– А вы часом не втянули Ларк в контрабанду, а?
Растерянное выражение на лице Кинсолвинга заставило техника рассмеяться.
– Я просто пошутил. Я вовсе не имел этого в виду, хотя Ларк что угодно могла бы проделать. Просто ради эксперимента.
– Подходящая для этого женщина, – согласился Кинсолвинг.
– Такая она и есть. Но полагаю, вы это обнаружили такими способами, которые мне недоступны, – техник огляделся, потом наклонился на своем сиденье и произнес конспиративным шепотом:
– Мы с Ларк однажды удрали вдвоем. Господи, что эта женщина может вытворить при помощи десятивольтной батарейки и проволоки! Она для нас истинное вдохновение. Не так-то много кораблей прилетают на ЭТ-2. И ни на одном из них нет такого отчаянного капитана, как Ларк.
– Я бы так не сказал.
– Куда же вы вдвоем направитесь, когда улетите?
Кинсолвинг прикусил язык, когда ему захотелось резко ответить, что такие личные вопросы ни к чему задавать. Вместо того он осторожно сказал:
– Вы же знаете Ларк. Взлетим, а после уж куда нос укажет, туда и полетим.
– Ну и жизнь! Завидую Ларк. Черт возьми, мужик, я и тебе завидую, что ты с ней. Но ты не выдержишь. Ни один мужчина, которого она привозила на ЭТ-2, долго не продержался. Она их выжимает, как лимон, а после находит следующего. Но пока оно продолжается, это здорово!
Кинсолвинг молча кивнул и предоставил технику ставить проводку под компьютерный пульт вместо неисправной.
– Вот и все, что я могу сделать. Если Ларк снова выведет его из строя, доставьте мне его назад, и я починю еще раз.
– А для меня ты можешь то же самое сделать? – спросил Кинсолвинг.
Техник засмеялся и похлопал его по спине. Как только механик ушел с кокпита, Кинсолвинг повалился в кресло и начал сам проверять качество ремонта. Все работало.
– Они здесь так хорошо работают, правда, милый Бартон? – спросила Ларк.
– Правда. Поехали. Я не... – Кинсолвинг умолк, когда увидел рядом с Ларк дородного вооруженного мужчину.
– Это Иди. Он начальник станции. Он такой милый. Хочет все как следует проверить, убедиться, что со мной будет полный порядок.
– Ваши люди прекрасно выполнили свою работу, – заверил Кинсолвинг.
– Дайте мне проверить. Только так я смогу удостовериться. Он дал Кинсолвингу знак уйти с кушетки. Кинсолвинг неохотно освободил ее, чтобы огромный черный человек мог начать осмотр.
Ларк приникла к Кинсолвингу, но его тревога все росла. Иди выполнил одну и ту же проверку четыре раза, каждый раз в результате загорался зеленый огонек, указывающий на исправную работу.
– Что это он застрял? – шепнул Кинсолвинг Ларк.
Ее брови взлетели кверху, а подкожные краски бешено замелькали, сменяя друг друга. Кинсолвинг сделал ей знак молчать, когда коммуникатор у Иди пробудился к жизни. Кинсолвинг не понял многое из того, что было сказано, но уловил собственное имя. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить его действовать. Сжав кулаки и сгруппировавшись, он развернулся и нанес хозяину станции резкий удар в основание его массивной шеи. От удара Иди покачнулся вперед, но второй взмах кулаков Кинсолвинга вышиб его из кокпита.
– Зачем ты это сделал? – запротестовала Ларк. – Он же хороший друг!
– Кажется, я себе руки сломал, – простонал Кинсолвинг. – Помоги-ка мне его вытащить. Ты что, не слышала сообщения, которое он получил по своему коммуникатору? Он здесь задержался для того, чтобы получить подтверждение, что я и есть беглец.
– В самом деле? – злое выражение растаяло на лице Ларк, свет солнца снова заплясал у нее в глазах: – Ой, как это потрясающе! Мы убегаем от закона! В точности как те два мерцающие слова у принца на стене. Они такие глупые, зато сколько удовольствия!
Ларк помогла Кинсолвингу вытащить тяжелого мужчину через люк. По какому-то бессознательному импульсу Кинсолвинг взял у Иди его коммуникатор и засунул маленькую трубочку себе под рубашку, так что наружу торчала только рукоятка. Потом он откатил хозяина станции в сторонку и начал задраивать люк.
– Задай-ка координаты Гаммы Терциус-4, – скомандовал он Ларк. – Мне нужен оптимальный курс, с минимальной затратой времени.
– А я только так и летаю, – она уселась за клавиатурой и задала работу компьютерному навигатору. – Ох, как это здоровски! – радовалась она. – Я так счастлива, что тебя встретила, милый мой Барт!
