– Дай вам Бог здоровья! - ответил старик. - Как это возможно, чтобы отца и сына называли одним именем?
– Это у русских, - прибавил Авраам-Лейб, - возможно, что отца зовут Иваном и сына Иваном...
– Ну, это и без вас известно! - отмахнулась Сарра и продолжала: - А скажите, сколько у вас детей?
– Не все ли тебе равно? - разозлился Давид. - Следователь ты, что ли?
– Я знаю, о чем спрашиваю, не беспокойся! Я хотела только узнать, есть ли у вас дочь - Вера?
– У меня? Дочь? Вера?.. Гм! У меня две дочери, но зовут их еврейскими именами: одну зовут Шифра, а другую Фейга-Лея. Она, не про вас будь сказано, больная и нуждается в операции.
У Сарры опустились руки. Выходит, что он отъявленный лгун! Если у него нет сестры Веры, то кто же эта "Вера П."? Может быть, у него была сестра, да померла?..
– И никогда у вас не было дочери по имени Вера или Двейра?
– Сарра! Кончится это когда-нибудь или нет? - вскипел вдруг Давид. - Взяла себе невесть что в голову! Какое мне дело: Вера или Двейра. Сося или Двося? Дай-ка лучше воды, мы помолимся после трапезы! Мне на работу пора! Ты, кажется, знаешь, что я человек подневольный, что я на службе...
С глубоким вздохом поднялась Сарра из-за стола и подала воды. Она с облегчением подумала: "Еще хорошо, что Бетти нет дома!"
Глава 12
СПАСИТЕЛЬНЫЕ СРЕДСТВА
Было бы большой ошибкой думать, что Рабиновичи приехали спасать сына с пустыми руками. Денег они, разумеется, не привезли: и на поездку с трудом сколотили. Старик Рабинович заложил свои часы да еще прибавил золотые часы Авраам-Лейба (свадебный подарок). Немножко помогли родственники и друзья. Где уж тут говорить о деньгах!
Но зато Рабиновичи привезли с собой нечто, вполне, по их мнению, заменяющее деньги. То было горячее письмо их местечкового раввина к раввину большого города! Письмо, написанное каллиграфически и изложенное до такой степени витиевато, что трудно даже поверить, чтобы местечковый раввин мог подняться до таких высот!..
Особенно сильно звучали заключительные слова письма:
"Стучите в двери сильных мира сего! Будите жалость и сочувствие в их сердцах! Или уж не стало среди сынов Израиля богатых людей и отзывчивых сердец? Освободите заточенных и пленным скажите: "Изыдите!" Снимите пятно позора с нашего народа и да замолкнут навеки уста врагов наших, извергающих хулу и всякую неправду! Аминь!"
Но прежде чем браться за работу, нужно было обеспечить себе хоть какое-нибудь пристанище. Рабиновичи вместе с Давидом Шапиро пустились в поиски.
Задача оказалась нелегкой. Куда бы они ни пришли, их прежде всего спрашивали о документах. А у наших предприимчивых путешественников, как назло, не только "правожительства", но и простого паспорта с собой не было, забыли второпях заxватить... Что было делать? Ночевать на улице либо возвращаться в родное местечко? Но еврей не пропадет среди своих. Нашлась добрая душа, отыскался человек, конечно бедняк (у богача не встретишь сочувствия), который предложил свой кров, постель, стол... Все бесплатно: у него вообще не гостиница, он этим не промышляет! У него другие дела. Он вертится на бирже. Профессия по своему конкретному содержанию столь же мало реальна, сколь и заработок... Однако он живет... Шапиро его знает... Этот человек был маклер Кац, прозванный за свой низенький рост "Кецеле".
Кецеле увидел Рабиновича на улице с Давидом Шапиро. Они стояли на тротуаре и о чем-то толковали.
Давид Шапиро урвал несколько минут, чтобы как-нибудь устроить родственников своего квартиранта, и сейчас не переставал отчитывать их за легкомыслие: "Как могли два взрослых и бородатых еврея осмелиться выехать без паспортов, да ещё в город, где евреям жить не дозволено?.."
Рабиновичи сознавали свою оплошность, но пытались оправдаться: голова, знаете, была забита до того, что не только паспорт, а самих себя можно было забыть!
Но Давид ничего не признавал и продолжал отчитывать:
– Все это прекрасно! Тысячу раз "голова забита", но еврей должен помнить, что существуют законы и "права"!
В это время на них набрел Кецеле.
– В чем дело? О чем речь идет? Чего вы тут поделить не можете? Кто эти евреи? Не здешние? Откуда? Шолом алейхем!
При других обстоятельствах Кецеле получил бы достойную отповедь от Шапиро за то, что сунул нос не в свое дело.
Но в данный момент Кецеле оказался кстати. Давид Шапиро вообще не обнаруживал особой радости по поводу приезда гостей. И обрадовался случаю высказать подвернувшемуся Кецеле свои недоумения по поводу того, что на свете до сих пор еще существуют дикари, не имеющие представления о "правах" и законах. Они думают, что весь мир создан исключительно для них и что здесь им приготовлены квартира, правожительство и... черт знает что еще!..
– Вы уже кончили? - спросил Кецеле. - Может быть, вы и мне дадите слово сказать?
– Пожалуйста, хоть десять тысяч слов! Только, ради Бога, покороче, потому что я тороплюсь! Я, знаете, человек подневольный...
Давид Шапиро и не надеялся, что так просто избавится от непрошеных гостей. Что не кто другой, как Кецеле, предложит им свой кров.
– Ну что ж! - сказал Давид. - Прекрасно! Но как у вас обстоит насчет того дела?..
– Какого дела?
– Ну того, что кусается?
– Насчет клопов? - наивно спросил Кецеле.
– Какие там, к черту, клопы! - возмутился Шапиро. - Кто думает о клопах? Я имею в виду полицию! А вдруг - облава! У этих евреев нет даже намека на паспорт!..
– Хе-хе-хе! - рассмеялся Кецеле.- Полиция! Облавы! Пхе! Я уж восемь лет с женой, детьми и тещей живу здесь чудом, без всякого правожительства - и ничего! Если все время дрожать, так что же это, скажите на милость, за жизнь будет? Ерунда!
– Н-ну! - протянул Шапиро. - Если вам удобно, то мне и подавно! Не забудьте же, - прибавил он, обращаясь к Рабиновичам и прощаясь. - Заходите! Нам еще есть о чем побеседовать! У вас, дорогие мои, что-то не все гладко, что-то очень запутано...
– Дай вам Бог здоровья! - сказал старик.- У нас, кажется, все гладко и просто!
– Может быть, у вас не все гладко? - прибавил Авраам-Лейб.
"Нахал! - подумал Шапиро, уходя. - Совсем не похож на своего брата!... А отец? Никогда в жизни не сказал бы, что это отец нашего квартиранта! Да и откуда у него взялся отец? Нет ли здесь какого-нибудь жульничества?"
Глава 13
КВАРТИРА С УДОБСТВАМИ
Кецеле, помимо прочих присущих ему качеств, обладает еще одной особенностью: он любит слегка преувеличить, сгустить краски. Он не лжет - он просто увлекается. У него несколько вольная фантазия, уносящая его подчас за грань действительности.
В силу этого обстоятельства разговоры Кецеле с приглашенными им гостями не лишены художественного творчества. Он рассказывал Рабиновичам, что у него прекрасная квартира. Правда, не так чтобы очень просторная, но вполне удобная. Дом, можно сказать, на широкую ногу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64