Если б не Джордж, не знаю, что бы со мной сталось. Брат был со мной так терпелив, хотя я ни о чем не рассказывал. Но он, конечно, понимал, что мое состояние связано с разрывом с тобой. А я просто не мог ничего говорить о тебе. Это причиняло физическую боль. Мне становилось легче только тут, на яхте.
Повернувшись к нему, Мелия как ребенок обхватила его и спрятала лицо на его груди, словно забирая всю боль.
– Когда ты сказала, что любишь другого, мне оставалось только смириться. Я понимал, что тебе нелегко – любить одного, а быть помолвленной с другим.
У Мелии перехватило горло. Она боялась расплакаться. Уже готово было вырваться признание, что нет никакого другого, что все это – обман.
– Ты не расскажешь мне о нем?
– Нет! – воскликнула она, решительно мотая головой.
Ну не смогла она сказать, что разлучила их мать Эрвина! Придется взять всю вину на себя. Господи, помоги мне! – взмолилась девушка. Ведь признаться, что никакого жениха не было, значило открыть, какую роль сыграла в этом деле мать Эрвина, которую он так горячо любит. Нет, это невозможно.
Свободной от штурвала рукой он крепко обнял хрупкие плечи.
– Я тогда решил, что если не женюсь на тебе, то не женюсь никогда, – проговорил Эрвин после долгого молчания. – Представь такую картину: лет эдак через двадцать сижу у потрескивающего камина в смокинге, покуриваю трубку, а у ног лежит верный пес?
Нарисованный образ холостяка был так нелеп и так дьявольски не сочетался с Эрвином, что Мелия долго смеялась.
– Ты – в смокинге и с трубкой? Да никогда!
– А вообрази меня одиноко живущим в огромном доме с семью спальнями?
– Нет, ты не можешь так жить, – уже потрясенно воскликнула девушка.
– Ну а как насчет роли главы семейства? Меня можно представить отцом большого семейства?
Перед глазами Мелии замелькали столь часто воображаемые картины семейного счастья: Эрвин в уютном доме, Эрвин, облепленный смеющимися детьми с глазами цвета швейцарского шоколада.
Она знала, как Эрвин относится к Тедди, как любит возиться с ее племянниками, и давно поняла, что он прирожденный отец.
– Тогда решено, – выдохнул Эрвин с притворным облегчением, видя ее засиявшие глаза.
– Что же решено? – обернулась Мелия, смешно склонив голову набок.
Но, казалось, Эрвин уже забыл, о чем хотел сказать, все внимание было приковано к управлению яхтой, старый морской волк невозмутимо смотрел вперед.
– То, что мы женимся, – наконец, стараясь говорить небрежно, обронил он. – Так что, детка, приготовься, придется наверстывать упущенное.
– Эрвин!
– Ты помнишь, когда обручились, какие строили планы нашей жизни? Помнишь?
Мелия неуверенно кивнула. Она давно уже запретила себе думать об этом.
– Могу тебе напомнить. Если ты забыла, мы собирались родить первого ребенка через пару лет после свадьбы. Значит, в этом году у нас должен был быть малыш. Мы отстаем от графика! Пожалуй, придется устроить удлиненный медовый месяц.
Мелия смеялась, и ветер тут же уносил смех далеко в море.
– Не меньше двух-трех месяцев, – неудержимо продолжал Эрвин. – Предлагаю остров южной части Тихого океана, подальше от туристов. Снимем бунгало на берегу, все ночи будем посвящать любви, а днем бродить по взморью.
– По-моему, ты что-то пропустил, – прервала разглагольствования Мелия. – Я не поняла, что должно произойти между описанной тобой одинокой старостью и нашей поездкой к потомкам Гогена.
– Скоро поймешь, – самодовольно ответил Эрвин. – Итак, мы сошлись на четырех ребятишках, правильно?
– Эрвин! – Мелия не могла удержаться от счастливого смеха, радость наполняла ее.
– Все это – важные моменты нашей жизни, и их надо решить до того, как перейдем к следующему пункту. Помнишь, я-то хотел шестерых детей, мне нравятся большие семьи. Ты настаивала на двоих. Мне стоило немалых трудов уговорить тебя на компромисс – сложить общее количество желаемых детей и поделить пополам. И заметь, ты согласилась.
– Я помню только, как ты заставил меня обсуждать постройку сумасшедшего особняка.
– Ну, конечно! Как же я мог забыть про наш дом? Помню, мне хотелось построить большой дом для нашей семьи. С парочкой комнат для гостей. Но речь не шла об особняке, моя красавица.
– С площадью в шесть тысяч квадратных футов и с семью спальнями?
– Ты хотела иметь постоянную няню, особенно пока дети маленькие, – прищурился Эрвин. – А мне хотелось иметь в доме место, где бы мы могли спокойно отдохнуть от наших чертенят.