Кинсолвинг отнюдь не был убежден, что должен продолжать свое опасное приключение с ней вдвоем. Ларк оказалась полезной, но дальнейшее участие может угрожать ее жизни. И то, что она получала от этого удовольствие, не имело значения.
Но Кинсолвинг не мог высадить ее с корабля. Во всякое случае, не теперь. Не в ту минуту, когда экраны показывали строения и поля вокруг только что починенного корпуса. Штат станции ЭТ-2 поворачивал пушку, чтобы испортить все, что они отладили.
– Поторопись, – нервно приказал Кинсолвинг. – Они готовятся нас обстрелять. Это их прицельное поле. Вот почему инструменты вокруг так и скачут.
– Не беспокойся, – ответила Ларк. – Мы справимся. – ее рука опустилась на кнопку взлета как раз в то мгновение, когда корабль сильно покачнулся.
Бартон Кинсолвинг не был уверен, вошли ли они в гиперпространство или лазер нашел свою цель.
Глава шестнадцатая
Гамма Терциус-4 так и пульсировала от активности. Даже с орбиты, находясь над малонаселенным миром, Бартон Кинсолвинг видел оживление и подъем энергии в воинственном большом городе, растянувшемся больше чем на десять тысяч гектаров по внутренности гигантского метеоритного кратера. Планета была лишена воздуха и не представляла ценности для других летающих в космос существ.
Когда-то сюда прилетел Тадеуш Макинтайр и увидел здесь не только мир обнаженных скал, как до него другие. Первым делом он дал названия высоким горам. Они возвышались по одной с каждой стороны громадной котловины, имеющей форму блюда. Гора Крутая в восточном конце высотой превышала гору Новая Маргаритка – на западе. Затем Макинтайр принялся работать преобразующими почву инструментами Через двести лет Межзвездные Материалы взяли на себя расходы, чтобы продолжить его труд, добавив сюда всякие сложные приспособления и изобретения. Они воздействовали не только на атмосферу, но и на жару, и превратили скалистую чашу в миниатюрный рай.
Кинсолвинг побывал на ГТ-4 дважды. Оба раза при виде зеленой чаши, установленной среди бурой и серой пустоты остального мира, пораженного радиацией, он вспоминал Землю и лионские карликовые деревья. Миниатюрный мир рос и процветал в цветочном горшке, устроенном из метеоритного кратера.
– Славно, – констатировал он, не в силах оторвать глаза от катерного видеоэкрана.
– Ты только погляди, Бартон, милый. Вот здание управления корпорации. Разве оно не космически грандиозно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Растерянное выражение на лице Кинсолвинга заставило техника рассмеяться.
– Я просто пошутил. Я вовсе не имел этого в виду, хотя Ларк что угодно могла бы проделать. Просто ради эксперимента.
– Подходящая для этого женщина, – согласился Кинсолвинг.
– Такая она и есть. Но полагаю, вы это обнаружили такими способами, которые мне недоступны, – техник огляделся, потом наклонился на своем сиденье и произнес конспиративным шепотом:
– Мы с Ларк однажды удрали вдвоем. Господи, что эта женщина может вытворить при помощи десятивольтной батарейки и проволоки! Она для нас истинное вдохновение. Не так-то много кораблей прилетают на ЭТ-2. И ни на одном из них нет такого отчаянного капитана, как Ларк.
– Я бы так не сказал.
– Куда же вы вдвоем направитесь, когда улетите?
Кинсолвинг прикусил язык, когда ему захотелось резко ответить, что такие личные вопросы ни к чему задавать. Вместо того он осторожно сказал:
– Вы же знаете Ларк. Взлетим, а после уж куда нос укажет, туда и полетим.
– Ну и жизнь! Завидую Ларк. Черт возьми, мужик, я и тебе завидую, что ты с ней. Но ты не выдержишь. Ни один мужчина, которого она привозила на ЭТ-2, долго не продержался. Она их выжимает, как лимон, а после находит следующего. Но пока оно продолжается, это здорово!
Кинсолвинг молча кивнул и предоставил технику ставить проводку под компьютерный пульт вместо неисправной.
– Вот и все, что я могу сделать. Если Ларк снова выведет его из строя, доставьте мне его назад, и я починю еще раз.
– А для меня ты можешь то же самое сделать? – спросил Кинсолвинг.
Техник засмеялся и похлопал его по спине. Как только механик ушел с кокпита, Кинсолвинг повалился в кресло и начал сам проверять качество ремонта. Все работало.
– Они здесь так хорошо работают, правда, милый Бартон? – спросила Ларк.
– Правда. Поехали. Я не... – Кинсолвинг умолк, когда увидел рядом с Ларк дородного вооруженного мужчину.
– Это Иди. Он начальник станции. Он такой милый. Хочет все как следует проверить, убедиться, что со мной будет полный порядок.
– Ваши люди прекрасно выполнили свою работу, – заверил Кинсолвинг.
