Скажу проще, чтобы вам стало
понятно: она забыла не какой-то определенный период своей жизни - пусть
даже самый большой период, но связанный с определенным отрезком времени, -
нет, она ОТКАЗЫВАЕТСЯ вспомнить что-то или кого-то. Знаете, почему доктор
Дулен пришел к такому выводу? Потому что даже в событиях, относящихся к
четырех-пятилетнему возрасту, у нее есть провалы в памяти, дыры. Что-то
или кто-то, вероятно, так непосредственно или опосредственно связан с ее
самыми ранними воспоминаниями, что она вычеркнула их одно за другим из
своей памяти. Вам понятно, что я хочу сказать? случалось вам бросать камни
в воду? Круги, которые при этом расходятся, немножко похожи на то, о чем я
говорю. - Он опустил мой подбородок и показал, описывая рукой в воздухе
круги, как они расходятся в воде. - Возьмите мои рентгеновские снимки и
отчет об операции, - продолжал он, - и вы увидите, что я ее только
заштопал - в этом и заключается моя роль. Я наложил сто четырнадцать швов.
Поверьте, в ту ночь у меня была твердая рука, и я знаю свое дело, поэтому
убежден, что я не "задел" мозга. Дело здесь не в травме, даже не в реакции
на физический шок, об этом ее сердце сказало бы нам явственнее, чем
голова. У нее характерная психическая реакция, какая бывает у человека,
который болел уже раньше.
Я не выдержала, вскочила и попросила Жанну меня увести. Шавер схватил
меня за руку.
- Я нарочно тебя пугаю, - сказал он, повысив голос.- Ты, может быть,
выздоровеешь и сама, а может, и нет. Но если я в состоянии дать совет,
полезный, добрый совет, то вот какой: навещай меня почаще. А еще усвой
следующее: пожар произошел не по твоей вине, и девушка погибла не из-за
тебя. Хочешь ли ты или не хочешь о ней вспоминать - это ничего не изменит:
она существовала. Она была красива, она была твоей сверстницей, и звали ее
Доменика Лои. Но она действительно умерла - и перед этим ты бессильна.
Он удержал меня за руку, прежде чем я успела его ударить. затем
сказал Жанне, что рассчитывает на ее содействие и желал бы встретиться со
мной снова.
Мы провели в Ницце три дня, в гостинице на взморье. Октябрь подходил
к концу, но на пляже еще были купальщики. Я наблюдала за ними из окна
нашего номера и убеждалась, что узнаю этот город, узнаю запах морской соли
и водорослей, который доносил до меня ветер.
Ни за что на свете Жанна не повела бы меня снова к доктору Шаверу.
Она говорила, что он кретин и грубиян. От того что он вечно зашивает
головы, мозги у него превратились в подушку для иголок. У него самого
голова дырявая.
И все же мне хотелось его увидеть. Конечно, он был груб, но я жалела,
что прервала его. Он не все мне рассказал.
- Надо же такое выдумать! ты, значит, хочешь забыть саму себя! -
потешалась Жанна. - Выходит так!
- Если бы он знал, кто я, он поставил бы все с головы на ноги. Не
прикидывайся дурочкой. Я хотела бы забыть Мики, вот и все.
- Вот то-то и дело, что, если бы он поставил все с головы на ноги, от
его блестящего рассуждения через секунду ничего бы не осталось. Не знаю,
что он подразумевает под истерией, хотя кое-как могу допустить, что Мики
нуждалась в лечении. но ты-то была совершенно нормальна. Тебя я никогда не
видела в возбужденном состоянии, и ты не была такая шкода, как она.
- И все же именно я хотела ударить доктора Дулена, именно я ударила
тебя. Ведь это так!
- На твоем месте и в твоем состоянии, думаю, каждый бы так поступил.
Я бы схватила штангу. А ты стерпела, когда эта сумасшедшая задала тебе
такую таску, что ты целую неделю ходила в синяках, и ты даже не посмела
дать сдачи, хотя в Мики весу было ни на грамм больше, чем в тебе. А ведь
это была ты, а не она!
На третий день она объявила мне, что мы возвращаемся на мыс Кадэ.
Приближался день вскрытия завещания. Жанне надо было при этом
присутствовать, и, следовательно, я на несколько дней останусь одна с
прислугой. По мнению Жанны, я еще не в силах буду выступить в новой роли
во Флоренции. На мысе Кадэ через две недели после пожара начался ремонт, и
теперь нежилой была только спальня Доменики. На вилле я буду вдали от
людей и, конечно, в этой обстановке скорее выздоровлю.
По этому поводу впервые с того дня, когда я сбежала от нее на одной
из улиц парижа, между нами произошла ссора. мысль о возвращении на виллу,
где еще свежи следы пожара, да и сама мысль о том, что я буду
выздоравливать в этой обстановке, приводила меня в ужас. Но, как всегда, я
уступила.
