Придется вылавливать твои остатки из бассейна сетью — если от тебя вообще что-то останется.
— Между прочим, Руди даже не шелохнулся, когда я ощупывала ему остальные зубы!
Грег поморщился, словно ему самому залезли в рот.
— Ты проверила все зубы?
— Да! — Лаки гордилась доверием Руди, согласившегося на столь интимный осмотр. — Надо сказать, это не зубы, а бритвы.
— Это чтобы было легче тебя скушать! Лаки промолчала. Грег был взбешен, и она не знала, как с ним быть.
— Ты что, не знаешь этой фразы? — нетерпеливо спросил он.
Она покачала головой, понимая, что опять напоролась на мангуста. Было страшно осознавать всю глубину своей неосведомленности.
— Так говорит волк в «Красной Шапочке», самой известной детской сказке.
— «Красная Шапочка»?.. Я представляю себе маленький автомобиль с красной откидной крышей, мчащийся вдоль хлопкового поля. Угадала?
Грег невольно улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. Лаки знала, что ей еще только предстояло познать мир со всеми его сказками. Если Грег проявит терпение, то она с радостью примет его на роль наставника.
— Почему у Руди шатаются зубы? Это какая-то болезнь?
Грег тяжело вздохнул и закатил глаза. Очевидно, он занялся мысленным перечислением своих удач, чтобы не поддаваться дурному настроению. Встреча с ней среди удач определенно не фигурировала...
— Руди повезло, что он выжил, — наконец пробормотал Грег, явно не собираясь посвящать ее в свои выводы. Откуда вдруг такая деликатность? Или он просто хочет, чтобы она поскорее отстала от него?
— То же самое твердят обо мне, даже имя дали — Лаки. «Везучая»... Надоело др тошноты. — Как она ни боролась с собой, ей не удалось избежать сарказма. Злость вырывалась иногда из неведомых глубин: тогда она начинала ворчать и вообще вести себя, как неблагодарная свинья... — Лучше объясни, что происходит с Руди.
— Рыбаки всегда берут с собой в лодки бейсбольные биты, — неохотно произнес Грег. — Они лупят пойманных рыб, пока те не перестанут биться, чтобы потом спокойно отрезать плавники.
Лаки не смогла сдержать слез и уставилась на сломанный зуб, чтобы избежать раздраженного взгляда Грега. Ей казалось, что она чувствует боль, которую испытывал акуленок Руди. Очевидно, где-то в глубине ее подсознания навсегда засела память о смертельной угрозе... Когда же Лаки решилась поднять глаза на Грега, она увидела в его взгляде то, чего меньше всего ожидала: нежность и сострадание.
— Сохрани зуб Руди на счастье, ангел. Ее сердце так затрепетало, что вместе с ним дрогнул голос.
— Разве страдание может принести счастье? Он крепко сжал ей руку, и Лаки вспомнила, что его сила уже помогала ей преодолевать кризисные моменты.
— В старину на Гавайях не знали металла. Из акульих зубов делали наконечники копий и ножи. Такое оружие до сих пор зовется «леиомано», то есть «сделанное из акульих зубов». — Грег сплел ее пальцы со своими. — Неудивительно, что зуб считается талисманом, как заячья лапа.
Лаки вскрикнула, представив себе окровавленную лапку.
— Заячья лапа приносит удачу? Грег улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и она напомнила себе, что ей уже повезло: у нее есть он.
— Не волнуйся. У Руди вырастет новый зуб, как это бывает у детей.
Лаки не хотелось сознаваться, что она не знала такой простой вещи: оказывается, у ребенка на месте утраченного зуба вырастает новый. В который раз она внутренне содрогнулась, ужаснувшись глубине своего невежества.
— Если я не помогу Руди, он погибнет, — заявила она, приказав себе не думать о собственных бедах.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь! Наш институт изучает тюленей-монахов, которые так редки, что в штате Гавайи для их охраны создан специальный заказник. А тигровые акулы, как твой Руди, — их главные враги!
Лаки казалось, что Грег зачитывает обвинительный приговор.
— Но он ранен и заслуживает шанса выжить. Вот увидишь, я прикреплю ему плавники. Я говорила с доктором Гималаэ: у него есть сшиватель с нержавеющими скобами. Даже если у Руди не восстановится хрящ, плавники останутся на месте.
— Пойми, тигровые акулы — подлые убийцы! Такое количество человеческих жизней на счету только разве что еще у большой белой акулы. Если ты попробуешь выстрелить из своего сшивателя под водой — акула сожрет тебя живьем. Мы просто не успеем тебя спасти.
— Но...
— Ты этого не сделаешь, и точка!
Лаки уставилась на зуб у себя на ладони. В голове вертелись бейсбольные биты, заячьи лапы и еще что-то — темное и уродливое. Очевидно, так выглядит невезение...
