Тот взял салат и свободной рукой схватил Софи за запястье.
– Присоединяйся, – предложил он, потянув ее вниз.
– Мне нужно готовить обед, – запротестовала Софи, хотя и знала, что готовить пасту – дело недолгое.
Улыбка исчезла с лица Лукаса, уступив место холодному блеску в глазах.
– Я сказал, присоединяйся к нам, – повторил он, и Софи, сглотнув, опустилась на траву. – Так-то лучше. Обед подождет. Я хочу насладиться тем, как играет мой сын, я так долго был лишен этого.
– Сколько еще раз мне придется извиняться за это? – тихо, чтобы не услышал Том, прошипела Софи.
– Столько, сколько я посчитаю нужным. Пять лет – большой срок.
Софи с тяжелым сердцем улыбнулась Тому и снова перевела взгляд на мужа.
– И я должна заплатить за каждый?
– За каждый час. За каждую минуту. – Лукас смотрел, как Том залезает в свой шалаш, чтобы забрать игрушку.
– Может, ты поймешь, что месть не так сладка, как ты думаешь.
– Я готов рискнуть. – Лукас поставил миску на траву и встал, отряхнувшись. – Ты сменишь фамилию. Тэлбот больше не существует.
– Почему?
Прежде чем ответить, Лукас обернулся, чтобы убедиться, что Том не может их слышать.
– Потому что я не врал Тому. Мы трое с этого момента станем семьей. И у этой семьи будет только одна фамилия – Антонетти.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Прошло еще несколько часов, прежде чем Лукас смог вернуться к своему бескомпромиссному заявлению. В тот момент Том выпрыгнул из своего шалаша и сел рядом с родителями на лужайке. Им пришлось на время позабыть о серьезных разговорах. Чуть позже Софи пошла готовить обед, оставив Лукаса и Тома обсуждать вещи, которые интересны только мальчишкам.
Обеденное время всегда было особенным для Софи и ее сынишки. За столом они всегда обсуждали, как прошел день. Но с появлением Лукаса, конечно, все переменится. Том явно был впечатлен тем, что, наконец, встретил отца, и, не стесняясь, подражал ему во всем. И это не раз умиляло Софи за едой. Но за внешним спокойствием скрывалась мучительная тревога. Ей не терпелось узнать, что еще планирует Лукас, и ожидание сводило ее с ума.
Позже они вернулись в гостиную, и Том надумал показать папе свои любимые игрушки. Лукас проявил недюжинные терпение и интерес, заставляя Софи снова чувствовать вину за то, что она разлучила их. Она знала, что Лукас с восторгом следил бы за тем, как растет его сын. Сможет ли он простить ее когда-нибудь? Себя-то она простить не сможет.
Время шло. Софи поняла, что уже поздно, только когда Том широко зевнул. Взглянув на часы, она обнаружила, что сыну давно пора в кровать.
– Пойдем, сладкий. Пора спать. Тебе рано вставать в школу, – обратилась она к Тому, вставая и протянув ему руку.
Мальчик скорчил гримасу и с неохотой слез с отцовских колен.
– Ладно, – буркнул он и с надеждой взглянул на Лукаса. – Ты уложишь меня в кровать?
Лукас перевел взгляд с просящего личика Тома на Софи и потрепал мальчика по волосам.
– Не сегодня, сынок. Пусть это сделает мама. В другой раз. Обещаю.
– А я увижу тебя утром? – спросил малыш, очевидно считая, что папа исчезнет так же внезапно, как и появился.
– Не волнуйся, Том, я больше никуда не уеду без тебя и мамы. Я должен работать, но мы увидимся с тобой после школы. Теперь я тоже твоя семья.
– Обещаешь? – Том почти поверил, и Лукас, улыбаясь, осенил себя крестом.
– Клянусь богом. А теперь иди с мамой. Спокойной ночи, сынок.
Взяв маму за руку, Том снова зевнул.
– Спокойной ночи, пап. – Больше не сопротивляясь, он пошел наверх.
Меньше чем через полчаса Том был вымыт, переодет и уложен в постель. Софи даже не успела дочитать ему сказку, как поняла, что малыш заснул. Она убрала разбросанные по комнате вещи, нежно поцеловала сына в лоб, выключила свет и вышла из детской, оставив дверь приоткрытой. Наконец ничто не мешало ей спуститься и предстать перед Лукасом.
Он сидел на том же месте, разглядывая комиксы Тома. Но как только Софи вошла, он отложил их в сторону и с подчеркнутым удивлением взглянул на нее, будто не ожидал ее возвращения.
– Какие-то проблемы? – спросил он с сарказмом.
– Мне не нравится, что ты говоришь Тому о том, чего мы еще не обсуждали, – слегка обескуражено заявила Софи, усаживаясь на край дивана.
– Неужели? А мне не нравится, что ты скрыла от меня существование моего сына. И если тебя не устраивает то, что я ставлю его интересы прежде твоих, то это твои проблемы. Его нужно было успокоить, и я сказал то, что он хотел услышать. Тебя это напрягает?
Софи вздохнула.
– Конечно, нет, – признала она, потому что сама сделала бы то же самое.
Но каковы истинные планы Лукаса на будущее? Сделав глубокий вдох чтобы успокоить нервы, Софи задала самый важный вопрос:
– Что ты решил?
– Мы станем семьей. Я не намерен быть приходящим отцом. Я пропустил первые пять лет его жизни и не собираюсь пропустить остальные, дорогая. И запомни, Софи, я буду принимать самое активное участие в жизни Тома.
– Но ты не претендуешь на опекунство? – спросила Софи. Вся ее жизнь зависела сейчас от его ответа.
– Пока нет. А что произойдет в будущем, зависит от тебя. Я обещал Тому, что мы станем семьей. Так и будет.
– Но… почему? Я ведь тебе даже не нравлюсь, не говоря уже о любви! – заметила Софи.
Честно говоря, в ее сердце теплилась глупая надежда на то, что он опровергнет ее слова и скажет, что любит. Этого не произошло.
– Да, я не люблю тебя, но люблю свою бабушку.
– Бабушку? – не поняла Софи. Какое она к этому имеет отношение? – Не понимаю. Она живет с тобой?
– Нет. Она живет на юге Франции. Несколько месяцев назад она потеряла мужа, моего дедушку, и сейчас ей нелегко. Что бы ни делал я или мои родители, ничто не помогает ей выйти из печали, в которой она сейчас постоянно находится. И когда я нашел тебя и Тома, у меня в голове возникла идея. Том. Кто, как не обретенный правнук, вернет ей интерес к жизни?
У Софи сдавило горло. Она поняла, что имеет в виду Лукас. Лично для нее Том был смыслом жизни. Причиной вставать по утрам и с надеждой смотреть в будущее.
Софи инстинктивно коснулась его руки.
– Мне так жаль. Ты, верно, тоже чувствуешь большую потерю, – мягко произнесла она.
Их пальцы на секунду сплелись, но Лукас быстро убрал свою руку и сел подальше от Софи.
– Тебе нет необходимости играть роль любящей жены, – с иронией заявил он.
– Я не играю! Веришь ты или нет, я могу соболезновать горю, даже твоему!
– Тогда прибереги свою жалость для того, кому она нужна!
Софи закусила губу, стараясь унять боль, которую вызвали его резкие слова. Ладно, если ему не нужно ее сочувствие, она сохранит его при себе. А пока сосредоточится на бабушке.
– У твоей бабушки больше никого нет?
– Только мои родители и я, – покачал головой Лукас. – А теперь еще ты и Том. Мы вылетим в Ниццу и погостим у нее некоторое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27