– Да, но бассейн вместо ванны и собственный гимнастический зал – это уж слишком!
Когда Эрвин притащил собственноручно выполненные эскизы дома, Мелии сначала показалось, что он шутит. Однако вскоре пришлось убедиться в обратном. Он и теперь обсуждал этот дворец вполне серьезно.
– Я по-настоящему мечтаю об этом доме, – говорил Эрвин, с горящими глазами напряженно ища отклика в ее взгляде. – Я люблю тебя. И любил все эти мучительные годы. Хочу, чтобы мы поженились, и как можно скорее. Если бы дело было только во мне, я бы давно все оформил.
– Ты сумасшедший.
Но как ей нравилось это восхитительное сумасшествие!
– Ты тоже любишь меня?
Она кивнула, а на глаза навернулись слезы.
– Люблю. Я очень люблю тебя, Эрвин! – тихо проговорила Мелия, пряча внезапно увлажнившиеся глаза. – Как мне доказать тебе это?
– Выходи за меня – и ничего доказывать не надо.
Он сказал это так просто и искренне, что согласие казалось чем-то уже само собой разумеющимся.
И все-таки она не могла решиться. Пока не могла. Пока не будет окончательно ясно, что так поступает на благо обоим.
– Послушай! – Эрвина осенила новая мысль. У нас в семье есть персональный судья. Он поженит нас, как только я возьму в мэрии разрешение. Мы можем устроить скромную свадьбу, скажем, дня через три.
– Мои родители убьют нас обоих, Эрвин. Отец никогда не простит, если мы лишим его удовольствия торжественно подвести меня к алтарю.
– Ты права, – усмехнулся молодой человек. – Моя мать поступит так же. Для нее самое большое развлечение – устраивать всякие праздники. А теперь, когда отец стал сенатором, это превратилось чуть ли не в манию. Такой характер – не забывает ни мельчайшей детали. – Эрвин неожиданно хмыкнул, точно вспомнил что-то забавное. – Отец сделал мудрый выбор, женившись на маме. Прирожденная жена политического деятеля!
Эти слова внезапно отрезвили Мелию, напомнив, как нелепо и смехотворно она будет смотреться в роли жены политика, и загубит Эрвину политическую карьеру.
– Эрвин! – проникновенно сказала девушка, глядя в глаза. – Я ни капельки не похожа на твою мать.
– Да ну? А какое отношение это имеет к постройке нашего дома и заполнению комнат детишками?
– Из меня не получится жена политического деятеля.
Молодой человек недоуменно уставился на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Повернувшись к нему, Мелия как ребенок обхватила его и спрятала лицо на его груди, словно забирая всю боль.
– Когда ты сказала, что любишь другого, мне оставалось только смириться. Я понимал, что тебе нелегко – любить одного, а быть помолвленной с другим.
У Мелии перехватило горло. Она боялась расплакаться. Уже готово было вырваться признание, что нет никакого другого, что все это – обман.
– Ты не расскажешь мне о нем?
– Нет! – воскликнула она, решительно мотая головой.
Ну не смогла она сказать, что разлучила их мать Эрвина! Придется взять всю вину на себя. Господи, помоги мне! – взмолилась девушка. Ведь признаться, что никакого жениха не было, значило открыть, какую роль сыграла в этом деле мать Эрвина, которую он так горячо любит. Нет, это невозможно.
Свободной от штурвала рукой он крепко обнял хрупкие плечи.
– Я тогда решил, что если не женюсь на тебе, то не женюсь никогда, – проговорил Эрвин после долгого молчания. – Представь такую картину: лет эдак через двадцать сижу у потрескивающего камина в смокинге, покуриваю трубку, а у ног лежит верный пес?
Нарисованный образ холостяка был так нелеп и так дьявольски не сочетался с Эрвином, что Мелия долго смеялась.
– Ты – в смокинге и с трубкой? Да никогда!
– А вообрази меня одиноко живущим в огромном доме с семью спальнями?
– Нет, ты не можешь так жить, – уже потрясенно воскликнула девушка.
– Ну а как насчет роли главы семейства? Меня можно представить отцом большого семейства?
Перед глазами Мелии замелькали столь часто воображаемые картины семейного счастья: Эрвин в уютном доме, Эрвин, облепленный смеющимися детьми с глазами цвета швейцарского шоколада.
Она знала, как Эрвин относится к Тедди, как любит возиться с ее племянниками, и давно поняла, что он прирожденный отец.
– Тогда решено, – выдохнул Эрвин с притворным облегчением, видя ее засиявшие глаза.
– Что же решено? – обернулась Мелия, смешно склонив голову набок.
Но, казалось, Эрвин уже забыл, о чем хотел сказать, все внимание было приковано к управлению яхтой, старый морской волк невозмутимо смотрел вперед.
