ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ позиция, — предупреждающим тоном добавил Крэст.
Родан посмотрел на хронометр. Было 17 часов 58 минут.
— Старт в восемнадцать часов бортового времени, — решил Родан. — Гукки, ты будешь рядом со мной. Я прошу, чтобы после твоего производства в лейтенанты Корпуса мутантов ты больше не делал глупостей. Я думаю, ты можешь играть с первым офицером.
Гукки ликовал, Реджинальд Булль покраснел, а Родан слегка усмехнулся.
Ровно в восемнадцать часов вспыхнули импульсные двигатели линкора. Полыхающие раскаленные потоки разрывали грунтовое покрытие космического порта. Раздался чудовищный грохот. Гигантский корпус в вертикальном старте поднялся с посадочной площадки, чтобы затем умчаться в пустой космос с таким ускорением, что атмосфера планеты Феррол вдоль стартовой линии засветилась ярко-белым.
Через несколько секунд «Звездная пыль II» исчезла. Только горячий вихрь свидетельствовал о ее старте.
34.
Через пять минут после транзиции Родан передал на рабочую гиперпозитронику так называемый «импульс согласия». Человек никогда не смог бы управлять процессами в пространстве высшего порядка или хотя бы только влиять на них.
Кто-то громко и пронзительно закричал. Вега посылала последние выбросы своих огненных протуберанец почти до отражательного экрана. Своего собственного голоса уже нельзя было услышать. «Звездная пыль II» превратилась в раскачивающийся колокол.
Казалось, что на них обрушился огненный град целого боевого флота. Энергию, освобождавшуюся в одной единственной протуберанце средней величины, Родан сравнивал примерно с 1,2 миллиона водородных бомб земного производства.
Никогда прежде арконическому линкору не приходилось выдерживать такого натиска.
В последнюю долю секунды перед транзицией Родан заметил фиолетовое свечение на разрушающемся экране. Предохранители поля всех реакторов силовых станций в тот же момент вышли из строя. Выше подняться было нельзя, люди достигли своего предела. Это означало, что стальная оболочка космического тела не выдержала страшной силы огромного взрывающегося небесного светила.
В переговорном устройстве еще раз послышался громкий крик. Он перекрыл глухой рев, превратившись потом в едва слышный шепот.
Вокруг корабля возникло что-то такое, что уже не принадлежало этой Вселенной. Арконическое структурное поле для тотального отражения четырехмерных влияний удалось смонтировать до катастрофы. Оно превращало прочный материал космического корабля в нечто непостижимое, что получало в абсолютно разматериализованной форме скачкообразный импульс.
«Звездная пыль II», все еще представляющая собой ярко полыхающий металлический факел, исчезла из нормального космоса.
Уставший мозг Родана был измучен криком. Этот звук еще владел его чувствами, когда космический корабль после короткого броска в 1600 световых лет вернулся в нормальный космос. Транзиция — как обычно — прошла без потерь времени.
В нормальном космосе не произошло никаких изменений. Рематериализация, согласно показаниям бортового хронометра, была осуществлена всего несколькими мгновениями позже. На этот раз Родану удалось очень быстро избавиться от последних ощущений перед гиперброском.
На телеэкранах кругового обзора сияло звездное море Млечного пути. На кормовых экранах телескопическое увеличение показывало особенно яркую точку.
Это была огромная Вега, которая представала еще в своем обычном свечении. Огненный жар начинающегося на ней процесса взрыва был пока не заметен. Для этого должно было пройти сначала 1600 лет. Раньше свет сюда не дойдет.
Родан не терял ни минуты на лишние слова. Его взгляд быстро пробежал по приборам управления различных блоков двигателей. Проведенное еще до броска программирование автоматики управления и энергоавтоматики быстро вводилось в действие, когда человек не был не в состоянии думать или действовать.
Глухой рев снова заставил «Звездную пыль II» содрогнуться, но на сей раз это было проявлением собственной силы. Двигатели в какой-то, не доступный разуму, момент нового маневра входа заработали во всю мощь.
Стальной гигант осуществлял торможение с ускорением в пятьсот километров на секунду в квадрате, что обуславливало полную готовность к работе генераторных станций. Если бы они вследствие перегрузки вышли из строя, то людей и материал от перегрузок уменьшения скорости стерло бы в порошок.
