– Кивок в сторону леди Бересфорд. – Если у вас есть глаза, вы должны знать, что он не видит никого вокруг, кроме мисс Фэрбенк. Если он разыщет ее до того, как она выйдет замуж, он женится на ней, если нет – не завидую ее мужу. Ну вот, теперь вы знаете свое место. И если послушаетесь моего совета, то забудете все, о чем сегодня здесь говорилось, и порадуетесь за Чарльза и Памелу: прекрасный скучный брак. Теперь все, я устала. Джейн, позвони, пожалуйста.
Обе дамы поняли намек (если это можно назвать намеком) и направились к своим экипажам, взаимно недовольные друг другом. Дома леди Бересфорд послала за Памелой, беспощадно ругала ее в течение получаса и наконец смирилась с неизбежным: если Памела настолько глупа, что упустила шансы и влюбилась в Чарльза Лаверстока, – прекрасно, его-то она и получит, раз не годится ни для чего другого. Что же касается леди Лаверсток, то та оправилась еще быстрее. В карете она вспомнила, что у Мэйнверинга дурной характер, на Брутон-стрит ей пришло в голову, что он, наверное, урезал бы ее расходы, а в парке увидела своего старого кавалера, о существовании которого совсем забыла. К тому времени, когда она добралась до дому, в ней уже вспыхнула новая любовь, а вместе с нею и новая надежда.
XV
Приехав в Холборн, Дженнифер была приятно удивлена размерами и внешним видом дома тетушки Фостер; ей понравилась и сама тетушка, встретившая ее так тепло и доброжелательно, будто Дженнифер приходилась ей настоящей племянницей.
– Дорогая мисс Перчис, – сказала тетушка Фостер, взяв Дженнифер за руку, – ваш приезд – такая неожиданная радость! Бедняжка Лиззи будет страшно рада видеть вас: я не могу даже описать, в каком ужасном она состоянии. Она такая чудесная девочка, и ее очень мучает то, что пришлось пойти против отца. Не могу себе представить, как могла ее мать допустить, чтобы девочка попала в такое ужасное положение. Но Марии всегда недоставало соображения, да и брата моего она боится так, что ничего не может ему возразить. Но пройдемте наверх, мисс Перчис; знаю, что моей бедной овечке не терпится поговорить с вами. И, сказать по правде, чем быстрее все между вами уладится, тем легче у меня будет на душе, потому что я совсем не в состоянии выдержать скандал, который может закатить мой братец Гернинг. Ты же, Эдмунд, скорее отправляйся за этим специальным разрешением, о котором ты говорил. Хоть я и не могу одобрить такой ход дела, не вижу иного выхода, потому что без этого я не смею укрывать у себя Лиззи дольше, чем до завтра.
Пока она говорила все это, они поднялись на площадку второго этажа, и, извинившись за крутизну ступеней и отворив дверь, тетушка продолжила:
– Сомневаюсь, Эдмунд, что Лиззи будет рада тебе, а вот приход мисс Перчис ее, конечно, взбодрит. Она, бедняжка, ждет, что вся ее семья отвернется от нее, и проплакала все утро. Господи, что же я все болтаю и болтаю. Входите, поцелуйте мою девочку и скажите, что вы ее простили. А то она прямо места себе не находит, оттого что решилась выдавать себя за вас, и я с нею ничего не могла поделать. Ну, Лиззи, посмотри, кто к нам пришел!
Элизабет, лежавшая свернувшись калачиком на диване, вскочила и подбежала к Дженнифер:
– Дженни, неужто это ты, и ты прощаешь меня? Слушай, я никогда не хотела причинить тебе вред, а с тех пор чувствую себя такой ужасной, не могу даже вспоминать об этом. Я думала, что сойду с ума от радости, когда Эдмунд пришел вчера и сказал, что встретил тебя, рассказал тебе все и ты не рассердилась. Дженни, я бы прекрасно поняла тебя, если бы ты после всего этого не пожелала и словом со мной перемолвиться, но я бы не вынесла этого, я бы умерла с горя.
Дженнифер, поцеловав ее, успокаивающе похлопала по спине, как хлопают икающего ребенка.
– Ну-ну, Лиззи, не начинай снова плакать: я могу простить все на свете, кроме плача, а у тебя глаза и так уже красные. Кроме того, мне нечего прощать, ведь получается, что я – твоя должница. Видишь ли, согласившись подыграть отцу, когда он решил выдать тебя замуж вместо меня, ты дала мне власть над дядей. Теперь мне стоит только пригрозить, что открою его махинации, и у него не будет иного выхода, как сделать все, что я потребую. Я, наконец, стану себе хозяйкой, а ты выйдешь замуж за Эдмунда (если ты этого действительно хочешь), когда подойдет время, и у тебя будет настоящая свадьба и все, что пожелаешь.
Заплаканные глаза Элизабет засияли.