– То, что мы женимся, – наконец, стараясь говорить небрежно, обронил он. – Так что, детка, приготовься, придется наверстывать упущенное.
– Эрвин!
– Ты помнишь, когда обручились, какие строили планы нашей жизни? Помнишь?
Мелия неуверенно кивнула. Она давно уже запретила себе думать об этом.
– Могу тебе напомнить. Если ты забыла, мы собирались родить первого ребенка через пару лет после свадьбы. Значит, в этом году у нас должен был быть малыш. Мы отстаем от графика! Пожалуй, придется устроить удлиненный медовый месяц.
Мелия смеялась, и ветер тут же уносил смех далеко в море.
– Не меньше двух-трех месяцев, – неудержимо продолжал Эрвин. – Предлагаю остров южной части Тихого океана, подальше от туристов. Снимем бунгало на берегу, все ночи будем посвящать любви, а днем бродить по взморью.
– По-моему, ты что-то пропустил, – прервала разглагольствования Мелия. – Я не поняла, что должно произойти между описанной тобой одинокой старостью и нашей поездкой к потомкам Гогена.
– Скоро поймешь, – самодовольно ответил Эрвин. – Итак, мы сошлись на четырех ребятишках, правильно?
– Эрвин! – Мелия не могла удержаться от счастливого смеха, радость наполняла ее.
– Все это – важные моменты нашей жизни, и их надо решить до того, как перейдем к следующему пункту. Помнишь, я-то хотел шестерых детей, мне нравятся большие семьи. Ты настаивала на двоих. Мне стоило немалых трудов уговорить тебя на компромисс – сложить общее количество желаемых детей и поделить пополам. И заметь, ты согласилась.
– Я помню только, как ты заставил меня обсуждать постройку сумасшедшего особняка.
– Ну, конечно! Как же я мог забыть про наш дом? Помню, мне хотелось построить большой дом для нашей семьи. С парочкой комнат для гостей. Но речь не шла об особняке, моя красавица.
– С площадью в шесть тысяч квадратных футов и с семью спальнями?
– Ты хотела иметь постоянную няню, особенно пока дети маленькие, – прищурился Эрвин. – А мне хотелось иметь в доме место, где бы мы могли спокойно отдохнуть от наших чертенят.
– Да, но бассейн вместо ванны и собственный гимнастический зал – это уж слишком!
Когда Эрвин притащил собственноручно выполненные эскизы дома, Мелии сначала показалось, что он шутит. Однако вскоре пришлось убедиться в обратном. Он и теперь обсуждал этот дворец вполне серьезно.
– Я по-настоящему мечтаю об этом доме, – говорил Эрвин, с горящими глазами напряженно ища отклика в ее взгляде. – Я люблю тебя. И любил все эти мучительные годы. Хочу, чтобы мы поженились, и как можно скорее. Если бы дело было только во мне, я бы давно все оформил.
– Ты сумасшедший.
Но как ей нравилось это восхитительное сумасшествие!
– Ты тоже любишь меня?
Она кивнула, а на глаза навернулись слезы.
– Люблю. Я очень люблю тебя, Эрвин! – тихо проговорила Мелия, пряча внезапно увлажнившиеся глаза. – Как мне доказать тебе это?
– Выходи за меня – и ничего доказывать не надо.
Он сказал это так просто и искренне, что согласие казалось чем-то уже само собой разумеющимся.
И все-таки она не могла решиться. Пока не могла. Пока не будет окончательно ясно, что так поступает на благо обоим.
– Послушай! – Эрвина осенила новая мысль. У нас в семье есть персональный судья. Он поженит нас, как только я возьму в мэрии разрешение. Мы можем устроить скромную свадьбу, скажем, дня через три.
– Мои родители убьют нас обоих, Эрвин. Отец никогда не простит, если мы лишим его удовольствия торжественно подвести меня к алтарю.
– Ты права, – усмехнулся молодой человек. – Моя мать поступит так же. Для нее самое большое развлечение – устраивать всякие праздники. А теперь, когда отец стал сенатором, это превратилось чуть ли не в манию. Такой характер – не забывает ни мельчайшей детали. – Эрвин неожиданно хмыкнул, точно вспомнил что-то забавное. – Отец сделал мудрый выбор, женившись на маме. Прирожденная жена политического деятеля!
Эти слова внезапно отрезвили Мелию, напомнив, как нелепо и смехотворно она будет смотреться в роли жены политика, и загубит Эрвину политическую карьеру.
– Эрвин! – проникновенно сказала девушка, глядя в глаза. – Я ни капельки не похожа на твою мать.
– Да ну? А какое отношение это имеет к постройке нашего дома и заполнению комнат детишками?
– Из меня не получится жена политического деятеля.
Молодой человек недоуменно уставился на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38