Сегодняшняя Феба никогда не причинит дедушке той боли, которую ей причинили своим уходом родители.
Феба подняла халат и надела его. Еще влажная ткань охладила ее разгоряченную кожу. Быстро пройдя по номеру, она включила кофейник и встала под душ.
Картер не был страстным любовником, которого она помнила. Как опытный игрок, он играл ею, многократно откладывал ее удовлетворение, пока она не начинала умолять его о пощаде. Он, безусловно, физически расслабился, но контроля над собой не потерял. Что-то сдерживало его.
Он ведет какую-то игру! Почему ей так тяжело? Это не любовь, это секс, просто секс. Но ведь и она тоже использует его, не так ли? Разве не она настаивала на том, чтобы их отношения ограничились тремя днями?
Их веселое путешествие в страсть закончится примерно через шестьдесят часов. В воскресенье вечером Картер вернет ей фотографии и негативы, и они расстанутся!
Феба вытерлась, оделась, включила компьютер и попробовала отвлечься, подыскивая цитаты для дедушкиных речей и потягивая кофе, но даже высказывания великого Черчилля не могли помочь ей.
В десять часов на столе рядом с ноутбуком зазвонил сотовый телефон. На дисплее высветилось имя дедушки. Феба заколебалась. Она солгала дедушке только раз в жизни, сказав, что Картер всего лишь ее одноклассник. А сейчас, если она возьмет телефон, ей снова придется сочинять какую-нибудь историю.
— Здравствуй, дедушка! Как на острове с погодой? Ты с утра до вечера играешь в гольф?
— Я звоню не для того, чтобы говорить о погоде! Дэниел рассказал, что ты с кем-то поехала отдыхать. Я и не знал, что у тебя кто-то есть.
У Фебы остановилось сердце. Все ее надежды на молчание Дэниела рухнули. Едва вернувшись, он немедленно донес боссу о разговоре с внучкой.
— Я просто встретила старого друга, и мы вспомнили прошлое.
— Мужчину? Я его знаю?
— Не думаю. Как продвигается план кампании?
— Погоди. Дэниел сказал…
— Дэниел много чего говорит, и я надеюсь, ты понимаешь, что не все это правда. Не беспокойся обо мне. Со мной все в порядке.
— Феба, кроме тебя у меня никого нет! Разве я, на худой конец, не имею права знать, где ты находишься?
Чувство вины пронзило ее, словно нож между ребрами. Она закрыла глаза и вздохнула.
— В Атланте. В воскресенье вечером буду дома.
— Я прерву свое путешествие. Мы здесь не делаем ничего, чем нельзя было бы заняться в офисе. Встречай меня…
— Нет! — Она старалась не выдать охватившую ее панику. — В офисе тебе будет мешать миллион посторонних дел. Ведь ты потому и отправился на остров!
— Ты могла бы приехать сюда. — В его голосе явно звучала забота.
— И помешать тебе курить сигары и играть в гольф? Нет, дедушка!
Воцарилась тишина.
— Феба, твоя мать…
Он всегда напоминал ей о матери, когда думал, что она сбивается с пути истинного.
— Мы сто раз говорили об этом! Я не мама! Можешь быть уверен: я всегда буду рядом с тобой!
— У тебя случилось что-то особенное? Кого-то приведешь домой?
— Нет, дедушка, ничего особенного! Ни с кем я не собираюсь тебя знакомить.
— Тогда увидимся через три недели, если я не понадоблюсь тебе раньше. Я люблю тебя, моя ягодка!
— И я тебя люблю!
Феба отсоединилась. На душе снова стало тяжело. Когда-то Картер был самым главным человеком в ее жизни, но теперь на первом месте по-прежнему остается дедушка…
Услышав за спиной какое-то шевеление, она обернулась. В открытой двери стоял Картер. У Фебы поплыло перед глазами. Что он успел услышать?
«Ничего особенного»! Картер ощутил кисловатый привкус во рту.
Феба прикусила губу и виновато взглянула на него.
— Я думала, ты на работе.
— А я и был на работе.
Но воспоминание о том, как он рано утром уложил в постель пресыщенную и взъерошенную Фебу, мешало ему трезво мыслить. Стоило поручать работу менеджеру и стремиться к Фебе, чтобы узнать, что он для нее «ничего особенного»!
Она еще поплатится за свои слова!
В ушах у него звучали предостережения Сойера и Рика. Конечно, гордость Картера задета, но не так-то легко заставить его спасовать! Он закончит начатое. Кто-то должен преподать Фебе Ланкастер Дрю урок, каково почувствовать себя использованным и выброшенным на помойку!
Картер развязал галстук и прошел по комнате. Она желает сексуальную игрушку? Прекрасно!
Он будет оказывать ей эту услугу, пока ему не надоест.
Поглядев на Фебу, освещенную утренними лучами солнца, он заметил, что она уже наложила макияж и скрутила волосы в чопорный узел. Сейчас он наведет некоторый беспорядок!
