Если же правда выплывет наружу, пресса поднимет такую шумиху, что даже он мог бы не выдержать и сломаться.
— Надо же, а мне-то показалось, что ты уже напала на след, — удивленно сказал Петерсен. — По словам Кейси, в ответ на твое объявление, тебя просто завалили письмами.
— Да, но на поверку все это оказалось полной чепухой, — отмахнулась Мередит. — Либо писали чокнутые, либо люди, которые знают слишком мало, чтобы мне помочь.
— Да, жаль, что у тебя ничего не вышло, — вздохнул Петерсен, затягиваясь сигарой и выпуская изо рта длинную струйку сизого дыма. — Хотя, если немного поразмыслить, то такой исход вовсе не удивителен. В конце концов десятки репортеров за тридцать лет так и не сумели распутать этот клубок. Хотя ты, надо воздать тебе должное, приблизилась к разгадке едва ли не вплотную.
Мередит кивнула.
— Мне тоже жаль, Гарв.
Аэропорт Шипхол, Амстердам.
В полупустом вестибюле сидевший на диванчике мужчина углубился в чтение «Интернэшнл Геральд Трибьюн». На второй полосе внимание его привлекла статья, посвященная убийству в Лондоне женщины, занимавшей пост секретаря в «Корпорации Киракиса». Замечательно, дурная слава о корпорации крепнет день ото дня! Мужчина, довольно пыхтя, свернул газету и убрал её в атташе-кейс. Все идет в полном соответствии с разработанным им планом. Ждать осталось уже совсем немного…
Брюссель.
В гостиничном номере близ одного из цветочных рынков Гранд-Плейс было найдено тело мужчины. Смерть, по заключению медицинских экспертов, наступила около семи часов назад. В чемодане мертвеца обнаружили его паспорт, карту Лондона и конверт, в которой оказалось несколько тысяч франков. Судя по паспорту, мужчине было сорок лет, а родился он в португальском городке Торрес-Ведрасе. Португалец прибыл в Брюссель за день до того, как его убили. Причиной смерти послужило огнестрельное ранение.
В кармане убитого полицейские нашли фотографию женщины. На обратной стороне едва различимым почерком было нацарапано имя.
Каролина Грейсон.
Саутгемптон.
Мередит молча смотрела, как Александр подкладывает в камин дрова и заливает их горючей жидкостью. Весь вечер он казался каким-то отчужденным, целиком ушедшим в себя. Поглощенным собственными мыслями. Впрочем, Мередит это не тревожило — ей тоже было над чем поломать голову.
Тем временем Александр чиркнул спичкой и бросил её в камин. В тот же миг над дровами взметнулось ярко-оранжевое пламя, а гостиная озарилась теплым золотистым светом. Александр стащил с себя рубашку и встал на колени рядом с камином. Он даже не подозревал, что Мередит украдкой следит за ним, пытаясь вникнуть к его мысли.
— Не хочешь вина? — спросила она наконец, прерывая столь затянувшееся молчание. — Оно из наших собственных виноградников.
Александр покачал головой.
— Нет, спасибо, — сказал он донельзя усталым голосом. — Может быть, позже.
Мередит подошла к нему и устроилась на полу рядышком.
— Сегодня я виделась с Гарвом Петерсеном, — сказала она. — Я похоронила программу про Райанов, вот и решила, что надо бы поставить его в известность.
Александр внимательно посмотрел на нее.
— Извини, — негромко сказал он. — Кому как не мне знать, сколько ты вкалывала над этой программой и сколько души вложила в нее.
Мередит обняла его за шею.
— Ради тебя, любимый, я готова пожертвовать всем, чем угодно, — прошептала она. — Я не знала твоих планов, поэтому и подумала, что лучше самой пойти к Петерсену и объяснить, что все сорвалось.
— И он тебе поверил?
Мередит кивнула.
— После стольких неудач он, должно быть, уже задумывался, почему я ещё раньше не отказалась от этой затеи. Словом, я объяснила, что расследование завело меня в тупик.
Александр легонько поцеловал её в губы.
— Мой отец, — сказал он, — а я имею в виду своего настоящего отца, Тома Райана, был готов на все, чтобы оградить Элизабет от ненужной огласки. И я абсолютно уверен: будь он сейчас жив, он и от меня требовал бы того же. Это мой долг. Долг перед ними обоими, — добавил Александр, глядя на весло потрескивающие в камине поленья. — Если эта история выплывет наружу, Элизабет до конца своих дней лишится покоя. Случится то, чего больше всего боялся Том — эти шакалы затравят её. Я этого не допущу!
— Я это знала, — сказала Мередит. — Иного от тебя и не ожидала. И была уверена, что ты поймешь причины, побудившие Тома поступить именно так.
