— Ваши женщины не примут меня…
— Ты быстро научишься, — успокоил ее Бэй. — Ведь мы тоже не знали вашей речи.
— У меня здесь и сестра и все мои сверстницы, — сказала Смеющаяся. — А там все чужие. Как они отнесутся ко мне?
Этого Бэй опасался и сам, но все же уговаривал жену:
— Ты ведь придешь с нами…
Смеющаяся не знала, на что решиться, ей было страшно идти к чужим людям и не хотелось расставаться с Бэем.
— Вчера мой сын ушел с другими детьми на птичий промысел, — в конце концов сказала она. — Как я могу оставить его одного? Вот он вернется, тогда дам ответ.
— Хорошо. Буду ждать, — согласился Бэй.
Птичий промысел продолжался долго. Начинался он в полнолуние, а заканчивался следующим полнолунием. Когда наутро братья пошли осматривать ловушки, Бэй сказал Льоку:
— Сейчас уходить нельзя. В лесу еще голодно. Надо подождать, пока появятся грибы, ягоды и подрастут птенцы. Сейчас в пути нечего будет есть. И Смеющаяся ждет с птичьего промысла сына.
Льок ничего не ответил, он сразу понял, почему Бэй, так торопивший его, теперь откладывает задуманное.
ГЛАВА 13
Однажды утром Льок встал, приготовил еду для себя и Кибу, поел и, как всегда в последнее время, направился к выходу. Он уже приподнял полог, но тут его окликнул старый мастер.
— Подожди, — сказал он. — Разве ты уже не Мон-Кибу? Смотри, как бы камень не перестал тебя слушаться. Уже лето в разгаре, скоро у нас будет большое празднество. Молодые охотники из соседнего стойбища придут сватать невест, а старые — обменивать свои орудия на наши. Чем сможет похвалиться наш род? Я уже стар, много не работаю. Садись, Мон-Кибу, рядом со мной. Льок помедлил немного и присел у рабочей плиты рядом со старым мастером. И вот в землянке раздался давно не слышавшийся двойной перестук отбойников.
Но дело у Льока сначала не спорилось. Он торопился, будто хотел наверстать упущенное время, и камень выскальзывал из его пальцев, отбойник ударял не по тому месту, которое намечал глаз. Льок искоса взглядывал на старого мастера — не смеется ли тот над ним, но Кибу низко опустил голову, казалось, он весь ушел в работу. Юноша успокоился, и теперь каменные чешуйки стали падать из-под отбойника на рабочую плиту ровные и тонкие. Рука приобрела прежнюю уверенность, и Льок вдруг удивился, что его совсем не тянет ни к озеру, ни в лес и, как прежде, ему хорошо со старым мастером.
Так прошло несколько дней.
Льок старательно шлифовал сланцевый топор, когда в землянку вошел Главный охотник стойбища. Он окинул одобрительным взглядом почти законченное орудие и спросил старика:
— Хватит ли нам изделий?
Кибу молча откинул оленью шкуру, покрывавшую уложенные рядом кирки, топоры, тесла и долота, изготовленные из сланца, в котором так нуждались соседи.
— У соседей будет меньше, — уверенно сказал Главный охотник, — ты не терял зря времени.
— Пришлось нам посидеть с Мон-Кибу, — озабоченно ответил старый мастер, стараясь не показать, что доволен похвалой, — орудия из желтого камня, что наменяли прошлым летом, почти все поломались…
— Желтые наконечники хуже красных, — согласился Главный. — Когда наши мужчины пойдут звать гостей, они скажут им, чтобы несли красные, а желтые пусть оставят себе.
— Но, может, они мало принесут?
— Тогда осенью мы отнесем свои изделия к северным друзьям. Их работа не хуже, чем у южных!
Когда Главный охотник ушел, Льок спросил:
— Северные — это те, у кого наши берут жен?
— Да. Туда наши охотники пойдут потом, незадолго до того, как олени начнут перекочевывать через реку на зимовье в лес. Верно, и ты возьмешь себе жену?
— Нет, — угрюмо сказал Льок, — я в то селение не пойду. Не надо мне жены.
— Ну, там видно будет, — успокаивающе ответил Кибу. — Об этом рано еще говорить. Сначала девушек будем выдавать. Они сейчас только об этом и думают.
В эти дни девушки не знали покоя. Их матери озабоченно перебегали из землянки в землянку посоветоваться друг с другом, а заодно и поглядеть, хороши ли наряды у соседних невест, не красивей ли, чем у дочери. Кое-кто, прибежав назад, торопливо начинал подшивать к свадебной малице новые кусочки разноцветных мехов — чем лучше наряд у невесты, тем больше будут смотреть на нее женихи.