– Ох, Дженни, ты просто замечательная! Я поняла, что все наши беды миновали, как только Эдмунд тебя нашел. Неужели у меня будет свадебное платье, и оглашение, и медовый месяц – все как у всех? Конечно, я ужасно люблю Эдмунда, но, Дженни, девушка выходит замуж только раз в жизни, и сделать это в спешке, без должного оглашения, без свадебных подарков, в какой-нибудь дыре в углу городской церквушки… Я-то всегда мечтала, что венчание будет в Дентон-Чейпл, с подружками, розами на окнах, мама будет плакать… Ох, Дженни, неужто у меня все будет так, как я задумала?
Дженнифер похлопала Лиззи по руке и бросила взгляд на Эдмунда: как он воспринимает детские штучки своей будущей невесты? Но тот глядел на нее с обожанием; они станут прекрасной парой.
– Да, – сказала Дженнифер, – если ты перестанешь плакать, соберешься и сделаешь все в точности, как я прошу, у тебя все будет, как ты задумала, если даже мне самой придется вести тебя к алтарю. Но уверена, к тому времени, как мы с твоим отцом уладим наши дела, он уже будет в состоянии мыслить разумно. Послушай-ка! Это, наверно, уже он.
Внизу кто-то колотил в дверь, потом ее открыли, и в комнату донеслись сердитые возгласы. Миссис Фостер, до сих пор благосклонно наблюдавшая за всем происходящим, окаменела; Эдмунд покраснел, Элизабет побледнела. Дженнифер обвела их несколько ироничным взглядом: да, не очень-то надежные союзники. Но, – как странно, – сама она совершенно перестала бояться дядюшкиных криков. Теперь ей казалось совершенно невероятным, что она позволила ему запугать себя. Ну, эти дни миновали, и очень скоро он это поймет.
В дверях появилась запыхавшаяся горничная.
– Простите, мэм, внизу мистер Гернинг и он хочет поговорить с вами.
– Ох, мои дорогие, что же мне делать? – запричитала тетушка Фостер. – Я никак, ну просто никак не могу к нему выйти. Я потеряю от страха сознание, точно.
– В этом нет необходимости, мэм, – сказала Дженнифер. – Я спущусь к мистеру Гернингу. Нам с ним нужно многое обсудить. Вы все будьте здесь, пока я не пошлю за вами. Обещаю, что к тому времени его настроение изменится.
Элизабет сжала ее руки:
– Дженни, ты неподражаема. Может быть, Эдмунду пойти с тобой? Все-таки он – мужчина!
Эдмунд не выказал особой благодарности своей любимой за ее предложение, но все-таки пробормотал, что всегда готов служить, и вздохнул с облегчением, когда Дженнифер отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Обе дамы поняли намек (если это можно назвать намеком) и направились к своим экипажам, взаимно недовольные друг другом. Дома леди Бересфорд послала за Памелой, беспощадно ругала ее в течение получаса и наконец смирилась с неизбежным: если Памела настолько глупа, что упустила шансы и влюбилась в Чарльза Лаверстока, – прекрасно, его-то она и получит, раз не годится ни для чего другого. Что же касается леди Лаверсток, то та оправилась еще быстрее. В карете она вспомнила, что у Мэйнверинга дурной характер, на Брутон-стрит ей пришло в голову, что он, наверное, урезал бы ее расходы, а в парке увидела своего старого кавалера, о существовании которого совсем забыла. К тому времени, когда она добралась до дому, в ней уже вспыхнула новая любовь, а вместе с нею и новая надежда.
XV
Приехав в Холборн, Дженнифер была приятно удивлена размерами и внешним видом дома тетушки Фостер; ей понравилась и сама тетушка, встретившая ее так тепло и доброжелательно, будто Дженнифер приходилась ей настоящей племянницей.
– Дорогая мисс Перчис, – сказала тетушка Фостер, взяв Дженнифер за руку, – ваш приезд – такая неожиданная радость! Бедняжка Лиззи будет страшно рада видеть вас: я не могу даже описать, в каком ужасном она состоянии. Она такая чудесная девочка, и ее очень мучает то, что пришлось пойти против отца. Не могу себе представить, как могла ее мать допустить, чтобы девочка попала в такое ужасное положение. Но Марии всегда недоставало соображения, да и брата моего она боится так, что ничего не может ему возразить. Но пройдемте наверх, мисс Перчис; знаю, что моей бедной овечке не терпится поговорить с вами. И, сказать по правде, чем быстрее все между вами уладится, тем легче у меня будет на душе, потому что я совсем не в состоянии выдержать скандал, который может закатить мой братец Гернинг. Ты же, Эдмунд, скорее отправляйся за этим специальным разрешением, о котором ты говорил. Хоть я и не могу одобрить такой ход дела, не вижу иного выхода, потому что без этого я не смею укрывать у себя Лиззи дольше, чем до завтра.
