– спросила Лайэл и внимательно на него посмотрела.
– Будь я проклят, если бы не смог, – отрубил он, и стало ясно, что уж он-то смог бы.
– Тогда и я бы хотела, чтобы ты не уезжал. Или хотя бы побыстрее вернулся.
Джордан побледнел.
– Вот тут ты права. Мне бы следовало поторопиться. Когда я впервые почувствовал, что ты его, несчастного, зацепила, я был обязан немедленно вернуться, – сказал он и наклонил голову, как будто что-то договаривал самому себе. – Я не должен был оставлять его одного. Боже мой! И я виновен в его гибели не меньше, чем ты.
И боль утраты, и вина, и гнев, казалось, жгли его огнем изнутри.
Да, конечно, так это и есть! Джордан как старший, как более сильный давно уже взял на себя ответственность за младшего и менее сильного. И теперь, чувствуя свою вину, он нашел козла, вернее сказать козу отпущения, девочку для битья, тщетно вымещая на ней свою тяжелую, глухую злобу.
И, поняв это, Лайэл почувствовала, как горечь и обиды несправедливых попреков, выпадов против нее исчезли и осталась лишь одна печаль. О, как она его понимает!
Но, предположим, что они оба в какой-то степени и виноваты, однако не взвалил ли Джордан на себя еще раньше тяжелейшее бремя?
– Что же, каждый должен нести ответственность за поступки своего брата?
Лайэл еще даже не осознала, что она произнесла вслух то, что подумала, как Джордан спросил ее в лоб:
– Ты что же, не видишь на мне печати Каина? Ее сердце разрывалось от жалости к нему.
– Нет, – ответила она твердо. – Ты ни в чем не можешь себя упрекнуть.
На секунду он задумался, а потом сказал с еще большей убежденностью в правоте своих слов:
– Не могу, говоришь? А ты разве знаешь, где я был, когда он более всего во мне нуждался? Когда он умер? Я прохлаждался с любовницей на лоне природы.
Ах да! С этой блондинкой. Нэнси ее зовут… Лайэл стиснула пальцы.
– В этом нет никакого преступления. Ты же не мог знать, что случится с ним.
Понимал ли Джордан, что Лайэл права, или хотел убедить ее, что и он виноват перед Полем, или же он просто хотел освободить свою душу от давившей его тяжести, только он продолжал:
– Мы сняли бунгало в Вермонте и решили убежать от суеты цивилизации. Вокруг ни души. Примерно в двух километрах от нас отдыхала еще одна пара. С ними только и общались. Когда я вернулся в Нью-Йорк, Поля уже не было в живых. О Господи, как бы я желал… – Он не докончил и наклонил голову.
Лайэл почувствовала острое желание отвести от него боль, которая не давала ему покою. Она провела ладонью по его щеке.
– Задним числом легко выносить приговор и чувствовать себя виноватым. Но я не уверена, что ты мог бы что-то поправить. Ты не видел его последние месяцы перед его гибелью. Он был очень странным.
Джордан взглянул на нее. – Странно. Меньше всего я ожидал, что ты меня будешь утешать.
– Что же тут странного? Мне ли не знать, как порой необходимы слова утешения. Мне ли не знать, что незачем себя казнить за то, что с ним случилось.
– Что же, всю вину я должен переложить на тебя?
– Не всю, а только часть вины. Мне бы следовало не брать от него подарки, мне бы нужно было сразу понять, что он строит в отношении меня серьезные планы, и немедленно прекратить всяческие контакты. Я постоянно чувствую эту свою вину. Но я отнюдь не бесчувственная сука, как ты изволил меня назвать.
Говоря это, она взяла Джордана за руку.
– Лайэл, я… – начал он, поднеся ее руку к губам и коснувшись ими ладони.
В это самое мгновение в дверь постучали.
– Миссис Джеймсон, вы готовы? – спросил Дагган за дверью. Отворив дверь, он просунул свою рыжую голову и добавил: – Если готовы, то успею вас подбросить до приюта и вернуться, пока ваш дедушка просматривает газеты.
– Да, конечно. – Лайэл улыбнулась, стараясь спрятать за улыбкой досаду из-за прерванной беседы с Джорданом. – Через пару минут можем ехать.
Дагган ушел, но открылась другая дверь, вошел Уилкес и стал убирать со стола.
Джордан что-то невнятно пробормотал, а затем сказал громко:
– Я должен идти. Буду дома не позже семи. Смотри там, не перегружай себя.
Он поцеловал ее и ушел. А она еще долго не могла унять волнение, которое ее охватило при мысли о том, что их отношения, похоже, налаживаются.
Когда Лайэл успокоилась, она решила перед ем, как уехать с Дагганом, навестить дедушку. Он был в постели. Хотя вид у него был бодрый и он заверил, что чувствует себя превосходно, ей показалось, что он недостаточно отдохнул от вчерашнего массажа и прочих лечебных процедур. Вдруг ни с того ни с сего он спросил:
– Что с тобой? У тебя все в порядке с Джорданом?