– Дайте мне проверить. Только так я смогу удостовериться. Он дал Кинсолвингу знак уйти с кушетки. Кинсолвинг неохотно освободил ее, чтобы огромный черный человек мог начать осмотр.
Ларк приникла к Кинсолвингу, но его тревога все росла. Иди выполнил одну и ту же проверку четыре раза, каждый раз в результате загорался зеленый огонек, указывающий на исправную работу.
– Что это он застрял? – шепнул Кинсолвинг Ларк.
Ее брови взлетели кверху, а подкожные краски бешено замелькали, сменяя друг друга. Кинсолвинг сделал ей знак молчать, когда коммуникатор у Иди пробудился к жизни. Кинсолвинг не понял многое из того, что было сказано, но уловил собственное имя. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить его действовать. Сжав кулаки и сгруппировавшись, он развернулся и нанес хозяину станции резкий удар в основание его массивной шеи. От удара Иди покачнулся вперед, но второй взмах кулаков Кинсолвинга вышиб его из кокпита.
– Зачем ты это сделал? – запротестовала Ларк. – Он же хороший друг!
– Кажется, я себе руки сломал, – простонал Кинсолвинг. – Помоги-ка мне его вытащить. Ты что, не слышала сообщения, которое он получил по своему коммуникатору? Он здесь задержался для того, чтобы получить подтверждение, что я и есть беглец.
– В самом деле? – злое выражение растаяло на лице Ларк, свет солнца снова заплясал у нее в глазах: – Ой, как это потрясающе! Мы убегаем от закона! В точности как те два мерцающие слова у принца на стене. Они такие глупые, зато сколько удовольствия!
Ларк помогла Кинсолвингу вытащить тяжелого мужчину через люк. По какому-то бессознательному импульсу Кинсолвинг взял у Иди его коммуникатор и засунул маленькую трубочку себе под рубашку, так что наружу торчала только рукоятка. Потом он откатил хозяина станции в сторонку и начал задраивать люк.
– Задай-ка координаты Гаммы Терциус-4, – скомандовал он Ларк. – Мне нужен оптимальный курс, с минимальной затратой времени.
– А я только так и летаю, – она уселась за клавиатурой и задала работу компьютерному навигатору. – Ох, как это здоровски! – радовалась она. – Я так счастлива, что тебя встретила, милый мой Барт!
Кинсолвинг отнюдь не был убежден, что должен продолжать свое опасное приключение с ней вдвоем. Ларк оказалась полезной, но дальнейшее участие может угрожать ее жизни. И то, что она получала от этого удовольствие, не имело значения.
Но Кинсолвинг не мог высадить ее с корабля. Во всякое случае, не теперь. Не в ту минуту, когда экраны показывали строения и поля вокруг только что починенного корпуса. Штат станции ЭТ-2 поворачивал пушку, чтобы испортить все, что они отладили.
– Поторопись, – нервно приказал Кинсолвинг. – Они готовятся нас обстрелять. Это их прицельное поле. Вот почему инструменты вокруг так и скачут.
– Не беспокойся, – ответила Ларк. – Мы справимся. – ее рука опустилась на кнопку взлета как раз в то мгновение, когда корабль сильно покачнулся.
Бартон Кинсолвинг не был уверен, вошли ли они в гиперпространство или лазер нашел свою цель.
Глава шестнадцатая
Гамма Терциус-4 так и пульсировала от активности. Даже с орбиты, находясь над малонаселенным миром, Бартон Кинсолвинг видел оживление и подъем энергии в воинственном большом городе, растянувшемся больше чем на десять тысяч гектаров по внутренности гигантского метеоритного кратера. Планета была лишена воздуха и не представляла ценности для других летающих в космос существ.
Когда-то сюда прилетел Тадеуш Макинтайр и увидел здесь не только мир обнаженных скал, как до него другие. Первым делом он дал названия высоким горам. Они возвышались по одной с каждой стороны громадной котловины, имеющей форму блюда. Гора Крутая в восточном конце высотой превышала гору Новая Маргаритка – на западе. Затем Макинтайр принялся работать преобразующими почву инструментами Через двести лет Межзвездные Материалы взяли на себя расходы, чтобы продолжить его труд, добавив сюда всякие сложные приспособления и изобретения. Они воздействовали не только на атмосферу, но и на жару, и превратили скалистую чашу в миниатюрный рай.
Кинсолвинг побывал на ГТ-4 дважды. Оба раза при виде зеленой чаши, установленной среди бурой и серой пустоты остального мира, пораженного радиацией, он вспоминал Землю и лионские карликовые деревья. Миниатюрный мир рос и процветал в цветочном горшке, устроенном из метеоритного кратера.
– Славно, – констатировал он, не в силах оторвать глаза от катерного видеоэкрана.
– Ты только погляди, Бартон, милый. Вот здание управления корпорации. Разве оно не космически грандиозно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153