Конечно, я прекрасно понимала, какую боль я причиняю ему, изменяя прямо у него перед носом. Его гордость и чувства были жестоко уязвлены. Хуже всего то, что он вообще-то хорошо относился к Такису и не мог обвинить меня, что я в него влюбилась. Итак, он смирился со свершившимся фактом, но при условии, что мы не поставим его в затруднительное положение при посторонних.
И все-таки мы пережили несколько тяжелых моментов. В это лето мы втроем поехали к друзьям в Уэстхэмптон.
Мы с Ларри заняли комнату с ванной, которая примыкала к комнате Такиса. В первую же ночь, как только Ларри заснул, я тихонечко проскользнула в ванную, заперла ее на ключ и вошла в комнату Такиса. Но случилось так, что Ларри проснулся и стал подсматривать за нами в замочную скважину. Когда же я вернулась в нашу комнату, Ларри был вне себя от ярости. Мы сильно поссорились. Ларри хотел уйти от меня, я же не хотела его терять. Я понимала, что эта поездка может стать для него ужасной пыткой. В конце концов мы улеглись спать, оба потрясенные случившимся. Когда мне приходится причинять боль Ларри, это всегда происходит неосознанно, а потом я страдаю вместе с ним.
Утром Такис зашел к нам. Мы немного поспорили.
– Почему бы нам не попробовать жить втроем? – предложил он. – Почему двое мужчин не могут любить одну женщину? Обратная ситуация случается гораздо чаще, так почему бы нам не попытаться?
Ларри согласился, да у него и не было другого выхода. Он понимал, что если мне придется выбирать, то я выберу Такиса. Я же была готова принять этот довольно-таки странный эксперимент, хоть и предвидя при этом большие трудности.
В воскресенье мы вместе пошли на пляж. Погода стояла неважная, и людей было мало. Мы нашли укромное местечко и улеглись на полотенце.
Я легла посередине. Ларри спустил мои плавки, чтобы погладить клитор. Я же положила голову на колени Такису и почувствовала, как набух его член. Такис целовал меня и ласкал мою грудь. Я испытала необыкновенный оргазм, отдавая, правда, себе отчет в том, что это проявление эгоизма по отношению к моим партнерам, которые не могли разделить со мной наслаждение.
Вдруг я обратила внимание на происходящее вокруг. Несколько подошедших мужчин с любопытством наблюдали за нами. Пожалуй, пора было собираться.
Мы решили прогуляться по городу, взяли машину. По дороге у меня вдруг появилось желание сделать фелляцию им обоим, но они стеснялись друг друга.
Когда мы вернулись в Нью-Йорк, Ларри поехал к себе повидаться с детьми. Он понял, что в данный момент я больше люблю Такиса.
– Спокойной ночи, Такис. Наслаждайся вволю, – уходя, процедил он сквозь зубы.
Я очень расстроилась, мне тяжело было видеть Ларри в таком состоянии. Мы так долго были вместе, я к нему сильно привязалась. Я настоятельно попросила двух моих любовников больше не повторять подобных сцен. Теперь, когда встречаемся втроем, мы сохраняем хладнокровие. Если у меня появляется желание заняться любовью с Ларри, который приходит раз в неделю, Такие уходит спать или прогуляться, а мы тщательно закрываем дверь.
По странной иронии судьбы я стала замечать, что и Такис начинает все больше ревновать меня. Однажды вечером меня пригласил к себе один известный еврейский сутенер. Я пошла туда одна. У него свой дом с большим бассейном, и каждую неделю он устраивал там небольшие оргии. В тот вечер я развлекалась с пятью мужчинами и прекрасной девушкой, в то время как остальные гости аплодировали нам. Узнав об этом, Такис был шокирован и несколько дней не подпускал меня к себе. И я спрашивала себя, правильный ли выбор сделала. Ведь Ларри, несмотря на приступы ревности, гораздо понятливее.
В любом случае, есть одна вещь, которую любящие меня мужчины понимают очень быстро: когда я занимаюсь любовью с клиентом, со мной ничего не происходит. Только мое тело участвует в действии. И чтобы им было понятнее, я всегда цитирую слова моего друга-голландца, которого знала еще до того, как стала проституткой:
– Я отдаю тебе мою сперму! Я отдаю тебе мою душу! – шептал он мне в постели.
Когда же ему случалось переспать с другой девушкой, он объяснял мне:
– Я отдал ей только мою сперму. Тебе я не изменял.
Я считаю, что настоящая любовь – это взаимный дар тела, души и мысли. Если все эти элементы не соединены в моем отношении к мужчине, значит, я не люблю его. Он всего лишь тень, мелькающая в ночи.
17. ПЕРВЫЙ МИКРОФОН СТОИТ ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ
Виновником спада моей профессиональной деятельности является Эйб, электронщик.
Все, кто читал в газетах или смотрел по телевидению отчет о расследовании дела о коррупции в полиции Нью-Йорка, а также мои показания комиссии Кнаппа, на которую мэр города Джон Линдсей возложил это расследование, без труда поймут, кем был Эйб на самом деле.
А был он гением в электронике. Он мог установить микрофон где угодно: в квартире, в конторе, в машине. Меня познакомил с ним Робин Мур, соавтор этой книги. Он хотел, чтобы Эйб установил систему записи в моей комнате для того, чтобы получить материал для своей работы.
Эйба нелегко описать. Его надо видеть. Представьте себе сто килограммов жира на ста семидесяти сантиметрах роста. Облейте все это розовой конфетной карамелью. Добавьте мясистые, мягкие и постоянно влажные губы, две голубые точки вместо глаз, увеличенные очками со стеклами, толстыми, как донышко бутылки из-под кока-колы. Прикройте тремя несчастными волосками то, что только любящая мать могла бы назвать головой – и вы все равно получите весьма слабое представление об этом персонаже.
Похоже, у Эйба осталось только одно стремление в жизни: найти неопровержимые улики против продажных политиков и коррумпированных судей. Может быть, это объясняется тем, что несколько лет назад он отсидел восемнадцать месяцев в тюрьме и до сих пор считает этот приговор несправедливым. Он потратил много времени, чтобы убедить меня в том, что ведет обычный образ жизни, но у меня сложилось впечатление, что он – профессиональный доносчик.
Если Эйб совал во что-то свой нос, вытащить его оттуда не было никакой возможности. Прежде всего он соединил мои телефоны с огромным магнитофоном, спрятанным в шкафу. Я уже почти пожалела о своем решении.
– Я полагала, что вы установите маленький магнитофон, который можно включать и выключать, когда захочешь. – Сказала я ему.
– Нет, – заявил Эйб. – Робин хочет, чтобы записывалось все.
– Но где выключатель? – настаивала я. – Я хочу контролировать эту штуку.
– Отлично, – бросил он. – Нажмите здесь, чтобы включить, а здесь – чтобы выключить. Так вы сможете записать любой разговор по вашему выбору, – добавил он с ангельской улыбкой.
Но он еще не закончил работу.
– Ваши телефоны…
– Что с моими телефонами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66