Стараясь не обнаруживать своего замешательства, она рассмеялась и сказала:
– Только потому что он вчера задержался, ты, конечно, решил…
– Дело не только в этом, – прервал ее Джо. – Глядя на тебя, не скажешь, что ты счастлива.
– Что это тебе взбрело в голову? Конечно, я счастлива, – заверила Лайэл.
И ее ответ прозвучал вполне убедительно – появилась надежда.
– Ты любишь его? – настаивал Джо. Она кивнула. И, подумав, сказала:
– Если он останется без единого пенни, я босиком пойду за ним на край света.
– Такой человек, как Джордан, найдет всегда выход из положения. Безденежье ему не грозит, – сказал Джо. И по тону Лайэл поняла, что он успокоился.
Дагган ждал ее в микроавтобусе и, как только она подошла, распахнул дверцу. По дороге беседовали, как добрые друзья, а когда подъедали к приюту и остановились у подъезда, он вышел и пошел вместе с Лайэл, чтобы повидаться с мисс О'Брайэн. Эми, увидев их, обрадовалась и, обратившись Даггану, сказала:
– Вы моя опора, без вас я бы пропала. Если бы не миссис… – Эми запнулась, – извините, забыла имя. Я вообще-то и раньше с трудом их запоминала, а теперь, с возрастом, моя память как дырявое решето.
– Миссис Джеймсон, – помог Дагган. – А я-то считал, что уж эту фамилию вы запомните. Итак, подъеду за вами к четырем, – сказал он. Попрощался с Эми и, насвистывая, пошел к выходу.
– Миссис Джеймсон, – повторила Эми. Ее будто громом поразило.
– Это я виновата. Вчера я, должно быть, представилась вам как Лайэл Саммерс. Я совсем недавно вышла замуж и не привыкла еще к своей новой фамилии.
– Ваш муж – Джордан Джеймсон? – догадалась наконец старая дева. – Это делает вам честь! А сам мистер Джеймсон заслуживает всяческих похвал. Это святой человек. Только благодаря ему мы и существуем до сих пор.
– Вы хотите сказать, что он финансирует это заведение?
– Я хочу сказать, что он нам помогает практически во всем.
Лайэл была потрясена. Она ему долго, в деталях рассказывала о приюте святого Фомы, а он и виду не подал, что лучше нее знает обо всем этом. И не понаслышке. И здесь Джордан остался верен себе – он не из тех, кто занимается саморекламой.
Эми все никак не могла успокоиться и продолжала расточать похвалы в адрес Джордана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Будь я проклят, если бы не смог, – отрубил он, и стало ясно, что уж он-то смог бы.
– Тогда и я бы хотела, чтобы ты не уезжал. Или хотя бы побыстрее вернулся.
Джордан побледнел.
– Вот тут ты права. Мне бы следовало поторопиться. Когда я впервые почувствовал, что ты его, несчастного, зацепила, я был обязан немедленно вернуться, – сказал он и наклонил голову, как будто что-то договаривал самому себе. – Я не должен был оставлять его одного. Боже мой! И я виновен в его гибели не меньше, чем ты.
И боль утраты, и вина, и гнев, казалось, жгли его огнем изнутри.
Да, конечно, так это и есть! Джордан как старший, как более сильный давно уже взял на себя ответственность за младшего и менее сильного. И теперь, чувствуя свою вину, он нашел козла, вернее сказать козу отпущения, девочку для битья, тщетно вымещая на ней свою тяжелую, глухую злобу.
И, поняв это, Лайэл почувствовала, как горечь и обиды несправедливых попреков, выпадов против нее исчезли и осталась лишь одна печаль. О, как она его понимает!
Но, предположим, что они оба в какой-то степени и виноваты, однако не взвалил ли Джордан на себя еще раньше тяжелейшее бремя?
– Что же, каждый должен нести ответственность за поступки своего брата?
Лайэл еще даже не осознала, что она произнесла вслух то, что подумала, как Джордан спросил ее в лоб:
– Ты что же, не видишь на мне печати Каина? Ее сердце разрывалось от жалости к нему.
– Нет, – ответила она твердо. – Ты ни в чем не можешь себя упрекнуть.
На секунду он задумался, а потом сказал с еще большей убежденностью в правоте своих слов:
– Не могу, говоришь? А ты разве знаешь, где я был, когда он более всего во мне нуждался? Когда он умер? Я прохлаждался с любовницей на лоне природы.
Ах да! С этой блондинкой. Нэнси ее зовут… Лайэл стиснула пальцы.
– В этом нет никакого преступления. Ты же не мог знать, что случится с ним.
Понимал ли Джордан, что Лайэл права, или хотел убедить ее, что и он виноват перед Полем, или же он просто хотел освободить свою душу от давившей его тяжести, только он продолжал:
– Мы сняли бунгало в Вермонте и решили убежать от суеты цивилизации. Вокруг ни души. Примерно в двух километрах от нас отдыхала еще одна пара. С ними только и общались. Когда я вернулся в Нью-Йорк, Поля уже не было в живых. О Господи, как бы я желал… – Он не докончил и наклонил голову.