К концу дня Жанна отлучилась куда-то, оставив меня одну на час на
террасе отеля. Вернулась она не в своей белой машине, а в светло-голубом
кабриолете "Фиат-1500" и сказала, что он мой. Она дала мне документы и
ключи от машины, и я покатала Жанну по Ницце.
На другое утро мы двинулись в путь - Жанна впереди, на своей машине,
я - за ней, на "Фиат-1500", и во второй половине дня мы прибыли на мыс
Кадэ. Так нас уже ждала мадам Иветта, энергично подметая штукатурку и
мусор, оставленный каменщиками. Она не решилась признаться, что не узнала
меня, расплакалась и убежала на кухню, говоря со своим южным акцентом:
"несчастный мир, несчастный наш мир!"
Дом был невысокий, с почти плоской крышей. Наружную покраску еще не
закончили, и на стенах, в той части виллы, которую пощадил огонь, остались
широкие полосы копоти. Гараж и столовая, где вечером мадам Иветта подавала
нам обед, уже были отремонтированы.
- Не знаю, может статься, барабулька вам разонравилась, - сказала
она, - но я думаю, что доставлю вам удовольствие. Ну как, довольны вы, что
снова здесь, в наших прекрасных краях?
- Оставь ее в покое, - резко оборвала ее Жанна.
Я попробовала рыбу и объявила, что она очень вкусная. Мадам Иветта
несколько воспрянула духом.
- Знаешь, Мюрно, тебе пора было бы знать что к чему, - сказала она
Жанне.- Не с"ем же я твою девочку.
Подавая фрукты она наклонилась и чмокнула меня в щеку.
- Разве только Мюрно болела за вас? - сказала она. - все эти три
месяца не было дня, чтобы в Леке меня кто-нибудь не спросил о вашем
здоровье. А есть тут один парнишка, так он даже заходил сюда вчера днем,
когда я убирала в верхних комнатах. Вы, наверное, были к нему не очень-то
жестоки.
- Кто, кто заходил?
- Один парнишка, молоденький, примерно ваших лет. Ему года двадцать
два, двадцать три. Имейте в виду, вам не за что краснеть. Он хорош, как
божий день, и такой же душистый, как вы. А известно мне это потому, что я
его целовала. Ведь я знала его, еще когда он под стол пешком ходил.
- И Мики была с ним знакома?- спросила Жанна.
- О, надо думать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
понятно: она забыла не какой-то определенный период своей жизни - пусть
даже самый большой период, но связанный с определенным отрезком времени, -
нет, она ОТКАЗЫВАЕТСЯ вспомнить что-то или кого-то. Знаете, почему доктор
Дулен пришел к такому выводу? Потому что даже в событиях, относящихся к
четырех-пятилетнему возрасту, у нее есть провалы в памяти, дыры. Что-то
или кто-то, вероятно, так непосредственно или опосредственно связан с ее
самыми ранними воспоминаниями, что она вычеркнула их одно за другим из
своей памяти. Вам понятно, что я хочу сказать? случалось вам бросать камни
в воду? Круги, которые при этом расходятся, немножко похожи на то, о чем я
говорю. - Он опустил мой подбородок и показал, описывая рукой в воздухе
круги, как они расходятся в воде. - Возьмите мои рентгеновские снимки и
отчет об операции, - продолжал он, - и вы увидите, что я ее только
заштопал - в этом и заключается моя роль. Я наложил сто четырнадцать швов.
Поверьте, в ту ночь у меня была твердая рука, и я знаю свое дело, поэтому
убежден, что я не "задел" мозга. Дело здесь не в травме, даже не в реакции
на физический шок, об этом ее сердце сказало бы нам явственнее, чем
голова. У нее характерная психическая реакция, какая бывает у человека,
который болел уже раньше.
Я не выдержала, вскочила и попросила Жанну меня увести. Шавер схватил
меня за руку.
- Я нарочно тебя пугаю, - сказал он, повысив голос.- Ты, может быть,
выздоровеешь и сама, а может, и нет. Но если я в состоянии дать совет,
полезный, добрый совет, то вот какой: навещай меня почаще. А еще усвой
следующее: пожар произошел не по твоей вине, и девушка погибла не из-за
тебя. Хочешь ли ты или не хочешь о ней вспоминать - это ничего не изменит:
она существовала. Она была красива, она была твоей сверстницей, и звали ее
Доменика Лои. Но она действительно умерла - и перед этим ты бессильна.
Он удержал меня за руку, прежде чем я успела его ударить. затем
сказал Жанне, что рассчитывает на ее содействие и желал бы встретиться со
мной снова.
Мы провели в Ницце три дня, в гостинице на взморье. Октябрь подходил
к концу, но на пляже еще были купальщики. Я наблюдала за ними из окна
нашего номера и убеждалась, что узнаю этот город, узнаю запах морской соли
и водорослей, который доносил до меня ветер.
