Через этот вход ровно в четверть седьмого в отель вошли инспектор Пербрайт, майор Росс, Памфри и полицейский хирург графства. Сзади них, на площадке перед отелем, карета скорой помощи выписала полукруг и, пятясь, отъехала куда-то, где Лав уже не мог ее видеть.
Сержант поднялся и заторопился к Пербрайту. Его лицо в значительной степени утратило свое обычное выражение лучезарного, олимпийского спокойствия. Пербрайт заботливо посмотрел на него.
— Оставь этот скорбный вид, Сид. Никто не собирается привлекать тебя к суду просто за то, что ты оказался здесь.
— Я так расстроен, сэр; честно…
— Чепуха. Ты к этому ни имел ни малейшего отношения. Если уж есть кого винить, так это меня. Ну, теперь что ж…— Пербрайт посмотрел вокруг себя. — Я полагаю, нам лучше сразу взглянуть на останки. Где вы их поместили?
— Я нигде их не помещал. Они… он все сидит там в гостиной.
Пербрайт взял поданный ему Лавом ключ. Перед дверью он задержался.
— Кстати, а где девушка?
— Она наверху, у себя в номере.
— Переживает?
Лав замялся, словно не зная, что сказать.
— Ну, потрясена, конечно: она была там, когда это случилось. Но истерик или чего-то такого не было.
Пербрайт кивком головы подозвал остальных. Он отпер дверь.
В дальнем конце длинной комнаты — потолок цвета индиго, жемчужно-серые стены, кресла с фигурными спинками, обтянутые гобеленом в фиолетовую и желтую полоску, — сидела одинокая фигура. Казалось, что она ждет их там уже очень-очень давно. Слегка завалившись набок в большом, обнимающем ее кресле, она глупо смотрела на них, словно только что очнулась после наркоза.
Перед креслом стоял низенький, похожий очертаниями на человеческую почку столик с подносом, на котором расположились чайник, молочник, сахарница и две чашки с блюдцами. Один глаз трупа был устремлен на чайник; другой застывшим взором рассматривал приближающуюся группу людей, заранее отказывая в просьбе налить и им чашечку.
Полицейский хирург наклонился над телом, легко коснулся век, потрогал кисть и шею и выпрямился. Концом карандаша он указал на точку над самым воротником мертвеца и примерно на палец левее дыхательного горла.
— Отверстие здесь, — сказал он, обращаясь к Пер-брайту. — Вот эта синеватая точка.
Они все подошли поближе и внимательно, голова к голове, посмотрели на горло покойного мистера Периама.
Пербрайт быстро оглядел поверхность стола.
— Где зажигалка, сержант?
— На полу, сэр. Вон там, возле его левой ноги. Очень бережно Пербрайт поднял ее и положил себе на ладонь.
— Что ж, сержант, пора вам рассказать, как все это произошло. Начните с самого начала. Мы вас внимательно слушаем.
Лав сосредоточенно нахмурился.
— Та-а-ак. Я показывал эту штуку всем подряд, кто, насколько мне было известно, знал Хопджоя. Начал с Джорджа Тоцера, потом побывал у одного-двух человек на Беатрис-Авеню. Они ее не опознали, поэтому я попробовал обратиться к владельцам пабов и ресторанчиков, где продают спиртное. С ними мне повезло не больше. Тут мне пришла в голову мысль, что мистер Периам будет как раз тем человеком, который мне нужен, даже если для этого придется выбраться сюда. Они ведь, в конце концов, жили в одном доме. Он ее действительно сразу узнал. Эту штуку, как он мне сказал, ему доводилось видеть у «старины Брая». Потом он спросил, как она попала ко мне.
— Они сидели здесь вдвоем, не так ли — я имею в виду мистера Периама и миссис Периам?
— Правильно, сэр. Девушка за стойкой направила меня прямо сюда. Они встретили меня вполне дружелюбно. Пригласили присесть — я сел вон в то кресло, — я вынул ее из конверта. Всем остальным я вообще-то ее в руки не давал — ну, я понимал, что это своего рода вещественное доказательство, — но мистер Периам наклонился и взял ее прежде, чем я успел его остановить. Он сказал: «О да, это она, я видел ее много раз» и начал пытаться ее зажечь — знаете, как многие делают, из любопытства. Он все давил сверху. Однако зажигалка даже не искрила. Тогда он заметил вот этот маленький шпенек сбоку и сдвинул его ногтем большого пальца. Раздалось какое-то шипение — очень неожиданное, и перед этим еще будто хлопнуло, — он уронил зажигалку и стал ощупывать горло, словно его ужалила пчела. Проговорил еще: «Вот странная штука» — он повторил это раза три или четыре: все говорил так и потирал шею. Но вскоре ему словно стало не хватать воздуха; он сидел неподвижно, уставя глаза куда-то вверх и задыхаясь. Тут миссис Периам побежала за помощью, а я остался с мистером Периамом, надеясь хоть чем-то помочь ему. Но через минуту или две все было кончено.
Пербрайт повернулся к Россу. Осторожно, но с неизменным видом знатока, Росс взял зажигалку большим и указательным пальцами и осмотрел ее.
— Чудесная работа. Скорее всего, чехословацкая. Мне вряд ли нужно говорить, что мы не снабжаем наших людей подобными игрушками. Им они попросту не нужны.
— Ну, это естественно. Интересно, а как же она попала к Хопджою?
— Возможно, он взял ее в качестве трофея у одного из их людей. А то мог и просто купить. Так, знаете, сувенир на память. Некоторые из этих ребят безнадежно меркантильны. — Он закрыл вопрос, безразлично пожав плечами. — Видите вот это крошечное отверстие? Эта штука, по сути, представляет из себя пневматическое ружье. Выстрел производится поршнем, который фиксируется как раз этим самым шпеньком. Вместо пуль, надо полагать, мелкие дробинки, обработанные цианом. Такова, по крайней мере, обычная начинка.
Пербрайт выслушал лекцию с подчеркнутым неодобрением. Он задумчиво взглянул на мертвое лицо. Оно выглядело припухлым, глупым и бессильным. Он почувствовал себя обязанным, как это часто с ним бывало, попытаться дать взаймы немного достоинства тому, кто на запутанных жизненных дорогах без остатка растерял свое собственное.
— Знаете, — тихо сказал он Россу, — этот человек сделал бы блестящую карьеру, пойди он по вашей линии.
— Ну, для начала ему бы понадобилось прослушать курс о минах-ловушках.
— Без сомнения. Но с этим, — Пербрайт взвесил зажигалку на руке, — с этим ему просто не повезло. Ловушки, в более глубоком и тонком смысле, были его самой сильной стороной. Преступник, который оказывается слишком умен, явление достаточно распространенное, но должен сказать, что на меня производит огромное впечатление преступник, который в состоянии абсолютно точно просчитать, насколько умна окажется полиция, и соответственно этому подготовить свое преступление.
В гостиной появились два врача скорой помощи и констебль, они в нерешительности остановились у дверей. Пербрайт махнул им рукой. Как тактичные, опытные стюарды клуба, приглашенные перенести одного из членов, которого любовь к портвейну привела в состояние полной обездвиженности, они бесшумно приближались к трупу, на ходу засучивая рукава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48