Лайэл почувствовала острое желание отвести от него боль, которая не давала ему покою. Она провела ладонью по его щеке.
– Задним числом легко выносить приговор и чувствовать себя виноватым. Но я не уверена, что ты мог бы что-то поправить. Ты не видел его последние месяцы перед его гибелью. Он был очень странным.
Джордан взглянул на нее. – Странно. Меньше всего я ожидал, что ты меня будешь утешать.
– Что же тут странного? Мне ли не знать, как порой необходимы слова утешения. Мне ли не знать, что незачем себя казнить за то, что с ним случилось.
– Что же, всю вину я должен переложить на тебя?
– Не всю, а только часть вины. Мне бы следовало не брать от него подарки, мне бы нужно было сразу понять, что он строит в отношении меня серьезные планы, и немедленно прекратить всяческие контакты. Я постоянно чувствую эту свою вину. Но я отнюдь не бесчувственная сука, как ты изволил меня назвать.
Говоря это, она взяла Джордана за руку.
– Лайэл, я… – начал он, поднеся ее руку к губам и коснувшись ими ладони.
В это самое мгновение в дверь постучали.
– Миссис Джеймсон, вы готовы? – спросил Дагган за дверью. Отворив дверь, он просунул свою рыжую голову и добавил: – Если готовы, то успею вас подбросить до приюта и вернуться, пока ваш дедушка просматривает газеты.
– Да, конечно. – Лайэл улыбнулась, стараясь спрятать за улыбкой досаду из-за прерванной беседы с Джорданом. – Через пару минут можем ехать.
Дагган ушел, но открылась другая дверь, вошел Уилкес и стал убирать со стола.
Джордан что-то невнятно пробормотал, а затем сказал громко:
– Я должен идти. Буду дома не позже семи. Смотри там, не перегружай себя.
Он поцеловал ее и ушел. А она еще долго не могла унять волнение, которое ее охватило при мысли о том, что их отношения, похоже, налаживаются.
Когда Лайэл успокоилась, она решила перед ем, как уехать с Дагганом, навестить дедушку. Он был в постели. Хотя вид у него был бодрый и он заверил, что чувствует себя превосходно, ей показалось, что он недостаточно отдохнул от вчерашнего массажа и прочих лечебных процедур. Вдруг ни с того ни с сего он спросил:
– Что с тобой? У тебя все в порядке с Джорданом?
Стараясь не обнаруживать своего замешательства, она рассмеялась и сказала:
– Только потому что он вчера задержался, ты, конечно, решил…
– Дело не только в этом, – прервал ее Джо. – Глядя на тебя, не скажешь, что ты счастлива.
– Что это тебе взбрело в голову? Конечно, я счастлива, – заверила Лайэл.
И ее ответ прозвучал вполне убедительно – появилась надежда.
– Ты любишь его? – настаивал Джо. Она кивнула. И, подумав, сказала:
– Если он останется без единого пенни, я босиком пойду за ним на край света.
– Такой человек, как Джордан, найдет всегда выход из положения. Безденежье ему не грозит, – сказал Джо. И по тону Лайэл поняла, что он успокоился.
Дагган ждал ее в микроавтобусе и, как только она подошла, распахнул дверцу. По дороге беседовали, как добрые друзья, а когда подъедали к приюту и остановились у подъезда, он вышел и пошел вместе с Лайэл, чтобы повидаться с мисс О'Брайэн. Эми, увидев их, обрадовалась и, обратившись Даггану, сказала:
– Вы моя опора, без вас я бы пропала. Если бы не миссис… – Эми запнулась, – извините, забыла имя. Я вообще-то и раньше с трудом их запоминала, а теперь, с возрастом, моя память как дырявое решето.
– Миссис Джеймсон, – помог Дагган. – А я-то считал, что уж эту фамилию вы запомните. Итак, подъеду за вами к четырем, – сказал он. Попрощался с Эми и, насвистывая, пошел к выходу.
– Миссис Джеймсон, – повторила Эми. Ее будто громом поразило.
– Это я виновата. Вчера я, должно быть, представилась вам как Лайэл Саммерс. Я совсем недавно вышла замуж и не привыкла еще к своей новой фамилии.
– Ваш муж – Джордан Джеймсон? – догадалась наконец старая дева. – Это делает вам честь! А сам мистер Джеймсон заслуживает всяческих похвал. Это святой человек. Только благодаря ему мы и существуем до сих пор.
– Вы хотите сказать, что он финансирует это заведение?
– Я хочу сказать, что он нам помогает практически во всем.
Лайэл была потрясена. Она ему долго, в деталях рассказывала о приюте святого Фомы, а он и виду не подал, что лучше нее знает обо всем этом. И не понаслышке. И здесь Джордан остался верен себе – он не из тех, кто занимается саморекламой.
Эми все никак не могла успокоиться и продолжала расточать похвалы в адрес Джордана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42