Последний раз оглянувшись на Ремингтона, который не обращал на нее никакого внимания, она, отпустив простыню, быстро добежала до стула и, схватив желанную добычу, стремительно нырнула назад под спасительные покровы.
– Черт возьми! – вдруг услышала она и, вздрогнув, посмотрела на Ремингтона, но тот так и не обернулся. С мрачным видом он рассматривал в зеркале порезанную щеку, прикладывая к порезу уголок белоснежного полотенца. Пользуясь тем, что он занят своей щекой. Лили попыталась одной рукой быстро натянуть на себя халат, а другой придержать край простыни. Руки у нее дрожали, и вся эта нехитрая процедура заняла довольно много времени. Досадуя на свою неловкость и на то, что все её старания спрятать наготу оказались тщетными. Лили наконец завязала пояс и взглянула на мужа. Тот разглядывал еще один порез.
Лили села на край постели, наблюдая за тем, как бритва движется по щеке.
– Почему вы –не доверите это своему камердинеру?
Ремингтон еле слышно выругался, так как украсил себя очередным порезом – теперь на подбородке. Смочив полотенце чистой водой из кувшина, он прижал его к лицу и повернулся к Лили.
– Не доверю что? – подозрительно глядя на нее, спросил он.
– Побрить вас.
– В некоторых исключительных случаях я предпочитаю делать это сам.
– Но мне кажется, вы не слишком искусны в этом.
Он бросил на нее уничтожающий взгляд и кивком головы указал на ширму.
– В нашем распоряжении осталось меньше часа. Пора одеваться. Лили.
Однако на сборы у них ушло вдвое больше времени. Каждому пришлось объяснять причинуих внезапного отъезда, а затем еще со всеми прощаться. Ремингтон, отец Лили и сэр Малкольм ждали Лили в библиотеке, пока она пошла попрощаться с подругой и леди Байнбридж.
Если бы не мрачное настроение Ремингтона, она была бы только благодарна ему за их поспешный отъезд. Казалось, его нисколько не беспокоило, что все в доме знали, чем они занимались всю эту ночь, но Лили не могла никому смотреть в глаза, особенно отцу. Поэтому, когда они наконец отъехали от Холибрук-хаус, она испытала настоящее облегчение, но тут же взгрустнула, вспомнив, что они едут не в Лондон. Теперь, вероятно, пройдут недели, а возможно, и месяцы, прежде чем сэр Малкольм пришлет сообщение, что ему удалось схватить того неуловимого негодяя. Если мрачное настроение ее мужа не улучшится, это время покажется ей просто вечностью.
Молчание в карете начинало уже угнетать ее. Они с герцогом расположились по одну сторону, но места в экипаже было достаточно для того, чтобы сидеть, не касаясь друг друга даже случайно. Он продолжал мрачно смотреть в окно, хотя поместье лорда Холибрука давно скрылось из виду.
– Мне жаль, что мы немного задержались с отъездом. – Ей хотелось знать, сердится ли он на нее из-за этого. Но почему такая спешка? Сама она не думала, что была необходимость так спешить. Ее отец не собирался рассылать в газеты сообщение обих свадьбе до завтрашнего дня. Значит, они вполне могли уехать только завтра… Но в ответ на ее вопрос Ремингтон пожал плечами, не удостоив ее ни единым словом. Это подчеркнутое пренебрежение в конце концов возмутило Лили.
– Быть может, вы потрудитесь объяснить, отчего у вас с утра такое скверное настроение, милорд?
Казалось, он был удивлен вопросом, затем улыбнулся ей – первый раз за все утро – и покачал головой.
– Нет. – И выжидательно посмотрел на нее.
– Если вы хотите услышать, почему я недовольна вами, то, думаю, ответ слишком очевиден.
– В самом деле? – довольно равнодушно сказал он, словно и не слушал ее, а просто продолжал наблюдать за ней с ленивой улыбкой.
Вздернув подбородок, Лили отвернулась и чуть не плача произнесла:
– Вы должны были сказать мне об этом еще прошлой ночью.
– Сказать о чем?
В этот момент ей почему-то срочно понадобилось раскрыть веер. Сначала он не желал открываться, а потом она очень долго расправляла шелковые складки. Наконец, не выдержав, тайком посмотрела на мужа. Ремингтон больше не улыбался, он выглядел скорее озадаченным, и это ее порадовало. Он заставил ее все утро теряться в догадках. Пусть теперь и он немного поломает голову.