Феба облизала губы и отложила сотовый телефон.
— Какие у нас планы на сегодняшний день?
Картер бросил галстук и пиджак на спинку стула и потянулся к пуговицам манжет.
— Сегодня мы идем на фотовыставку в местной галерее. Если ты не захватила официального наряда, надо его купить. Поход по магазинам можно совместить с посещением Художественного музея, но большую часть утра мы проведем в постели.
Феба заморгала. В карих глазах читались одновременно настороженность и желание.
— Я.., я бы хотела осмотреть музей и фотовыставку, и у меня есть с собой черное платье. Для такого случая оно подойдет.
— Хорошо. Тогда у нас останется больше времени на постель!
Картер захватил губами ее губы. В этот поцелуй он вложил все свое искусство обольщения, которое изучил за прошедшие двенадцать лет. Феба изогнулась, прижавшись к нему, и выдохнула ему в рот. Ее мягкие груди и твердые соски упирались ему в грудь, обдавая мощной волной чувственности и соблазна. Он запрокинул голову и резко вдохнул сквозь сжатые зубы.
Черт возьми! Картер считал свои воспоминания преувеличенными, но не тут то было! Каждое прикосновение ее пальцев и губ превращало его в похотливого студента колледжа, только что изведавшего, что такое секс.
Смягчить. Соблазнить. Покорить. Он тихо, нараспев произносил слова обольщения, изо всех сил сдерживая поднимающуюся волну желания. Пусть немного помучается!
Картер отступил, сел на стул и положил одну ногу на колено другой, чтобы скрыть свое состояние.
— Распусти волосы.
Феба облизала нижнюю губу. Затем неуверенно подняла руки и, развязав тугой узел, положила заколки ему на ладонь. Он бросил их на стол.
— Разденься передо мной.
На ее лице появилась неуверенность.
— Картер…
Он откинулся на стуле и скрестил руки.
— Разденься, Феба! Я хочу видеть каждый дюйм твоей кожи. А потом я прикоснусь к тебе, попробую тебя.
Феба протянула дрожащую руку к пуговице слаксов. Вскоре они соскользнули на пол, обнажив гладкие, как шелк, ноги. Девушка подняла слаксы, расправила и положила на стол. Двенадцать лет назад она не была так аккуратна! Ему хотелось, чтобы сейчас она так же потеряла контроль над собой.
— А теперь блузку.
Тяжело сглотнув, Феба расстегнула верхние пуговицы, обнажив под воротом часто бьющийся пульс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Феба подняла халат и надела его. Еще влажная ткань охладила ее разгоряченную кожу. Быстро пройдя по номеру, она включила кофейник и встала под душ.
Картер не был страстным любовником, которого она помнила. Как опытный игрок, он играл ею, многократно откладывал ее удовлетворение, пока она не начинала умолять его о пощаде. Он, безусловно, физически расслабился, но контроля над собой не потерял. Что-то сдерживало его.
Он ведет какую-то игру! Почему ей так тяжело? Это не любовь, это секс, просто секс. Но ведь и она тоже использует его, не так ли? Разве не она настаивала на том, чтобы их отношения ограничились тремя днями?
Их веселое путешествие в страсть закончится примерно через шестьдесят часов. В воскресенье вечером Картер вернет ей фотографии и негативы, и они расстанутся!
Феба вытерлась, оделась, включила компьютер и попробовала отвлечься, подыскивая цитаты для дедушкиных речей и потягивая кофе, но даже высказывания великого Черчилля не могли помочь ей.
В десять часов на столе рядом с ноутбуком зазвонил сотовый телефон. На дисплее высветилось имя дедушки. Феба заколебалась. Она солгала дедушке только раз в жизни, сказав, что Картер всего лишь ее одноклассник. А сейчас, если она возьмет телефон, ей снова придется сочинять какую-нибудь историю.
— Здравствуй, дедушка! Как на острове с погодой? Ты с утра до вечера играешь в гольф?
— Я звоню не для того, чтобы говорить о погоде! Дэниел рассказал, что ты с кем-то поехала отдыхать. Я и не знал, что у тебя кто-то есть.
У Фебы остановилось сердце. Все ее надежды на молчание Дэниела рухнули. Едва вернувшись, он немедленно донес боссу о разговоре с внучкой.
— Я просто встретила старого друга, и мы вспомнили прошлое.
— Мужчину? Я его знаю?
— Не думаю. Как продвигается план кампании?
— Погоди. Дэниел сказал…
— Дэниел много чего говорит, и я надеюсь, ты понимаешь, что не все это правда. Не беспокойся обо мне. Со мной все в порядке.
— Феба, кроме тебя у меня никого нет! Разве я, на худой конец, не имею права знать, где ты находишься?
Чувство вины пронзило ее, словно нож между ребрами. Она закрыла глаза и вздохнула.
— В Атланте. В воскресенье вечером буду дома.