Александр метнул на неё испытующий взгляд.
— Каков он был? — внезапно спросил он. — Что за человек?
— Человек он был славный, — ответила Мередит. — Хотя и ужасно одинокий. Он сам возвел вокруг себя барьер и отгородился от окружающих. Не знаю, то ли хотел таким образом защитить себя от внешнего мира, то ли, напротив, замкнулся в своем горе. В разговорах он был резок и колюч, но я всегда подозревала, что это только защитная маска. На самом деле это была очень ранимая и глубокая личность. Но каждый день кусочек его как бы отмирал. Теперь, вспоминая те дни, я думаю, что выжить ему удалось лишь благодаря чувству ответственности за Элизабет; он понимал, что без него она пропадет.
— Да, должно быть, он её очень любил, — промолвил Александр, по-прежнему не отрывая взгляда от пламени.
— Он любил вас обоих, — сказала Мередит. — Но ты только не забывай — Константин и Мелина тоже души в тебе не чаяли. Они любили тебя как своего собственного ребенка. Ну и потом, что бы они ни натворили, все же жизнь они тебе подарили прекрасную.
Александр покачал головой.
— Жизнь, построенную на лжи, — горько произнес он.
— Жизнь, построенную на любви, — поправила Мередит, полная решимости гнуть свою линию до конца. Она прекрасно понимала, насколько важно для Александра простить своих приемных родителей за то, что ради любви к нему и безумного желания обзавестись собственным ребенком, они совершили столь тяжкое злодеяние. — Конечно, они взяли на душу страшный грех. Однако не забывай, что, какими бы богатыми и всемогущими они не казались, все-таки они были обыкновенными смертными, как и все остальные. Они мечтали о детишках, но после смерти Дэмиана утратили последнюю надежду когда-нибудь стать родителями.
— Дэмиан, — медленно промолвил Александр. — Да, смерть Дэмиана определила мою судьбу.
— Все же, дорогой, тебе повезло куда больше, чем многим другим, — напомнила Мередит. — У многих детей нет крыши над головой; они даже мечтать не могут о родительской любви и ласке. У тебя же оказалось сразу четверо родителей, которые тебя обожали и были готовы подарить тебе весь мир. Ты должен быть счастлив, Александр. У тебя были Том и Элизабет, которые дали тебе жизнь и мечтали о твоем счастье; и у тебя были Константин и Мелина, которые любили тебя как родного и подарили тебе целую империю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
— Надо же, а мне-то показалось, что ты уже напала на след, — удивленно сказал Петерсен. — По словам Кейси, в ответ на твое объявление, тебя просто завалили письмами.
— Да, но на поверку все это оказалось полной чепухой, — отмахнулась Мередит. — Либо писали чокнутые, либо люди, которые знают слишком мало, чтобы мне помочь.
— Да, жаль, что у тебя ничего не вышло, — вздохнул Петерсен, затягиваясь сигарой и выпуская изо рта длинную струйку сизого дыма. — Хотя, если немного поразмыслить, то такой исход вовсе не удивителен. В конце концов десятки репортеров за тридцать лет так и не сумели распутать этот клубок. Хотя ты, надо воздать тебе должное, приблизилась к разгадке едва ли не вплотную.
Мередит кивнула.
— Мне тоже жаль, Гарв.
Аэропорт Шипхол, Амстердам.
В полупустом вестибюле сидевший на диванчике мужчина углубился в чтение «Интернэшнл Геральд Трибьюн». На второй полосе внимание его привлекла статья, посвященная убийству в Лондоне женщины, занимавшей пост секретаря в «Корпорации Киракиса». Замечательно, дурная слава о корпорации крепнет день ото дня! Мужчина, довольно пыхтя, свернул газету и убрал её в атташе-кейс. Все идет в полном соответствии с разработанным им планом. Ждать осталось уже совсем немного…
Брюссель.
В гостиничном номере близ одного из цветочных рынков Гранд-Плейс было найдено тело мужчины. Смерть, по заключению медицинских экспертов, наступила около семи часов назад. В чемодане мертвеца обнаружили его паспорт, карту Лондона и конверт, в которой оказалось несколько тысяч франков. Судя по паспорту, мужчине было сорок лет, а родился он в португальском городке Торрес-Ведрасе. Португалец прибыл в Брюссель за день до того, как его убили. Причиной смерти послужило огнестрельное ранение.
В кармане убитого полицейские нашли фотографию женщины. На обратной стороне едва различимым почерком было нацарапано имя.
Каролина Грейсон.
Саутгемптон.
Мередит молча смотрела, как Александр подкладывает в камин дрова и заливает их горючей жидкостью. Весь вечер он казался каким-то отчужденным, целиком ушедшим в себя. Поглощенным собственными мыслями. Впрочем, Мередит это не тревожило — ей тоже было над чем поломать голову.
