Свою неспособность понять, как мне лучше было действовать в указанной ситуации, я объясняю собственным неумением строить сложные логические цепочки. А ведь это необходимо для определения зачастую непредсказуемой человеческой реакции, которая зависит от огромного количества постоянно меняющихся факторов. Я не похож на сухопутные линкоры 23-й или 24-й модели. Мои создатели не заложили в меня способность к таким сложным логическим выкладкам. Осознав это, я чувствую, как мое внутреннее беспокойство перерастает в панику.
— Саймон, если тебя отзовут с Джефферсона, Окружное командование вряд ли пришлет тебе замену, а я не приспособлен действовать без командира. Это могут делать автономные линкоры двадцать третьей и двадцать четвертой модели. Я всего лишь линкор двадцатой модели. Мои процессоры и программы недостаточно сложны, чтобы принимать в бою решения так же безошибочно, как человек. Без командира я погибну во втором или третьем сражении.
— Неужели мой отважный, усыпанный наградами друг волнуется? — Саймон улыбается, но в глазах у него таится печаль. Вот такие они — люди! Не поймешь, радуются они или горюют — По-моему, еще рано расстраиваться. Не забывай о том, что и в линкоры двадцатой модели заложена способность к самостоятельным действиям. Кроме того, за сто лет сражений ты накопил кое-какой опыт и всегда можешь связаться с бригадой.
Такая перспектива меня не очень радует. Ведь на пересылку моего сообщения даже по ускоренной космической связи потребуется время. Потом какой-нибудь офицер из состава Окружного командования будет анализировать отправленные мною данные, принимать решения о том, как лучше действовать в постоянно меняющейся ситуации на поле боя, что находится от него на расстоянии многих световых лет, опять отправлять приказ сквозь космическое пространство…
— Крайне неразумно лишать линкор двадцатой модели командира, который гораздо лучше его разбирается в сложной боевой обстановке. А ведь с момента смерти Абрахама Лендана положение на Джефферсоне нестабильно. Более того, мне кажется, что за восемь лет и девятнадцать дней, проведенных мною в отключенном состоянии, положение только ухудшилось.
— Это еще мягко сказано! Оно стало просто катастрофическим! — Как всегда в расстроенных чувствах, Саймон ерошит себе волосы. Я замечаю, что в них уже серебрится седина, и с грустью думаю о быстротечности человеческого века. Стареют и самые блестящие офицеры. Они даже умирают. Если Саймона переведут в другое место, я, по крайней мере, буду избавлен от необходимости оплакивать друга, которого безгранично уважаю.
— Что же мне делать? — спрашиваю я, чувствуя себя положительно беспомощным.
— Ознакомься с текущей политической ситуацией, а потом мне снова придется тебя выключить во исполнение приказа законно избранного президента Джефферсона, будь он проклят! — с раздраженным сарказмом отвечает Саймон. — Впрочем, я сделаю это не сейчас. Еще не хватало, чтобы я отключил линкор сразу после того, как мне угрожал наемный убийца! Собери как можно больше информации и жди от меня сигнала. А пока смотри в оба! Что, если эти молодчики решат нанести нам сегодня визит, чтобы отомстить за своего описавшегося начальника!
— А что представляет из себя этот Сар Гремиан? — спрашиваю я и начинаю поиск его досье в информационной сети.
— О, это настоящее исчадие ада! — говорит Саймон, обращаясь к ближайшей из моих внешних камер. — Такому палец в рот не клади. Если понадобится, он пойдет по трупам. Недаром его взял к себе в помощники сам Жофр Зелок.
Не говоря больше ни слова, Саймон покидает мой ангар. Дверь за ним хлопнула громче, чем за Саром Гремианом. Потом со стороны дома раздался хлопок входной двери. Через семьдесят три секунды мой командир отправил короткое зашифрованное сообщение на частоте наручного коммуникационного устройства Кафари. Я полагаю, что он упреждает возможные действия противника. Получив заранее установленный условный сигнал, Кафари должна понять, что дело плохо, и, возможно, немедленно покинуть работу, забрать из школы Елену и на несколько часов или даже дней спрятаться с ней в надежном месте. Саймон не выходит из дома, и я приступаю к выполнению его приказа.
