Тару Уэллс легко можно было представить на судебном процессе.
Никола заметила, какие оценивающие взгляды бросали на нее Ричард Холлоуэй и Род Мейсон и как вспышка легкого раздражения мелькнула в глазах Ким Мейсон, когда та увидела, как учтиво и почтительно вел себя с Тарой ее муж.
Однако та проявила больший интерес к Николе. Как раз перед тем, как был подан ужин, она сказала:
– Бретт рассказывал мне о вас, Никола, но даже он не смог оценить вас по-настоящему.
– Спасибо, – с осторожностью ответила Никола. Ей было неуютно от мысли, что Бретт мог обсуждать ее с кем-то. С какой стати они вообще говорили о ней? – Боюсь, он ничего не рассказывал мне о вас, – добавила она и очаровательно улыбнулась.
Мимолетное удивление мелькнуло в красивых зеленых глазах, потом лицо Тары приняло огорченное выражение.
– Я работаю в фирме всего несколько недель. Я приехала из Брисбена, чтобы занять эту должность. Фирма «Хинтон, Хэркорт и К?» имеет прекрасную репутацию.
– Моему отцу было бы очень лестно услышать ваши слова, – сказала Никола. – Это он был основателем фирмы.
– Я так и думала. Бретт рассказывал мне, с каким восхищением и уважением относился к вашему отцу.
Ах вот как? Что еще?.. Никола встала.
– Ужин готов, – учтиво сказала она и пошла к столу.
Кальмары и мясо по-веллингтонски были признаны отличными, и разговор тек оживленно. Тара много говорила о своей благотворительной работе.
Очень ловкая персона, подумала Никола. Почему она мне несимпатична? Пожалуй, я знаю почему …
Однако Тара, несомненно, умела держаться, что и доказала во время завязавшейся короткой правовой дискуссии, вероятно неизбежной, когда в доме присутствуют три юриста. Она была бы прекрасной женой для какого-нибудь юриста, невольно подумалось Николе.
– Когда я смогу посмотреть ваши работы? – спросил у Николы Ричард Холлоуэй, и она с благодарностью повернулась к нему.
– Вот это мое. – Она показала на подсвечники. – И все горшки и вазы, которые вы могли заметить во внутреннем дворике, тоже. И в саду под навесом. Я отведу вас туда после десерта.
– Возьмете меня с собой? – попросилась Ким.
– С удовольствием, – приветливо ответила Никола. – Это благодаря вам я получу работу – если подойду.
– Я думаю, мы все посмотрим. – Бретт взглянул на Рода и Тару, которые с готовностью согласились.
После десерта все отправились в сад.
– Какое приятное у вас хобби, Никола! Как бы мне хотелось, чтобы у меня было время на что-либо подобное, – воскликнула Тара.
– У меня множество увлечений, – отозвалась Никола, прежде чем успела остановить себя. – Что удерживает меня от разных глупостей, правда, Бретт?
– Временами, – мрачно согласился он.
– Какие прекрасные вещи! – Ким взглянула на Ричарда, ища подтверждение.
Никола вдруг заметила, что настроение Ричарда, которое было превосходным за ужином, изменилось, когда он взял в руки керамическую вазу в форме открытой раковины с рифлеными краями.
– Вы использовали гончарный круг? – спросил он, нахмурившись.
– Да, и это было нелегко. – Она шутливо передернула плечами.
– Охотно верю. – Он положил раковину и поднял покрытую глазурью вазу.
– Я всегда была поклонницей шотландской керамики и их технологии, которая позволяет добиться такого рельефного эффекта. – Никола провела пальцем по вазе. – Я, конечно, не могу соревноваться с ними, но это придает такое очарование изделиям, вы не находите?
Ричард рассеянно кивнул и осторожно поставил вазу на место.
– Никола, мы с вами будем работать вместе. Могу я прийти к вам… так… завтра у меня собрание со строителями. Как насчет послезавтра, скажем, в десять утра? Я принесу проект.
Никола растерянно взглянула на Бретта, но тот спокойно сказал:
– Почему бы нет? Поздравляю, миссис Хэркорт! – В его словах не было и намека на то, что он понимает, что для нее они прозвучали погребальным звоном. – Как вы все смотрите на то, чтобы вернуться в дом и выпить кофе?
Последней ушла Тара.
Она попросила Николу показать ей дом и пришла в восторг от его устройства и интерьера.
– Разумеется, это не моя заслуга, – повинуясь какому-то внутреннему импульсу, сказала Никола. – Это заслуга первой жены Бретта. Они еще были женаты, когда он построил этот дом, так что многое сделано по вкусу Мариетты, в котором ей нельзя отказать.
– Вы знали ее?
– Очень хорошо. Она была мне вроде старшей сестры.
– Она часто видится с детьми?
– Когда Мариетта находится у себя дома, Саша и Крис переезжают к ней.
– Ясно. Значит, они разошлись полюбовно?
