Маршал улыбнулся ей:
— Тебе кажется странным, что Маршал и паладин Геда вдруг сожалеют о том, что им нужно участвовать в войне?
— Честно говоря… да, непонятно…
— Вспомни, что я говорил тебе в Сибили. Святой Гед воевал как защитник, спасая свой народ как от земного, так и от сверхъестественного зла. И делал он это не по призванию, не ради удовольствия и не ради денег или трофеев… Нет-нет, я не хочу оскорбить ни тебя, ни твоих товарищей, ни герцога Подана. Но вспомни, как ведут себя другие: вспомни погибших мирных крестьян, сожженные деревни, вытоптанные поля… Да и семьям погибших ополченцев кто возместит потерю кормильца? Кто будет вместо них пахать, сеять, кто возьмется за инструменты в кузнице или мастерской ремесленника? И я хочу увидеть, как затянутся эти раны, нанесенные войной, как покинут эти земли разбойники, как восторжествует закон, порядок и справедливость… Но боюсь, ждать этого придется очень долго.
К удивлению Пакс, паладин вежливо, но твердо возразил жрецу:
— Верховный Маршал, не забывайте, что Пакс — не новообращенный ученик пастуха на одной из наших ферм, а воин — наш союзник в этом походе и сражениях. — Затем паладин обратился к Пакс: — Скажи мне, чувствовала ли ты какое-либо воздействие медальона Геда, помог ли он тебе в чем-нибудь? Ты ведь по-прежнему носишь его?
— Да, сэр, медальон всегда со мной, но я не уверена, что смогу распознать его помощь, почувствовать воздействие. Мне сказали, что в Сибили он спас мне жизнь, но тот день я совсем не помню.
— Не чувствовала ли ты когда-либо от него холод, тепло, жжение или покалывание?..
Пакс прикинула, стоит ли рассказывать о том, как что-то кольнуло ей руки, когда она впервые взяла медальон Канны, но в присутствии жреца ей не хотелось говорить ничего лишнего. А что касается острого укола в грудь перед тем, как рота попала в засаду в лесу, — так ведь это могло и показаться из-за усталости и духоты перед грозой. В общем, Пакс отрицательно покачала головой.
— Если все же ты вдруг почувствуешь что-то непривычное, странное, постарайся сообщить об этом одному из нас, — сказал паладин, показав на жреца. — Это может быть очень важно и для тебя, и для твоих товарищей, не говоря уже о нашем братстве. А главное — не отбрасывай эти ощущения, отнесись к ним с вниманием, попытайся понять, что они обозначают.
Паладин и Маршал удалились, оставив Пакс в напряженных раздумьях. К действительности ее вернули голоса Вика и Дженитса.
— Как они тебе? — спросил Дженитс.
— Хороши, ничего не скажешь, — ответил Вик. — Одна кольчуга у паладина чего стоит. И как он умудряется поддерживать ее такой блестящей?
— Да уж этот-то знает какое-нибудь волшебное слово… Слушай, Вик, а ты хотел бы стать паладином? Представь себе, едем мы с тобой — в сверкающих кольчугах, в шлемах с забралами, на отличных конях…
Дженитс принял величественную, по его мнению, позу, чем изрядно насмешил окружающих, да и себя самого.
— Скажешь тоже, — ответил Вик. — Нет, нам с тобой это светит лишь тогда… когда Пакс за нас замолвит словечко, сама став настоящим паладином.
С наступлением темноты в штабной шатер были вызваны все солдаты из когорты Арколина, награжденные почетными перстнями за оборону форта у Гномьих гор. Одновременно к штабу, в котором собрались командиры союзных подразделений, герцог и Черный Алюред, подошли знакомые Пакс по форту солдаты Хальверика.
— У меня для вас особое задание, — обратился герцог Пелан к собравшимся солдатам. — Вы раньше других наших солдат познали коварство и жестокость Медового Кота. Вы первые потеряли своих друзей, павших от рук его бандитов. И вы, как я понимаю, больше всех остальных жаждете его смерти… — Герцог помолчал, пережидая разгневанный ропот в строю. — Я вижу, что не ошибся в ваших чувствах, — продолжил он. — Тогда к делу. Наш союзник Алюред сообщил о тайном подземном ходе, который начинается в подвалах крепостной тюрьмы, под центральной башней, а заканчивается среди скал в лесу.
Пакс тотчас же живо представила, как она с товарищами выходит из подвалов башни и врывается в покои, откуда руководит обороной Синьява…
— Медовый Кот наверняка тоже знает об этом туннеле, — ворвался в мысли Пакс звучавший с резким акцентом голос Алюреда. — Я сам неоднократно пользовался им, так что слух о подземном ходе наверняка дошел до людей Синьявы. Туннель узкий, но в хорошем состоянии. Можете выбирать — ждать Синьяву на выходе или лезть в крепость самим. Только учтите, он наверняка крепко закрыл лаз в подземелье и поставил охрану. К тому же, если у Синьявы есть колдун, то он наверняка наложил заклятье на выход, и без такой же силы чародея вам ни за что его не снять и не проникнуть в крепость.