Роданом владела только эта мысль. Скорость, по-прежнему равную почти скорости света, можно было бы на максимальных значениях примерно за десять минут бортового времени довести до абсолютной остановки. Можно бы — если бы машины были в порядке.
Родан принялся за работу. Булль, злившийся и извергавший ругательства, сразу все понял. Гул двигателей перекрывал рабочий шум электростанций. Тем не менее, они должны были пока поставлять ток для энергопоглощающих абсорберов перегрузки, иначе всему давно бы пришел конец.
На экранах приборов управления появились залы электростанций. Некоторые из арконических реакторов высотой с дом светились фиолетовым светом. Они не работали. Другие функционировали безупречно, но преобразовательные машины отставали. Они еле-еле вырабатывали энергию, необходимую для нейтрализационных проекторов.
— Аварийное включение! — с невероятной громкостью раздалось из громкоговорителей.
— Техническое управление в контрольной позитронике рекомендует немедленную отмену высоких тормозных коэффициентов. Поставка энергии не может быть гарантирована.
Это был механический голос автоматического мозга.
Булли протянул руку влево. Его пальцы уже почти коснулись ступенчатого выключателя, когда он увидел глаза Родана.
Они уже не были ироничными и веселыми. Родан и не думал о том, чтобы уменьшать замедление при торможении. Специальные аварийные переключения в виде беспроволочных коротких импульсов доходили до автоматического мозга, который с невероятной быстротой передавал полученные приказы дальше.
В герметически закрытых машинных залах «Звездной пыли II» заработали многочисленные специальные роботы.
Разнообразные по форме и конструкции, они через несколько секунд принялись за работу у вышедших из строя реакторов.
Когда вскоре резко засвистели аварийные автоматические устройства, а мощность еще едва достигала мощности абсорберов перегрузки, заработали четыре крупных реактора.
Через пять минут после начала жесткого маневра торможения опасность была устранена. Это был момент, когда Родан попросил вторую чашку чая.
Он задумчиво посмотрел на членов основного экипажа.
— Мы были вынуждены тормозить так жестко, — сказал Родан. — Конечно, положение с силовыми станциями было несколько неясным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Родан посмотрел на хронометр. Было 17 часов 58 минут.
— Старт в восемнадцать часов бортового времени, — решил Родан. — Гукки, ты будешь рядом со мной. Я прошу, чтобы после твоего производства в лейтенанты Корпуса мутантов ты больше не делал глупостей. Я думаю, ты можешь играть с первым офицером.
Гукки ликовал, Реджинальд Булль покраснел, а Родан слегка усмехнулся.
Ровно в восемнадцать часов вспыхнули импульсные двигатели линкора. Полыхающие раскаленные потоки разрывали грунтовое покрытие космического порта. Раздался чудовищный грохот. Гигантский корпус в вертикальном старте поднялся с посадочной площадки, чтобы затем умчаться в пустой космос с таким ускорением, что атмосфера планеты Феррол вдоль стартовой линии засветилась ярко-белым.
Через несколько секунд «Звездная пыль II» исчезла. Только горячий вихрь свидетельствовал о ее старте.
34.
Через пять минут после транзиции Родан передал на рабочую гиперпозитронику так называемый «импульс согласия». Человек никогда не смог бы управлять процессами в пространстве высшего порядка или хотя бы только влиять на них.
Кто-то громко и пронзительно закричал. Вега посылала последние выбросы своих огненных протуберанец почти до отражательного экрана. Своего собственного голоса уже нельзя было услышать. «Звездная пыль II» превратилась в раскачивающийся колокол.
Казалось, что на них обрушился огненный град целого боевого флота. Энергию, освобождавшуюся в одной единственной протуберанце средней величины, Родан сравнивал примерно с 1,2 миллиона водородных бомб земного производства.
Никогда прежде арконическому линкору не приходилось выдерживать такого натиска.
В последнюю долю секунды перед транзицией Родан заметил фиолетовое свечение на разрушающемся экране. Предохранители поля всех реакторов силовых станций в тот же момент вышли из строя. Выше подняться было нельзя, люди достигли своего предела. Это означало, что стальная оболочка космического тела не выдержала страшной силы огромного взрывающегося небесного светила.
