Он узнал их. Убедился в том, что совсем проснулся и ему ничего не мерещится. Они были внизу вместе. Хейни Кенрик и Милдред. Сидели вместе за столом и отлично проводили время. Их громкий визгливый хохот вламывался в мозг Кэссиди раскаленной кочергой.
Глава 15
В нем мгновенно вспыхнула жажда насилия. Хотелось открыть дверь, рвануть вниз, вколотить смех им в глотку. Рука поднялась, нащупала провод, зажглась лампочка, он сделал несколько шагов к двери. Тут ему пришло в голову, что не стоит навлекать неприятности на свою голову. Безусловно, не стоит рисковать встречей с полицией, за которой последуют наручники и решетка. Он начал сосредоточиваться на практической стороне дела, зная, что речь пойдет о десяти, двадцати, а то и тридцати годах в тюрьме.
Смех все не прекращался, но теперь он не слушал его, направляясь к окну. Очень медленно открыл, увидел, что дождь кончился. Воздух был сырым и теплым. Высунувшись, он увидел в нескольких футах под окном покатую крышу. Было нетрудно спуститься на нее, добраться до края, на секунду повиснуть, спрыгнуть в переулок за “Заведением Ланди”.
В переулке громкий смех звучал совсем близко. Кэссиди свернул, оказавшись перед приоткрытым окном задней комнаты. Стоял там, слушал их, смотрел на них.
Напомнил себе, что нечего слушать и нечего смотреть. Нужно убираться отсюда, да побыстрей. К причалам для грузовых судов. А может быть, побежать к докам и уплыть в Кэмден. И уже оттуда отправиться. Куда угодно. Только нельзя тут слоняться. Это зараженный район, лица его друзей в “Заведении Ланди” — рожи ухмыляющихся идиотов. Его дорогие верные друзья — жуткая компания, которая медленно катится на эскалаторе вниз. Они усмехались ему, манили его, он чуял гнилостный запах из пропитых хохочущих глоток. И начал пятиться от окна.
Но почему-то никак не мог двинуться дальше, вернулся к окну и опять заглянул. И увидел их в комнате, полной дыма. Они сидели за своими столиками, некоторые стояли, прислонившись к стене, один спал на полу. За густой завесой табачного дыма и паров спиртного лица их казались серыми, глаза — потухшими.
Кэссиди осознал, что смех затих, в комнате воцарилась тяжелая тишина. Глубоко в его сознании еще звучало эхо смеха, который он слышал несколько мгновений назад, потом и оно исчезло. Он стоял у окна, глядя во все глаза, и видел, как Полин со Спаном переглянулись и Полин взяла сигарету из портсигара Спана. Видел, как Шили и Дорис подняли стаканы, провозгласив тихий беззвучный тост вообще ни за что. Видел Милдред, которая, положив руки на стол ладонями вниз, легонько барабанила по столу пальцами, и сидевшего там Хейни Кенрика, который смотрел на нее, хмурился, жевал незажженную сигару.
Потом сосредоточился на Хейни, услышал его слова:
— Что стряслось? Чего все вдруг заледенели?
Никто ничего не ответил.
— Что случилось с компанией? — желал знать Хейни. — У нас разве не вечеринка?
— Конечно, — кивнула Милдред. — Нам просто надо еще выпить. Вот и все.
Хейни громко хлопнул в ладоши.
— Все, что угодно, — громко крикнул он. — Еще выпивки для всей компании.
Милдред взглянула на Ланди:
— Слышишь, что он сказал? Принеси всем выпивку.
Хейни неуверенно улыбнулся, оглядел комнату, пересчитывая присутствующих. Их было двадцать с лишним, и Хейни, поймав Ланди за рукав, сказал:
— Ну-ка обожди.
— Нечего ждать, — отрезала Милдред. — Выпивку всем за счет Хейни. — Она встала, и все присутствующие посмотрели на нее. — Я заказываю на всех. Мы все выпьем виски, Ланди. По бутылке на каждый стол.
— Эй, слушай, — сказал Хейни. — Ради Бога...
Кэссиди наблюдал за происходящим и видел, что Ланди пошевеливается быстрее и энергичней обычного. Потом на каждом столе оказалось по новой бутылке, а Милдред все стояла, и все смотрели на нее. Хейни Кенрик таращил на нее глаза. Ланди встал за плечом Хейни, тот вытащил пачку денег, расплатился за выпивку, переводя взгляд с лица Милдред на деньги и обратно.
Потом Милдред подняла бутылку, медленно, словно намеревалась пить из горлышка. Начала медленно наклонять, перевернула вверх дном, виски полилось на пол.
— Что ты делаешь? — возмутился Хейни и тут же вскочил, ибо все сидевшие за другими столами переворачивали бутылки вверх дном, выливая виски на пол. — В чем дело? — завопил Хейни.
Они держали бутылки вверх дном, пока все виски не вылилось. Не участвовал в этом только один клиент — Дорис. Она не понимала, что происходит, и, приоткрыв рот, смотрела, как Шили встряхивает бутылку, чтобы последняя капля виски упала на пол.
Физиономия Хейни покраснела и залоснилась.
— Ну послушайте, — начал он. — Мы все развлекались сегодня вечером, а я люблю весело проводить время не меньше любого другого. Но это уж слишком. Не понимаю таких шуток.
Милдред медленно повернулась к нему лицом:
— А я понимаю.
Хейни с трудом сглотнул. Открыл рот, чтобы что-то сказать, плотно закрыл, снова разинул и, наконец, сказал:
— Я, наверно, тупой или...
— Ты? — мурлыкнула Милдред, качая головой. — Нет, Хейни. Ты не тупой. Ты очень умный и изобретательный.
Хейни сунул в рот сигару, вытащил, сунул обратно.
— Поэтому у тебя есть деньги. Поэтому ты ходишь в хорошей одежде. Потому что у тебя вот тут кое-что есть. — И она стукнула по своему виску пальцем. — Ты намного умней нас. Ты намного лучше нас. Для тебя это плевое дело, правда?
Хейни снова выдернул сигару изо рта.
— Что?
— Пустить пыль в глаза.
— Кому? Тебе? — но оглянулся он на всех.
— Посмотри на меня, Хейни, — предложила Милдред.
Хейни сунул сигару в рот, посмотрел на Милдред, сильно прикусил сигару, словно старался приободриться.
— Ладно, — сказал он, — смотрю. Думаешь, я волнуюсь?
— Нет, — ответила Милдред. — Не волнуешься. До смерти перепуган.
— Чем?
— Это ты нам скажи.
Хейни сел. Полез в карман пиджака, вытащил несколько спичек, выбрал одну, чиркнул о подошву башмака, начал раскуривать сигару. Пока он ее раскуривал, в комнате стояла мертвая тишина. Он яростно пыхнул сигарой, потом встал и направился к двери в первый зал.
Сидевшие за столиками сохраняли полное спокойствие, никто не шевельнулся. Подходя к двери, Хейни быстро покрутил головой во все стороны, взялся за ручку, повернул, начал открывать дверь и вдруг сообразил, что никто не собирается его останавливать. Тогда он тяжело задышал, лицо из красного становилось багровым, подбородок покрылся потом, дрожавшие губы не могли удержать сигару, пришлось придерживать ее рукой. И тут он изверг поток громких проклятий, крепко захлопнул дверь, повернулся к ней спиной.
— Кто считает, что я напуган? — обратился он ко всем присутствующим. — Напуганный бежит. Разве я бегу? — И пошел по комнате от одного стола к другому. — Я ни от кого не бегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42