— А есть у него колдун? Что скажешь, Алюред? — спросил герцог.
Пират подумал и ответил:
— У него в свите я видел человека в длинной черной хламиде. Может быть, жрец или же просто богатый торговец из Гильдии. Но вполне вероятно, что и колдун.
— Ну что ж, — развел руками герцог, — нам остается только одно: ждать, пока страх заставит Синьяву бросить свою армию и, как обычно, скрыться бегством. Будем караулить его у выхода из туннеля в лесу.
Герцог обвел взглядом солдат:
— Вам поручается охрана выхода из туннеля. Он ни на миг не должен оставаться без присмотра. Если у Синьявы действительно есть колдун, то выходящие из туннеля могут быть замаскированы под кого угодно, могут полностью изменить свой внешний облик. Разумеется, Синьява будет с ближайшей свитой и с телохранителями. Потащат они с собой и драгоценности — сколько смогут унести. У телохранителей — черная форма и черная татуировка на лицах. Сам Синьява, если, конечно, он не будет заколдован под кого-то другого, — ростом чуть повыше Алиама, черноволосый. Между бровями у него татуировка — цепь Лиарта. Впрочем, вряд ли вы ее заметите: Медовый Кот наверняка будет в доспехах и в шлеме. В любом случае никто не должен проскочить мимо вас. Кстати, не забудьте — их клинки скорее всего отравлены. Будьте осторожны. И еще: Синьява мне нужен живым. Ясно?
— Так точно, мой господин! — хором ответили солдаты.
— Отлично. Пойдете с проводником Алюреда ночью, чтобы часовые не увидели вас со стен. Останетесь там, быть может, на несколько дней. Еду вам будут приносить; что-то возьмете с собой сухим пайком. Никаких костров! Вас могут обнаружить по огню или дыму. Кто-либо из оруженосцев — моих, Хальверика или Влади — будет постоянно находиться неподалеку от вас, на расстоянии, достаточном, чтобы поднять тревогу и вызвать подкрепление. Постарайтесь подождать, когда из туннеля выйдут все, кто хотел бежать, и только тогда атакуйте. Распределите смены так, чтобы у выхода все время находились бойцы из обеих рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
— Тебе кажется странным, что Маршал и паладин Геда вдруг сожалеют о том, что им нужно участвовать в войне?
— Честно говоря… да, непонятно…
— Вспомни, что я говорил тебе в Сибили. Святой Гед воевал как защитник, спасая свой народ как от земного, так и от сверхъестественного зла. И делал он это не по призванию, не ради удовольствия и не ради денег или трофеев… Нет-нет, я не хочу оскорбить ни тебя, ни твоих товарищей, ни герцога Подана. Но вспомни, как ведут себя другие: вспомни погибших мирных крестьян, сожженные деревни, вытоптанные поля… Да и семьям погибших ополченцев кто возместит потерю кормильца? Кто будет вместо них пахать, сеять, кто возьмется за инструменты в кузнице или мастерской ремесленника? И я хочу увидеть, как затянутся эти раны, нанесенные войной, как покинут эти земли разбойники, как восторжествует закон, порядок и справедливость… Но боюсь, ждать этого придется очень долго.
К удивлению Пакс, паладин вежливо, но твердо возразил жрецу:
— Верховный Маршал, не забывайте, что Пакс — не новообращенный ученик пастуха на одной из наших ферм, а воин — наш союзник в этом походе и сражениях. — Затем паладин обратился к Пакс: — Скажи мне, чувствовала ли ты какое-либо воздействие медальона Геда, помог ли он тебе в чем-нибудь? Ты ведь по-прежнему носишь его?
— Да, сэр, медальон всегда со мной, но я не уверена, что смогу распознать его помощь, почувствовать воздействие. Мне сказали, что в Сибили он спас мне жизнь, но тот день я совсем не помню.
— Не чувствовала ли ты когда-либо от него холод, тепло, жжение или покалывание?..
Пакс прикинула, стоит ли рассказывать о том, как что-то кольнуло ей руки, когда она впервые взяла медальон Канны, но в присутствии жреца ей не хотелось говорить ничего лишнего. А что касается острого укола в грудь перед тем, как рота попала в засаду в лесу, — так ведь это могло и показаться из-за усталости и духоты перед грозой. В общем, Пакс отрицательно покачала головой.
— Если все же ты вдруг почувствуешь что-то непривычное, странное, постарайся сообщить об этом одному из нас, — сказал паладин, показав на жреца. — Это может быть очень важно и для тебя, и для твоих товарищей, не говоря уже о нашем братстве. А главное — не отбрасывай эти ощущения, отнесись к ним с вниманием, попытайся понять, что они обозначают.
