—.. ;., А потом мы лежали в постели. Я почти забыла обо всем, кроме человека, который был рядом. Мой мужчина, мой муж, единственный, любимый… Часы показывали, что мне пора. Костя не мог угомониться. Его губы и руки оставались жадными и не хотели отпустить меня. Я мечтала: пусть так будет всегда.
Но не сегодня.
— Принесу еще шампанского.
Я встала, обвязалась простыней и под растроганным взглядом мужа вышла на кухню.
Когда я вернулась, в каждой руке у меня было по бокалу. Один я поднесла к своим губам, другой протянула мужу. Прежде чем выпить, он обнял меня и усадил рядом. Выпив шампанское залпом, он снова приник к моим губам. Я ответила на поцелуй, желая, чтобы он никогда не кончился. Стрелки на часах торопили меня.
Наконец снотворное подействовало, и Костя уснул.
Сон настиг его внезапно. Он лежал на спине, откинувшись на подушки, с легкой улыбкой на четко очерченных губах и с завитком черных волос на высоком лбу.
Я поцеловала его в висок, щеку. Не удержалась и коснулась губами теплых губ.
* * *
В кабинете я надела заранее приготовленную одежду, взяла уложенную спортивную сумку и, неслышно ступая туфлями на резиновой подошве, покинула квартиру.
Для бегства я выбрала уже опробованный путь через квартиру художника. Но на этот раз мне предстояло воспользоваться не только его квартирой, но и его машиной.
«Жигули» пятой модели стояли в железном гараже позади дома, У меня были ключи и от машины, и от гаража.
Кроме того, у меня была доверенность на мое имя на управление машиной. Все очень просто. Гараж во дворе был построен без необходимого разрешения, и муниципальные власти грозили его снести. Я обещала художнику, если катаклизм произойдет, перегнать машину к себе на дачу.
В основе моего плана лежал тот факт, что никому в целом свете не известно, что у меня во владении имеется автомобиль.
К нынешнему варианту плана я пришла не сразу. Поначалу я хотела обратиться за помощью к Юре. Скорее всего, хорошенько взвесив свои возможности, я бы так и поступила. Но его горячечный шепот: «Лена, Леночка! Я убью его… Ты только скажи. Я убью его!» — сделал обращение к нему невозможным.
Меня и сейчас еще начинало колотить от воспоминаний.
Можно было попросить Лидуниного Лешку. У него есть машина — новый «Москвич». Но это значило втянуть в дело его и Лидуню. Нет уж. Это только мое дело. Я сама не знаю, чем все это может кончиться. И так страшно. За себя. А если еще за Лешку и Лидуню бояться, я не выдержу.
Я сделаю все сама. Никому ничего не скажу. Сразу обо всем забуду.
В принципе, конечно, в чем проблема? Есть машина. Есть пять часов времени. Есть известный маршрут.
То есть известно, как ехать и что дорога не должна занять более трех часов в оба конца. Сама операция, именно то, ради чего все затевается, займет от силы полчаса.
Ну и зачем мне Юра или Лешка?
А вот затем. Все хорошо. Кроме того, что плохо. А плохо я вожу машину. В последний раз я сидела за рулем три года назад, когда возила Костю на дачу. Но тогда было раннее утро и рядом был человек, умеющий водить.
Этой ночью Мне предстояло пересечь центр. Конечно, ночью на улице машин мало. И пешеходов мало.
Зато много пьяных водителей.
Готовясь к реализации своего плана, я утром, сказав Юре, что пойду поухаживаю за цветами художника, почитала его книжку о «Жигулях». Книжка, вернее, огромный альбом, всегда лежала под столом в прихожей. Я ее заметила, бывая прежде в квартире.
Мне было известно, что художник отключил аккумулятор и слил бензин. Эти сведения он сообщил мне среди остальных, столь же ненужных, передавая хозяйство при отъезде.
«Учись, — говорила мама. — Не бывает ненужных знаний». И как в воду глядела. Теперь я знаю, что необходимо подключить аккумулятор и налить в бензобак бензин из канистры, что в углу гаража за досками.
А не знай я этого, как бы я поехала?
Ободряя себя таким образом, я вышла из соседнего , неохраняемого подъезда и через кусты посмотрела на смутно темнеющую у моего подъезда машину.
Свет в салоне не горел. Доблестная Костина стража скорее всего спала без задних ног.
Но с другой стороны, чем черт не шутит? Вдруг парни бессонно и напряженно вглядываются во тьму?
Береженого Бог бережет. Тоже мама говорила. И я по узенькой асфальтовой дорожке вдоль стены дома добралась сначала до угла, а потом до противоположной стены, а уж здесь, найдя прогалину в густо растущих кустах и спугнув с полдюжины кошек, прокралась к гаражу.
