Но не предопределение богов тому виной — жизнь сделала его таким.
Уже в младенчестве ему пришлось пережить много испытаний; хотя ребенок еще и не мог осознать их, это несомненно наложило свой отпечаток на его психику. Когда ему было два года, его родители — Ливия и ее первый муж, враг Октавиана, вынуждены были спасаться бегством от солдат будущего цезаря. Однажды в Неаполе они укрылись в какой-то подворотне, погоня была уже совсем близко, и тут маленький Тиберий громко заплакал. Чудом не среагировали преследователи на эти крики, а ведь Ливия уже решила задушить ребенка, если тот не замолчит. Иначе погибли бы все.
Затем они еле унесли ноги во время лесного пожара в Греции — на Ливии, которая держала на руках Тиберия, уже загорелась одежда.
В девять лет он пережил смерть отца, которого очень любил и уважал. Воспитанием ребенка занялась мать; именно она упорно прививала ему подозрительность и недоверчивость к окружающим. Атмосфера страха глубоко проникла в мозг и душу Тиберия.
По достижении совершеннолетия он начал обычную карьеру римского патриция, преодолевая ступеньку за ступенькой — должностную лестницу. Ну, может, не совсем обычную — ведь его отчимом был Август, повелитель Италии.
Поэтому должности квестора, претора, а затем и консула Тиберий занимал раньше установленного законом возраста. Впрочем, сенат не возражал. Во-первых, бессмысленно было бы противиться воле принцепса, а во-вторых, сам Тиберий показал себя толковым военачальником и расторопным администратором.
Воинскую службу он начал в чине трибуна в Кантабрийском походе Марка Випсания Агриппы. Затем, в двадцать два года, уже сам возглавил армию на Востоке, где одержал несколько значительных побед над парфянами.
А потом последовала бесчисленная череда войн — с ретами и винделиками, с германцами и паннонцами. Все они были успешными и снискали Тиберию славу великого полководца.
Но вот личная жизнь у него не складывалась. Почти непрерывные военные операции дали ему, правда, возможность на время вырваться из-под навязчивой опеки Ливии, но пристальный взгляд матери, казалось, преследовал его везде.
Именно она заставила его развестись с женой, дочерью Марка Агриппы Випсанией, которая уже родила ему сына, и жениться на Юлии, овдовевшей дочери Августа.
Со слезами на глазах прощался Тиберий с женщиной, которую — единственную в жизни — по-настоящему любил. Но не посмел противиться воле императрицы.
Из брака с Юлией ничего хорошего не получилось — супруги искренне ненавидели друг друга, и семейная жизнь Тиберия стала сплошным кошмаром.
Утешение находил он лишь в военных победах — как раз в то время он подавил опасное восстание в Паннонии.
Но жестокие боги нанесли ему еще один удар — неожиданно в Германии умер тридцатилетний Друз, родной брат Тиберия, которого тот очень любил. А усугубили трагедию слухи, которые приписывали эту смерть их матери Ливии, — ведь Друз был убежденным республиканцем, и открыто призывал Августа отказаться от единоличной власти. Этого бы императрица, конечно, не допустила. Терзавшийся подозрениями Тиберий делался все более замкнутым и угрюмым.
Именно этим было, наверное, продиктовано его решение удалиться от гражданской и военной деятельности, причем сделать это сейчас, когда он находился в зените славы, был консуляром и народным трибуном. А то ведь подрастали внуки цезаря — Гай и Луций, и если бы Тиберий промедлил, то его отъезд могли бы истолковать как унизительную отставку.
Местом жительства он избрал богатый и красивый остров Родос у берегов Карий в Малой Азии. Август был не в восторге от такого решения пасынка — ведь Тиберий нужен был ему как помощник в государственных делах — и долго противился его отъезду. Ливия тоже уговаривала сына остаться — она опасалась, что в его отсутствие Гай и Луций займут слишком прочное положение, и потом уже трудно будет устранить их. А ведь она твердо вознамерилась обеспечить верховной властью именно Тиберия.
Но тот проявил упорство и, в конце концов, получил от цезаря разрешение покинуть Рим, высказанное в очень холодном тоне. И вот Тиберий поселился на Родосе. Поначалу он был просто счастлив — как приятно было оказаться вдали от скандальной нимфоманки-жены, от интриг и склок дворцовой жизни. Тиберий с увлечением изучал философию и мифологию, пробовал даже писать прозу на греческом языке, занимался гимнастикой и верховой ездой.
