Нью-Йорк, когда Гарольд вернулся домой, уже купался в лучах первого весеннего тепла.
Все эти четыре недели Гарольд работал, как никогда в жизни, а в редкие минуты ходил в кино с друзьями, а чаще всего один. И смотрел все подряд: мелодрамы и боевики, голливудские фильмы и зарубежные — с единственной целью отделаться от сверливших мозг мыслей о Крис. Кроме того, он играл в теннис и бегал трусцой в надежде изнурить себя физически, чтобы заснуть.
Несмотря на занятость, время тянулось убийственно медленно. Крис не шла у него из головы, и спал Гарольд плохо. В последнее время он привык жить без женщины. И вдруг в его жизнь ворвалась Крис со своими каштановыми волосами и безумными идеями, и все тщательно возведенные барьеры рухнули в одночасье. Самым печальным было то, что за время, прошедшее после отъезда из Портленда, Гарольд понял, что восстановить эти барьеры ему не удастся.
Наверное, он совсем лишился рассудка, когда решил заняться любовью с едва знакомой женщиной.
Да уж, сердито думал Гарольд, совсем потерял голову от похоти. Но только ли от похоти?.. Хуже всего ему приходилось по ночам. Лежа в одиночестве в своей широкой кровати, Гарольд был совершенно беззащитен перед воспоминаниями о Крис и ее чудесном теле. Какой же он дурак — решил, что, один раз овладев ею, сумеет выбросить ее из головы. Тридцать четыре года, и ничего умнее не придумал!
Но еще больше, чем физическая неудовлетворенность и воспоминания о Крис, Гарольда донимали собственные мысли. По несколько раз за ночь Гарольд просыпался в холодном поту от отчаяния, терзаемый желаниями и сомнениями.
Вполне возможно, за несколько часов, проведенных вместе, они зачали новую жизнь. Но как он мог поступить столь легкомысленно? Так глупо и аморально? Гарольд зарывался головой в подушку, ужасаясь тому, что натворил. Хотя, может быть, Крис и не забеременела.
Если нет, мрачно думал он, то повторять эксперимент он не собирается. Это Гарольд решил твердо. Один раз свалял дурака, но больше ошибок делать нельзя.
Воображение постоянно играло с ним злые шутки: перед глазами воочию вставали картины их близости с Крис, я это было мучительно. Гарольд понял, что воздержание уже не для него. Однако единственной, кто мог удовлетворить его страсть, была она, Крис. Гарольд понимал это
Настолько отчетливо, что даже не пытался назначать свидания другим женщинам.
Плохо было и то, что он ни с кем не мог поделиться. Ни с друзьями, ни тем более с матерью. В первый раз, когда он звонил ей после возвращения в Нью-Йорк, каждое слово казалось Гарольду насквозь фальшивым. Ведь мама сказала, что ей очень хотелось бы иметь внука.
Четыре недели сумасшедшей работы — первая стадия проекта — оказались удачными. Мастере сделал Гарольду комплимент: мол, вы, Фабер, точно соблюдаете сроки контракта. Месяц, подумал Гарольд. Он сказал Крис, что позвонит через месяц. Осталось всего два дня.
Весь день он терзался сомнениями и вернулся в свою квартиру около девяти часов вечера, с трудом досмотрев до конца фильм, считавшийся самой лучшей комедией сезона. За весь фильм он ни разу не засмеялся.
Чтобы заставить его смеяться по-настоящему, Гарольду нужна была Крис.
Поднимаясь в квартиру, он неожиданно открыл для себя истину, смотревшую ему в лицо на протяжении последних двадцати восьми дней: тупое безразличие и пустота, царившие в его жизни уже три года, бесследно исчезли. Он чувствовал себя живым, способным переживать боль и радость. И это Гарольду отнюдь не нравилось.
В этот день в квартире побывала уборщица. Комнаты сверкали чистотой, и все казалось неестественным, как театральная декорация. Гарольда словно магнитом потянуло к телефону. Ждать он был больше не в силах. Он должен знать правду.
Искать телефон Крис не было необходимости — он намертво запечатлелся в памяти. Гарольд быстро набрал номер и с замиранием сердца стал ждать ответа. Телефон стоял у Крис в кухне — в этом прелестном уголке, где, казалось, даже посреди ночи светило солнце. Второй аппарат стоял у кровати — это Гарольд тоже запомнил.
Два звонка. Три. Двадцать три…
Он бросил трубку на рычаг и нервно провел рукой по волосам. В Портленде было десять вечера. Куда она подевалась? И с кем она?
В этот вечер Крис отправилась навестить Вивьен и ее малыша. Весна наконец взяла свои права, и в саду, спроектированном Крис для Вивьен и ее мужа Филиппа, рядом с примулами проглядывали тюльпаны. Где-то за домом распевала малиновка.