Ни за что на свете Жанна не повела бы меня снова к доктору Шаверу.
Она говорила, что он кретин и грубиян. От того что он вечно зашивает
головы, мозги у него превратились в подушку для иголок. У него самого
голова дырявая.
И все же мне хотелось его увидеть. Конечно, он был груб, но я жалела,
что прервала его. Он не все мне рассказал.
- Надо же такое выдумать! ты, значит, хочешь забыть саму себя! -
потешалась Жанна. - Выходит так!
- Если бы он знал, кто я, он поставил бы все с головы на ноги. Не
прикидывайся дурочкой. Я хотела бы забыть Мики, вот и все.
- Вот то-то и дело, что, если бы он поставил все с головы на ноги, от
его блестящего рассуждения через секунду ничего бы не осталось. Не знаю,
что он подразумевает под истерией, хотя кое-как могу допустить, что Мики
нуждалась в лечении. но ты-то была совершенно нормальна. Тебя я никогда не
видела в возбужденном состоянии, и ты не была такая шкода, как она.
- И все же именно я хотела ударить доктора Дулена, именно я ударила
тебя. Ведь это так!
- На твоем месте и в твоем состоянии, думаю, каждый бы так поступил.
Я бы схватила штангу. А ты стерпела, когда эта сумасшедшая задала тебе
такую таску, что ты целую неделю ходила в синяках, и ты даже не посмела
дать сдачи, хотя в Мики весу было ни на грамм больше, чем в тебе. А ведь
это была ты, а не она!
На третий день она объявила мне, что мы возвращаемся на мыс Кадэ.
Приближался день вскрытия завещания. Жанне надо было при этом
присутствовать, и, следовательно, я на несколько дней останусь одна с
прислугой. По мнению Жанны, я еще не в силах буду выступить в новой роли
во Флоренции. На мысе Кадэ через две недели после пожара начался ремонт, и
теперь нежилой была только спальня Доменики. На вилле я буду вдали от
людей и, конечно, в этой обстановке скорее выздоровлю.
По этому поводу впервые с того дня, когда я сбежала от нее на одной
из улиц парижа, между нами произошла ссора. мысль о возвращении на виллу,
где еще свежи следы пожара, да и сама мысль о том, что я буду
выздоравливать в этой обстановке, приводила меня в ужас. Но, как всегда, я
уступила.
К концу дня Жанна отлучилась куда-то, оставив меня одну на час на
террасе отеля. Вернулась она не в своей белой машине, а в светло-голубом
кабриолете "Фиат-1500" и сказала, что он мой. Она дала мне документы и
ключи от машины, и я покатала Жанну по Ницце.
На другое утро мы двинулись в путь - Жанна впереди, на своей машине,
я - за ней, на "Фиат-1500", и во второй половине дня мы прибыли на мыс
Кадэ. Так нас уже ждала мадам Иветта, энергично подметая штукатурку и
мусор, оставленный каменщиками. Она не решилась признаться, что не узнала
меня, расплакалась и убежала на кухню, говоря со своим южным акцентом:
"несчастный мир, несчастный наш мир!"
Дом был невысокий, с почти плоской крышей. Наружную покраску еще не
закончили, и на стенах, в той части виллы, которую пощадил огонь, остались
широкие полосы копоти. Гараж и столовая, где вечером мадам Иветта подавала
нам обед, уже были отремонтированы.
- Не знаю, может статься, барабулька вам разонравилась, - сказала
она, - но я думаю, что доставлю вам удовольствие. Ну как, довольны вы, что
снова здесь, в наших прекрасных краях?
- Оставь ее в покое, - резко оборвала ее Жанна.
Я попробовала рыбу и объявила, что она очень вкусная. Мадам Иветта
несколько воспрянула духом.
- Знаешь, Мюрно, тебе пора было бы знать что к чему, - сказала она
Жанне.- Не с"ем же я твою девочку.
Подавая фрукты она наклонилась и чмокнула меня в щеку.
- Разве только Мюрно болела за вас? - сказала она. - все эти три
месяца не было дня, чтобы в Леке меня кто-нибудь не спросил о вашем
здоровье. А есть тут один парнишка, так он даже заходил сюда вчера днем,
когда я убирала в верхних комнатах. Вы, наверное, были к нему не очень-то
жестоки.
- Кто, кто заходил?
- Один парнишка, молоденький, примерно ваших лет. Ему года двадцать
два, двадцать три. Имейте в виду, вам не за что краснеть. Он хорош, как
божий день, и такой же душистый, как вы. А известно мне это потому, что я
его целовала. Ведь я знала его, еще когда он под стол пешком ходил.
- И Мики была с ним знакома?- спросила Жанна.
- О, надо думать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39