Паладин и Маршал удалились, оставив Пакс в напряженных раздумьях. К действительности ее вернули голоса Вика и Дженитса.
— Как они тебе? — спросил Дженитс.
— Хороши, ничего не скажешь, — ответил Вик. — Одна кольчуга у паладина чего стоит. И как он умудряется поддерживать ее такой блестящей?
— Да уж этот-то знает какое-нибудь волшебное слово… Слушай, Вик, а ты хотел бы стать паладином? Представь себе, едем мы с тобой — в сверкающих кольчугах, в шлемах с забралами, на отличных конях…
Дженитс принял величественную, по его мнению, позу, чем изрядно насмешил окружающих, да и себя самого.
— Скажешь тоже, — ответил Вик. — Нет, нам с тобой это светит лишь тогда… когда Пакс за нас замолвит словечко, сама став настоящим паладином.
С наступлением темноты в штабной шатер были вызваны все солдаты из когорты Арколина, награжденные почетными перстнями за оборону форта у Гномьих гор. Одновременно к штабу, в котором собрались командиры союзных подразделений, герцог и Черный Алюред, подошли знакомые Пакс по форту солдаты Хальверика.
— У меня для вас особое задание, — обратился герцог Пелан к собравшимся солдатам. — Вы раньше других наших солдат познали коварство и жестокость Медового Кота. Вы первые потеряли своих друзей, павших от рук его бандитов. И вы, как я понимаю, больше всех остальных жаждете его смерти… — Герцог помолчал, пережидая разгневанный ропот в строю. — Я вижу, что не ошибся в ваших чувствах, — продолжил он. — Тогда к делу. Наш союзник Алюред сообщил о тайном подземном ходе, который начинается в подвалах крепостной тюрьмы, под центральной башней, а заканчивается среди скал в лесу.
Пакс тотчас же живо представила, как она с товарищами выходит из подвалов башни и врывается в покои, откуда руководит обороной Синьява…
— Медовый Кот наверняка тоже знает об этом туннеле, — ворвался в мысли Пакс звучавший с резким акцентом голос Алюреда. — Я сам неоднократно пользовался им, так что слух о подземном ходе наверняка дошел до людей Синьявы. Туннель узкий, но в хорошем состоянии. Можете выбирать — ждать Синьяву на выходе или лезть в крепость самим. Только учтите, он наверняка крепко закрыл лаз в подземелье и поставил охрану. К тому же, если у Синьявы есть колдун, то он наверняка наложил заклятье на выход, и без такой же силы чародея вам ни за что его не снять и не проникнуть в крепость.
— А есть у него колдун? Что скажешь, Алюред? — спросил герцог.
Пират подумал и ответил:
— У него в свите я видел человека в длинной черной хламиде. Может быть, жрец или же просто богатый торговец из Гильдии. Но вполне вероятно, что и колдун.
— Ну что ж, — развел руками герцог, — нам остается только одно: ждать, пока страх заставит Синьяву бросить свою армию и, как обычно, скрыться бегством. Будем караулить его у выхода из туннеля в лесу.
Герцог обвел взглядом солдат:
— Вам поручается охрана выхода из туннеля. Он ни на миг не должен оставаться без присмотра. Если у Синьявы действительно есть колдун, то выходящие из туннеля могут быть замаскированы под кого угодно, могут полностью изменить свой внешний облик. Разумеется, Синьява будет с ближайшей свитой и с телохранителями. Потащат они с собой и драгоценности — сколько смогут унести. У телохранителей — черная форма и черная татуировка на лицах. Сам Синьява, если, конечно, он не будет заколдован под кого-то другого, — ростом чуть повыше Алиама, черноволосый. Между бровями у него татуировка — цепь Лиарта. Впрочем, вряд ли вы ее заметите: Медовый Кот наверняка будет в доспехах и в шлеме. В любом случае никто не должен проскочить мимо вас. Кстати, не забудьте — их клинки скорее всего отравлены. Будьте осторожны. И еще: Синьява мне нужен живым. Ясно?
— Так точно, мой господин! — хором ответили солдаты.
— Отлично. Пойдете с проводником Алюреда ночью, чтобы часовые не увидели вас со стен. Останетесь там, быть может, на несколько дней. Еду вам будут приносить; что-то возьмете с собой сухим пайком. Никаких костров! Вас могут обнаружить по огню или дыму. Кто-либо из оруженосцев — моих, Хальверика или Влади — будет постоянно находиться неподалеку от вас, на расстоянии, достаточном, чтобы поднять тревогу и вызвать подкрепление. Постарайтесь подождать, когда из туннеля выйдут все, кто хотел бежать, и только тогда атакуйте. Распределите смены так, чтобы у выхода все время находились бойцы из обеих рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138