– Вам лучше спросить об этом у Бретта, – коротко сказала Никола.
В гостиной их поджидал Бретт.
– Чудесный дом! – обратилась к нему Тара со словами восхищения. – И спасибо за прекрасный вечер. Господи, как поздно! Мне, пожалуй, пора.
Прежде чем Бретт успел открыть рот, Никола изрекла:
– С вами было очень приятно, Тара. Правду, дорогой?
Она взяла его под руку и на мгновение положила голову ему на плечо.
Тара уставилась на них и заморгала.
– Да, очень приятно, – поддержал ее Бретт. – Я думаю, не так легко переезжать в другой город.
– Особенно в такой маленький городок, – серьезно сказала Никола. – Я уверена, вам придется долго привыкать, так что, если понадобится совет, звоните. Я хорошо знаю лучшие бутики, парикмахерские и прочее. А сейчас, – невозмутимо добавила она, – мы и сами отправимся спать. – Она выразительно посмотрела на Бретта и протянула руку Таре. – Надеюсь, скоро увидимся.
Наконец Тара собралась. Никола продолжала держать Бретта под руку, пока они шли через внутренний дворик к шоссе, провожая гостью.
– Никола, – сказал Бретт, – это…
Но она перебила его и шутливо спросила:
– Ты не поцелуешь меня, Бретт? Хотя не надо. Я сама тебя поцелую.
Никола встала на цыпочки, обвила его шею руками и прижалась своими губами к его губам как раз в тот самый момент, когда Тара включила фары и на них упал яркий свет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Никола тихо засмеялась, когда машина Тары, развернувшись, помчалась по шоссе, но рук своих не убрала.
– И что же это ты, по-твоему, делаешь? – сухо спросил Бретт.
– Стараюсь не остаться в долгу, – ответила она. – Боюсь, существуют пределы всякой снисходительности, а эта женщина…
– Ты хочешь сказать, что Тара вела себя снисходительно? Это же чушь, Никола! Зачем, черт побери, ей нужно было вести себя с тобой снисходительно?
Никола изумленно посмотрела на него.
– Только не говори мне, что ты не знаешь, – ты же не слепой! Она положила на тебя глаз, Бретт. Но вот что я тебе скажу: ей не понравится сидеть весь день дома с Сашей и Крисом.
Бретт чертыхнулся и попытался освободиться от ее рук.
Но она упрямо сцепила свои пальцы и продолжала:
– Что же касается той лекции об осмотрительности, которую ты мне недавно прочел, я нахожу ее до смешного нелепой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Никола заметила, какие оценивающие взгляды бросали на нее Ричард Холлоуэй и Род Мейсон и как вспышка легкого раздражения мелькнула в глазах Ким Мейсон, когда та увидела, как учтиво и почтительно вел себя с Тарой ее муж.
Однако та проявила больший интерес к Николе. Как раз перед тем, как был подан ужин, она сказала:
– Бретт рассказывал мне о вас, Никола, но даже он не смог оценить вас по-настоящему.
– Спасибо, – с осторожностью ответила Никола. Ей было неуютно от мысли, что Бретт мог обсуждать ее с кем-то. С какой стати они вообще говорили о ней? – Боюсь, он ничего не рассказывал мне о вас, – добавила она и очаровательно улыбнулась.
Мимолетное удивление мелькнуло в красивых зеленых глазах, потом лицо Тары приняло огорченное выражение.
– Я работаю в фирме всего несколько недель. Я приехала из Брисбена, чтобы занять эту должность. Фирма «Хинтон, Хэркорт и К?» имеет прекрасную репутацию.
– Моему отцу было бы очень лестно услышать ваши слова, – сказала Никола. – Это он был основателем фирмы.
– Я так и думала. Бретт рассказывал мне, с каким восхищением и уважением относился к вашему отцу.
Ах вот как? Что еще?.. Никола встала.
– Ужин готов, – учтиво сказала она и пошла к столу.
Кальмары и мясо по-веллингтонски были признаны отличными, и разговор тек оживленно. Тара много говорила о своей благотворительной работе.
Очень ловкая персона, подумала Никола. Почему она мне несимпатична? Пожалуй, я знаю почему …
Однако Тара, несомненно, умела держаться, что и доказала во время завязавшейся короткой правовой дискуссии, вероятно неизбежной, когда в доме присутствуют три юриста. Она была бы прекрасной женой для какого-нибудь юриста, невольно подумалось Николе.
– Когда я смогу посмотреть ваши работы? – спросил у Николы Ричард Холлоуэй, и она с благодарностью повернулась к нему.
– Вот это мое. – Она показала на подсвечники. – И все горшки и вазы, которые вы могли заметить во внутреннем дворике, тоже. И в саду под навесом. Я отведу вас туда после десерта.
– Возьмете меня с собой? – попросилась Ким.
– С удовольствием, – приветливо ответила Никола. – Это благодаря вам я получу работу – если подойду.
