Я на это не решилась, мне за них отвечать перед Лешей, а ему — перед своей женой. Нет, так рисковать я не могла.
А потом начался тихий кошмар, о котором я по неопытности и простоте душевной не подумала — спокойным, ничего не значащим голосом, без особого любопытства Туся стала меня пытать: выставки и экстерьеры, ринги и родословные, клубы и вязки. Ну откуда мне знать, чья прабабушка с каким прадедушкой в каком клубе повязалась, или, говоря по-нашему по-простому, переспала, и какое место им за это присудили, а может, им за это медаль вручили, а может, и не за это, не знаю.
Она бы еще спросила, чем все это клубное действие сопровождалось: стриптизом или показом мод, а может, в это время пел Пенкин или танцевал Моисеев. Может, я что-то путаю, хоть, как и каждому нормальному человеку, собаки мне нравятся, но я никогда не интересовалась ими до такой степени, чтобы знать что-то подобное, у меня только однажды была кошка, но и та, как появилась, так и пропала, и я ее никогда не мучила и не держала взаперти, и, думаю, если ей хотелось кота, то она всегда его могла себе найти, а не ждала, пока я вспомню, что и ей ничто человеческое не чуждо.
Туся спрашивала, я не знала, что ответить, и сама задавала ей те же самые вопросы, и она с удовольствием отвечала, а я думала, как бы мне увести разговор на нужную мне тему. Не могла же я здесь с ней неделю целую встречаться, чтобы она сама мне начала рассказывать, хоть, конечно, это был бы лучший вариант — не подталкивать человека к откровенности, а подождать, когда ему самому захочется честно признаться во всех своих грехах.
Выручил странствующий трубадур, нет, скорее, менестрель, он, как им и положено, сразу начал приставать к герцогиням и баронессам. Я говорю о каком-то бездомном кобельке (шерсть у него была коротенькая, так что это понятно было сразу, да и по его наглости тоже), он очень беззастенчиво стал крутиться около наших аристократок. Это дало мне возможность, когда мы общими усилиями его отогнали (моими и Туей, собачки в этом не участвовали, даже, как мне кажется, взгрустнули, когда он все же отстал от них), перевести разговор с собак на мужчин, здесь все было гораздо проще, тем более в их экстерьере я разбираюсь не хуже любой другой женщины, хоть и не получила еще ни одной медали.
— Мой приятель, Гена, — доверчиво стала рассказывать я, — точно такой же, как вот этот вот, — я кивнула на убегавшего, но с гордо задранным хвостом кобелька, — ни одной женщины не пропустит.
И я стала рассказывать о своем близком друге, «почти муже» Гене. Правда, получалось так, что у моего Гены есть еще одна жена, которую можно было назвать этим словом без добавления «почти». Но рассказывала я о Гене не жалуясь и без укоров, а, наоборот, чтобы это могло вызвать легкую зависть. И Туся, естественно, не смогла остаться равнодушной и не могла не похвастаться и своим другом, у которого, как нарочно, оказывается тоже была жена.
Если бы мне пару дней пообщаться с Тусей, я бы так много через нее смогла узнать и сделать хорошего для Феликса… Но у меня не было на все это времени, и пришлось все делать наспех и без всякого удовольствия.
Когда я наконец дождалась и Туся все же произнесла:
— Феликс, оказалось, что у меня тоже есть знакомый Феликс, но он ездит на черной «вольво». Я нарочно это выделила, чтобы показать разницу между ее приятелем Феликсом и моим знакомым Феликсом. А потом, не знаю почему, но что-то меня потянуло рассказать об этом своем знакомом, совсем немного. Тут же я перевела разговор на другое, но Туся, как бы случайно, между делом вернула меня на прежнее место, к моему знакомому Феликсу.
Я не видела причин, почему бы мне не поболтать с приятной умной женщиной, и, без каких-либо задних мыслей, я, чтобы скоротать время до прихода моего Гены, стала рассказывать о незатейливой жизни этого Феликса.
— Ты не представляешь, — рассказывала я с веселым удовольствием, — у них там такое! Настоящее сексуальное шоу: двое «голубых», одна нимфоманка, этот Феликс и старуха лесбиянка. — Про старуху я добавила так, на всякий случай, чтобы выглядело попривлекательнее. Но, сказав это, я тут же вспомнила о Галине и, сама не знаю почему, вдруг добавила:
— Они собираются в одном доме, в Видном, это городок под Москвой. — Я еще только договаривала последние слова, а мне уже захотелось откусить свой длинный язычок, с ним такое случается не часто, но бывает, что он говорит такое, от чего потом хотелось бы отказаться, вот как и сейчас. Но через секунду я уже решила, что не стоит мне его откусывать, он мне еще пригодится, ведь не всегда он говорит только глупости. Да и вообще.