— Я прерву свое путешествие. Мы здесь не делаем ничего, чем нельзя было бы заняться в офисе. Встречай меня…
— Нет! — Она старалась не выдать охватившую ее панику. — В офисе тебе будет мешать миллион посторонних дел. Ведь ты потому и отправился на остров!
— Ты могла бы приехать сюда. — В его голосе явно звучала забота.
— И помешать тебе курить сигары и играть в гольф? Нет, дедушка!
Воцарилась тишина.
— Феба, твоя мать…
Он всегда напоминал ей о матери, когда думал, что она сбивается с пути истинного.
— Мы сто раз говорили об этом! Я не мама! Можешь быть уверен: я всегда буду рядом с тобой!
— У тебя случилось что-то особенное? Кого-то приведешь домой?
— Нет, дедушка, ничего особенного! Ни с кем я не собираюсь тебя знакомить.
— Тогда увидимся через три недели, если я не понадоблюсь тебе раньше. Я люблю тебя, моя ягодка!
— И я тебя люблю!
Феба отсоединилась. На душе снова стало тяжело. Когда-то Картер был самым главным человеком в ее жизни, но теперь на первом месте по-прежнему остается дедушка…
Услышав за спиной какое-то шевеление, она обернулась. В открытой двери стоял Картер. У Фебы поплыло перед глазами. Что он успел услышать?
«Ничего особенного»! Картер ощутил кисловатый привкус во рту.
Феба прикусила губу и виновато взглянула на него.
— Я думала, ты на работе.
— А я и был на работе.
Но воспоминание о том, как он рано утром уложил в постель пресыщенную и взъерошенную Фебу, мешало ему трезво мыслить. Стоило поручать работу менеджеру и стремиться к Фебе, чтобы узнать, что он для нее «ничего особенного»!
Она еще поплатится за свои слова!
В ушах у него звучали предостережения Сойера и Рика. Конечно, гордость Картера задета, но не так-то легко заставить его спасовать! Он закончит начатое. Кто-то должен преподать Фебе Ланкастер Дрю урок, каково почувствовать себя использованным и выброшенным на помойку!
Картер развязал галстук и прошел по комнате. Она желает сексуальную игрушку? Прекрасно!
Он будет оказывать ей эту услугу, пока ему не надоест.
Поглядев на Фебу, освещенную утренними лучами солнца, он заметил, что она уже наложила макияж и скрутила волосы в чопорный узел. Сейчас он наведет некоторый беспорядок!
Феба облизала губы и отложила сотовый телефон.
— Какие у нас планы на сегодняшний день?
Картер бросил галстук и пиджак на спинку стула и потянулся к пуговицам манжет.
— Сегодня мы идем на фотовыставку в местной галерее. Если ты не захватила официального наряда, надо его купить. Поход по магазинам можно совместить с посещением Художественного музея, но большую часть утра мы проведем в постели.
Феба заморгала. В карих глазах читались одновременно настороженность и желание.
— Я.., я бы хотела осмотреть музей и фотовыставку, и у меня есть с собой черное платье. Для такого случая оно подойдет.
— Хорошо. Тогда у нас останется больше времени на постель!
Картер захватил губами ее губы. В этот поцелуй он вложил все свое искусство обольщения, которое изучил за прошедшие двенадцать лет. Феба изогнулась, прижавшись к нему, и выдохнула ему в рот. Ее мягкие груди и твердые соски упирались ему в грудь, обдавая мощной волной чувственности и соблазна. Он запрокинул голову и резко вдохнул сквозь сжатые зубы.
Черт возьми! Картер считал свои воспоминания преувеличенными, но не тут то было! Каждое прикосновение ее пальцев и губ превращало его в похотливого студента колледжа, только что изведавшего, что такое секс.
Смягчить. Соблазнить. Покорить. Он тихо, нараспев произносил слова обольщения, изо всех сил сдерживая поднимающуюся волну желания. Пусть немного помучается!
Картер отступил, сел на стул и положил одну ногу на колено другой, чтобы скрыть свое состояние.
— Распусти волосы.
Феба облизала нижнюю губу. Затем неуверенно подняла руки и, развязав тугой узел, положила заколки ему на ладонь. Он бросил их на стол.
— Разденься передо мной.
На ее лице появилась неуверенность.
— Картер…
Он откинулся на стуле и скрестил руки.
— Разденься, Феба! Я хочу видеть каждый дюйм твоей кожи. А потом я прикоснусь к тебе, попробую тебя.
Феба протянула дрожащую руку к пуговице слаксов. Вскоре они соскользнули на пол, обнажив гладкие, как шелк, ноги. Девушка подняла слаксы, расправила и положила на стол. Двенадцать лет назад она не была так аккуратна! Ему хотелось, чтобы сейчас она так же потеряла контроль над собой.
— А теперь блузку.
Тяжело сглотнув, Феба расстегнула верхние пуговицы, обнажив под воротом часто бьющийся пульс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27