Филипп уехал по делам за город, двое детишек были уложены спать. Крис только об этом и мечтала-ей надо было поговорить с подругой наедине. Сделав глубокий вдох, она позвонила в дверь.
Вивьен несказанно обрадовалась.
— Как хорошо, что ты приехала! После целого дня возни с моими маленькими чудовищами мне просто необходимо пообщаться со взрослым человеком.
Сейчас тебе будет серьезный разговор, грустно подумала Крис, а вслух произнесла:
— Прекрасно выглядишь, Вив. Роды пошли тебе на пользу.
Вивьен тряхнула гривкой коротких черных кудрей. Хотя под голубыми глазами у нее залегли тени, она выглядела счастливой женщиной, которая знает, что счастлива.
Вивьен принесла чай в гостиную. Детские игрушки, книги, модели старых аэропланов, которыми увлекался Филипп, и деревянные резные вещички Вивьен создавали уютный беспорядок, который был Крис очень по душе. Вивьен разливала чай, весело болтая о том, что случилось за день. Затем, спохватившись, рассмеялась:
— Извини, Фила нет дома со вчерашнего дня, так что я на тебе отыгрываюсь. Теперь твоя очередь — выкладывай новости.
Крис собиралась начать разговор издалека, не из-за Вивьен, а больше из-за себя — она все еще не верила до конца тому, что ей сегодня сообщили. Но тут вдруг выпалила:
— Я беременна.
— Что?!
— Я сегодня была у врача… Ребенок должен родиться в конце декабря.
На лице Вивьен отразилась целая гамма чувств, главным среди которых было, конечно, искреннее удивление: «Господи неужели?!!», но через секунду, внимательно поглядев на подругу, она осторожно спросила:
— Ты этому рада?
Крис смущенно улыбнулась.
— Безумно!
Вивьен порывисто поднялась и крепко обняла подругу.
— Тогда и я рада за тебя. Но, Крис, кто же отец? Я даже не знала, что ты с кем-то встречаешься…
Вот, началось самое трудное. И почему у нее такое ощущение, словно она в чем-то предает Гарольда? Бессмыслица какая-то!
— Ты же меня знаешь лучше всех, — поспешно заговорила Крис. — Ты ведь знаешь, я не хочу выходить замуж. Но ведь я всегда хотела иметь ребенка. С Дэном у меня ничего не вышло, ну и не надо. А в прошлом месяце я встретила одного человека… он нездешний, и он согласился… переспать со мной. А потом, если я забеременею, оставить меня в покое и позволить воспитывать ребенка самой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Все эти четыре недели Гарольд работал, как никогда в жизни, а в редкие минуты ходил в кино с друзьями, а чаще всего один. И смотрел все подряд: мелодрамы и боевики, голливудские фильмы и зарубежные — с единственной целью отделаться от сверливших мозг мыслей о Крис. Кроме того, он играл в теннис и бегал трусцой в надежде изнурить себя физически, чтобы заснуть.
Несмотря на занятость, время тянулось убийственно медленно. Крис не шла у него из головы, и спал Гарольд плохо. В последнее время он привык жить без женщины. И вдруг в его жизнь ворвалась Крис со своими каштановыми волосами и безумными идеями, и все тщательно возведенные барьеры рухнули в одночасье. Самым печальным было то, что за время, прошедшее после отъезда из Портленда, Гарольд понял, что восстановить эти барьеры ему не удастся.
Наверное, он совсем лишился рассудка, когда решил заняться любовью с едва знакомой женщиной.
Да уж, сердито думал Гарольд, совсем потерял голову от похоти. Но только ли от похоти?.. Хуже всего ему приходилось по ночам. Лежа в одиночестве в своей широкой кровати, Гарольд был совершенно беззащитен перед воспоминаниями о Крис и ее чудесном теле. Какой же он дурак — решил, что, один раз овладев ею, сумеет выбросить ее из головы. Тридцать четыре года, и ничего умнее не придумал!
Но еще больше, чем физическая неудовлетворенность и воспоминания о Крис, Гарольда донимали собственные мысли. По несколько раз за ночь Гарольд просыпался в холодном поту от отчаяния, терзаемый желаниями и сомнениями.
Вполне возможно, за несколько часов, проведенных вместе, они зачали новую жизнь. Но как он мог поступить столь легкомысленно? Так глупо и аморально? Гарольд зарывался головой в подушку, ужасаясь тому, что натворил. Хотя, может быть, Крис и не забеременела.
Если нет, мрачно думал он, то повторять эксперимент он не собирается. Это Гарольд решил твердо. Один раз свалял дурака, но больше ошибок делать нельзя.
Воображение постоянно играло с ним злые шутки: перед глазами воочию вставали картины их близости с Крис, я это было мучительно. Гарольд понял, что воздержание уже не для него. Однако единственной, кто мог удовлетворить его страсть, была она, Крис. Гарольд понимал это
Настолько отчетливо, что даже не пытался назначать свидания другим женщинам.