Был, конечно, риск — Туся могла все-таки оказаться той самой женщиной, которую мне очень хотелось найти, но я почти на сто процентов уверена, что это все-таки не она, не знаю почему, но мне так казалось.
После моего рассказа о моем знакомом Феликсе (который к Тусиному Феликсу не имел, естественно, никакого отношения) разговор наш стал каким-то вялым и совсем не интересным.
— Мне пора идти, — заторопилась минут через пять Туся.
— И мне тоже, — согласилась я. — Еще встретимся, я недавно переехала вон в тот дом. — Я указала на дом, около которого оставила машину.
— Да, конечно, — кивнула Туся и быстро пошла к своему подъезду.
Я тоже потащила своих пекинесов к машине…
Лешу я нашла, как мы и договаривались, на лавочке в парке. Он был такой пьяненький, что смотреть на него было одно удовольствие.
— Вы доведете их до дома? — спросила я. — А то давайте я вас провожу.
— Почему это я их не доведу? — Леша попытался распрямиться во весь свой рост.
— Ну, вы, кажется, немного выпили лишнего, — сказала я честно то, что видела.
— Да я выпил только три бутылки пива. Может мужчина от такого количества быть пьяным?
— Во всяком случае, не должен.
— Я бы вас пригласил, — порадовал меня Леша, — но у меня дома есть еще третья собака, она меня и посылает гулять с этими двумя. Сегодня вы меня, Маша, выручили, вы дали мне свободу, целых три часа свободы. — От трех бутылок пива его потянуло на высокопарность. — Вы знаете, что такое свобода, Маша?
— Знаю, — сказала я, — недавно я целый час просидела на цепи и теперь знаю, что такое свобода.
— Маша, а я уже три года на ней.
— На ком?
— На цепи. И я с нее сорвусь.
— Леша, желаю удачи. Только, когда сорветесь с цепи, не покусайте своих пекинесов, они здесь ни при чем.
— Хорошо, обещаю, — пообещал Леша.
— До свидания, Леша.
— Вы очень красивая, Маша. Вы это знаете? И ваша подруга Лена тоже очень красивая. Как в моей жизни много красивых женщин. И все они вокруг.
— Леша, это вам от трех бутылок пива кажется, что я вокруг вас. А на самом деле я рядом.
— Нет, — не согласился Леша, — вы все вокруг, а рядом со мной — моя жена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
А потом начался тихий кошмар, о котором я по неопытности и простоте душевной не подумала — спокойным, ничего не значащим голосом, без особого любопытства Туся стала меня пытать: выставки и экстерьеры, ринги и родословные, клубы и вязки. Ну откуда мне знать, чья прабабушка с каким прадедушкой в каком клубе повязалась, или, говоря по-нашему по-простому, переспала, и какое место им за это присудили, а может, им за это медаль вручили, а может, и не за это, не знаю.
Она бы еще спросила, чем все это клубное действие сопровождалось: стриптизом или показом мод, а может, в это время пел Пенкин или танцевал Моисеев. Может, я что-то путаю, хоть, как и каждому нормальному человеку, собаки мне нравятся, но я никогда не интересовалась ими до такой степени, чтобы знать что-то подобное, у меня только однажды была кошка, но и та, как появилась, так и пропала, и я ее никогда не мучила и не держала взаперти, и, думаю, если ей хотелось кота, то она всегда его могла себе найти, а не ждала, пока я вспомню, что и ей ничто человеческое не чуждо.
Туся спрашивала, я не знала, что ответить, и сама задавала ей те же самые вопросы, и она с удовольствием отвечала, а я думала, как бы мне увести разговор на нужную мне тему. Не могла же я здесь с ней неделю целую встречаться, чтобы она сама мне начала рассказывать, хоть, конечно, это был бы лучший вариант — не подталкивать человека к откровенности, а подождать, когда ему самому захочется честно признаться во всех своих грехах.
Выручил странствующий трубадур, нет, скорее, менестрель, он, как им и положено, сразу начал приставать к герцогиням и баронессам. Я говорю о каком-то бездомном кобельке (шерсть у него была коротенькая, так что это понятно было сразу, да и по его наглости тоже), он очень беззастенчиво стал крутиться около наших аристократок. Это дало мне возможность, когда мы общими усилиями его отогнали (моими и Туей, собачки в этом не участвовали, даже, как мне кажется, взгрустнули, когда он все же отстал от них), перевести разговор с собак на мужчин, здесь все было гораздо проще, тем более в их экстерьере я разбираюсь не хуже любой другой женщины, хоть и не получила еще ни одной медали.