Она специально выдерживала паузу, потом сказала:
– О причинах нашего внезапного отъезда сегодня утром. В конце концов, вы едва ли могли ожидать, что я догадаюсь о ваших планах, а кроме того… – Она не знала, как подступиться к этой деликатной теме, не могла облечь ее в слова. Ведь на самом деле ее расстроил совсем не их спешный отъезд. Она думала, что эта ночь была чем-то необыкновенным – для нее-то точно… А он вел себя так, словно для него это ничего не значило, он был не просто равнодушен – он обращался с ней как с чужой. И единственной причиной того, что он так к ней переменился, могло быть только одно: прошлой ночью она сделала что-то не так. Но спросить его прямо, чем она ему не угодила, она не решалась. Нет, нет, лучше она будет молча страдать, изнемогая от стыда и обиды. – Ах, вам надо было бы сказать мне об этом еще ночью! – повторила она, не в состоянии ничего больше объяснить. Его брови неожиданно взлетели вверх:
– Я никак не думал, что это вас так расстроит. Лили. Если бы я знал, я бы сказал вам о наших планах гораздо раньше.
– О наших планах? Что вы имеете в виду?
– Наш отъезд, – пояснил он. – Вчера вечером я не стал вам говорить, что мы утром отправляемся в мой замок – не хотел вас волновать. Ну посудите: Софи сейчас в хороших руках, а ваш отец и сэр Малкольм наверняка сегодня же уедут в Лондон. Поэтому у нас не было причин там оставаться, а вот чтобы уехать – более чем достаточно. – Он вопрошающе посмотрел на нее. – Вы согласны со мной?
– А как же иначе, милорд?
Неужели эта ночь так мало значит для него? Да, по-видимому, так оно и есть, он совершенно о ней не вспоминает. Сама же Лили все утро думала о том, что между ними было… и ей так хотелось, чтобы он опять целовал и ласкал ее. Но, наверное, если бы она сказала ему об этом, он бы только усмехнулся ее наивности. И, наверное, он был бы прав.
– Я была немного не в себе сегодня утром. То, что мы не вернемся в Лондон, было для меня большой неожиданностью.
Некоторое время Ремингтон хранил молчание, а затем поднял руку и медленно провел пальцами по ее скуле.
– Учитывая, сколько вам пришлось в последнее время пережить, я бы сказал, что вы восприняли эту новость с замечательным спокойствием.
От этой сдержанной ласки в ее душе снова вспыхнул лучик надежды. Она подняла глаза и увидела, что взгляд его удивительно нежен.
– Я хочу надежно спрятать вас, Лили. В своем замке я знаю каждый угол, каждую щель, каждое лицо. Любой чужак там сразу бросится в глаза, не то что в лондонской толпе. Мне кажется, это самое лучшее место для вас сейчас.
Так он заботится о ее безопасности, а она, неблагодарная, изводит его своими подозрениями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Черт возьми! – вдруг услышала она и, вздрогнув, посмотрела на Ремингтона, но тот так и не обернулся. С мрачным видом он рассматривал в зеркале порезанную щеку, прикладывая к порезу уголок белоснежного полотенца. Пользуясь тем, что он занят своей щекой. Лили попыталась одной рукой быстро натянуть на себя халат, а другой придержать край простыни. Руки у нее дрожали, и вся эта нехитрая процедура заняла довольно много времени. Досадуя на свою неловкость и на то, что все её старания спрятать наготу оказались тщетными. Лили наконец завязала пояс и взглянула на мужа. Тот разглядывал еще один порез.
Лили села на край постели, наблюдая за тем, как бритва движется по щеке.
– Почему вы –не доверите это своему камердинеру?
Ремингтон еле слышно выругался, так как украсил себя очередным порезом – теперь на подбородке. Смочив полотенце чистой водой из кувшина, он прижал его к лицу и повернулся к Лили.
– Не доверю что? – подозрительно глядя на нее, спросил он.
– Побрить вас.
– В некоторых исключительных случаях я предпочитаю делать это сам.
– Но мне кажется, вы не слишком искусны в этом.
Он бросил на нее уничтожающий взгляд и кивком головы указал на ширму.
– В нашем распоряжении осталось меньше часа. Пора одеваться. Лили.
Однако на сборы у них ушло вдвое больше времени. Каждому пришлось объяснять причинуих внезапного отъезда, а затем еще со всеми прощаться. Ремингтон, отец Лили и сэр Малкольм ждали Лили в библиотеке, пока она пошла попрощаться с подругой и леди Байнбридж.
Если бы не мрачное настроение Ремингтона, она была бы только благодарна ему за их поспешный отъезд. Казалось, его нисколько не беспокоило, что все в доме знали, чем они занимались всю эту ночь, но Лили не могла никому смотреть в глаза, особенно отцу. Поэтому, когда они наконец отъехали от Холибрук-хаус, она испытала настоящее облегчение, но тут же взгрустнула, вспомнив, что они едут не в Лондон. Теперь, вероятно, пройдут недели, а возможно, и месяцы, прежде чем сэр Малкольм пришлет сообщение, что ему удалось схватить того неуловимого негодяя. Если мрачное настроение ее мужа не улучшится, это время покажется ей просто вечностью.