Так прошли четыре года — может быть, самые лучшие годы его жизни. Однако истек срок его трибунских полномочий — которые делали его официальным представителем римского народа — а затем пришли известия о ссылке Юлии, его жены.
Тиберий посчитал, что самое худшее позади, и попросил позволения вернуться в Рим. Однако цезарь сухо ответил, что раз он счел возможным покинуть страну, когда, государство нуждалось в его услугах, то и теперь может не беспокоиться и продолжать свою безмятежную жизнь вдали от Италии. Тем более, что Гай и Луций подросли, и Августу есть на кого рассчитывать в будущем.
Это резко изменило положение Тиберия — он стал частным лицом, сразу утратив то уважение, которым пользовался. Враги и завистники — а друзей у него не было — открыто называли его изгнанником. Ему даже приходилось опасаться за свою жизнь — некоторые друзья молодости Гая Цезаря открыто предлагали тому устранить пусть и неопасного уже, но все же конкурента.
Тиберий перебрался в свою скромную виллу в горах и жил там затворником, забросив и гимнастику, и литературу. Эти переживания сделали его еще более подозрительным и нелюдимым.
Наконец, он не выдержал и написал письмо матери, умоляя ту замолвить за него словечко перед Августом. Ведь так дальше продолжаться не может, нужна какая-то ясность.
Ливия торжествовала — теперь сын будет прочно связан с ней навсегда и не посмеет более ни в чем перечить. А значит, когда придет время, и Тиберий получит формальную власть, именно она, императрица будет править страной.
Правда, надо было еще что-то сделать с Гаем и Луцием, но эту проблему она, в конце концов, успешно решила.
Когда умер Луций, Август, скрепя сердце и под настойчивым давлением жены, разрешил Тиберию вернуться в Рим, но только в качестве частного лица. Однако, когда вскоре скончался и Гай, стареющему цезарю не оставалось ничего другого, как лишь усыновить пасынка, чтобы обеспечить преемственность власти.
Правда, и самому Тиберию пришлось усыновить своего племянника Германика, сына Друза.
Тиберий вновь был допущен к высшим государственным должностям. Он совершил несколько победоносных походов за Рейн и в Далмацию, успешно занимался и гражданской деятельностью.
А после ссылки Агриппы Постума стал, фактически, вторым человеком в государстве, никто уже не сомневался, что именно он будет наследником Августа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Уже в младенчестве ему пришлось пережить много испытаний; хотя ребенок еще и не мог осознать их, это несомненно наложило свой отпечаток на его психику. Когда ему было два года, его родители — Ливия и ее первый муж, враг Октавиана, вынуждены были спасаться бегством от солдат будущего цезаря. Однажды в Неаполе они укрылись в какой-то подворотне, погоня была уже совсем близко, и тут маленький Тиберий громко заплакал. Чудом не среагировали преследователи на эти крики, а ведь Ливия уже решила задушить ребенка, если тот не замолчит. Иначе погибли бы все.
Затем они еле унесли ноги во время лесного пожара в Греции — на Ливии, которая держала на руках Тиберия, уже загорелась одежда.
В девять лет он пережил смерть отца, которого очень любил и уважал. Воспитанием ребенка занялась мать; именно она упорно прививала ему подозрительность и недоверчивость к окружающим. Атмосфера страха глубоко проникла в мозг и душу Тиберия.
По достижении совершеннолетия он начал обычную карьеру римского патриция, преодолевая ступеньку за ступенькой — должностную лестницу. Ну, может, не совсем обычную — ведь его отчимом был Август, повелитель Италии.
Поэтому должности квестора, претора, а затем и консула Тиберий занимал раньше установленного законом возраста. Впрочем, сенат не возражал. Во-первых, бессмысленно было бы противиться воле принцепса, а во-вторых, сам Тиберий показал себя толковым военачальником и расторопным администратором.
Воинскую службу он начал в чине трибуна в Кантабрийском походе Марка Випсания Агриппы. Затем, в двадцать два года, уже сам возглавил армию на Востоке, где одержал несколько значительных побед над парфянами.
А потом последовала бесчисленная череда войн — с ретами и винделиками, с германцами и паннонцами. Все они были успешными и снискали Тиберию славу великого полководца.
Но вот личная жизнь у него не складывалась. Почти непрерывные военные операции дали ему, правда, возможность на время вырваться из-под навязчивой опеки Ливии, но пристальный взгляд матери, казалось, преследовал его везде.
Именно она заставила его развестись с женой, дочерью Марка Агриппы Випсанией, которая уже родила ему сына, и жениться на Юлии, овдовевшей дочери Августа.