У Шух не было матери, но она подготовилась не хуже других. Старый Кру напромышлял немало зверей, целый ворох самых лучших шкур припас он для дочери. Да и Бэй с Льоком не забыли названную сестру. А Смеющаяся помогала ей шить, на это она была мастерица.
Наконец все было готово у невест стойбища. И вот как-то под вечер, разодетые в брачные наряды, девушки вышли из землянок. Трижды обошли они с песнями вокруг стойбища. Это был знак, что они велят охотникам звать женихов.
На следующее же утро отрядили трех посланцев — приглашать соседей южного стойбища на празднество.
В селении поднялась суматоха — шли последние приготовления к встрече гостей.
Гости прибыли сутки спустя. Шли чинно. Впереди — Главный охотник соседнего стойбища. Он нес на спине красиво расшитый мешок с товаром, за ним шествовали пожилые охотники, и позади всех шли долгожданные женихи, бережно держа перед собой завернутые в мех брачные ожерелья. Гостей усадили на поляне посреди стойбища, против входа в землянку Главного. Старики, присев на корточки, неторопливо разложили перед собой принесенные для обмена изделия: кремневые наконечники для копий и дротиков, разные стрелы, острые — на птицу, тупые и короткие — на мелкого пушного зверя.
Охотники помоложе сели по правую сторону. По левую в ряд разместились женихи, важные и неподвижные, как резной столб в землянке колдуна. Каждый из них держал на коленях сверток с ожерельем. Много труда вложили сами женихи и их матери, чтобы соорудить это пышное украшение, которое предстояло надеть на шею невесте. Оно собиралось долго, частями; в нем были разноцветные перья и хитроумные плетенья из тонких ремешков, были резцы бобров, лисьи лапки и непременно челюсти щук, потому что щука считалась священной рыбой южного селения.
Мимо женихов прохаживались молодые охотники стойбища, отпуская веселые шутки. Женихи оставались невозмутимыми. Может быть, они были бы не прочь переброситься словом со сверстниками, но нельзя уронить свое достоинство, и они продолжали молча ждать, когда начнется пиршество и им покажут невест.
Старики не теряли времени даром. Главный охотник, Кибу, Кру и еще четверо старых охотников деловито осматривали выставленные гостями изделия. Хитрые соседи разложили орудия из желтого кремня, но зоркие глаза Главного охотника стойбища и старого мастера приметили, что к поясу одного из старших гостей был привешен туго набитый тяжелый мешочек. Видно, сначала хотели сбыть, что похуже, а что поценнее припрятывали на крайний случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Ты быстро научишься, — успокоил ее Бэй. — Ведь мы тоже не знали вашей речи.
— У меня здесь и сестра и все мои сверстницы, — сказала Смеющаяся. — А там все чужие. Как они отнесутся ко мне?
Этого Бэй опасался и сам, но все же уговаривал жену:
— Ты ведь придешь с нами…
Смеющаяся не знала, на что решиться, ей было страшно идти к чужим людям и не хотелось расставаться с Бэем.
— Вчера мой сын ушел с другими детьми на птичий промысел, — в конце концов сказала она. — Как я могу оставить его одного? Вот он вернется, тогда дам ответ.
— Хорошо. Буду ждать, — согласился Бэй.
Птичий промысел продолжался долго. Начинался он в полнолуние, а заканчивался следующим полнолунием. Когда наутро братья пошли осматривать ловушки, Бэй сказал Льоку:
— Сейчас уходить нельзя. В лесу еще голодно. Надо подождать, пока появятся грибы, ягоды и подрастут птенцы. Сейчас в пути нечего будет есть. И Смеющаяся ждет с птичьего промысла сына.
Льок ничего не ответил, он сразу понял, почему Бэй, так торопивший его, теперь откладывает задуманное.
ГЛАВА 13
Однажды утром Льок встал, приготовил еду для себя и Кибу, поел и, как всегда в последнее время, направился к выходу. Он уже приподнял полог, но тут его окликнул старый мастер.
— Подожди, — сказал он. — Разве ты уже не Мон-Кибу? Смотри, как бы камень не перестал тебя слушаться. Уже лето в разгаре, скоро у нас будет большое празднество. Молодые охотники из соседнего стойбища придут сватать невест, а старые — обменивать свои орудия на наши. Чем сможет похвалиться наш род? Я уже стар, много не работаю. Садись, Мон-Кибу, рядом со мной. Льок помедлил немного и присел у рабочей плиты рядом со старым мастером. И вот в землянке раздался давно не слышавшийся двойной перестук отбойников.
Но дело у Льока сначала не спорилось. Он торопился, будто хотел наверстать упущенное время, и камень выскальзывал из его пальцев, отбойник ударял не по тому месту, которое намечал глаз. Льок искоса взглядывал на старого мастера — не смеется ли тот над ним, но Кибу низко опустил голову, казалось, он весь ушел в работу. Юноша успокоился, и теперь каменные чешуйки стали падать из-под отбойника на рабочую плиту ровные и тонкие. Рука приобрела прежнюю уверенность, и Льок вдруг удивился, что его совсем не тянет ни к озеру, ни в лес и, как прежде, ему хорошо со старым мастером.