Тем временем Александр чиркнул спичкой и бросил её в камин. В тот же миг над дровами взметнулось ярко-оранжевое пламя, а гостиная озарилась теплым золотистым светом. Александр стащил с себя рубашку и встал на колени рядом с камином. Он даже не подозревал, что Мередит украдкой следит за ним, пытаясь вникнуть к его мысли.
— Не хочешь вина? — спросила она наконец, прерывая столь затянувшееся молчание. — Оно из наших собственных виноградников.
Александр покачал головой.
— Нет, спасибо, — сказал он донельзя усталым голосом. — Может быть, позже.
Мередит подошла к нему и устроилась на полу рядышком.
— Сегодня я виделась с Гарвом Петерсеном, — сказала она. — Я похоронила программу про Райанов, вот и решила, что надо бы поставить его в известность.
Александр внимательно посмотрел на нее.
— Извини, — негромко сказал он. — Кому как не мне знать, сколько ты вкалывала над этой программой и сколько души вложила в нее.
Мередит обняла его за шею.
— Ради тебя, любимый, я готова пожертвовать всем, чем угодно, — прошептала она. — Я не знала твоих планов, поэтому и подумала, что лучше самой пойти к Петерсену и объяснить, что все сорвалось.
— И он тебе поверил?
Мередит кивнула.
— После стольких неудач он, должно быть, уже задумывался, почему я ещё раньше не отказалась от этой затеи. Словом, я объяснила, что расследование завело меня в тупик.
Александр легонько поцеловал её в губы.
— Мой отец, — сказал он, — а я имею в виду своего настоящего отца, Тома Райана, был готов на все, чтобы оградить Элизабет от ненужной огласки. И я абсолютно уверен: будь он сейчас жив, он и от меня требовал бы того же. Это мой долг. Долг перед ними обоими, — добавил Александр, глядя на весло потрескивающие в камине поленья. — Если эта история выплывет наружу, Элизабет до конца своих дней лишится покоя. Случится то, чего больше всего боялся Том — эти шакалы затравят её. Я этого не допущу!
— Я это знала, — сказала Мередит. — Иного от тебя и не ожидала. И была уверена, что ты поймешь причины, побудившие Тома поступить именно так.
Александр метнул на неё испытующий взгляд.
— Каков он был? — внезапно спросил он. — Что за человек?
— Человек он был славный, — ответила Мередит. — Хотя и ужасно одинокий. Он сам возвел вокруг себя барьер и отгородился от окружающих. Не знаю, то ли хотел таким образом защитить себя от внешнего мира, то ли, напротив, замкнулся в своем горе. В разговорах он был резок и колюч, но я всегда подозревала, что это только защитная маска. На самом деле это была очень ранимая и глубокая личность. Но каждый день кусочек его как бы отмирал. Теперь, вспоминая те дни, я думаю, что выжить ему удалось лишь благодаря чувству ответственности за Элизабет; он понимал, что без него она пропадет.
— Да, должно быть, он её очень любил, — промолвил Александр, по-прежнему не отрывая взгляда от пламени.
— Он любил вас обоих, — сказала Мередит. — Но ты только не забывай — Константин и Мелина тоже души в тебе не чаяли. Они любили тебя как своего собственного ребенка. Ну и потом, что бы они ни натворили, все же жизнь они тебе подарили прекрасную.
Александр покачал головой.
— Жизнь, построенную на лжи, — горько произнес он.
— Жизнь, построенную на любви, — поправила Мередит, полная решимости гнуть свою линию до конца. Она прекрасно понимала, насколько важно для Александра простить своих приемных родителей за то, что ради любви к нему и безумного желания обзавестись собственным ребенком, они совершили столь тяжкое злодеяние. — Конечно, они взяли на душу страшный грех. Однако не забывай, что, какими бы богатыми и всемогущими они не казались, все-таки они были обыкновенными смертными, как и все остальные. Они мечтали о детишках, но после смерти Дэмиана утратили последнюю надежду когда-нибудь стать родителями.
— Дэмиан, — медленно промолвил Александр. — Да, смерть Дэмиана определила мою судьбу.
— Все же, дорогой, тебе повезло куда больше, чем многим другим, — напомнила Мередит. — У многих детей нет крыши над головой; они даже мечтать не могут о родительской любви и ласке. У тебя же оказалось сразу четверо родителей, которые тебя обожали и были готовы подарить тебе весь мир. Ты должен быть счастлив, Александр. У тебя были Том и Элизабет, которые дали тебе жизнь и мечтали о твоем счастье; и у тебя были Константин и Мелина, которые любили тебя как родного и подарили тебе целую империю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147