Пока она говорила все это, они поднялись на площадку второго этажа, и, извинившись за крутизну ступеней и отворив дверь, тетушка продолжила:
– Сомневаюсь, Эдмунд, что Лиззи будет рада тебе, а вот приход мисс Перчис ее, конечно, взбодрит. Она, бедняжка, ждет, что вся ее семья отвернется от нее, и проплакала все утро. Господи, что же я все болтаю и болтаю. Входите, поцелуйте мою девочку и скажите, что вы ее простили. А то она прямо места себе не находит, оттого что решилась выдавать себя за вас, и я с нею ничего не могла поделать. Ну, Лиззи, посмотри, кто к нам пришел!
Элизабет, лежавшая свернувшись калачиком на диване, вскочила и подбежала к Дженнифер:
– Дженни, неужто это ты, и ты прощаешь меня? Слушай, я никогда не хотела причинить тебе вред, а с тех пор чувствую себя такой ужасной, не могу даже вспоминать об этом. Я думала, что сойду с ума от радости, когда Эдмунд пришел вчера и сказал, что встретил тебя, рассказал тебе все и ты не рассердилась. Дженни, я бы прекрасно поняла тебя, если бы ты после всего этого не пожелала и словом со мной перемолвиться, но я бы не вынесла этого, я бы умерла с горя.
Дженнифер, поцеловав ее, успокаивающе похлопала по спине, как хлопают икающего ребенка.
– Ну-ну, Лиззи, не начинай снова плакать: я могу простить все на свете, кроме плача, а у тебя глаза и так уже красные. Кроме того, мне нечего прощать, ведь получается, что я – твоя должница. Видишь ли, согласившись подыграть отцу, когда он решил выдать тебя замуж вместо меня, ты дала мне власть над дядей. Теперь мне стоит только пригрозить, что открою его махинации, и у него не будет иного выхода, как сделать все, что я потребую. Я, наконец, стану себе хозяйкой, а ты выйдешь замуж за Эдмунда (если ты этого действительно хочешь), когда подойдет время, и у тебя будет настоящая свадьба и все, что пожелаешь.
Заплаканные глаза Элизабет засияли.
– Ох, Дженни, ты просто замечательная! Я поняла, что все наши беды миновали, как только Эдмунд тебя нашел. Неужели у меня будет свадебное платье, и оглашение, и медовый месяц – все как у всех? Конечно, я ужасно люблю Эдмунда, но, Дженни, девушка выходит замуж только раз в жизни, и сделать это в спешке, без должного оглашения, без свадебных подарков, в какой-нибудь дыре в углу городской церквушки… Я-то всегда мечтала, что венчание будет в Дентон-Чейпл, с подружками, розами на окнах, мама будет плакать… Ох, Дженни, неужто у меня все будет так, как я задумала?
Дженнифер похлопала Лиззи по руке и бросила взгляд на Эдмунда: как он воспринимает детские штучки своей будущей невесты? Но тот глядел на нее с обожанием; они станут прекрасной парой.
– Да, – сказала Дженнифер, – если ты перестанешь плакать, соберешься и сделаешь все в точности, как я прошу, у тебя все будет, как ты задумала, если даже мне самой придется вести тебя к алтарю. Но уверена, к тому времени, как мы с твоим отцом уладим наши дела, он уже будет в состоянии мыслить разумно. Послушай-ка! Это, наверно, уже он.
Внизу кто-то колотил в дверь, потом ее открыли, и в комнату донеслись сердитые возгласы. Миссис Фостер, до сих пор благосклонно наблюдавшая за всем происходящим, окаменела; Эдмунд покраснел, Элизабет побледнела. Дженнифер обвела их несколько ироничным взглядом: да, не очень-то надежные союзники. Но, – как странно, – сама она совершенно перестала бояться дядюшкиных криков. Теперь ей казалось совершенно невероятным, что она позволила ему запугать себя. Ну, эти дни миновали, и очень скоро он это поймет.
В дверях появилась запыхавшаяся горничная.
– Простите, мэм, внизу мистер Гернинг и он хочет поговорить с вами.
– Ох, мои дорогие, что же мне делать? – запричитала тетушка Фостер. – Я никак, ну просто никак не могу к нему выйти. Я потеряю от страха сознание, точно.
– В этом нет необходимости, мэм, – сказала Дженнифер. – Я спущусь к мистеру Гернингу. Нам с ним нужно многое обсудить. Вы все будьте здесь, пока я не пошлю за вами. Обещаю, что к тому времени его настроение изменится.
Элизабет сжала ее руки:
– Дженни, ты неподражаема. Может быть, Эдмунду пойти с тобой? Все-таки он – мужчина!
Эдмунд не выказал особой благодарности своей любимой за ее предложение, но все-таки пробормотал, что всегда готов служить, и вздохнул с облегчением, когда Дженнифер отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59