– Я думаю, мы все посмотрим. – Бретт взглянул на Рода и Тару, которые с готовностью согласились.
После десерта все отправились в сад.
– Какое приятное у вас хобби, Никола! Как бы мне хотелось, чтобы у меня было время на что-либо подобное, – воскликнула Тара.
– У меня множество увлечений, – отозвалась Никола, прежде чем успела остановить себя. – Что удерживает меня от разных глупостей, правда, Бретт?
– Временами, – мрачно согласился он.
– Какие прекрасные вещи! – Ким взглянула на Ричарда, ища подтверждение.
Никола вдруг заметила, что настроение Ричарда, которое было превосходным за ужином, изменилось, когда он взял в руки керамическую вазу в форме открытой раковины с рифлеными краями.
– Вы использовали гончарный круг? – спросил он, нахмурившись.
– Да, и это было нелегко. – Она шутливо передернула плечами.
– Охотно верю. – Он положил раковину и поднял покрытую глазурью вазу.
– Я всегда была поклонницей шотландской керамики и их технологии, которая позволяет добиться такого рельефного эффекта. – Никола провела пальцем по вазе. – Я, конечно, не могу соревноваться с ними, но это придает такое очарование изделиям, вы не находите?
Ричард рассеянно кивнул и осторожно поставил вазу на место.
– Никола, мы с вами будем работать вместе. Могу я прийти к вам… так… завтра у меня собрание со строителями. Как насчет послезавтра, скажем, в десять утра? Я принесу проект.
Никола растерянно взглянула на Бретта, но тот спокойно сказал:
– Почему бы нет? Поздравляю, миссис Хэркорт! – В его словах не было и намека на то, что он понимает, что для нее они прозвучали погребальным звоном. – Как вы все смотрите на то, чтобы вернуться в дом и выпить кофе?
Последней ушла Тара.
Она попросила Николу показать ей дом и пришла в восторг от его устройства и интерьера.
– Разумеется, это не моя заслуга, – повинуясь какому-то внутреннему импульсу, сказала Никола. – Это заслуга первой жены Бретта. Они еще были женаты, когда он построил этот дом, так что многое сделано по вкусу Мариетты, в котором ей нельзя отказать.
– Вы знали ее?
– Очень хорошо. Она была мне вроде старшей сестры.
– Она часто видится с детьми?
– Когда Мариетта находится у себя дома, Саша и Крис переезжают к ней.
– Ясно. Значит, они разошлись полюбовно?
– Вам лучше спросить об этом у Бретта, – коротко сказала Никола.
В гостиной их поджидал Бретт.
– Чудесный дом! – обратилась к нему Тара со словами восхищения. – И спасибо за прекрасный вечер. Господи, как поздно! Мне, пожалуй, пора.
Прежде чем Бретт успел открыть рот, Никола изрекла:
– С вами было очень приятно, Тара. Правду, дорогой?
Она взяла его под руку и на мгновение положила голову ему на плечо.
Тара уставилась на них и заморгала.
– Да, очень приятно, – поддержал ее Бретт. – Я думаю, не так легко переезжать в другой город.
– Особенно в такой маленький городок, – серьезно сказала Никола. – Я уверена, вам придется долго привыкать, так что, если понадобится совет, звоните. Я хорошо знаю лучшие бутики, парикмахерские и прочее. А сейчас, – невозмутимо добавила она, – мы и сами отправимся спать. – Она выразительно посмотрела на Бретта и протянула руку Таре. – Надеюсь, скоро увидимся.
Наконец Тара собралась. Никола продолжала держать Бретта под руку, пока они шли через внутренний дворик к шоссе, провожая гостью.
– Никола, – сказал Бретт, – это…
Но она перебила его и шутливо спросила:
– Ты не поцелуешь меня, Бретт? Хотя не надо. Я сама тебя поцелую.
Никола встала на цыпочки, обвила его шею руками и прижалась своими губами к его губам как раз в тот самый момент, когда Тара включила фары и на них упал яркий свет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Никола тихо засмеялась, когда машина Тары, развернувшись, помчалась по шоссе, но рук своих не убрала.
– И что же это ты, по-твоему, делаешь? – сухо спросил Бретт.
– Стараюсь не остаться в долгу, – ответила она. – Боюсь, существуют пределы всякой снисходительности, а эта женщина…
– Ты хочешь сказать, что Тара вела себя снисходительно? Это же чушь, Никола! Зачем, черт побери, ей нужно было вести себя с тобой снисходительно?
Никола изумленно посмотрела на него.
– Только не говори мне, что ты не знаешь, – ты же не слепой! Она положила на тебя глаз, Бретт. Но вот что я тебе скажу: ей не понравится сидеть весь день дома с Сашей и Крисом.
Бретт чертыхнулся и попытался освободиться от ее рук.
Но она упрямо сцепила свои пальцы и продолжала:
– Что же касается той лекции об осмотрительности, которую ты мне недавно прочел, я нахожу ее до смешного нелепой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29