Я мог лишь сожалеть о поспешности совершенного мною шага и продолжать путь со всей возможной осторожностью.
Эта расщелина на самом деле является огромной трещиной, образованной каким-то страшным сдвигом земных пластов, который, казалось, неистово разделил две гигантские массы гранитных скал. На дне я мог увидеть едва различимую белую полоску. Это был стремительный поток, чей неясный шум наполнял пропасть таинственными звуками. Надо мной вилась узкая голубая лента — единственная часть небесного свода, видимая между скалами.
Созерцание этой волшебной природы было само по себе великим удовольствием. В то же время, мертвенная тишина, ужасающее безмолвие гор, только и нарушаемое меланхоличными всплесками воды внизу, наполняли меня печалью.
На протяжении восьми миль я испытывал эти ощущения, приятные и в то же время подавляющие, когда после крутого поворота вправо выехал из ущелья в долину, окруженную скалами, вершины которых отражались в Инде. На берегу реки стоит крепость Халси, знаменитая со времен мусульманского нашествия цитадель, возле которой проходит большая дорога, ведущая из Кашмира в Тибет.
Перейдя через Инд по некоему подобию подвесного моста, ведущего ко входу в крепость, я пересек долину и прошел деревню Халси, спеша на ночлег в деревушке Сноурли, которая расположена в долине Инда и построена на террасах, спускающихся к реке.
Два последующих дня я путешествовал спокойно и без всяких осложнений вдоль берегов Инда по живописной местности, которая привела меня в Лех, столицу Ладака.
Переходя небольшую долину Саспула возле деревни, что носит такое же название, я на протяжении нескольких километров в окрестностях находил каменные насыпи и чортены. Я также миновал два монастыря, над одним из которых развевался французский флаг. Позже я узнал, что некий французский инженер подарил его монахам, которые использовали его как украшение.
Я провел ночь в Саспуле, не забыв посетить монастыри, где в десятый раз увидел покрытые пылью статуэтки Будды, флаги и знамена, висящие в углу, ужасные маски, лежащие на земле, книги и свитки пергамента, сваленные в беспорядке, и обычную выставку молитвенных цилиндров.
Ламы, видимо, испытывают определенное удовольствие, выставляя напоказ эти предметы. Похоже, что они демонстрируют сокровища великой важности и при этом совершенно безразличны к тому в какой степени это вызывает интерес зрителя. Идея их, кажется, такова:
«Мы должны показывать все, чем владеем, в надежде, что один лишь вид столь многих священных вещей заставит путешественника уверовать в божественное величие человеческой души».
Что касается пророка Иссы, то мне дали объяснения, которые я уже слышал раньше, и сообщили уже известное — что книги, которые могли бы как-то прояснить этот вопрос, находились в Лаосе и что лишь самые крупные монастыри располагают копиями этих книг. Я уже больше не помышлял о переходе Каракорума, но думал только о том, как узнать эту историю, которая могла бы, возможно, пролить еще немного света на внутреннюю жизнь лучшего из людей и в то же время расширить несколько неясные сведения, которые дают нам о нем Евангелия.
Неподалеку от Леха у входа в долину с тем же названием дорога проходит возле одинокой скалы, на вершине которой построен форт с двумя примыкающими к нему башнями (без гарнизона) и маленький монастырь Пинтак.
Гора высотой 10 500 футов охраняет вход в Тибет. Дорога затем круто поворачивает на север в направлении Леха, который, находясь на расстоянии шести миль от Пинтака, расположился на высоте 11 500 футов у подножия громадных гранитных колонн, чьи вершины, достигающие от 18 000 до 19 000 футов, покрыты вечными снегами.
Сам город, окаймленный низкорослыми осинами, поднимается рядами террас, над которыми возвышаются старая крепость и дворец древних правителей Ладака. Ближе к вечеру я въехал в Лех и поселился в бунгало, специально выстроенном для европейцев.
ЛАДАК
Ладак исконно составлял часть Большого Тибета. Частые набеги завоевателей с севера, которые переходили эту страну для покорения Кашмира и сражались здесь, не только довели Ладак до нищеты, но в результатеих, переходя из рук одних завоевателей в руки других, он лишился политического господства Лассы.
Мусульмане, владевшие в далекую эпоху Кашмиром и Ладаком, силой обратили неспособное оказать сопротивление население Малого Тибета в ислам. Политическое существование Ладака прекратилось, когда сикхи присоединили эту страну к Кашмиру, который разрешил жителям Ладака вернуться к их древним верованиям.
