— А! — воскликнули все, и Большое Озеро сказал:
— Скорее! Расскажи нам все.
— Я охотился, — сказал молодой человек, — я привязал свою лошадь к кусту, а сам стал подползать к группе антилоп. Может быть, я недостаточно крепко привязал лошадь; она отвязалась и убежала назад по своему следу, и я вынужден был идти обратно пешком. Перед заходом солнца я вышел на вершину гребня и увидел наш лагерь; на другом гребне около реки Джудит я заметил не менее пятидесяти человек. Должно быть, они обнаружили наш лагерь по дыму очагов или еще по каким-нибудь приметам. Я подождал, пока не стемнело настолько, что меня уже не могли заметить, и поспешил сюда, Они, несомненно, сделают набег на наш лошадиный табун сегодня ночью.
— Ступайте в лагерь, — сказал быстро и решительно Большое Озеро. — Скажите людям, чтобы они сейчас же шли сюда. Предупредите женщин, чтобы не кричали, не плакали и не бегали. Скорее!
Я пошел домой и рассказал Нэтаки об этой новости. Я снял чехол с ружья и наполнил карманы куртки патронами.
— Подожди! — сказала она, схватившись за ружейный ствол. — Что ты собираешься делать?
— Да ведь Большое Озеро велел нам собраться в его палатке, — объяснил я.
— Я полагаю, что у него есть какой-нибудь хороший план действий.
— Да, он мудр, — согласилась она, — но ты не пойдешь туда, чтобы тебя убили воины из вражеского отряда. Оставайся здесь со мной.
— Но наши лошади! Не могу же я оставаться здесь в палатке и позволить неприятелю угнать их.
— Неважно. Пусть угоняет.
— Но, — сказал я, — если я останусь здесь, подумай, что скажут люди. Они будут называть меня трусом, будут говорить тебе: у твоего белого сердце женщины. Почему ты не сошьешь ему несколько платьев.
Это положило конец спору. Она просто села на ложе, накрыв голову шалью, и так я ее покинул. Я признаюсь, что когда я уходил, у меня не было бешеной жажды битвы. Веселый огонь на очаге палатки, покойное ложе и трубка с длинным чубуком дороги всем, кроме безрассудного юноши, который только и думает, что о войне. Большое Озеро был прирожденный мастер тактики. За несколько минут, потребовавшихся на то, чтобы собрать людей вокруг его палатки, он продумал свой план обороны и в немногих словах отдал распоряжения.
Различные группы Общества Друзей были разделены на четыре отряда и получили приказ тихонько выйти из лагеря на север, на юг, на восток и на запад от него и там ожидать прихода неприятеля. Все остальные, не принадлежащие к Обществу, должны были присоединиться к любому из отрядов, по своему выбору. Не приходилось опасаться, что военный отряд в пятьдесят человек или даже в три раза больший нападет на лагерь. Они, конечно, пришли воровать лошадей, и план заключался в том, чтобы дойти до места, где пасутся табуны и там залечь, ожидая врага. Наиболее ценные лошади были, как обычно, привязаны около палаток владельцев, и неприятель, минуя табуны обыкновенных лошадей, попытается добраться до этих лучших, перерезать их привязи и увести их по одной, по две, по три.
Я вышел с Бешеными Собаками и Носящими Ворона и еше с тридцатью-сорока мужчинами, которые, подобно мне, не принадлежали ни к какой организации. Мы растянулись в широкую цепь и, пройдя медленно в молчании около полумили, получили переданное по цепи распоряжение остановиться. Тогда мы сели под прикрытием кустарников полыни и «жирного дерева» note 39. На западе низко на небе стояла луна; она должна была зайти около полуночи. Было поэтому не очень темно и мы вполне отчетливо видели кустарник в сорока или пятидесяти ярдах впереди себя. Мы долго просидели так тихо. Ближайший справа от меня воин тихо подполз ко мне и сел рядом.
— Ночное светило скоро скроется из виду, — прошептал он, — военный отряд уже скоро появится, если они вообще придут этой ночью.
То, что он сказал, было верно, Немного спустя мы услышали неясный отдаленный звук голосов. Наступила тишина. Затем послышались осторожные шаги, шорох кустарника, тершегося об леггинсы, и показались участники набега; они продвигались, ничего не подозревая.
Первым выстрелил кто-то слева от меня, а за ним вся начала стрелять рассыпным огнем. Искры дешевого черного пороха тлели и сверкали, вылетая в темноту из дул кремневых и нарезных ружей. На мгновение вспышки ослепили нас; когда мы снова смогли видеть, неприятель уже убегал. Они выпустили много зарядов в ответ, но, как мы потом установили, ни одна из их пуль не попала в наших. Вся цепь, почти как один человек, бросилась вперед с криками: «Бешеные Собаки! Носящие Ворона! Смелее, уничтожим их всех до одного». Впереди валялось пять тел, один еще был жив. Глухой удар палицы — и полулежавший человек растянулся навзничь; заходящая луна освещала его лицо. Во мгновение ока мертвые были оскальпированы, оружие их взяли первые подошедшие к ним. Отряд наш бежал вперед, изредка стреляя по смутно виднеющимся фигурам отступающих. За нами шли теперь остальные три отряда лагеря, поощряя нас криками. Но врагов уже не было ни видно, ни слышно, и наш отряд остановился. Бесполезно было продолжать искать их в темноте. Подошел Большое Озеро.
— Рассыпьтесь, — сказал он, — рассыпьтесь снова и окружите лагерь. Может быть, кто-нибудь из врагов спрятался в кустарнике поближе к лагерю, и с наступлением дня мы их обнаружим, Я взял ружье на плечо и отправился домой. Нэтаки сидела и ждала меня; мать ее сидела с ней, чтобы ей не было скучно. Я рассказал все, что произошло.
— Почему ты вернулся? — спросила она, когда я кончил. — Почему ты не остался с другими, как приказал Большое Озеро?
— Хайя! — воскликнул я. — Вот женщины! Попробуй пойми их! Ты же просила меня вечером остаться здесь с тобой. Я вернулся, потому что устал, хочу есть и спать, а ты теперь недовольна, что я пришел. Что ж, чтоб сделать тебе удовольствие, я пойду обратно и буду сидеть со всеми остальными до утра.
— Садись, сумасшедший, — сказала она, усаживая меня силой на ложе, с которого я собрался было встать. — Оставайся здесь. Вот твоя трубка, набей ее и покури, пока я изжарю мясо и приготовлю чай.
— Ты глава, — сказал я ей, с удовольствием откидываясь а ивовую циновку, — пусть будет по-твоему.
Увы! Безжалостный жнец, пожинающий года, верни их. Верни мне Нэтаки и мою молодость. Верни нам нашу палатку и бескрайние бурые прерии со стадами бизонов.
ГЛАВА ХIX. СВАДЬБА НЭТАКИ
Ранним утром мы проснулись от необычного движения и суматохи в лагере. Нэтаки вышла, чтобы выяснить, в чем дело. Скоро она вернулась с новостями: напавшие на нас ночью враги оказались кроу; всего было найдено семь убитых, а врагу удалось угнать семьдесят с лишним лошадей. Большой отряд уже выступил преследовать врага, и мы и должны были сворачивать лагеря, пока отряд не вернется. Я рано встал и оделся, позавтракал и отправился в гости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102