– Я вижу, вам тяжело говорить о ней.
Оуэн резко повернулся к ней, лицо его было искажено болью.
– Нет! Не надо извиняться. Может, мне станет легче, если я выговорюсь. Я слишком долго молчал…
Тут раздался телефонный звонок. Звонили из больницы. Альберта требовала свою ночную сорочку и умывальные принадлежности.
– Придется ехать, – вздохнул Оуэн, – иначе она там всех с ума сведет. Вы не побудете здесь еще чуть-чуть, на случай, если Саймон проснется? Я скоро вернусь. Извините, что снова обращаюсь к вам с просьбой…
– Ничего, я подожду, – сказала Рут, чувствуя, что загоняет себя в угол.
Рот Оуэна дрогнул в слабом подобии благодарной улыбки.
– Возьмите чего-нибудь к кофе. Печенья, что ли. Посмотрите телевизор, почитайте журнал. Короче, будьте как дома, – предложил он, направляясь к двери.
Рут чувствовала себя довольно странно, оставшись почти в полном одиночестве в доме Оуэна. Она отнесла кофе в гостиную и выпила его, глядя на темное небо за окном. Потом прошлась по комнате, надеясь узнать хоть что-то о жене Оуэна Стоуна. Но не нашла ни единой ее фотографии. В гостиной вообще не было фотографий.
Интересно, подумала Рут, сколько времени живет здесь семейство Оуэна? Он мог переехать сюда после смерти жены и дочери. А теперь хочет жениться снова, но так, чтобы эмоционально ни от кого не зависеть, – он не хочет больше любить.
Была ли эти двенадцать месяцев рядом с ним какая-нибудь женщина? Вполне возможно. Для мужчины год воздержания – это немало. И необязательно любить женщину, чтобы лечь с ней в постель. Вот только вряд ли найдется такая, которая примет на себя заботу о незнакомой больной женщине и маленьком мальчике…
Когда Рут позвонила подруге, та не поверила, что Оуэн Стоун оставил ее у себя дома одну с ребенком. Уинни прямо заявила, что он, должно быть, влюбился в нее и пусть Рут остережется, а то и в самом деле выскочит за него замуж.
Рут представила, каково это считаться супругой такого красивого мужчины, как Оуэн Стоун, даже если тебе фактически отводится роль не жены, а прислуги. И сделанное предложение уже не показалось ей невозможным.
Ей нужна работа, а Оуэн обещает платить щедро. И потом, Рут было жалко этого человека. Неизвестно, чем он занимается, но ясно, что вынужден большую часть дня проводить вне дома. Наверное, он с ума сходит из-за Саймона теперь, когда тете Альберте стало хуже. А Саймон такой милый, такой обаятельный, такой доверчивый мальчуган!
Итак, что она теряет, посвятив Оуэну Стоуну несколько месяцев своей жизни?..
* * *
– Я и сам не верю, что ввязался в эту авантюру, – покачал головой Оуэн Стоун, обращаясь к своему деловому партнеру. – Ничего более безумного я в своей жизни не совершал.
Чарлз ухмыльнулся.
– И что за добрый гений подвиг меня послать это объявление в газету!
Оуэн бросил свирепый взгляд на друга.
– Ты не имел права так поступать!
– Дружище, тебе надо встряхнуться. Ты же согласился, что новая женщина в твоей жизни пойдет тебе на пользу.
– Но давать брачное объявление в газету!
Чарлз пожал плечами, не выказывая никакого раскаяния.
– Что сделано, то сделано. Расскажи мне лучше про эту особу. Она хорошенькая или страшненькая? Стройненькая или толстая как свинья?
– Не хами, Чарлз… По правде говоря, она очень даже ничего.
– Очень даже ничего! – передразнил Чарлз. – Так и о яблочном пироге можно сказать. Пустые слова. Послушай, почему бы тебе не пригласить меня к ужину сегодня вечером, чтобы я сам посмотрел на твое приобретение?
Оуэн покачал головой.
– Нет, Чарлз, это не дело. Она же первый день у меня.
– Пустяки, Оуэн. Если бы не мое объявление, как бы ты выкручивался, пока твоя тетушка в больнице? Вспомни, сколько тебя не было в прошлый раз. Ты просто мой должник!
– Перестань.
Оуэн потер шею. Он провел ночь без сна, размышляя, правильно или нет поступил. Пойдет ли это на пользу Саймону и Берти. А что до него самого… Жениться на совершенно незнакомой женщине? Может, надо было нанять Рут в экономки? Но Оуэн знал: он женится ради спокойствия Альберты, которая всю свою жизнь положила на то, чтобы вырастить его, Оуэна. Из-за этого тетю бросил жених, но она не отступилась от того, что считала своим долгом. К несчастью, Берти так и осталась незамужней.
А теперь больше всего на свете хотела, чтобы ее милый «мальчик» снова женился. Да, он сделает все, что угодно, лишь бы Берти дожила свой век счастливой…
Вернувшись вчера вечером из больницы, Оуэн чувствовал себя страшно разбитым, но немедленно пришел в себя, когда Рут спокойно сказала:
– Я принимаю ваше предложение.