Две трети населения воспользовались этими обстоятельствами, чтобы вновь воздвигнуть свои гонпы и вернуться к прежнему образу жизни. Лишь балтистанцы остались мусульманами-шиитами, к которым принадлежали их завоеватели. Однако, несмотря на это, сохранилось лишь смутное сходство с исламом, который в основном проявлялся в обычаях и практике полигамии. Некоторые ламы говорили мне, что все еще не оставляют надежды вернуть однажды этих людей к вере их предков.
В религиозном смысле Ладак был подчинен Лаосе, столице Тибета и резиденции Далай Ламы. Именно в Лаосе избираются главные хутухту, или ламы-первосвященники, как и чогзоты, или администраторы. В политическом смысле страна подвластна махарадже Кашмира, которого представляет губернатор.
Население Ладака принадлежит к китайско-туранской расе и разделяется на ладаков и цампов. Ладаки ведут оседлый образ жизни, строят деревни вдоль своих узких долин, живут в двухэтажных домах, которые держат в опрятности, и возделывают большие участки земли.
Они исключительно уродливы, малы ростом, худы и сутулы, с маленькими головами, узкими покатыми лбами, выдающимися скулами и маленькими черными глазами монгольской расы, с плоскими носами, большими тонкогубыми ртами, слабыми редкобородыми подбородками и впалыми щеками, густо изборожденными морщинами. Добавьте ко всему этому бритую голову, с которой свисает узкая косичка, и вы получите основной тип не только жителей Ладака, но и всего Тибета.
Женщины столь же малы ростом, и у них такие же широкие скулы. Но они более крепкого телосложения, и их лица освещены приятными улыбками. У них радостный и спокойный нрав, и они склонны к веселью.
Суровость климата не позволяет ладакцам носить богатые или разноцветные одежды. Их платье сшито из простой серой льняной ткани, которую они производят сами, их панталоны, доходящие лишь до колен, сшиты из такого же материала.
Люди среднего сословия носят чога (вид плаща). Зимой надевают меховые шапки с наушниками, тогда как летом голова защищена матерчатой шапкой, верх которой свисает с одной стороны. Башмаки их сделаны из войлока и покрыты кожей, а на поясах болтается целый арсенал маленьких вещиц — игольницы, ножи, перьевые ручки, чернильницы, табачные кисеты, трубки и неизменные молитвенные гируэты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Эта расщелина на самом деле является огромной трещиной, образованной каким-то страшным сдвигом земных пластов, который, казалось, неистово разделил две гигантские массы гранитных скал. На дне я мог увидеть едва различимую белую полоску. Это был стремительный поток, чей неясный шум наполнял пропасть таинственными звуками. Надо мной вилась узкая голубая лента — единственная часть небесного свода, видимая между скалами.
Созерцание этой волшебной природы было само по себе великим удовольствием. В то же время, мертвенная тишина, ужасающее безмолвие гор, только и нарушаемое меланхоличными всплесками воды внизу, наполняли меня печалью.
На протяжении восьми миль я испытывал эти ощущения, приятные и в то же время подавляющие, когда после крутого поворота вправо выехал из ущелья в долину, окруженную скалами, вершины которых отражались в Инде. На берегу реки стоит крепость Халси, знаменитая со времен мусульманского нашествия цитадель, возле которой проходит большая дорога, ведущая из Кашмира в Тибет.
Перейдя через Инд по некоему подобию подвесного моста, ведущего ко входу в крепость, я пересек долину и прошел деревню Халси, спеша на ночлег в деревушке Сноурли, которая расположена в долине Инда и построена на террасах, спускающихся к реке.
Два последующих дня я путешествовал спокойно и без всяких осложнений вдоль берегов Инда по живописной местности, которая привела меня в Лех, столицу Ладака.
Переходя небольшую долину Саспула возле деревни, что носит такое же название, я на протяжении нескольких километров в окрестностях находил каменные насыпи и чортены. Я также миновал два монастыря, над одним из которых развевался французский флаг. Позже я узнал, что некий французский инженер подарил его монахам, которые использовали его как украшение.
Я провел ночь в Саспуле, не забыв посетить монастыри, где в десятый раз увидел покрытые пылью статуэтки Будды, флаги и знамена, висящие в углу, ужасные маски, лежащие на земле, книги и свитки пергамента, сваленные в беспорядке, и обычную выставку молитвенных цилиндров.