Со слезами на глазах прощался Тиберий с женщиной, которую — единственную в жизни — по-настоящему любил. Но не посмел противиться воле императрицы.
Из брака с Юлией ничего хорошего не получилось — супруги искренне ненавидели друг друга, и семейная жизнь Тиберия стала сплошным кошмаром.
Утешение находил он лишь в военных победах — как раз в то время он подавил опасное восстание в Паннонии.
Но жестокие боги нанесли ему еще один удар — неожиданно в Германии умер тридцатилетний Друз, родной брат Тиберия, которого тот очень любил. А усугубили трагедию слухи, которые приписывали эту смерть их матери Ливии, — ведь Друз был убежденным республиканцем, и открыто призывал Августа отказаться от единоличной власти. Этого бы императрица, конечно, не допустила. Терзавшийся подозрениями Тиберий делался все более замкнутым и угрюмым.
Именно этим было, наверное, продиктовано его решение удалиться от гражданской и военной деятельности, причем сделать это сейчас, когда он находился в зените славы, был консуляром и народным трибуном. А то ведь подрастали внуки цезаря — Гай и Луций, и если бы Тиберий промедлил, то его отъезд могли бы истолковать как унизительную отставку.
Местом жительства он избрал богатый и красивый остров Родос у берегов Карий в Малой Азии. Август был не в восторге от такого решения пасынка — ведь Тиберий нужен был ему как помощник в государственных делах — и долго противился его отъезду. Ливия тоже уговаривала сына остаться — она опасалась, что в его отсутствие Гай и Луций займут слишком прочное положение, и потом уже трудно будет устранить их. А ведь она твердо вознамерилась обеспечить верховной властью именно Тиберия.
Но тот проявил упорство и, в конце концов, получил от цезаря разрешение покинуть Рим, высказанное в очень холодном тоне. И вот Тиберий поселился на Родосе. Поначалу он был просто счастлив — как приятно было оказаться вдали от скандальной нимфоманки-жены, от интриг и склок дворцовой жизни. Тиберий с увлечением изучал философию и мифологию, пробовал даже писать прозу на греческом языке, занимался гимнастикой и верховой ездой.
Так прошли четыре года — может быть, самые лучшие годы его жизни. Однако истек срок его трибунских полномочий — которые делали его официальным представителем римского народа — а затем пришли известия о ссылке Юлии, его жены.
Тиберий посчитал, что самое худшее позади, и попросил позволения вернуться в Рим. Однако цезарь сухо ответил, что раз он счел возможным покинуть страну, когда, государство нуждалось в его услугах, то и теперь может не беспокоиться и продолжать свою безмятежную жизнь вдали от Италии. Тем более, что Гай и Луций подросли, и Августу есть на кого рассчитывать в будущем.
Это резко изменило положение Тиберия — он стал частным лицом, сразу утратив то уважение, которым пользовался. Враги и завистники — а друзей у него не было — открыто называли его изгнанником. Ему даже приходилось опасаться за свою жизнь — некоторые друзья молодости Гая Цезаря открыто предлагали тому устранить пусть и неопасного уже, но все же конкурента.
Тиберий перебрался в свою скромную виллу в горах и жил там затворником, забросив и гимнастику, и литературу. Эти переживания сделали его еще более подозрительным и нелюдимым.
Наконец, он не выдержал и написал письмо матери, умоляя ту замолвить за него словечко перед Августом. Ведь так дальше продолжаться не может, нужна какая-то ясность.
Ливия торжествовала — теперь сын будет прочно связан с ней навсегда и не посмеет более ни в чем перечить. А значит, когда придет время, и Тиберий получит формальную власть, именно она, императрица будет править страной.
Правда, надо было еще что-то сделать с Гаем и Луцием, но эту проблему она, в конце концов, успешно решила.
Когда умер Луций, Август, скрепя сердце и под настойчивым давлением жены, разрешил Тиберию вернуться в Рим, но только в качестве частного лица. Однако, когда вскоре скончался и Гай, стареющему цезарю не оставалось ничего другого, как лишь усыновить пасынка, чтобы обеспечить преемственность власти.
Правда, и самому Тиберию пришлось усыновить своего племянника Германика, сына Друза.
Тиберий вновь был допущен к высшим государственным должностям. Он совершил несколько победоносных походов за Рейн и в Далмацию, успешно занимался и гражданской деятельностью.
А после ссылки Агриппы Постума стал, фактически, вторым человеком в государстве, никто уже не сомневался, что именно он будет наследником Августа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134