Охотник знает повадки зверя. Оленю нужна соль – лови его у солонцов. Нора волка в густом кустарнике, но над ней гомонят сороки – дерутся из-за объедков хищника. У минерала не повадки, а свойства. Нефть легка, она всплывает на воде, просачивается по трещинам на поверхность и улетучивается. Сохраняется она лишь там, где есть водонепроницаемые породы, не пускающие ее вверх. И лучше всего, если породы эти выгнуты горбом, складкой, куполом, накрывают нефть как бы шапкой и образуют естественный подземный бак.
Это основной поисковый признак нефти. Сначала мы находим подходящие резервуары, потом бурим, чтобы узнать, есть ли там нефть.
Складки похожи на каменные волны. Они образуются на склонах гор и в предгорных впадинах. Нефть Баку, Грозного, Кубани, Румынии – вся из предгорных впадин.
А равнины? Разве там нет нефти вообще? Есть. Как же ее найти?
Этот вопрос и хотел решить Маринов. До него считали, что на равнинах тоже есть складки, только редкие и пологие, как бы затухающие волны, и Югорский кряж – одна из таких волн. Маринов рассудил иначе. По его мнению, фундамент равнины состоит из плоских глыб, как бы половиц. И все эти половицы «ходят ходуном»: одни опускаются быстрее, другие отстают. Пригнаны они плотно и краями упираются друг в друга, поэтому середина у них прогнута, а края приподняты. На приподнятых краях и создаются резервуары, пригодные для накопления нефти.
Стало быть, по Маринову, Югорский кряж что-то вроде ступени, и нефть надо искать по ее краю. А по прежней теории, это волнообразная складка, и нефть надо искать на самой вершине кряжа. У деревни Старосельцево предполагался край ступени, сюда-то мы и спешили из далекой Москвы.
2
Вот он, долгожданный обрыв, ради которого мы столько хлопотали со снаряжением, ехали поездом, летели на шатком самолетике Фокина, гребли целую неделю, натирая кровавые мозоли. Что-то покажет он? Довольно разговоров, давайте приступим!
И Глеб спросил:
– Что будем делать: замерять пласты или собирать образцы?
Так школьник, которому объяснили новое правило, поспешно поднимает руку: «Какие числа множить?» А суть не в том, чтобы перемножить. Арифметику он знает давно. Важно понять правило.
– Делайте все, что считаете нужным, – сказал Маринов. – Собирайте, рисуйте, описывайте. Два часа дается на общий осмотр обнажения.
Через минуту Николай и Левушка были высоко над нами – лезли по круче в самые недоступные места. Тяжеловесный Глеб оказался хитрее и опытнее – он присел на корточках у подножия и стал перебирать обломки, упавшие с откоса. Конечно, все трое мечтали сделать открытие немедленно. Каждый хотел бы, потрясая находкой, закричать во все горло: «Асфальт! Ура, ура, ура! Это я нашел. Ко мне!»
Мы с Ириной взялись за записные книжки. Во всяком деле нужен порядок. Сначала общий обзор, потом уже поиски.
Земную кору часто сравнивают с летописью, пласты – со страницами каменной книги. Это стало традицией. Вот и сейчас перед нами крутой голый обрыв, обнажение, пропиленное шумной Лосьвой в высоких берегах. Ноздреватые, непрочные камни изъедены талой водой, обвиты колючими кустами. У каменной книги разноцветные страницы: серые, белые, желтоватые, зеленоватые, красноватые. Издали берег кажется полосатым.
Попробуем разобрать письмена на каменных страницах.
На самом верху, на обрыве, вековые лиственницы. Их скрюченные корни судорожно вцепились в осыпающуюся кромку. Под корнями серая, похожая на золу, земля. Это почва – тонкий слой, образовавшийся из опавшей хвои, сгнившей травы и листьев в последние пять-шесть тысяч лет, геологически «только что», с тех пор как в здешних местах выросли леса.
Под почвой плотная, жирная, кирпично-красного цвета глина с обломками серого гранита, окатанными, иногда исцарапанными. Гранита на Югорском кряже нет. Он прибыл издалека вместе с наползавшим из Арктики ледником сто или двести тысяч лет назад. Потом ледник растаял, а из грязи, которую он принес, образовалась красная глина. О тысячелетней зиме, о льдах, истирающих горы, рассказывают нам царапины на гранитных валунах.
Еще ниже – шершавый ноздреватый камень, серовато-белый или желтоватый. Если капнуть на него соляной кислотой, он шипит и вскипает, как вода на горячей сковородке. Это известняк. Родина его – теплое море. На дне моря из раковин, из известковой мути, осевшей на дно, образовались толщи белого камня. Миллионы лет потребовалось на это, и происходило много миллионов лет назад. Когда именно? Дату сообщает мне раковина, которую я выломал геологическим молотком. Она принадлежала моллюску-брахиоподу, жившему двести пятьдесят миллионов лет назад, в каменноугольном периоде. О теплом море, о моллюсках, сидевших, в иле, доложил ноздреватый известняк.
Но в каменной книге оказался пробел. Из нее вырваны страницы – четыре периода были еще между каменноугольным и ледниковым, от них не осталось ничего. Следы их стерлись, развеяны ветром, смыты дождями. А жаль! Где-то в этом промежутке могучие подземные силы изогнули каменные пласты, тут приподняли, там опустили, и получилась…
Складка?
Но ведь Маринов отрицает складки на Югорском кряже.
А она тут, передо мной. Смотрите и любуйтесь!
Я оглянулся в поисках Маринова. Начальник наш сидел на соседнем холме. Ничего не описывал, ничего не измерял, просто сидел, поставив локти на колени.
«Увидел складку и горюет», – подумал я.
А Николай, оказавшийся рядом, подмигнул мне:
– Леонид Павлович ищет нефть на расстоянии.
Часа через два, как и было условлено, Маринов поднял руку, покрутил над головой. Сигнал сбора. Я окликнул студентов…
– Докладывайте! – встретил нас Маринов.
Студенты выложили свои находки – образцы пород, обломки раковин. Глеб и Левушка представили толковые записи. У Николая записей не оказалось, но, глядя на обнажение, он сымпровизировал грамотное и красочное описание. Дошла очередь и до меня. Читая, я с волнением приближался к слову «складка». Но Маринов не прервал меня, как будто и не заметил ничего.
И, только когда все мы кончили, он поднял светлые невозмутимые глаза:
– Ерунда! Разорвите в клочки!
И было это как чапаевское: «На все, что вы сказали, наплевать и забыть».
– Зачем мы приехали сюда? – спросил Маринов Левушку.
– Изучать геологию кряжа. Описывать обнажения, – ответил тот.
– Обнажения описаны давным-давно Малаховым и Чернышевым. Описаны гораздо лучше, чем у вас. Послушайте.
Маринов вынул из полевой сумки книгу и прочел заложенную страницу. Действительно, Малахов описал этот обрыв подробнее и точнее.
– Ну и хорошо! Мы проверили и убедились, что у Малахова все верно, – возразил Николай.
– А кому, собственно, надо было проверять? Кто сомневался?
Глеб пришел на помощь товарищу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69