Узнав побольше о Саре Гремиане, я начинаю жалеть о том, что не расстрелял его на месте. У меня пока не очень много данных, но уже из них вытекает, что это — человек непомерных амбиций, готовый пойти на все ради их удовлетворения. Он всегда оказывается на стороне победителя и очень опасен для общества.
Судя по всему, он помогает президенту Джефферсона тем, что с помощью оголтелой пропаганды создает так называемые общественные движения, продвигающие удобные для действующей власти законы. Он автор сомнительного Закона о защите счастливого детства, гарантирующего право на самоопределение и право голоса всем детям, начиная с десятилетнего возраста. А наивные детишки, естественно, голосуют за ДЖАБ’у. Кроме того, этот закон существенно затормозил эмиграцию с Джефферсона фермеров, стремившихся покинуть планету, правительство которой относилось к ним враждебно, ведь теперь их дети имели полное право отказаться уезжать со своей родины. Не будь этого закона, на Джефферсоне вообще не осталось бы людей, способных возделывать землю и разводить скот, а руководству ДЖАБ’ы явно не хочется голодать.
Кроме того, Сар Гремиан принимает активнейшее участие в раздувании новой волны истерии в Мэдисоне и других крупных городах. Он, видите ли, стал виднейшим борцом с преступностью. Несколько месяцев с помощью откровенной демагогии и бесстыдного манипулирования фактами он готовил общественное мнение к принятию закона об обязательной регистрации оружия, против которого и протестовали сегодня манифестанты. Этот человек явно не только беспринципен, но и очень осторожен. Мне не удалось обнаружить в его действиях никаких открытых нарушений закона. С другой стороны, на форумах в информационной сети Джефферсона очень многие выражают недовольство его действиями, пишут, что испытывают страх перед их последствиями, а также порицают советника президента, его вспыльчивость и грубость, в которых я имел возможность сегодня убедиться лично.
Если Саймона отстранят от командования, президент Джефферсона, скорее всего, будет управлять мною через Сара Гремиана. При мысли об этом мои логические процессоры начинают выдавать такое, что я немедленно беру их под самый жесткий контроль. Не хватало еще вывести управляющую мною логику из строя! В этом случае автоматически сработает протокол перезагрузки моего электронного мозга, лишающий способности к самостоятельным действиям линкоры с нестабильной психикой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
— Саймон, если тебя отзовут с Джефферсона, Окружное командование вряд ли пришлет тебе замену, а я не приспособлен действовать без командира. Это могут делать автономные линкоры двадцать третьей и двадцать четвертой модели. Я всего лишь линкор двадцатой модели. Мои процессоры и программы недостаточно сложны, чтобы принимать в бою решения так же безошибочно, как человек. Без командира я погибну во втором или третьем сражении.
— Неужели мой отважный, усыпанный наградами друг волнуется? — Саймон улыбается, но в глазах у него таится печаль. Вот такие они — люди! Не поймешь, радуются они или горюют — По-моему, еще рано расстраиваться. Не забывай о том, что и в линкоры двадцатой модели заложена способность к самостоятельным действиям. Кроме того, за сто лет сражений ты накопил кое-какой опыт и всегда можешь связаться с бригадой.
Такая перспектива меня не очень радует. Ведь на пересылку моего сообщения даже по ускоренной космической связи потребуется время. Потом какой-нибудь офицер из состава Окружного командования будет анализировать отправленные мною данные, принимать решения о том, как лучше действовать в постоянно меняющейся ситуации на поле боя, что находится от него на расстоянии многих световых лет, опять отправлять приказ сквозь космическое пространство…
— Крайне неразумно лишать линкор двадцатой модели командира, который гораздо лучше его разбирается в сложной боевой обстановке. А ведь с момента смерти Абрахама Лендана положение на Джефферсоне нестабильно. Более того, мне кажется, что за восемь лет и девятнадцать дней, проведенных мною в отключенном состоянии, положение только ухудшилось.
— Это еще мягко сказано! Оно стало просто катастрофическим! — Как всегда в расстроенных чувствах, Саймон ерошит себе волосы. Я замечаю, что в них уже серебрится седина, и с грустью думаю о быстротечности человеческого века. Стареют и самые блестящие офицеры. Они даже умирают. Если Саймона переведут в другое место, я, по крайней мере, буду избавлен от необходимости оплакивать друга, которого безгранично уважаю.
