Вскоре он уже подъезжал к дому Кейт. Ее машины на месте не было. Сойер позвонил в дверь. Ему открыла Энджи Гейтс.
– Добрый день, – поздоровался Сойер, отметив, что у нее измученный вид: глаза впали, черты лица заострились. Наверное, на город обрушилась эпидемия несчастий. Почему-то у него сжалось сердце. – Может быть, вы меня помните? Я Сойер Брок. Как-то раз я заезжал…
– Я вас знаю. – В ее угасших глазах вспыхнуло подозрение.
– Вы не могли бы уделить мне пару минут? – Сойер чувствовал себя крайне неловко.
– А в чем дело?
– Я хочу кое-что узнать о Кейт.
– Почему я должна вам отвечать?
Сойер лихорадочно придумывал наиболее правдоподобную причину.
– Потому что Кейт мне не безразлична, вот почему, – сказал он и добавил то, что вовсе не собирался произносить вслух: – Нет, не так. Потому что я ее люблю.
Кейт неотрывно смотрела на главный корпус. Он был больше похож на особняк плантатора с Юга, чем на медицинское учреждение. Однако она тут же поправила себя: для тех, кто здесь живет, это дом. Это дом ее дочери.
Прошлой ночью, оставшись наедине с собой в убогом номере придорожного мотеля, она приняла решение. Оно далось нелегко. Кейт проплакала всю ночь. Под утро у нее больше не осталось слез, но появились новые силы. Теперь она была готова к встрече с дочерью.
Кейт собиралась с особой тщательностью, хотя в старом, облезлом зеркале при тусклом свете голой лампочки мало что можно было разглядеть. И все же она чувствовала, что не напрасно выбрала льняное платье цвета морской волны и гладко зачесала назад волосы. Она надела на шею скромную нитку жемчуга – единственное, что у нее осталось на намять от матери. У нее была потаенная мечта: когда-нибудь передать это ожерелье Сэйре.
Кейт сжала в руке сумочку и отважно шагнула на дорожку, проложенную вдоль ухоженного цветущего газона. Позади главного корпуса на лужайках были разбросаны белые коттеджи. В каком же из них живет Сэйра? – гадала она, пока ноги несли ее к главному входу.
Приветливая молодая женщина проводила ее в приемную, предложила присесть и через несколько мгновений вернулась.
– Мистер Ренфроу сейчас свободен, – сообщила она с улыбкой. – Вы можете зайти.
– Благодарю вас.
Седовласый джентльмен крепкого сложения поднялся из-за стола ей навстречу.
– Фрэнк Рснфроу, – представился он, протягивая руку. – А вы – мисс?..
– Судья Колсон, сэр.
Брови у него полезли кверху.
– О, судья Колсон. Ваше имя хорошо известно. Вы, кажется, ведете кампанию за свое переизбрание, верно?
– Не совсем так. Я была назначена на эту должность, когда появилась вакансия. А вот теперь я действительно вступила в предвыборную борьбу, но не за переизбрание, а просто за избрание на должность.
– Надеюсь, вы победите.
– Спасибо.
– Садитесь, прошу вас.
Кейт опустилась на краешек стула, а мистер Ренфроу прислонился к столу, скрестил на груди руки и стоял, пристально глядя на нее проницательными голубыми глазами.
– Итак, что вас интересует в нашем пансионате?
Кейт кашлянула, чтобы прочистить горло.
– Не что, а кто. Речь идет о молодой девушке по имени… Эмбер Стерлинг.
Она произнесла это имя вслух, но оно оставалось для нее чужим. Однако она больше не могла даже в мыслях называть свою дочь Сэйрой. Юридически ее зарегистрировали под именем Эмбер, и Кейт обязана была с этим считаться.
– Ах, милая, милая Эмбер. Одна из моих любимиц. Почему вы хотите увидеть ее? – спросил он мягко, но настойчиво.
– Я друг семьи, – солгала Кейт.
Выражение его лица изменилось. Он ей не верил, да и она сама не поверила бы такому объяснению. Она никогда не умела врать. И теперь, ожидая его ответа, она чувствовала, как стучит ее сердце. Если он откажет…
– Не вижу причин, почему бы вам не повидаться с ней.
От волнения у Кейт подкашивались ноги.
– Спасибо.
– Пойдемте, я провожу вас.
Только когда они вышли из здания, Кейт заставила себя спросить:
– Скажите, а Эмбер… ей хорошо здесь?
Мистер Ренфроу внимательно посмотрел на нее:
– Очень неплохо, ваша честь. Окажись она в реальном мире, который знаем мы с вами, она была бы глубоко несчастным созданием.
– Что еще для нее можно сделать?
Если мистер Ренфроу и счел ее вопросы странными и неуместными, он не подал виду. Впрочем, Кейт уже было все равно, что о ней подумают. Она хотела узнать о своем ребенке все, что можно. Но больше всего ей хотелось взять дочку за руку, обнять ее…
Они вошли в сад, как будто сошедший со страниц волшебной сказки. Посредине бежал быстрый ручей, окаймленный цветниками и рядами скамеек.
В траве бродили ленивые ручные голуби и склевывали разбросанные для них подсолнечные семечки. Несколько пациентов вышли погреться на солнышке. Одна девушка задремала, присеву дерева. Две женщины громко смеялись.
– А вот и она, – сказал мистер Ренфроу. – Вот и Эмбер.
У Кейт похолодело внутри. Она боялась лишиться чувств.
– Где? – не поняла она.
– На качелях. Теперь видите?
Кейт зазнобило.
– Да-да, вижу.
– Вы хотите, чтобы я оставил вас с ней наедине?
– Да, пожалуйста. – Кейт не могла отвести взгляда от девушки в синем платье.
– Всего хорошего, – распрощался мистер Ренфроу и удалился.
Ноги Кейт налились свинцом. С трудом ступая по мягкой траве, она осторожно приближалась к Эмбер, чтобы не напугать ее.
Эмбер оказалась прелестной девушкой. Светлые волнистые волосы до плеч, карие глаза – совсем как у Кейт. Кейт услышала, что она напевает какую-то песенку. Она выглядела совершенно естественной, такой, как все в ее возрасте: она могла бы учиться в выпускном классе, заниматься спортом, бегать на свидания…
У Кейт сжалось сердце, но она только закусила губу. Если сейчас она совершит неверный шаг, другого случая может не быть.
– Эмбер… я – твоя… – У нее не хватило духу произнести «мама». Кейт хотела попробовать еще раз, но почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной.
Она обернулась и широко раскрыла глаза.
– Ты! – прошептала она одними губами, пораженная как молнией.
– Я не мог не приехать, – сказал Сойер, глядя на нее грустными, запавшими глазами.
Он сейчас показался ей таким добрым, таким родным, что она едва не бросилась в объятия его сильных рук. Но удержала себя. Сойер ее не любил. Он всего лишь использовал ее для достижения собственных целей. А сюда его привели угрызения совести.
Кейт отвернулась и сделала еще один шаг по направлению к дочери.
– Не надо, – сказал Сойер тихим, сдавленным голосом. – Это к добру не приведет. Доктор сказал, что она ничего не поймет. Ей здесь хорошо, у нее свой мир. Не стоит его разрушать. – Сойер перевел дыхание и продолжил: – В пансионате хороший уход. Она ни в чем не нуждается. Ее приемные родители весьма состоятельны.
Кейт снова повернулась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86