— Мой приятель, Гена, — доверчиво стала рассказывать я, — точно такой же, как вот этот вот, — я кивнула на убегавшего, но с гордо задранным хвостом кобелька, — ни одной женщины не пропустит.
И я стала рассказывать о своем близком друге, «почти муже» Гене. Правда, получалось так, что у моего Гены есть еще одна жена, которую можно было назвать этим словом без добавления «почти». Но рассказывала я о Гене не жалуясь и без укоров, а, наоборот, чтобы это могло вызвать легкую зависть. И Туся, естественно, не смогла остаться равнодушной и не могла не похвастаться и своим другом, у которого, как нарочно, оказывается тоже была жена.
Если бы мне пару дней пообщаться с Тусей, я бы так много через нее смогла узнать и сделать хорошего для Феликса… Но у меня не было на все это времени, и пришлось все делать наспех и без всякого удовольствия.
Когда я наконец дождалась и Туся все же произнесла:
— Феликс, оказалось, что у меня тоже есть знакомый Феликс, но он ездит на черной «вольво». Я нарочно это выделила, чтобы показать разницу между ее приятелем Феликсом и моим знакомым Феликсом. А потом, не знаю почему, но что-то меня потянуло рассказать об этом своем знакомом, совсем немного. Тут же я перевела разговор на другое, но Туся, как бы случайно, между делом вернула меня на прежнее место, к моему знакомому Феликсу.
Я не видела причин, почему бы мне не поболтать с приятной умной женщиной, и, без каких-либо задних мыслей, я, чтобы скоротать время до прихода моего Гены, стала рассказывать о незатейливой жизни этого Феликса.
— Ты не представляешь, — рассказывала я с веселым удовольствием, — у них там такое! Настоящее сексуальное шоу: двое «голубых», одна нимфоманка, этот Феликс и старуха лесбиянка. — Про старуху я добавила так, на всякий случай, чтобы выглядело попривлекательнее. Но, сказав это, я тут же вспомнила о Галине и, сама не знаю почему, вдруг добавила:
— Они собираются в одном доме, в Видном, это городок под Москвой. — Я еще только договаривала последние слова, а мне уже захотелось откусить свой длинный язычок, с ним такое случается не часто, но бывает, что он говорит такое, от чего потом хотелось бы отказаться, вот как и сейчас. Но через секунду я уже решила, что не стоит мне его откусывать, он мне еще пригодится, ведь не всегда он говорит только глупости. Да и вообще.
Был, конечно, риск — Туся могла все-таки оказаться той самой женщиной, которую мне очень хотелось найти, но я почти на сто процентов уверена, что это все-таки не она, не знаю почему, но мне так казалось.
После моего рассказа о моем знакомом Феликсе (который к Тусиному Феликсу не имел, естественно, никакого отношения) разговор наш стал каким-то вялым и совсем не интересным.
— Мне пора идти, — заторопилась минут через пять Туся.
— И мне тоже, — согласилась я. — Еще встретимся, я недавно переехала вон в тот дом. — Я указала на дом, около которого оставила машину.
— Да, конечно, — кивнула Туся и быстро пошла к своему подъезду.
Я тоже потащила своих пекинесов к машине…
Лешу я нашла, как мы и договаривались, на лавочке в парке. Он был такой пьяненький, что смотреть на него было одно удовольствие.
— Вы доведете их до дома? — спросила я. — А то давайте я вас провожу.
— Почему это я их не доведу? — Леша попытался распрямиться во весь свой рост.
— Ну, вы, кажется, немного выпили лишнего, — сказала я честно то, что видела.
— Да я выпил только три бутылки пива. Может мужчина от такого количества быть пьяным?
— Во всяком случае, не должен.
— Я бы вас пригласил, — порадовал меня Леша, — но у меня дома есть еще третья собака, она меня и посылает гулять с этими двумя. Сегодня вы меня, Маша, выручили, вы дали мне свободу, целых три часа свободы. — От трех бутылок пива его потянуло на высокопарность. — Вы знаете, что такое свобода, Маша?
— Знаю, — сказала я, — недавно я целый час просидела на цепи и теперь знаю, что такое свобода.
— Маша, а я уже три года на ней.
— На ком?
— На цепи. И я с нее сорвусь.
— Леша, желаю удачи. Только, когда сорветесь с цепи, не покусайте своих пекинесов, они здесь ни при чем.
— Хорошо, обещаю, — пообещал Леша.
— До свидания, Леша.
— Вы очень красивая, Маша. Вы это знаете? И ваша подруга Лена тоже очень красивая. Как в моей жизни много красивых женщин. И все они вокруг.
— Леша, это вам от трех бутылок пива кажется, что я вокруг вас. А на самом деле я рядом.
— Нет, — не согласился Леша, — вы все вокруг, а рядом со мной — моя жена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79