Плохо было и то, что он ни с кем не мог поделиться. Ни с друзьями, ни тем более с матерью. В первый раз, когда он звонил ей после возвращения в Нью-Йорк, каждое слово казалось Гарольду насквозь фальшивым. Ведь мама сказала, что ей очень хотелось бы иметь внука.
Четыре недели сумасшедшей работы — первая стадия проекта — оказались удачными. Мастере сделал Гарольду комплимент: мол, вы, Фабер, точно соблюдаете сроки контракта. Месяц, подумал Гарольд. Он сказал Крис, что позвонит через месяц. Осталось всего два дня.
Весь день он терзался сомнениями и вернулся в свою квартиру около девяти часов вечера, с трудом досмотрев до конца фильм, считавшийся самой лучшей комедией сезона. За весь фильм он ни разу не засмеялся.
Чтобы заставить его смеяться по-настоящему, Гарольду нужна была Крис.
Поднимаясь в квартиру, он неожиданно открыл для себя истину, смотревшую ему в лицо на протяжении последних двадцати восьми дней: тупое безразличие и пустота, царившие в его жизни уже три года, бесследно исчезли. Он чувствовал себя живым, способным переживать боль и радость. И это Гарольду отнюдь не нравилось.
В этот день в квартире побывала уборщица. Комнаты сверкали чистотой, и все казалось неестественным, как театральная декорация. Гарольда словно магнитом потянуло к телефону. Ждать он был больше не в силах. Он должен знать правду.
Искать телефон Крис не было необходимости — он намертво запечатлелся в памяти. Гарольд быстро набрал номер и с замиранием сердца стал ждать ответа. Телефон стоял у Крис в кухне — в этом прелестном уголке, где, казалось, даже посреди ночи светило солнце. Второй аппарат стоял у кровати — это Гарольд тоже запомнил.
Два звонка. Три. Двадцать три…
Он бросил трубку на рычаг и нервно провел рукой по волосам. В Портленде было десять вечера. Куда она подевалась? И с кем она?
В этот вечер Крис отправилась навестить Вивьен и ее малыша. Весна наконец взяла свои права, и в саду, спроектированном Крис для Вивьен и ее мужа Филиппа, рядом с примулами проглядывали тюльпаны. Где-то за домом распевала малиновка.
Филипп уехал по делам за город, двое детишек были уложены спать. Крис только об этом и мечтала-ей надо было поговорить с подругой наедине. Сделав глубокий вдох, она позвонила в дверь.
Вивьен несказанно обрадовалась.
— Как хорошо, что ты приехала! После целого дня возни с моими маленькими чудовищами мне просто необходимо пообщаться со взрослым человеком.
Сейчас тебе будет серьезный разговор, грустно подумала Крис, а вслух произнесла:
— Прекрасно выглядишь, Вив. Роды пошли тебе на пользу.
Вивьен тряхнула гривкой коротких черных кудрей. Хотя под голубыми глазами у нее залегли тени, она выглядела счастливой женщиной, которая знает, что счастлива.
Вивьен принесла чай в гостиную. Детские игрушки, книги, модели старых аэропланов, которыми увлекался Филипп, и деревянные резные вещички Вивьен создавали уютный беспорядок, который был Крис очень по душе. Вивьен разливала чай, весело болтая о том, что случилось за день. Затем, спохватившись, рассмеялась:
— Извини, Фила нет дома со вчерашнего дня, так что я на тебе отыгрываюсь. Теперь твоя очередь — выкладывай новости.
Крис собиралась начать разговор издалека, не из-за Вивьен, а больше из-за себя — она все еще не верила до конца тому, что ей сегодня сообщили. Но тут вдруг выпалила:
— Я беременна.
— Что?!
— Я сегодня была у врача… Ребенок должен родиться в конце декабря.
На лице Вивьен отразилась целая гамма чувств, главным среди которых было, конечно, искреннее удивление: «Господи неужели?!!», но через секунду, внимательно поглядев на подругу, она осторожно спросила:
— Ты этому рада?
Крис смущенно улыбнулась.
— Безумно!
Вивьен порывисто поднялась и крепко обняла подругу.
— Тогда и я рада за тебя. Но, Крис, кто же отец? Я даже не знала, что ты с кем-то встречаешься…
Вот, началось самое трудное. И почему у нее такое ощущение, словно она в чем-то предает Гарольда? Бессмыслица какая-то!
— Ты же меня знаешь лучше всех, — поспешно заговорила Крис. — Ты ведь знаешь, я не хочу выходить замуж. Но ведь я всегда хотела иметь ребенка. С Дэном у меня ничего не вышло, ну и не надо. А в прошлом месяце я встретила одного человека… он нездешний, и он согласился… переспать со мной. А потом, если я забеременею, оставить меня в покое и позволить воспитывать ребенка самой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38