Аня вздохнула, пытаясь переварить обрушившуюся на нее страшную информацию.
— Вы теперь, наверное, сбежите отсюда? — спросил у нее Сыщик. — Соберете вещички и уедете?
Когда? Завтра?
Светлова молчала.
— Я вас понимаю, — заметил Никита. — Если бы у меня был маленький ребенок… Я бы, конечно, тоже.., просто незамедлительно…
Наконец Светлова пожала плечами:
— Честно говоря, я еще не знаю. Уезжать или нет?
Я подумаю… Вы меня здорово напугали, это правда.
Но ведь встреча с такой мадам Гоцци — это как кирпич на голову, не так ли? Роковая случайность, от которой не убережешься. Никогда нельзя знать, где тебя такое может поджидать. Где гарантия, что ваша мисс Смерть не окажется в другом отеле?
Сыщик молчал.
— Вдруг это вовсе и не мадам Гоцци? Сами говорите, что мисс Смерть сейчас где-то в Европе. Тут хоть по крайней мере сыщики Интерпола нас охраняют! Согласитесь, не каждому такое «счастье» выпадает.
— О да… — грустно согласился Сыщик. — Не каждому.
Глава 16
— Что это? Снова?
— Ага…
— Там же?
— Да. Снова под салфеткой.
— И на этот раз официант тоже не знает, откуда это появилось?
— Нет.
Светлова рассеянно вертела в руках листок, который протянула ей Дэзи.
Обрушившаяся на нее недавно информация о мадам Гоцци — точнее, о той страшной женщине, которая могла себя за нее выдавать, — настолько выбила Анну из колеи, что Дэзи и ее проблемы отступили даже не на второй, а скорей на третий или четвертый план. В общем, очень далеко… Все Дэзины заморочки казались сейчас Светловой абсолютной ерундой по сравнению с тем страхом, который она пережила из-за Кита. И попытки Дэзи что-то ей втолковать воспринимались Аней с большим трудом.
— Видите? — подсказала ей Дэзи. — На этот раз на листке появилось новое слово. Точнее, два слова: «вирталет» и «Пелым».
— Ну, значит, теперь вы представляете, где все это может находиться? — вздохнула устало Аня. — То есть, я хочу сказать, вы догадались, о какой стране идет речь?
— О России?
— Пожалуй… Мне тоже отчего-то так кажется.
— Но что он хочет сообщить?
— Понятия не имею. Однако такое ощущение, что автор этих каракуль выдает новую информацию — если, конечно, это информация, а не бред сумасшедшего! — по частям, — заметила Анна. — Непонятно только, почему он не может это сделать сразу? И почему он не может обойтись без этих рисованных посланий?
— Скажем, подойти и поговорить?
— Вот именно. Почему он не может этого сделать?
— Может быть, он чего-то боится? Или что-то хочет вначале проверить?
— Поэтому и не решается открыть карты разом?
— Да…
— И опять ужасные ошибки… «Вирталет», — усмехнулась Светлова. — Надо полагать, речь идет о вертолете!
— Знаете, Аня, а эти смешные ошибки мне кое-что напомнили… — нерешительно заметила Дэзи. — Особенно после того как вы упомянули в прошлый раз о том, как пишут доверенности «новые русские».
— Да?
— Отец как-то сказал мне такую вещь… «Есть у меня один человечек… Знаешь, в прежние времена был такой закон: господин умирал, и самых верных слуг отправляли в могилу вместе с ним, чтобы было кому и на том свете за господином ухаживать. Так вот он, по-моему, как раз из тех, кто отправился бы на костер вслед за своим господином. Причем по доброй воле, без принуждения. Я зову его Лепорелло».
— Лепорелло? — переспросила Светлова.
— Да.
— Ну, и что же дальше?
— «Знаешь, он, если честно, совсем темный парнишка… — сказал отец. — Такую, представляешь, доверенность на покупку машины однажды написал — я чуть со смеху не умер… Ошибки как у первоклассника… Однако преданней его у меня никого, наверное, нет. Очень верный человек». Я говорю: «Пап, верней меня?» А он: «Ты, Дэзи, девушка. Подрастешь, выскочишь замуж, и самым главным человеком для тебя станет твой муж. Недаром „верная жена“ — это привычное сочетание слов, а вот „верная дочь“ — такого никогда не услышишь… Понимаешь, этот мальчишка, когда мне на глаза впервые попался, совсем мелким шпаненком был… Я его человеком сделал! В общем, большей преданности я в своей жизни не видел. Видишь ли, я для него все — и отец, и хозяин. Все!»
— Любопытно…
— Правда?
— Мне кажется, то, что вы рассказали, проливает какой-то свет на это дело, — заметила Светлова.
Анна разгладила смятый листок, снова разглядывая как будто ребенком нарисованные дома и деревья.
Одно из этих деревьев было помечено крестиком.
— А вы знаете, Дэзи… Если бы отыскать в географическом атласе, где находится этот Пелым…
— То что тогда?
— То, ориентируясь по этой чудной схемке, ухе можно было бы отправиться в путь…
— Зачем?
— Чтобы найти то, что он пометил крестиком. То есть я хочу сказать: не такая она уж и бредовая, эта схемка!
— А что он пометил крестиком?
— Увольте, Дэзи… Гадать не буду. Хотя, возможно, под этим деревом и, правда, что-нибудь зарыто.
— Но что же? Что?
Светлова обратила внимание, что девушка, задавая этот вопрос, вдруг очень сильно побледнела.
— Не знаю, Дэзи. Не знаю! Могу только дать вам совет: не рассказывайте об этих находках никому.
— Почему?
— Не рассказывайте, и все тут. Что-то подсказывает мне, что делать этого не стоит.
В это время с улицы через окно кто-то помахал им рукой.
— Руслан! — обрадовалась Дэзи. — Извините, Аня, но меня ждут!
«Как же… Дождешься от влюбленной девчонки сохранения секретности, — уныло подумала Светлова. — Наверняка сейчас же ему все и выложит».
Лепорелло сидел в номере своего отеля и трудился над очередным «посланием». Наконец он закончил работу и задумался. Эта попытка связаться с девушкой могла оказаться последней. Надо бы придумать что-то еще…
Официант из ресторана, которому он платил за выполнение этих поручений, заартачился и потребовал за свои услуги на этот раз немыслимые деньги.
При этом он объявил, что «все, в последний раз!».
Больше он, мол, за такую работу не возьмется. Официант сказал, что девушка не на шутку взволнована подброшенными листочками; того и гляди, устроит скандал — и тогда хозяин ресторана непременно его выгонит.
Такой поворот дел совсем Лепорелло не устраивал. Ведь подойти к ней напрямую он никак не мог.
Она была на виду. Конечно, тех, главных, уже нет в живых, но кто-то, возможно, еще остался. Его сразу узнают. Стоит ему к ней приблизиться — и все, полетит его голова с плеч!
Не подойти, не позвонить. Поскольку скорее всего все не только проглядывается, но и прослушивается. Ведь он-то, Лепорелло, знает, как они умеют обложить человека со всех сторон, когда хотят держать его на контроле… Как волка на загоне. И щелочки не оставят, чтобы вырваться.
Почему-то Лепорелло рассчитывал, что она сразу все поймет…
Но она ничего не поняла. Сердце ничего ей не подсказало.
Написать впрямую он тоже не мог… Официант мог оказаться перекупленным, и тогда письмо попадет к ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67