В переговорном устройстве еще раз послышался громкий крик. Он перекрыл глухой рев, превратившись потом в едва слышный шепот.
Вокруг корабля возникло что-то такое, что уже не принадлежало этой Вселенной. Арконическое структурное поле для тотального отражения четырехмерных влияний удалось смонтировать до катастрофы. Оно превращало прочный материал космического корабля в нечто непостижимое, что получало в абсолютно разматериализованной форме скачкообразный импульс.
«Звездная пыль II», все еще представляющая собой ярко полыхающий металлический факел, исчезла из нормального космоса.
Уставший мозг Родана был измучен криком. Этот звук еще владел его чувствами, когда космический корабль после короткого броска в 1600 световых лет вернулся в нормальный космос. Транзиция — как обычно — прошла без потерь времени.
В нормальном космосе не произошло никаких изменений. Рематериализация, согласно показаниям бортового хронометра, была осуществлена всего несколькими мгновениями позже. На этот раз Родану удалось очень быстро избавиться от последних ощущений перед гиперброском.
На телеэкранах кругового обзора сияло звездное море Млечного пути. На кормовых экранах телескопическое увеличение показывало особенно яркую точку.
Это была огромная Вега, которая представала еще в своем обычном свечении. Огненный жар начинающегося на ней процесса взрыва был пока не заметен. Для этого должно было пройти сначала 1600 лет. Раньше свет сюда не дойдет.
Родан не терял ни минуты на лишние слова. Его взгляд быстро пробежал по приборам управления различных блоков двигателей. Проведенное еще до броска программирование автоматики управления и энергоавтоматики быстро вводилось в действие, когда человек не был не в состоянии думать или действовать.
Глухой рев снова заставил «Звездную пыль II» содрогнуться, но на сей раз это было проявлением собственной силы. Двигатели в какой-то, не доступный разуму, момент нового маневра входа заработали во всю мощь.
Стальной гигант осуществлял торможение с ускорением в пятьсот километров на секунду в квадрате, что обуславливало полную готовность к работе генераторных станций. Если бы они вследствие перегрузки вышли из строя, то людей и материал от перегрузок уменьшения скорости стерло бы в порошок.
Роданом владела только эта мысль. Скорость, по-прежнему равную почти скорости света, можно было бы на максимальных значениях примерно за десять минут бортового времени довести до абсолютной остановки. Можно бы — если бы машины были в порядке.
Родан принялся за работу. Булль, злившийся и извергавший ругательства, сразу все понял. Гул двигателей перекрывал рабочий шум электростанций. Тем не менее, они должны были пока поставлять ток для энергопоглощающих абсорберов перегрузки, иначе всему давно бы пришел конец.
На экранах приборов управления появились залы электростанций. Некоторые из арконических реакторов высотой с дом светились фиолетовым светом. Они не работали. Другие функционировали безупречно, но преобразовательные машины отставали. Они еле-еле вырабатывали энергию, необходимую для нейтрализационных проекторов.
— Аварийное включение! — с невероятной громкостью раздалось из громкоговорителей.
— Техническое управление в контрольной позитронике рекомендует немедленную отмену высоких тормозных коэффициентов. Поставка энергии не может быть гарантирована.
Это был механический голос автоматического мозга.
Булли протянул руку влево. Его пальцы уже почти коснулись ступенчатого выключателя, когда он увидел глаза Родана.
Они уже не были ироничными и веселыми. Родан и не думал о том, чтобы уменьшать замедление при торможении. Специальные аварийные переключения в виде беспроволочных коротких импульсов доходили до автоматического мозга, который с невероятной быстротой передавал полученные приказы дальше.
В герметически закрытых машинных залах «Звездной пыли II» заработали многочисленные специальные роботы.
Разнообразные по форме и конструкции, они через несколько секунд принялись за работу у вышедших из строя реакторов.
Когда вскоре резко засвистели аварийные автоматические устройства, а мощность еще едва достигала мощности абсорберов перегрузки, заработали четыре крупных реактора.
Через пять минут после начала жесткого маневра торможения опасность была устранена. Это был момент, когда Родан попросил вторую чашку чая.
Он задумчиво посмотрел на членов основного экипажа.
— Мы были вынуждены тормозить так жестко, — сказал Родан. — Конечно, положение с силовыми станциями было несколько неясным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117