Теперь она была свободна. В изнеможении, дрожа, она прислонилась к подоконнику. Но нет, Джордан еще не все сказал: он взял ее в плен, положив руки на подоконник с обеих сторон от нее.
– Ты можешь уехать, – прорычал он, сдерживая ярость. – В любой момент. Если я не подхожу тебе, если тебя не удовлетворяет мой образ жизни – ну что ж, пусть так и будет. Мой адвокат свяжется с тобой относительно денег на содержание дочери и опеки над нею. Я не буду отнимать ее у тебя, но, естественно, мне хотелось бы регулярно видеть ее.
– Естественно, – слабым голосом пробормотала она, не находя сил встретиться с его глазами.
– Джини, я пытался доказать тебе, что я не какой-нибудь аморальный тип, который стал знаменитостью. Может быть, я и рок-звезда, но стараюсь вести себя как порядочный человек. Черт возьми, я отдаю больше половины своих доходов на благотворительные цели. Но я не могу бросить музыку, даже ради тебя.
При этих словах он повернулся и отошел. Когда она осмелилась поднять глаза, Джордан был уже у двери.
– Скажи моему летчику, он отвезет тебя куда угодно.
Джордан ушел, и она оказалась еще в большем одиночестве, чем была все эти годы. Каменные стены библиотеки сомкнулись вокруг нее, как в самой страшной тюрьме. Сердце бешено билось. Глаза застилали горячие слезы.
Как она будет жить без него? Перед ее мысленным взором предстали бесконечные пустые годы, и так до конца. Она подавила рыдания. Но она будет жить, потому что должна… Слезы хлынули по ее щекам.
В оцепенении она спустилась в свою прелестную спальню, обставленную старинной мебелью. Побросала одежду, привезенную для нее Джорданом, в спортивную сумку, не обращая внимания, что вещи мнутся. Забросив сумку через плечо, Джини спустилась вниз, чтобы найти летчика.
Она уже вышла из замка, когда услышала меланхолические звуки гитары, раздававшиеся в тишине. Музыка доносилась из парка. Мелодия притягивала, как магнит.
Джини поставила сумку на каменные ступени и медленно пошла вдоль вымощенной галькой дорожки к лощине, защищавшей просторный парк. Столетние сосны, ели и лиственницы стояли вдоль дорожки.
До нее донесся повсюду преследующий ее глубокий голос Джордана, звучащий громче гитарных струн, и она остановилась, зачарованно вслушиваясь.
Без тебя мир мой пуст:
Все, что ты дала, теперь отняла.
Джини хотела повернуть обратно в замок за своей сумкой, но мучительное страдание, наполнявшее его голос, остановило ее.
Песня оборвалась, слышно было, как он тихо перебирает струны. Потом и эти звуки замолкли, остался только шум ветра в ветвях деревьев.
Стоя в сыром лесу, где с листьев падали капли, Джини вспомнила боль, звучавшую в другой песне, написанной о ней: «Я ищу тебя среди тысяч лиц».
Одна строка пришла ей на память: «Приходи, ты как свет для меня».
Джордан был искренен, когда писал эти строки. У него была Фелиция, у него были деньги и слава. Но этого ему не хватало. И сейчас ему этого мало. Если она оставит его, не приговорит ли тем самым его к жизни без света?
Она уходит, потому что боится остаться. Но не эгоизм ли это с ее стороны – что она бросает его одного? Он чувствовал себя таким одиноким, пока не привез ее к себе в Калифорнию. А как он был счастлив, когда наконец обрел семью!
Если она уйдет, будет ли рядом с ним хоть один настоящий друг? Она подумала о Фоне и Клэе. Клэй, такой несерьезный, с чередой своих жен, видимо, причиняет Джордану только беспокойство.
У Джордана останется ансамбль. И музыка. И Фелиция, которая его на самом деле не любит. И дворец, который она построила для него и для себя…
И вдруг Джини поняла: она действительно нужна Джордану! Это было волнующее открытие. Только вообразить, что она нужна такому человеку, как Джордан!
Если она уйдет от него, она разрушит его надежду на счастье, да и свою тоже.
Ну почему она была такой дурой? Почему давным-давно не поняла, что никто в жизни не получает всего того, чего ждет? Нужно принимать жизнь такой, какой она предстает перед нами, и решать возникающие проблемы. Она не просила у судьбы любви знаменитого певца, но если она теперь отвернется от Джордана, это будет самое настоящее предательство.
Все еще нерешительно Джини вошла в парк, наугад пробираясь между деревьями.
Он не заметил ее. Он сидел на скамье в самой гуще парка, глядя на гитару, лежавшую у него на коленях.
Она долго стояла так и не сводила с него любящего взгляда. Потом поддела камешек носком туфли и позвала:
– Джордан…
Он поднял голову. Боль и радость в его блестящих черных глазах ослепили Джини. Должно быть, в ее взгляде он тоже прочел, что она чувствует к нему, и потому медленно поднялся со скамьи. Они бросились навстречу друг другу и замерли, обнявшись.
Его объятия, казалось, могли раздавить и камень, но Джини чувствовала себя живой, наконец-то по-настоящему живой и счастливой.
– Джордан, я хочу сказать… если ты не откажешься от меня после всего, что я натворила… – неуверенно начала она.
И услышала его глубокий вздох.
– Если? – И он нежно и нетерпеливо поцеловал ее.
Она задрожала от охвативших ее чувств. Ее руки поднялись к его плечам, потом пальцы принялись ласкать завитки мягких волос на шее.
Очень долго он не отрывался от ее губ.
– Я… я сделала все это, только чтобы разозлить тебя. Я слышала, как вы разговаривали с Фелицией на пляже, и представила себе, как ты ее целуешь…
– Не целовал я ее, – тихо прошептал он, лаская щеки Джини. – Я сказал, что люблю только тебя.
– Когда я услышала, как вы разговариваете, то окончательно решила, что вы подходите друг другу. Она так много сделала для твоей карьеры. Я подумала, что, если я при всех оскорблю тебя, ты меня отпустишь и в конце концов мой уход окажется благоприятным для тебя и твоей карьеры.
– О, Джини! Когда же ты поймешь, что карьера – это не все, что быть знаменитостью не самое нужное? Да, Фелиция сделала для меня очень много, и я всегда буду благодарен ей за это. Она мне нравится, но люблю-то я тебя. Мне нужны вы с Мелани. Если бы мы могли жить все вместе, я был бы счастливейшим человеком на земле.
– И мне ты нужен. Просто я считала себя слишком ординарной, совсем чужой в твоем мире. Я думала, что Фелиция как раз такая женщина, какая тебе нужна, и, если я уйду, вы вновь соединитесь.
– Единственная женщина, которая мне нужна, – это ты, Джини, и ты совсем не ординарная. Твоя любовь ко мне делает тебя необыкновенной. Ведь она длится уже тринадцать лет, так? Кто еще мог бы так долго любить меня?
– Я не могла не любить тебя.
– Джини, быть знаменитым – совсем не самое главное в жизни, хотя без этого артисту тоже непросто. Все зависит от того, какой ты человек. Ты такая красивая и страстная, такая любящая и нежная. Никто не способен на такую привязанность и преданность, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42