Здесь, на краю орешников, Ленька решил сделать засаду.
Разведчики выбрали место, с которого хорошо, в обе стороны, просматривались дорога и мост. Партизаны замаскировались в кустах. Затаились.
Ленька предупредил: патроны беречь, работать одиночными выстрелами и только в крайнем случае короткими очередями.
У обозов обычно не было большой охраны. Но и тех солдат, которые сопровождают фуры, надо постараться ликвидировать сразу. Стычка должна быть как можно короче. В этом успех операции. Ввязываться в длительный бой с малыми силами, которыми располагал отряд, не имело смысла.
Станислав лежал в орешнике рядом с Яном Косовским. Переговаривались вполголоса.
Позднее осеннее солнце уже перешло за полдень, а дорога продолжала оставаться такой же пустынной, какой была утром.
— Что за черт, — возмущался Януш Големба. — Вчера здесь прошло три обоза, а сегодня — будто война кончилась. Куда они провалились?
Решили послать в сторону Сандомира разведчика.
Время тянулось невыносимо.
Наконец разведчик вернулся. Он бежал во весь дух по обочине дороги, размахивая руками, и что-то кричал.
Вот он ближе, ближе… Уже можно разобрать слова:
— Автоколонна!.. Машин двадцать. Впереди танки… два… И мотоциклисты. Кажется, меня заметили… Надо уходить!
Ленька стукнул кулаком по прикладу пулемета:
— Повезло, называется… Давай, ребята, в лес. Да побыстрее!
Через несколько минут арьергардные отряды, уходя в сосняк, увидели мотоциклистов. Три черных БМВ выскочили на косогор. На передних бортиках мотоциклетных колясок грозно покачивались ребристые пулеметные стволы. Мотоциклы еще не успели скатиться к ручью, как из-за косогора показались танки.
— Еще одна такая засада, и мы подохнем с голоду, — пробормотал Ленька.
После ужина подсчитали запасы.
На двадцать два человека приходилось двенадцать банок мясных консервов, головка сыра и мешочек эрзац-кофе.
Положение создалось тяжелое. После уничтожения карателями склада в лесничестве отряд остался без зимних запасов. Холода неотвратимо надвигались с севера. Со дня на день могли ударить морозы, а у людей не было теплой одежды. Не было медикаментов. Не было пристанища.
— Пан Ленька, — сказал Стефан Каминский. — А что, если пощупать дембовский склад? Там продуктов на целый полк.
— Дембовский склад? — обернулся к нему Ленька. — Ты подумал, о чем говоришь? У них в Дембовцах гарнизон не меньше роты СС, и склад охраняется так, что к нему не подсунешься. Мы же вместе с тобой ходили в разведку. Видели.
— На ночь они выставляют всего трех человек — двух у склада и одного в деревне у штаба. Если тех двух бесшумно снять…
— Это все равно что самому лезть головой в петлю, — отмахнулся Ленька. — Если мы разбередим осиное гнездо, конец отряду. Эсэсовцы не успокоятся до тех пор, пока не покончат с нами.
— Склад на краю деревни, и если к нему подобраться ночью и придушить часовых, то до утра из него можно вынести все, что там есть, — не унимался Стефан. — Если дашь мне человек пять, то мы…
— То вы из Дембовцев все равно не вернетесь да еще подставите под удар нас. Хватит об этом. По-моему, надо выследить небольшой обоз и перехватить его там, где можно свободно действовать.
— Самое главное — бесшумно снять часовых…
— Хватит фантазий, Стефан.
Каминский отошел к группе партизан, сидящих на стволе упавшей сушины, и попросил закурить.
— Эсэсовцы! — пожал он плечами. — Подумаешь — сила! Такие же солдаты, как вермахт, только что носят форму получше, жрут послаще да вешают всех подряд. А в конце концов умирают от точно таких же пуль, как самый простой смертный. Там, понимаешь, такая штука, — обратился он к Яну Косовскому, сидевшему рядом со Станиславом. — Этот сарай, в котором склад, днем почти не охраняется. Да и не от кого там охранять — жителей из деревни выселили. Ночью они выставляют двух часовых, которых ничего не стоит снять. Только, конечно, без выстрелов. Просто прирезать. Когда мы прошлый раз были в разведке, я видел, как они охраняют. Один ходит обычно у задней стены, второй у двери. Сменяются через четыре часа. Штаб у них ближе к середине деревни, а склад на самом краю, у старой кузни. Часовые время от времени перекликаются. В самом штабе ночует несколько солдат. Правда, у них даже танк есть и несколько мотоциклов, но если сработать часовых бесшумно, то до второй смены никто не проснется.
— Ян, — толкнул Станислав Косовского. — Я могу бесшумно снять часовых.
— Ты? Каким образом?
— Пусть Ленька даст Стефану несколько человек, Я пойду с ними в Дембовцы.
— Точно? — спросил Станислава Каминский.
Станислав кивнул.
— Пан Ленька, — снова окликнул командира Каминский. — Вот этот новенький, индеец, согласен идти. Он говорит, что может бесшумно снять часовых.
— Каким образом ты это сделаешь?
— Луком.
— Ты что, смеешься? Луком? Да еще в темноте?
— Мне часто приходилось стрелять ночью по шороху зверя.
— И ты попадал?
— Я всегда приходил в селение с добычей.
— Пан Ленька, я тоже пойду с ними в Дембовцы, — сказал Косовский.
— Где ты возьмешь лук? — спросил Станислава Ленька.
— Сделаю.
— И сможешь убить из него человека?
— Да,
— Ты знаешь, кто такие эсэсовцы?
— Знаю.
Ленька задумался. Партизаны смотрели на него, ожидая. Как ни фантастична была затея, она сулила несколько сытых дней и, может быть, даже одежду.
— Ладно, — сказал Ленька. — Пусть идет пять человек. Кто хочет. Но если ничего не выйдет, возвращайтесь, не поднимая шума. Без выстрелов.
— Ну парень, — хлопнул Станислава по плечу Стефан. — Если бы не ты… А склад мы наверняка возьмем, попомни мое слово!
Станислав улыбнулся.
— У тебя хороший нож. Дай мне, — попросил он Каминского.
Стефан снял с пояса широкий охотничий нож в желтых кожаных ножнах:
— Бери. Дарю на память.
Лучшие луки получаются из горного можжевельника. Величина лука должна быть соразмерна с телом охотника, иначе из него не сделаешь меткого выстрела. Длина лука должна равняться расстоянию от правого бедра до концов пальцев левой руки, вытянутой вперед на уровне плеч. Это расстояние измеряется у стоящего человека. Толщина лука должна быть равна толщине кисти руки, уменьшенной на толщину указательного пальца.
Горного можжевельника в Борковицких лесах не было. После долгих поисков Станислав нашел ясень. Осмотрев дерево со всех сторон, Станислав срезал подходящую ветку и взвесил ее на ладони. Осенний ход соков в ясене уже кончился. Дерево спало. Ткани его были сухи и упруги. Конечно, хорошо бы положить ветку в прохладное место и выдержать, чтобы она стала еще крепче, но для этого не было времени.
Очистив ветку от коры, Станислав концом ножа наметил основные контуры лука и начал стругать.
— Есть лицо и спина лука, — объяснял он обступившим его партизанам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58