Так прошло несколько дней.
Льок старательно шлифовал сланцевый топор, когда в землянку вошел Главный охотник стойбища. Он окинул одобрительным взглядом почти законченное орудие и спросил старика:
— Хватит ли нам изделий?
Кибу молча откинул оленью шкуру, покрывавшую уложенные рядом кирки, топоры, тесла и долота, изготовленные из сланца, в котором так нуждались соседи.
— У соседей будет меньше, — уверенно сказал Главный охотник, — ты не терял зря времени.
— Пришлось нам посидеть с Мон-Кибу, — озабоченно ответил старый мастер, стараясь не показать, что доволен похвалой, — орудия из желтого камня, что наменяли прошлым летом, почти все поломались…
— Желтые наконечники хуже красных, — согласился Главный. — Когда наши мужчины пойдут звать гостей, они скажут им, чтобы несли красные, а желтые пусть оставят себе.
— Но, может, они мало принесут?
— Тогда осенью мы отнесем свои изделия к северным друзьям. Их работа не хуже, чем у южных!
Когда Главный охотник ушел, Льок спросил:
— Северные — это те, у кого наши берут жен?
— Да. Туда наши охотники пойдут потом, незадолго до того, как олени начнут перекочевывать через реку на зимовье в лес. Верно, и ты возьмешь себе жену?
— Нет, — угрюмо сказал Льок, — я в то селение не пойду. Не надо мне жены.
— Ну, там видно будет, — успокаивающе ответил Кибу. — Об этом рано еще говорить. Сначала девушек будем выдавать. Они сейчас только об этом и думают.
В эти дни девушки не знали покоя. Их матери озабоченно перебегали из землянки в землянку посоветоваться друг с другом, а заодно и поглядеть, хороши ли наряды у соседних невест, не красивей ли, чем у дочери. Кое-кто, прибежав назад, торопливо начинал подшивать к свадебной малице новые кусочки разноцветных мехов — чем лучше наряд у невесты, тем больше будут смотреть на нее женихи.
У Шух не было матери, но она подготовилась не хуже других. Старый Кру напромышлял немало зверей, целый ворох самых лучших шкур припас он для дочери. Да и Бэй с Льоком не забыли названную сестру. А Смеющаяся помогала ей шить, на это она была мастерица.
Наконец все было готово у невест стойбища. И вот как-то под вечер, разодетые в брачные наряды, девушки вышли из землянок. Трижды обошли они с песнями вокруг стойбища. Это был знак, что они велят охотникам звать женихов.
На следующее же утро отрядили трех посланцев — приглашать соседей южного стойбища на празднество.
В селении поднялась суматоха — шли последние приготовления к встрече гостей.
Гости прибыли сутки спустя. Шли чинно. Впереди — Главный охотник соседнего стойбища. Он нес на спине красиво расшитый мешок с товаром, за ним шествовали пожилые охотники, и позади всех шли долгожданные женихи, бережно держа перед собой завернутые в мех брачные ожерелья. Гостей усадили на поляне посреди стойбища, против входа в землянку Главного. Старики, присев на корточки, неторопливо разложили перед собой принесенные для обмена изделия: кремневые наконечники для копий и дротиков, разные стрелы, острые — на птицу, тупые и короткие — на мелкого пушного зверя.
Охотники помоложе сели по правую сторону. По левую в ряд разместились женихи, важные и неподвижные, как резной столб в землянке колдуна. Каждый из них держал на коленях сверток с ожерельем. Много труда вложили сами женихи и их матери, чтобы соорудить это пышное украшение, которое предстояло надеть на шею невесте. Оно собиралось долго, частями; в нем были разноцветные перья и хитроумные плетенья из тонких ремешков, были резцы бобров, лисьи лапки и непременно челюсти щук, потому что щука считалась священной рыбой южного селения.
Мимо женихов прохаживались молодые охотники стойбища, отпуская веселые шутки. Женихи оставались невозмутимыми. Может быть, они были бы не прочь переброситься словом со сверстниками, но нельзя уронить свое достоинство, и они продолжали молча ждать, когда начнется пиршество и им покажут невест.
Старики не теряли времени даром. Главный охотник, Кибу, Кру и еще четверо старых охотников деловито осматривали выставленные гостями изделия. Хитрые соседи разложили орудия из желтого кремня, но зоркие глаза Главного охотника стойбища и старого мастера приметили, что к поясу одного из старших гостей был привешен туго набитый тяжелый мешочек. Видно, сначала хотели сбыть, что похуже, а что поценнее припрятывали на крайний случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64