16
— Поймите же, тем самым вы послужите человечеству! — втолковывал Лаки доктор Карлтон Саммер-вилл, стоя рядом с ней на следующий день около бассейна с акулой. — Чем больше мы узнаем о синдроме Хойта — Мелленберга, тем проще будет помогать таким больным, как вы.
Лаки не представляла, как доктору удалось проникнуть на территорию института, куда ввиду назойливости Фентона Бьюли было теперь вообще запрещено пускать посторонних. Уж не Рейчел ли его впустила?
Доктор производил странное впечатление. Стоило ему представиться — и Лаки сразу его невзлюбила. Она уже навидалась докторов — если у нее и накопился какой-то опыт, то по этой части.
— Уверена, доктор Форенски предоставит вам свои записи.
— Я пытался с ней связаться, но в справочнике нет ее номера.
— Обратитесь к Коди Бракстону. Он знает, как найти доктора Форенски. Это он ее привез.
— Я собирался, но подумал...
— Есть еще врачи больницы. Их было целых трое. Разве этого вам мало?
Лаки нетерпеливо подошла к краю бассейна. Этот доктор появился чрезвычайно не вовремя! Именно сегодня она решила нырнуть в бассейн к Руди и совершить операцию по прикреплению плавников. Грег с утра куда-то уехал, и она хотела все закончить до его возвращения.
— Это эгоизм! — крикнул доктор. — Вспомните о других людях с черепными травмами. Из-за вас они будут обречены на бессмысленные страдания!
Она остановилась и оглянулась.
— Уговорили! Я с вами побеседую, но только не сейчас. Оставьте, пожалуйста, свой телефон. Я вам позвоню.
Лаки поспешила в сарай-раздевалку, проклиная на бегу собственную уступчивость. Впрочем, как ни неприятен ей был этот человек, судя по всему, он занимается благородным делом. Если она действительно способна помочь, то сделает все, чтобы избавить хоть Кого-то от этого кошмара.
Надев черный купальник и акваланг, Лаки подошла к бассейну с поднятой на лоб маской. В сумочке у нее на поясе лежал сшиватель, на руку было надето специальное приспособление для удержания акуленка на плаву — ее собственная разработка. Номо и Доджер ждали ее у мелкого края бассейна.
— Вы тщательно вымылись? — спросил Номо. Лаки кивнула, растроганная его отеческой заботой. Номо неоднократно напоминал ей о чуткости акул к запахам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Между прочим, Руди даже не шелохнулся, когда я ощупывала ему остальные зубы!
Грег поморщился, словно ему самому залезли в рот.
— Ты проверила все зубы?
— Да! — Лаки гордилась доверием Руди, согласившегося на столь интимный осмотр. — Надо сказать, это не зубы, а бритвы.
— Это чтобы было легче тебя скушать! Лаки промолчала. Грег был взбешен, и она не знала, как с ним быть.
— Ты что, не знаешь этой фразы? — нетерпеливо спросил он.
Она покачала головой, понимая, что опять напоролась на мангуста. Было страшно осознавать всю глубину своей неосведомленности.
— Так говорит волк в «Красной Шапочке», самой известной детской сказке.
— «Красная Шапочка»?.. Я представляю себе маленький автомобиль с красной откидной крышей, мчащийся вдоль хлопкового поля. Угадала?
Грег невольно улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. Лаки знала, что ей еще только предстояло познать мир со всеми его сказками. Если Грег проявит терпение, то она с радостью примет его на роль наставника.
— Почему у Руди шатаются зубы? Это какая-то болезнь?
Грег тяжело вздохнул и закатил глаза. Очевидно, он занялся мысленным перечислением своих удач, чтобы не поддаваться дурному настроению. Встреча с ней среди удач определенно не фигурировала...
— Руди повезло, что он выжил, — наконец пробормотал Грег, явно не собираясь посвящать ее в свои выводы. Откуда вдруг такая деликатность? Или он просто хочет, чтобы она поскорее отстала от него?
— То же самое твердят обо мне, даже имя дали — Лаки. «Везучая»... Надоело др тошноты. — Как она ни боролась с собой, ей не удалось избежать сарказма. Злость вырывалась иногда из неведомых глубин: тогда она начинала ворчать и вообще вести себя, как неблагодарная свинья... — Лучше объясни, что происходит с Руди.
— Рыбаки всегда берут с собой в лодки бейсбольные биты, — неохотно произнес Грег. — Они лупят пойманных рыб, пока те не перестанут биться, чтобы потом спокойно отрезать плавники.
Лаки не смогла сдержать слез и уставилась на сломанный зуб, чтобы избежать раздраженного взгляда Грега. Ей казалось, что она чувствует боль, которую испытывал акуленок Руди. Очевидно, где-то в глубине ее подсознания навсегда засела память о смертельной угрозе... Когда же Лаки решилась поднять глаза на Грега, она увидела в его взгляде то, чего меньше всего ожидала: нежность и сострадание.