Ламы, видимо, испытывают определенное удовольствие, выставляя напоказ эти предметы. Похоже, что они демонстрируют сокровища великой важности и при этом совершенно безразличны к тому в какой степени это вызывает интерес зрителя. Идея их, кажется, такова:
«Мы должны показывать все, чем владеем, в надежде, что один лишь вид столь многих священных вещей заставит путешественника уверовать в божественное величие человеческой души».
Что касается пророка Иссы, то мне дали объяснения, которые я уже слышал раньше, и сообщили уже известное — что книги, которые могли бы как-то прояснить этот вопрос, находились в Лаосе и что лишь самые крупные монастыри располагают копиями этих книг. Я уже больше не помышлял о переходе Каракорума, но думал только о том, как узнать эту историю, которая могла бы, возможно, пролить еще немного света на внутреннюю жизнь лучшего из людей и в то же время расширить несколько неясные сведения, которые дают нам о нем Евангелия.
Неподалеку от Леха у входа в долину с тем же названием дорога проходит возле одинокой скалы, на вершине которой построен форт с двумя примыкающими к нему башнями (без гарнизона) и маленький монастырь Пинтак.
Гора высотой 10 500 футов охраняет вход в Тибет. Дорога затем круто поворачивает на север в направлении Леха, который, находясь на расстоянии шести миль от Пинтака, расположился на высоте 11 500 футов у подножия громадных гранитных колонн, чьи вершины, достигающие от 18 000 до 19 000 футов, покрыты вечными снегами.
Сам город, окаймленный низкорослыми осинами, поднимается рядами террас, над которыми возвышаются старая крепость и дворец древних правителей Ладака. Ближе к вечеру я въехал в Лех и поселился в бунгало, специально выстроенном для европейцев.
ЛАДАК
Ладак исконно составлял часть Большого Тибета. Частые набеги завоевателей с севера, которые переходили эту страну для покорения Кашмира и сражались здесь, не только довели Ладак до нищеты, но в результатеих, переходя из рук одних завоевателей в руки других, он лишился политического господства Лассы.
Мусульмане, владевшие в далекую эпоху Кашмиром и Ладаком, силой обратили неспособное оказать сопротивление население Малого Тибета в ислам. Политическое существование Ладака прекратилось, когда сикхи присоединили эту страну к Кашмиру, который разрешил жителям Ладака вернуться к их древним верованиям.
Две трети населения воспользовались этими обстоятельствами, чтобы вновь воздвигнуть свои гонпы и вернуться к прежнему образу жизни. Лишь балтистанцы остались мусульманами-шиитами, к которым принадлежали их завоеватели. Однако, несмотря на это, сохранилось лишь смутное сходство с исламом, который в основном проявлялся в обычаях и практике полигамии. Некоторые ламы говорили мне, что все еще не оставляют надежды вернуть однажды этих людей к вере их предков.
В религиозном смысле Ладак был подчинен Лаосе, столице Тибета и резиденции Далай Ламы. Именно в Лаосе избираются главные хутухту, или ламы-первосвященники, как и чогзоты, или администраторы. В политическом смысле страна подвластна махарадже Кашмира, которого представляет губернатор.
Население Ладака принадлежит к китайско-туранской расе и разделяется на ладаков и цампов. Ладаки ведут оседлый образ жизни, строят деревни вдоль своих узких долин, живут в двухэтажных домах, которые держат в опрятности, и возделывают большие участки земли.
Они исключительно уродливы, малы ростом, худы и сутулы, с маленькими головами, узкими покатыми лбами, выдающимися скулами и маленькими черными глазами монгольской расы, с плоскими носами, большими тонкогубыми ртами, слабыми редкобородыми подбородками и впалыми щеками, густо изборожденными морщинами. Добавьте ко всему этому бритую голову, с которой свисает узкая косичка, и вы получите основной тип не только жителей Ладака, но и всего Тибета.
Женщины столь же малы ростом, и у них такие же широкие скулы. Но они более крепкого телосложения, и их лица освещены приятными улыбками. У них радостный и спокойный нрав, и они склонны к веселью.
Суровость климата не позволяет ладакцам носить богатые или разноцветные одежды. Их платье сшито из простой серой льняной ткани, которую они производят сами, их панталоны, доходящие лишь до колен, сшиты из такого же материала.
Люди среднего сословия носят чога (вид плаща). Зимой надевают меховые шапки с наушниками, тогда как летом голова защищена матерчатой шапкой, верх которой свисает с одной стороны. Башмаки их сделаны из войлока и покрыты кожей, а на поясах болтается целый арсенал маленьких вещиц — игольницы, ножи, перьевые ручки, чернильницы, табачные кисеты, трубки и неизменные молитвенные гируэты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62