стена, хоть и неравномерно, скачками, но отчётливо поддаётся нажиму.
И наконец, затаив дыхание Алик стоит у открытого входа в Зал. Этот вход расположен как раз напротив того, которым они прежде прошли сюда. Тот, второй, вход тоже открыт настежь. Более того, дверь там оттиснута в паз огромной алюминиевой балкой, словно кто-то посторонний, не уверенный в покорности Разведчика, хотел обеспечить себе свободный вход и выход.
Алик молча смотрит в Зал. Он перестаёт улыбаться. Но на его лице нет и гнева. Оно просто становится печальным.
Аликины губы чуть-чуть приоткрываются, вот-вот прозвучит приказ, но в эту минуту откуда-то издалека, из глубины противоположного коридора, раздаётся страшный крик Иона. Это крик без слов, но Алик почувствовал, что вся кровь его отливает от сердца: в крике Иона слышится настоящая мука.
Услышав этот крик, кто-то тревожно метнулся в глубине Центрального Зала. Этот кто-то, видимо, находился здесь уже долгое время: он успел размонтировать одну из стен, открыть спрятанную в ней огромную сетку одного из мозговых центров Разведчика, испещрённую неисчислимым множеством узлов, и подключить к ней какую-то группу кристаллов. Что он делал? Исправлял или ломал?
Этот кто-то, услышав крик Иона, сначала судорожно дёрнулся, как человек, оглушённый смертельным страхом, потом вскочил и бросился в открытый проход, в ту сторону, откуда донёсся крик. По его движениям, по выражению глаз и лица можно было сделать лишь один вывод: он изо всех сил торопился на помощь Иону.
Это был Робик.
Мчась огромными скачками, Робик исчез в глубине противоположного коридора.
Алик кинулся к размонтированной стене и одним рывком оторвал от сетки группу блокирующих кристаллов. В ту же секунду в зал влетела Алька.
— Разведчик, приказ! — пронзительно закричала она. — Отменяются полномочия робота-хранителя!
— Принято, — тотчас откликнулся чистый и ясный голос Разведчика.
— Разведчик! — кричит Алька. — Не уничтожать робота. Разрешается только изолировать его.
Разведчик медлит мгновение, потом повторяет с явным сожалением:
— Не уничтожать. Принято.
По коридору поспешно вкатываются стандартные агрегаты ремонтных роботов — небольшие шары, снабжённые множеством различнейших механических конечностей. Два шара подкатываются к сетке и приступают к монтажу снятого Робиком куска стены. Два других стремительно уничтожают блокировку дверей, молниеносно разрезав толстенную паралюминиевую балку на десять частей.
Алик и Алька молча смотрят друг на друга, потом быстро обнимаются. Глаза у них счастливые. В это время вбегает Ион. Он чудовищно бледен.
— Разведчик! Врача, программу боевых действий, — громко приказывает он. — Время!
— Восемнадцать минут двадцать секунд.
— Успеем! — кричит Алик.
— Тебе плохо, Ион? — восклицает Алька, увидев, что он покачнулся.
Она едва поспевает поддержать его. Левая ладонь Иона почернела от запёкшейся крови и ссадин.
— Разведчик, врача! — повторяет Алик.
— Принято.
Из третьего, служебного коридора бесшумно появляется огромный белый куб механоврача.
— Болит? — спрашивает Алька. Её глаза светлеют. — Очень больно, Ион?
Ион подходит к кубу, всовывает в отверстие израненную, ободранную руку и почти тотчас облегчённо улыбается.
— Уф, наконец-то перестало болеть. — И тут же улыбка его становится смущённой и стыдливой. — Пришлось сунуть руку под ленту движущегося транспортёра. Я должен был это сделать, — торопливо оправдывается он. — Если бы рука не болела по-настоящему, я бы ни за что не смог крикнуть так убедительно, а тогда бы Робик отсюда не выбежал. Кто знает, удалось бы нам тогда захватить Зал или нет.
— Благодарю, — говорит механоврач.
Ион вынимает руку из аппарата и в изумлении таращится на неё — он впервые имеет дело с механоврачом. Это здорово! Боль сразу же прекратилась, раны исчезли, вся ладонь уже покрыта плёнкой искусственной защитной ткани, словно тончайшей перчаткой.
— Спасибо, — говорит Ион, и механоврач бесшумно исчезает в какое-то таинственное укрытие, откуда вынырнул минуту назад.
— Когда ты понял? — спрашивает Алька. Алик на мгновение задумывается.
— Когда вспомнил, как Робик сказал на прощание: «Пока я с вами…»
— И мы тоже, — удивляется Алька. Ион берет их за руки.
— Послушайте! Постарайтесь его понять, — умоляюще улыбается он. — Ведь роботы-хранители прежде всего обязаны охранять человека от опасности. Робик обязан был охранять нас. Он не хотел, чтобы мы подвергались опасности.