– Правда? – спросил пораженный Оуэн. Казалось, поначалу Рут эта безумная идея пришлась не по вкусу. Почему же сейчас она согласилась? – подумал Оуэн. Наверное, из-за денег. Но в этом не было ничего плохого – раз он не собирался спать с нею. Снова любить, снова мучиться – никогда!
Они просидели час, обговаривая детали контракта. Оуэн предложил Рут в высшей степени щедрое жалованье, и они договорились, что срок действия соглашения в случае чего можно и пересмотреть, поскольку врачи не могли сказать наверняка, сколько еще проживет Альберта…
Оуэна так и подмывало позвонить с работы домой, но каждый раз он напоминал себе, что должен доверять Рут. Он так и не смог объяснить себе, почему не сказал ей, что объявление было ошибкой. Возможно, виной всему ее голос. Эти хрипловатые нотки… Оуэн обнаружил, что не может сосредоточиться на деловых бумагах, загромождающих стол.
– Так когда я увижу эту ничего себе женщину? – не отставал Чарлз.
Он был ниже друга, с копной густых светлых волос и смеющимися голубыми глазами.
– На свадьбе, и ни минутой раньше! – отрезал Оуэн. – Ты посмотри, сколько у нас работы. Давай делом заниматься.
– Чтобы я выбросил из головы эту историю? Ни за что!
– Иди к черту! – беззлобно огрызнулся Оуэн.
* * *
– Рут, Рут, смотри, что я нарисовал!
Саймон дергал ее за свитер. И она, оставив бутерброды, которые готовила на ланч, с интересом посмотрела на рисунок.
– Это ты, – сказал малыш. – Ты с дедушкой.
– А что на мне надето?
Больше всего это похоже на свадебное платье! – ужаснулась Рут.
– Это вы женитесь, – с важным видом объяснил юный художник.
– С чего ты взял, что мы с дедушкой собираемся пожениться?
– Мне Берти сказала, – ответил Саймон. Черт бы ее побрал! Хотя это можно было предвидеть еще тогда, когда Оуэн признался, что рассказал Альберте о своей новой «знакомой».
– А ты хочешь, чтобы я стала твоей бабушкой?
До чего смешно звучит – «бабушкой», будто она седовласая старушка, которая печет пирожки и сидит с вязаньем у телевизора!..
Когда Рут сказала, что выходит замуж за Оуэна Стоуна, подруга решила, что та свихнулась.
– Но ты ведь всего лишь собиралась выведать у него, что может подвигнуть человека связать свою жизнь с незнакомой женщиной, – простонала Уинни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Оуэн резко повернулся к ней, лицо его было искажено болью.
– Нет! Не надо извиняться. Может, мне станет легче, если я выговорюсь. Я слишком долго молчал…
Тут раздался телефонный звонок. Звонили из больницы. Альберта требовала свою ночную сорочку и умывальные принадлежности.
– Придется ехать, – вздохнул Оуэн, – иначе она там всех с ума сведет. Вы не побудете здесь еще чуть-чуть, на случай, если Саймон проснется? Я скоро вернусь. Извините, что снова обращаюсь к вам с просьбой…
– Ничего, я подожду, – сказала Рут, чувствуя, что загоняет себя в угол.
Рот Оуэна дрогнул в слабом подобии благодарной улыбки.
– Возьмите чего-нибудь к кофе. Печенья, что ли. Посмотрите телевизор, почитайте журнал. Короче, будьте как дома, – предложил он, направляясь к двери.
Рут чувствовала себя довольно странно, оставшись почти в полном одиночестве в доме Оуэна. Она отнесла кофе в гостиную и выпила его, глядя на темное небо за окном. Потом прошлась по комнате, надеясь узнать хоть что-то о жене Оуэна Стоуна. Но не нашла ни единой ее фотографии. В гостиной вообще не было фотографий.
Интересно, подумала Рут, сколько времени живет здесь семейство Оуэна? Он мог переехать сюда после смерти жены и дочери. А теперь хочет жениться снова, но так, чтобы эмоционально ни от кого не зависеть, – он не хочет больше любить.
Была ли эти двенадцать месяцев рядом с ним какая-нибудь женщина? Вполне возможно. Для мужчины год воздержания – это немало. И необязательно любить женщину, чтобы лечь с ней в постель. Вот только вряд ли найдется такая, которая примет на себя заботу о незнакомой больной женщине и маленьком мальчике…
Когда Рут позвонила подруге, та не поверила, что Оуэн Стоун оставил ее у себя дома одну с ребенком. Уинни прямо заявила, что он, должно быть, влюбился в нее и пусть Рут остережется, а то и в самом деле выскочит за него замуж.
Рут представила, каково это считаться супругой такого красивого мужчины, как Оуэн Стоун, даже если тебе фактически отводится роль не жены, а прислуги. И сделанное предложение уже не показалось ей невозможным.
Ей нужна работа, а Оуэн обещает платить щедро. И потом, Рут было жалко этого человека. Неизвестно, чем он занимается, но ясно, что вынужден большую часть дня проводить вне дома. Наверное, он с ума сходит из-за Саймона теперь, когда тете Альберте стало хуже. А Саймон такой милый, такой обаятельный, такой доверчивый мальчуган!