У дверей гаража я оглянулась на Покинутый дом.
Он был темен, и только четыре длинных вертикальных полосы освещали его — это вполнакала горел свет в подъездах.
Смазанные маслом петли не скрипнули, двери гаража отворились, пропуская меня внутрь, и снова закрылись. Я помнила, что выключатель слева от двери, и почти сразу нашарила его.
Машина показалась неожиданно большой, а моя затея безумной и невыполнимой. Пришлось постоять, собираясь с силами. Я стиснула зубы и принялась за дело.
Удалось все. Я подключила аккумулятор (при этом сбила косточки на левой руке и сломала ноготь на указательном пальце правой), налила бензин (на пол и себе на тапочки тоже), переоделась, положила в «бардачок» документы, бросила на заднее сиденье сумку с инструментами, села за руль, глубоко вздохнула и повернула ключ зажигания.
Мотор заурчал, я вытерла о джинсы вспотевшие ладони и положила их на руль. Предельно собравшись, я задним ходом выехала из гаража. И ни за что не задела!
Я сумела закрыть гараж, сумела выехать со двора и развернуться по движению и теперь медленно ехала вдоль тротуара.
Боже! Какое счастье, что ночью нет автобусов! Какое счастье, что люди ночью не бродят по улицам!
Какой это кошмар — вождение автомобиля! Руки потные, спина потная, пот заливает глаза. Глаза, боясь что-то пропустить на дороге, вылезают из орбит. Пальцы мертвой хваткой сжимают руль. Я чувствую, как они немеют от напряжения.
«Правая нога — тормоз, левая — газ», — шепчу я себе и тихонько подвываю от ужаса происходящего.
Как же жарко! Я не смогу открыть окно. Мне ни за что в жизни не отцепить пальцы от руля. Теперь уже никогда, до самой смерти.
Ой, как ноет желудок!
За окном фонари, огни реклам. Слева пролетают автомобили. Для меня они тоже огни. Ну к чему столько огней? В стране энергетический кризис, а они светят вовсю. Отвлекают. Световая реклама. Кошмар. Убийство. Почему ее не запретят?
А у меня самой что-нибудь горит? А что должно гореть? Фары… Как долго еще я смогу ехать по прямой? А вдруг это не тот ряд?
Мамочка! Что же это такое? Ну почему, почему я не садилась за руль все эти годы?
С удивлением замечаю, что постепенно дело, однако, налаживается. Руки уже не стискивают баранку руля, ноги автоматически нажимают на нужную педаль.
Некоторую часть пути преодолеваю в фарватере «Запорожца».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Но не сегодня.
— Принесу еще шампанского.
Я встала, обвязалась простыней и под растроганным взглядом мужа вышла на кухню.
Когда я вернулась, в каждой руке у меня было по бокалу. Один я поднесла к своим губам, другой протянула мужу. Прежде чем выпить, он обнял меня и усадил рядом. Выпив шампанское залпом, он снова приник к моим губам. Я ответила на поцелуй, желая, чтобы он никогда не кончился. Стрелки на часах торопили меня.
Наконец снотворное подействовало, и Костя уснул.
Сон настиг его внезапно. Он лежал на спине, откинувшись на подушки, с легкой улыбкой на четко очерченных губах и с завитком черных волос на высоком лбу.
Я поцеловала его в висок, щеку. Не удержалась и коснулась губами теплых губ.
* * *
В кабинете я надела заранее приготовленную одежду, взяла уложенную спортивную сумку и, неслышно ступая туфлями на резиновой подошве, покинула квартиру.
Для бегства я выбрала уже опробованный путь через квартиру художника. Но на этот раз мне предстояло воспользоваться не только его квартирой, но и его машиной.
«Жигули» пятой модели стояли в железном гараже позади дома, У меня были ключи и от машины, и от гаража.
Кроме того, у меня была доверенность на мое имя на управление машиной. Все очень просто. Гараж во дворе был построен без необходимого разрешения, и муниципальные власти грозили его снести. Я обещала художнику, если катаклизм произойдет, перегнать машину к себе на дачу.
В основе моего плана лежал тот факт, что никому в целом свете не известно, что у меня во владении имеется автомобиль.
К нынешнему варианту плана я пришла не сразу. Поначалу я хотела обратиться за помощью к Юре. Скорее всего, хорошенько взвесив свои возможности, я бы так и поступила. Но его горячечный шепот: «Лена, Леночка! Я убью его… Ты только скажи. Я убью его!» — сделал обращение к нему невозможным.
Меня и сейчас еще начинало колотить от воспоминаний.
Можно было попросить Лидуниного Лешку. У него есть машина — новый «Москвич». Но это значило втянуть в дело его и Лидуню. Нет уж. Это только мое дело. Я сама не знаю, чем все это может кончиться. И так страшно. За себя. А если еще за Лешку и Лидуню бояться, я не выдержу.