Алик улыбается ему:
— Ион, ты не думай, мы же всё понимаем. Нам поручили опасную работу. Разве можно требовать от роботов, чтоб они думали так же, как мы. И лучше уж пусть они так не думают.
Алька довольно легкомысленно пожимает плечами, голос её звучит снисходительно и очаровательно ехидно:
— Дорогой Ион! Самый логичный человеческий ум не мог бы тут ни в чём обвинить Робика. Какому конструктору пришла бы в голову такая невероятная история? В конце концов, должны же ещё происходить такие события, когда мы, люди, ещё были бы нужны!
— Пятнадцать минут, — напоминает голос Разведчика.
— Довольно болтовни, — говорит Ион. — Расходимся на свои посты.
— У меня предложение, — говорит Алька. — Через минуту после нашего старта вернуть Робику полномочия. Как только мы окажемся в космосе, Робик начнёт думать только о том, как бы помочь нашему возвращению. Думаю, моё предложение вполне логично? — скромно заканчивает она.
— Я согласен, — говорит Алик.
— Я тоже, — повторяет Ион, глядя на неё. Он ощущает глубокую благодарность к этой девчонке.
Алик радостно потирает руки.
— Отлично, — говорит он. — Мне не придётся томиться в одиночестве. А вообще…
— А вообще, — прерывает Ион, — довольно! По местам!
— Слушайте, — вспоминает Алик. — Я недавно видел несколько видеофильмов из варварских времён. Вместо того чтоб пожелать успеха, люди говорили: «Ни пуха ни пера!» Так вот: ни пуха ни пера! — кричит он, прыгая на ленту транспортёра, которая стремительно уносит его из Зала.
— Ужасно несерьёзный ребёнок, — вздыхает Алька.
— Но мне он очень нравится, — признается Ион.
Алька улыбается мимолётной ласковой улыбкой:
— А мне… ещё больше, чем очень…
До начала действий космолёта против Чёрной Реки остаётся всего лишь 60 секунд.
— Минута, — произносит Разведчик.
И начинает отсчитывать секунды:
— Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…
Алька и Ион уже сидят на своих местах. Ион перед пультом пилота, Алька — перед пультом стрелка. Только что Разведчик кончил изложение плана действий, перечисление координат и отметок времени. Автоматы космолёта давно уже получили этот план, но существовала ведь и такая возможность, что Чёрная Река нарушит нормальную работу автоматов, заблокирует их радио — и радарные щупальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
И наконец, затаив дыхание Алик стоит у открытого входа в Зал. Этот вход расположен как раз напротив того, которым они прежде прошли сюда. Тот, второй, вход тоже открыт настежь. Более того, дверь там оттиснута в паз огромной алюминиевой балкой, словно кто-то посторонний, не уверенный в покорности Разведчика, хотел обеспечить себе свободный вход и выход.
Алик молча смотрит в Зал. Он перестаёт улыбаться. Но на его лице нет и гнева. Оно просто становится печальным.
Аликины губы чуть-чуть приоткрываются, вот-вот прозвучит приказ, но в эту минуту откуда-то издалека, из глубины противоположного коридора, раздаётся страшный крик Иона. Это крик без слов, но Алик почувствовал, что вся кровь его отливает от сердца: в крике Иона слышится настоящая мука.
Услышав этот крик, кто-то тревожно метнулся в глубине Центрального Зала. Этот кто-то, видимо, находился здесь уже долгое время: он успел размонтировать одну из стен, открыть спрятанную в ней огромную сетку одного из мозговых центров Разведчика, испещрённую неисчислимым множеством узлов, и подключить к ней какую-то группу кристаллов. Что он делал? Исправлял или ломал?
Этот кто-то, услышав крик Иона, сначала судорожно дёрнулся, как человек, оглушённый смертельным страхом, потом вскочил и бросился в открытый проход, в ту сторону, откуда донёсся крик. По его движениям, по выражению глаз и лица можно было сделать лишь один вывод: он изо всех сил торопился на помощь Иону.
Это был Робик.
Мчась огромными скачками, Робик исчез в глубине противоположного коридора.
Алик кинулся к размонтированной стене и одним рывком оторвал от сетки группу блокирующих кристаллов. В ту же секунду в зал влетела Алька.
— Разведчик, приказ! — пронзительно закричала она. — Отменяются полномочия робота-хранителя!
— Принято, — тотчас откликнулся чистый и ясный голос Разведчика.
— Разведчик! — кричит Алька. — Не уничтожать робота. Разрешается только изолировать его.
Разведчик медлит мгновение, потом повторяет с явным сожалением:
— Не уничтожать. Принято.
По коридору поспешно вкатываются стандартные агрегаты ремонтных роботов — небольшие шары, снабжённые множеством различнейших механических конечностей. Два шара подкатываются к сетке и приступают к монтажу снятого Робиком куска стены. Два других стремительно уничтожают блокировку дверей, молниеносно разрезав толстенную паралюминиевую балку на десять частей.