Итак, что она теряет, посвятив Оуэну Стоуну несколько месяцев своей жизни?..
* * *
– Я и сам не верю, что ввязался в эту авантюру, – покачал головой Оуэн Стоун, обращаясь к своему деловому партнеру. – Ничего более безумного я в своей жизни не совершал.
Чарлз ухмыльнулся.
– И что за добрый гений подвиг меня послать это объявление в газету!
Оуэн бросил свирепый взгляд на друга.
– Ты не имел права так поступать!
– Дружище, тебе надо встряхнуться. Ты же согласился, что новая женщина в твоей жизни пойдет тебе на пользу.
– Но давать брачное объявление в газету!
Чарлз пожал плечами, не выказывая никакого раскаяния.
– Что сделано, то сделано. Расскажи мне лучше про эту особу. Она хорошенькая или страшненькая? Стройненькая или толстая как свинья?
– Не хами, Чарлз… По правде говоря, она очень даже ничего.
– Очень даже ничего! – передразнил Чарлз. – Так и о яблочном пироге можно сказать. Пустые слова. Послушай, почему бы тебе не пригласить меня к ужину сегодня вечером, чтобы я сам посмотрел на твое приобретение?
Оуэн покачал головой.
– Нет, Чарлз, это не дело. Она же первый день у меня.
– Пустяки, Оуэн. Если бы не мое объявление, как бы ты выкручивался, пока твоя тетушка в больнице? Вспомни, сколько тебя не было в прошлый раз. Ты просто мой должник!
– Перестань.
Оуэн потер шею. Он провел ночь без сна, размышляя, правильно или нет поступил. Пойдет ли это на пользу Саймону и Берти. А что до него самого… Жениться на совершенно незнакомой женщине? Может, надо было нанять Рут в экономки? Но Оуэн знал: он женится ради спокойствия Альберты, которая всю свою жизнь положила на то, чтобы вырастить его, Оуэна. Из-за этого тетю бросил жених, но она не отступилась от того, что считала своим долгом. К несчастью, Берти так и осталась незамужней.
А теперь больше всего на свете хотела, чтобы ее милый «мальчик» снова женился. Да, он сделает все, что угодно, лишь бы Берти дожила свой век счастливой…
Вернувшись вчера вечером из больницы, Оуэн чувствовал себя страшно разбитым, но немедленно пришел в себя, когда Рут спокойно сказала:
– Я принимаю ваше предложение.
– Правда? – спросил пораженный Оуэн. Казалось, поначалу Рут эта безумная идея пришлась не по вкусу. Почему же сейчас она согласилась? – подумал Оуэн. Наверное, из-за денег. Но в этом не было ничего плохого – раз он не собирался спать с нею. Снова любить, снова мучиться – никогда!
Они просидели час, обговаривая детали контракта. Оуэн предложил Рут в высшей степени щедрое жалованье, и они договорились, что срок действия соглашения в случае чего можно и пересмотреть, поскольку врачи не могли сказать наверняка, сколько еще проживет Альберта…
Оуэна так и подмывало позвонить с работы домой, но каждый раз он напоминал себе, что должен доверять Рут. Он так и не смог объяснить себе, почему не сказал ей, что объявление было ошибкой. Возможно, виной всему ее голос. Эти хрипловатые нотки… Оуэн обнаружил, что не может сосредоточиться на деловых бумагах, загромождающих стол.
– Так когда я увижу эту ничего себе женщину? – не отставал Чарлз.
Он был ниже друга, с копной густых светлых волос и смеющимися голубыми глазами.
– На свадьбе, и ни минутой раньше! – отрезал Оуэн. – Ты посмотри, сколько у нас работы. Давай делом заниматься.
– Чтобы я выбросил из головы эту историю? Ни за что!
– Иди к черту! – беззлобно огрызнулся Оуэн.
* * *
– Рут, Рут, смотри, что я нарисовал!
Саймон дергал ее за свитер. И она, оставив бутерброды, которые готовила на ланч, с интересом посмотрела на рисунок.
– Это ты, – сказал малыш. – Ты с дедушкой.
– А что на мне надето?
Больше всего это похоже на свадебное платье! – ужаснулась Рут.
– Это вы женитесь, – с важным видом объяснил юный художник.
– С чего ты взял, что мы с дедушкой собираемся пожениться?
– Мне Берти сказала, – ответил Саймон. Черт бы ее побрал! Хотя это можно было предвидеть еще тогда, когда Оуэн признался, что рассказал Альберте о своей новой «знакомой».
– А ты хочешь, чтобы я стала твоей бабушкой?
До чего смешно звучит – «бабушкой», будто она седовласая старушка, которая печет пирожки и сидит с вязаньем у телевизора!..
Когда Рут сказала, что выходит замуж за Оуэна Стоуна, подруга решила, что та свихнулась.
– Но ты ведь всего лишь собиралась выведать у него, что может подвигнуть человека связать свою жизнь с незнакомой женщиной, – простонала Уинни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33