Я сделаю все сама. Никому ничего не скажу. Сразу обо всем забуду.
В принципе, конечно, в чем проблема? Есть машина. Есть пять часов времени. Есть известный маршрут.
То есть известно, как ехать и что дорога не должна занять более трех часов в оба конца. Сама операция, именно то, ради чего все затевается, займет от силы полчаса.
Ну и зачем мне Юра или Лешка?
А вот затем. Все хорошо. Кроме того, что плохо. А плохо я вожу машину. В последний раз я сидела за рулем три года назад, когда возила Костю на дачу. Но тогда было раннее утро и рядом был человек, умеющий водить.
Этой ночью Мне предстояло пересечь центр. Конечно, ночью на улице машин мало. И пешеходов мало.
Зато много пьяных водителей.
Готовясь к реализации своего плана, я утром, сказав Юре, что пойду поухаживаю за цветами художника, почитала его книжку о «Жигулях». Книжка, вернее, огромный альбом, всегда лежала под столом в прихожей. Я ее заметила, бывая прежде в квартире.
Мне было известно, что художник отключил аккумулятор и слил бензин. Эти сведения он сообщил мне среди остальных, столь же ненужных, передавая хозяйство при отъезде.
«Учись, — говорила мама. — Не бывает ненужных знаний». И как в воду глядела. Теперь я знаю, что необходимо подключить аккумулятор и налить в бензобак бензин из канистры, что в углу гаража за досками.
А не знай я этого, как бы я поехала?
Ободряя себя таким образом, я вышла из соседнего , неохраняемого подъезда и через кусты посмотрела на смутно темнеющую у моего подъезда машину.
Свет в салоне не горел. Доблестная Костина стража скорее всего спала без задних ног.
Но с другой стороны, чем черт не шутит? Вдруг парни бессонно и напряженно вглядываются во тьму?
Береженого Бог бережет. Тоже мама говорила. И я по узенькой асфальтовой дорожке вдоль стены дома добралась сначала до угла, а потом до противоположной стены, а уж здесь, найдя прогалину в густо растущих кустах и спугнув с полдюжины кошек, прокралась к гаражу.
У дверей гаража я оглянулась на Покинутый дом.
Он был темен, и только четыре длинных вертикальных полосы освещали его — это вполнакала горел свет в подъездах.
Смазанные маслом петли не скрипнули, двери гаража отворились, пропуская меня внутрь, и снова закрылись. Я помнила, что выключатель слева от двери, и почти сразу нашарила его.
Машина показалась неожиданно большой, а моя затея безумной и невыполнимой. Пришлось постоять, собираясь с силами. Я стиснула зубы и принялась за дело.
Удалось все. Я подключила аккумулятор (при этом сбила косточки на левой руке и сломала ноготь на указательном пальце правой), налила бензин (на пол и себе на тапочки тоже), переоделась, положила в «бардачок» документы, бросила на заднее сиденье сумку с инструментами, села за руль, глубоко вздохнула и повернула ключ зажигания.
Мотор заурчал, я вытерла о джинсы вспотевшие ладони и положила их на руль. Предельно собравшись, я задним ходом выехала из гаража. И ни за что не задела!
Я сумела закрыть гараж, сумела выехать со двора и развернуться по движению и теперь медленно ехала вдоль тротуара.
Боже! Какое счастье, что ночью нет автобусов! Какое счастье, что люди ночью не бродят по улицам!
Какой это кошмар — вождение автомобиля! Руки потные, спина потная, пот заливает глаза. Глаза, боясь что-то пропустить на дороге, вылезают из орбит. Пальцы мертвой хваткой сжимают руль. Я чувствую, как они немеют от напряжения.
«Правая нога — тормоз, левая — газ», — шепчу я себе и тихонько подвываю от ужаса происходящего.
Как же жарко! Я не смогу открыть окно. Мне ни за что в жизни не отцепить пальцы от руля. Теперь уже никогда, до самой смерти.
Ой, как ноет желудок!
За окном фонари, огни реклам. Слева пролетают автомобили. Для меня они тоже огни. Ну к чему столько огней? В стране энергетический кризис, а они светят вовсю. Отвлекают. Световая реклама. Кошмар. Убийство. Почему ее не запретят?
А у меня самой что-нибудь горит? А что должно гореть? Фары… Как долго еще я смогу ехать по прямой? А вдруг это не тот ряд?
Мамочка! Что же это такое? Ну почему, почему я не садилась за руль все эти годы?
С удивлением замечаю, что постепенно дело, однако, налаживается. Руки уже не стискивают баранку руля, ноги автоматически нажимают на нужную педаль.
Некоторую часть пути преодолеваю в фарватере «Запорожца».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62