— Что же мне делать? — спрашиваю я, чувствуя себя положительно беспомощным.
— Ознакомься с текущей политической ситуацией, а потом мне снова придется тебя выключить во исполнение приказа законно избранного президента Джефферсона, будь он проклят! — с раздраженным сарказмом отвечает Саймон. — Впрочем, я сделаю это не сейчас. Еще не хватало, чтобы я отключил линкор сразу после того, как мне угрожал наемный убийца! Собери как можно больше информации и жди от меня сигнала. А пока смотри в оба! Что, если эти молодчики решат нанести нам сегодня визит, чтобы отомстить за своего описавшегося начальника!
— А что представляет из себя этот Сар Гремиан? — спрашиваю я и начинаю поиск его досье в информационной сети.
— О, это настоящее исчадие ада! — говорит Саймон, обращаясь к ближайшей из моих внешних камер. — Такому палец в рот не клади. Если понадобится, он пойдет по трупам. Недаром его взял к себе в помощники сам Жофр Зелок.
Не говоря больше ни слова, Саймон покидает мой ангар. Дверь за ним хлопнула громче, чем за Саром Гремианом. Потом со стороны дома раздался хлопок входной двери. Через семьдесят три секунды мой командир отправил короткое зашифрованное сообщение на частоте наручного коммуникационного устройства Кафари. Я полагаю, что он упреждает возможные действия противника. Получив заранее установленный условный сигнал, Кафари должна понять, что дело плохо, и, возможно, немедленно покинуть работу, забрать из школы Елену и на несколько часов или даже дней спрятаться с ней в надежном месте. Саймон не выходит из дома, и я приступаю к выполнению его приказа.
Узнав побольше о Саре Гремиане, я начинаю жалеть о том, что не расстрелял его на месте. У меня пока не очень много данных, но уже из них вытекает, что это — человек непомерных амбиций, готовый пойти на все ради их удовлетворения. Он всегда оказывается на стороне победителя и очень опасен для общества.
Судя по всему, он помогает президенту Джефферсона тем, что с помощью оголтелой пропаганды создает так называемые общественные движения, продвигающие удобные для действующей власти законы. Он автор сомнительного Закона о защите счастливого детства, гарантирующего право на самоопределение и право голоса всем детям, начиная с десятилетнего возраста. А наивные детишки, естественно, голосуют за ДЖАБ’у. Кроме того, этот закон существенно затормозил эмиграцию с Джефферсона фермеров, стремившихся покинуть планету, правительство которой относилось к ним враждебно, ведь теперь их дети имели полное право отказаться уезжать со своей родины. Не будь этого закона, на Джефферсоне вообще не осталось бы людей, способных возделывать землю и разводить скот, а руководству ДЖАБ’ы явно не хочется голодать.
Кроме того, Сар Гремиан принимает активнейшее участие в раздувании новой волны истерии в Мэдисоне и других крупных городах. Он, видите ли, стал виднейшим борцом с преступностью. Несколько месяцев с помощью откровенной демагогии и бесстыдного манипулирования фактами он готовил общественное мнение к принятию закона об обязательной регистрации оружия, против которого и протестовали сегодня манифестанты. Этот человек явно не только беспринципен, но и очень осторожен. Мне не удалось обнаружить в его действиях никаких открытых нарушений закона. С другой стороны, на форумах в информационной сети Джефферсона очень многие выражают недовольство его действиями, пишут, что испытывают страх перед их последствиями, а также порицают советника президента, его вспыльчивость и грубость, в которых я имел возможность сегодня убедиться лично.
Если Саймона отстранят от командования, президент Джефферсона, скорее всего, будет управлять мною через Сара Гремиана. При мысли об этом мои логические процессоры начинают выдавать такое, что я немедленно беру их под самый жесткий контроль. Не хватало еще вывести управляющую мною логику из строя! В этом случае автоматически сработает протокол перезагрузки моего электронного мозга, лишающий способности к самостоятельным действиям линкоры с нестабильной психикой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192