— Сохрани зуб Руди на счастье, ангел. Ее сердце так затрепетало, что вместе с ним дрогнул голос.
— Разве страдание может принести счастье? Он крепко сжал ей руку, и Лаки вспомнила, что его сила уже помогала ей преодолевать кризисные моменты.
— В старину на Гавайях не знали металла. Из акульих зубов делали наконечники копий и ножи. Такое оружие до сих пор зовется «леиомано», то есть «сделанное из акульих зубов». — Грег сплел ее пальцы со своими. — Неудивительно, что зуб считается талисманом, как заячья лапа.
Лаки вскрикнула, представив себе окровавленную лапку.
— Заячья лапа приносит удачу? Грег улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и она напомнила себе, что ей уже повезло: у нее есть он.
— Не волнуйся. У Руди вырастет новый зуб, как это бывает у детей.
Лаки не хотелось сознаваться, что она не знала такой простой вещи: оказывается, у ребенка на месте утраченного зуба вырастает новый. В который раз она внутренне содрогнулась, ужаснувшись глубине своего невежества.
— Если я не помогу Руди, он погибнет, — заявила она, приказав себе не думать о собственных бедах.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь! Наш институт изучает тюленей-монахов, которые так редки, что в штате Гавайи для их охраны создан специальный заказник. А тигровые акулы, как твой Руди, — их главные враги!
Лаки казалось, что Грег зачитывает обвинительный приговор.
— Но он ранен и заслуживает шанса выжить. Вот увидишь, я прикреплю ему плавники. Я говорила с доктором Гималаэ: у него есть сшиватель с нержавеющими скобами. Даже если у Руди не восстановится хрящ, плавники останутся на месте.
— Пойми, тигровые акулы — подлые убийцы! Такое количество человеческих жизней на счету только разве что еще у большой белой акулы. Если ты попробуешь выстрелить из своего сшивателя под водой — акула сожрет тебя живьем. Мы просто не успеем тебя спасти.
— Но...
— Ты этого не сделаешь, и точка!
Лаки уставилась на зуб у себя на ладони. В голове вертелись бейсбольные биты, заячьи лапы и еще что-то — темное и уродливое. Очевидно, так выглядит невезение...
16
— Поймите же, тем самым вы послужите человечеству! — втолковывал Лаки доктор Карлтон Саммер-вилл, стоя рядом с ней на следующий день около бассейна с акулой. — Чем больше мы узнаем о синдроме Хойта — Мелленберга, тем проще будет помогать таким больным, как вы.
Лаки не представляла, как доктору удалось проникнуть на территорию института, куда ввиду назойливости Фентона Бьюли было теперь вообще запрещено пускать посторонних. Уж не Рейчел ли его впустила?
Доктор производил странное впечатление. Стоило ему представиться — и Лаки сразу его невзлюбила. Она уже навидалась докторов — если у нее и накопился какой-то опыт, то по этой части.
— Уверена, доктор Форенски предоставит вам свои записи.
— Я пытался с ней связаться, но в справочнике нет ее номера.
— Обратитесь к Коди Бракстону. Он знает, как найти доктора Форенски. Это он ее привез.
— Я собирался, но подумал...
— Есть еще врачи больницы. Их было целых трое. Разве этого вам мало?
Лаки нетерпеливо подошла к краю бассейна. Этот доктор появился чрезвычайно не вовремя! Именно сегодня она решила нырнуть в бассейн к Руди и совершить операцию по прикреплению плавников. Грег с утра куда-то уехал, и она хотела все закончить до его возвращения.
— Это эгоизм! — крикнул доктор. — Вспомните о других людях с черепными травмами. Из-за вас они будут обречены на бессмысленные страдания!
Она остановилась и оглянулась.
— Уговорили! Я с вами побеседую, но только не сейчас. Оставьте, пожалуйста, свой телефон. Я вам позвоню.
Лаки поспешила в сарай-раздевалку, проклиная на бегу собственную уступчивость. Впрочем, как ни неприятен ей был этот человек, судя по всему, он занимается благородным делом. Если она действительно способна помочь, то сделает все, чтобы избавить хоть Кого-то от этого кошмара.
Надев черный купальник и акваланг, Лаки подошла к бассейну с поднятой на лоб маской. В сумочке у нее на поясе лежал сшиватель, на руку было надето специальное приспособление для удержания акуленка на плаву — ее собственная разработка. Номо и Доджер ждали ее у мелкого края бассейна.
— Вы тщательно вымылись? — спросил Номо. Лаки кивнула, растроганная его отеческой заботой. Номо неоднократно напоминал ей о чуткости акул к запахам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97