— Да, мисс Шелтон.
— Какие из ваших произведений уже изданы? — спросила она. — Кроме тех рассказов в журналах, о которых я уже знаю.
— Ничего, — ответил он. — Но я написал довольно много рассказов и новелл.
— Вы предлагали их журналам? — спросила она. — Какова была их реакция?
— Только отказы со стороны тех, кто их читал, — ответил он. — Обычно они возвращались ко мне нераспечатанными, с запиской, в которой говорилось, что они читают только рукописи, представленные агентами.
— Кэти считает, что вы сможете стать хорошим писателем, — сказала она.
— Ваша сестра приняла во мне большое участие.
— Вы можете прислать мне несколько рассказов, чтобы я могла оценить вашу работу? Постарайтесь выбрать те, которые считаете лучшими.
— Я сделаю это, мисс Шелтон, — сказал он. — Лучше будет послать их почтой или самому доставить в ваш офис?
— Можете послать почтой, это вполне подойдет, — сказала она. — Я свяжусь с вами, как только у меня будет время прочитать их.
— Большое вам спасибо, мисс Шелтон, — сказал он.
— Не стоит благодарности, — официально ответила она. — Я чрезвычайно уважаю мнение моей сестры и с удовольствием прочитаю ваши работы. До свидания, мистер Краун.
— До свидания, мисс Шелтон, — сказал он. В трубке раздался щелчок, потом гудок. Когда он положил трубку, то услышал, как пятицентовик со стуком упал внутри автомата. Он машинально сунул палец в возвратное отверстие. Сегодня действительно был его счастливый день — в ладони было четыре пятицентовика.
Одну из монет он потратил на то, чтобы позвонить двоюродной сестре. Мотти сняла трубку.
— Что сказала мама? — спросил он.
— Я не говорила с ней, — сказала она. — Мама ушла еще до того, как я проснулась.
Он кивнул. Он и забыл, что по пятницам на птичьем рынке много работы и в эти дни мать помогает отцу. Это был единственный день недели, когда для того, чтобы справиться с запаркой, на рынке требовалось два кассира.
— Когда ты собираешься сказать ей?
— Я думаю, лучше всего будет сделать это в воскресенье. По субботам всегда такая суматоха. Утром — шул, а потом бегом домой — готовить обед.
— О’кей, — сказал он. — Если тебе нужно будет помочь в разговоре с ней, зови меня.
Он нажал на рычаг, опустил еще одну монету и набрал номер. К телефону подошла Лютеция.
— Китти дома? — спросил он.
— Подожди минутку, сейчас я ее позову.
Через несколько секунд в трубке послышался голос Китти:
— Джо?
— Да, — ответил он. — Я заходил вчера днем, но ты спала.
— Я знаю, — сказала она. — Я просто вырубилась.
— Сейчас с тобой все в порядке?
— Все отлично, — сказала она. — У меня есть для тебя деньги, отдам, если ты сейчас зайдешь.
— Уже иду, — сказал он, чуть подождав, пока монета скользила вниз. Но на этот раз ему не повезло.
* * *
Марта отвернулась от окошка кассы, выходившего на птичий рынок. Фил поворачивал ключ в замке нижнего ящика своего стола. Она, смотрела, как он пристегивает кобуру и проверяет кольт 38-го калибра. Глядя на мужа, она сказала, как говорила каждую пятницу, когда он брал с собой пистолет:
— Разве обязательно идти с пистолетом, когда собираешь паршивые пятидолларовые бумажки?
— Это не просто пять долларов, — как обычно ответил он. — Днем сумма доходит до тысячи или двух тысяч долларов. И найдется полно мешаггеиеров, которые с удовольствием присвоили бы их.
— И что же, ты собираешься убить их? — спросила она.
— А ты хочешь, чтобы я дал им уйти с деньгами?
— А если они убьют тебя первыми? Ты у нас такой снайпер, ты будешь быстрее? — взорвалась она.
— Ты не понимаешь, — сказал он. — Я беру с собой пистолет не для того, чтобы стрелять из него. Просто если они будут знать, что у меня пистолет, они ко мне не полезут.
Ей пришлось умолкнуть, так как к окошку подошел покупатель. Потом она опять повернулась к мужу.
— Где шикса? — спросила она. — Она всегда опаздывает.
— Сейчас только половина первого, — сказал Фил.
— Прошло всего лишь полчаса с тех пор, как она ушла. А у нее есть час на ленч.
— Она же знает, что пятница у нас — самый тяжелый день. Ей нужно было бы проявлять к нам больше внимания и уходить на полчаса. Но что можно ожидать от шиксы? — с кислой миной сказала Марта.
— Ей нужно готовить ленч для ее двух ребятишек, когда они приходят домой из школы, — сказал он.
— Она должна была заранее с тобой договориться, — сказала она.
Фил не ответил ей. Джози давно с ним договорилась.
Он открыл дверь.
— Я вернусь часа в четыре.
— Будь осторожен, — прокричала ему вслед Марта. Она повернулась обратно к окошку, перед которым уже начала выстраиваться маленькая очередь.
Квартира Джози находилась всего в двух кварталах от рынка. Дверь была незаперта. Он вошел в гостиную. Джози вышла из кухни.
— Что тебя так задержало?
— Было много работы, — сказал он, снимая пиджак и вешая его на спинку стула.
— Ты хочешь сказать, твоя жена катила на меня бочку, — раздраженно сказала она.
Не отвечая, он отстегнул кобуру и уже начал расстегивать рубашку, когда заметил, что она все еще полностью одета.
— Что тебя беспокоит?
— Твоя жена меня не любит, — сказала она.
— Да?
— Она знает, — сказала она.
— Дерьмо она знает, — сказал он. Он снял брюки, бросил их на пол, вытащил свой член, уже большой и твердый. — Пощупай эти чертовы яйца, — сказал он. — Они на ощупь, как чертовы камни.
— У нас только двадцать минут, — сказала Джози. — Я опоздаю. Ты же знаешь, твоя жена будет писать кипятком и всю остальную часть дня мне придется тяжело.
— Единственная тяжесть, которую тебе сегодня придется испытать, это мой член в твоей горячей влажной норке, — сказал Фил рассерженно.
— Пока я сейчас разденусь, а потом опять буду одеваться, пройдет целый час, — сказала Джози.
— Перегнись через кушетку, и я войду в тебя сзади,
— сказал он. — И не надо будет раздеваться.
Она с секунду смотрела на него.
— Презерватив у тебя с собой?
— Что ты, черт бы тебя побрал, со мной делаешь? — Фил почти кричал на нее. — Ты хочешь, чтобы я с ума сошел?
Она молча повернулась к нему спиной и перегнулась через ручку кушетки. Потом высоко задрала юбку, подняла нижнюю часть пояса. Он не дал ей времени, чтобы снять трусики, просто стянув их с нее, так что они упали к ее ногам. Она почувствовала, как его сильные руки сжали ее бедра и он с силой вогнал в нее свой член.
— О, Господи! — простонала она. — Ты засунул эту чертову штуку до самого моего горла!
Снова и снова вбивая в нее член, он чувствовал себя молотом, прессом, каким-то неутомимым механизмом, из его горла вырвался звериный рык. Она обернулась к нему через плечо. Его лицо было багровым от прилива крови.
Она еще нагнулась, просунула одну руку у себя между ног и взяла его за мошонку, нежно сжимая ее.
— Как мне нравятся твои яйца, Фил, — прошептала она, переводя дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72