Молчание в карете начинало уже угнетать ее. Они с герцогом расположились по одну сторону, но места в экипаже было достаточно для того, чтобы сидеть, не касаясь друг друга даже случайно. Он продолжал мрачно смотреть в окно, хотя поместье лорда Холибрука давно скрылось из виду.
– Мне жаль, что мы немного задержались с отъездом. – Ей хотелось знать, сердится ли он на нее из-за этого. Но почему такая спешка? Сама она не думала, что была необходимость так спешить. Ее отец не собирался рассылать в газеты сообщение обих свадьбе до завтрашнего дня. Значит, они вполне могли уехать только завтра… Но в ответ на ее вопрос Ремингтон пожал плечами, не удостоив ее ни единым словом. Это подчеркнутое пренебрежение в конце концов возмутило Лили.
– Быть может, вы потрудитесь объяснить, отчего у вас с утра такое скверное настроение, милорд?
Казалось, он был удивлен вопросом, затем улыбнулся ей – первый раз за все утро – и покачал головой.
– Нет. – И выжидательно посмотрел на нее.
– Если вы хотите услышать, почему я недовольна вами, то, думаю, ответ слишком очевиден.
– В самом деле? – довольно равнодушно сказал он, словно и не слушал ее, а просто продолжал наблюдать за ней с ленивой улыбкой.
Вздернув подбородок, Лили отвернулась и чуть не плача произнесла:
– Вы должны были сказать мне об этом еще прошлой ночью.
– Сказать о чем?
В этот момент ей почему-то срочно понадобилось раскрыть веер. Сначала он не желал открываться, а потом она очень долго расправляла шелковые складки. Наконец, не выдержав, тайком посмотрела на мужа. Ремингтон больше не улыбался, он выглядел скорее озадаченным, и это ее порадовало. Он заставил ее все утро теряться в догадках. Пусть теперь и он немного поломает голову.
Она специально выдерживала паузу, потом сказала:
– О причинах нашего внезапного отъезда сегодня утром. В конце концов, вы едва ли могли ожидать, что я догадаюсь о ваших планах, а кроме того… – Она не знала, как подступиться к этой деликатной теме, не могла облечь ее в слова. Ведь на самом деле ее расстроил совсем не их спешный отъезд. Она думала, что эта ночь была чем-то необыкновенным – для нее-то точно… А он вел себя так, словно для него это ничего не значило, он был не просто равнодушен – он обращался с ней как с чужой. И единственной причиной того, что он так к ней переменился, могло быть только одно: прошлой ночью она сделала что-то не так. Но спросить его прямо, чем она ему не угодила, она не решалась. Нет, нет, лучше она будет молча страдать, изнемогая от стыда и обиды. – Ах, вам надо было бы сказать мне об этом еще ночью! – повторила она, не в состоянии ничего больше объяснить. Его брови неожиданно взлетели вверх:
– Я никак не думал, что это вас так расстроит. Лили. Если бы я знал, я бы сказал вам о наших планах гораздо раньше.
– О наших планах? Что вы имеете в виду?
– Наш отъезд, – пояснил он. – Вчера вечером я не стал вам говорить, что мы утром отправляемся в мой замок – не хотел вас волновать. Ну посудите: Софи сейчас в хороших руках, а ваш отец и сэр Малкольм наверняка сегодня же уедут в Лондон. Поэтому у нас не было причин там оставаться, а вот чтобы уехать – более чем достаточно. – Он вопрошающе посмотрел на нее. – Вы согласны со мной?
– А как же иначе, милорд?
Неужели эта ночь так мало значит для него? Да, по-видимому, так оно и есть, он совершенно о ней не вспоминает. Сама же Лили все утро думала о том, что между ними было… и ей так хотелось, чтобы он опять целовал и ласкал ее. Но, наверное, если бы она сказала ему об этом, он бы только усмехнулся ее наивности. И, наверное, он был бы прав.
– Я была немного не в себе сегодня утром. То, что мы не вернемся в Лондон, было для меня большой неожиданностью.
Некоторое время Ремингтон хранил молчание, а затем поднял руку и медленно провел пальцами по ее скуле.
– Учитывая, сколько вам пришлось в последнее время пережить, я бы сказал, что вы восприняли эту новость с замечательным спокойствием.
От этой сдержанной ласки в ее душе снова вспыхнул лучик надежды. Она подняла глаза и увидела, что взгляд его удивительно нежен.
– Я хочу надежно спрятать вас, Лили. В своем замке я знаю каждый угол, каждую щель, каждое лицо. Любой чужак там сразу бросится в глаза, не то что в лондонской толпе. Мне кажется, это самое лучшее место для вас сейчас.
Так он заботится о ее безопасности, а она, неблагодарная, изводит его своими подозрениями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101