Алик и Алька молча смотрят друг на друга, потом быстро обнимаются. Глаза у них счастливые. В это время вбегает Ион. Он чудовищно бледен.
— Разведчик! Врача, программу боевых действий, — громко приказывает он. — Время!
— Восемнадцать минут двадцать секунд.
— Успеем! — кричит Алик.
— Тебе плохо, Ион? — восклицает Алька, увидев, что он покачнулся.
Она едва поспевает поддержать его. Левая ладонь Иона почернела от запёкшейся крови и ссадин.
— Разведчик, врача! — повторяет Алик.
— Принято.
Из третьего, служебного коридора бесшумно появляется огромный белый куб механоврача.
— Болит? — спрашивает Алька. Её глаза светлеют. — Очень больно, Ион?
Ион подходит к кубу, всовывает в отверстие израненную, ободранную руку и почти тотчас облегчённо улыбается.
— Уф, наконец-то перестало болеть. — И тут же улыбка его становится смущённой и стыдливой. — Пришлось сунуть руку под ленту движущегося транспортёра. Я должен был это сделать, — торопливо оправдывается он. — Если бы рука не болела по-настоящему, я бы ни за что не смог крикнуть так убедительно, а тогда бы Робик отсюда не выбежал. Кто знает, удалось бы нам тогда захватить Зал или нет.
— Благодарю, — говорит механоврач.
Ион вынимает руку из аппарата и в изумлении таращится на неё — он впервые имеет дело с механоврачом. Это здорово! Боль сразу же прекратилась, раны исчезли, вся ладонь уже покрыта плёнкой искусственной защитной ткани, словно тончайшей перчаткой.
— Спасибо, — говорит Ион, и механоврач бесшумно исчезает в какое-то таинственное укрытие, откуда вынырнул минуту назад.
— Когда ты понял? — спрашивает Алька. Алик на мгновение задумывается.
— Когда вспомнил, как Робик сказал на прощание: «Пока я с вами…»
— И мы тоже, — удивляется Алька. Ион берет их за руки.
— Послушайте! Постарайтесь его понять, — умоляюще улыбается он. — Ведь роботы-хранители прежде всего обязаны охранять человека от опасности. Робик обязан был охранять нас. Он не хотел, чтобы мы подвергались опасности.
Алик улыбается ему:
— Ион, ты не думай, мы же всё понимаем. Нам поручили опасную работу. Разве можно требовать от роботов, чтоб они думали так же, как мы. И лучше уж пусть они так не думают.
Алька довольно легкомысленно пожимает плечами, голос её звучит снисходительно и очаровательно ехидно:
— Дорогой Ион! Самый логичный человеческий ум не мог бы тут ни в чём обвинить Робика. Какому конструктору пришла бы в голову такая невероятная история? В конце концов, должны же ещё происходить такие события, когда мы, люди, ещё были бы нужны!
— Пятнадцать минут, — напоминает голос Разведчика.
— Довольно болтовни, — говорит Ион. — Расходимся на свои посты.
— У меня предложение, — говорит Алька. — Через минуту после нашего старта вернуть Робику полномочия. Как только мы окажемся в космосе, Робик начнёт думать только о том, как бы помочь нашему возвращению. Думаю, моё предложение вполне логично? — скромно заканчивает она.
— Я согласен, — говорит Алик.
— Я тоже, — повторяет Ион, глядя на неё. Он ощущает глубокую благодарность к этой девчонке.
Алик радостно потирает руки.
— Отлично, — говорит он. — Мне не придётся томиться в одиночестве. А вообще…
— А вообще, — прерывает Ион, — довольно! По местам!
— Слушайте, — вспоминает Алик. — Я недавно видел несколько видеофильмов из варварских времён. Вместо того чтоб пожелать успеха, люди говорили: «Ни пуха ни пера!» Так вот: ни пуха ни пера! — кричит он, прыгая на ленту транспортёра, которая стремительно уносит его из Зала.
— Ужасно несерьёзный ребёнок, — вздыхает Алька.
— Но мне он очень нравится, — признается Ион.
Алька улыбается мимолётной ласковой улыбкой:
— А мне… ещё больше, чем очень…
До начала действий космолёта против Чёрной Реки остаётся всего лишь 60 секунд.
— Минута, — произносит Разведчик.
И начинает отсчитывать секунды:
— Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…
Алька и Ион уже сидят на своих местах. Ион перед пультом пилота, Алька — перед пультом стрелка. Только что Разведчик кончил изложение плана действий, перечисление координат и отметок времени. Автоматы космолёта давно уже получили этот план, но существовала ведь и такая возможность, что Чёрная Река нарушит нормальную работу автоматов, заблокирует их радио — и радарные щупальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39