— Давай посмотрим, как выглядит дом изнутри, — смиренно попросила Лиза.
Если ему так хочется ее покорности, она согласна попритворяться еще немного, чтобы наконец обрести желанный покой.
— В доме твоем почти нет мебели, плотники только вчера все здесь закончили. А завтра мы все завезем…
— Ты разрешишь мне за этим проследить? — робко спросила она, но поторопилась, прервала его в середине фразы, которую Станислав произносил.
Он так нравился себе в роли великодушного повелителя!
— Слуги и без тебя сделают все как надо, — сухо проговорил он.
Обратно они ехали молча. Лиза чувствовала себя как выжатая губка. С каждым разом общение со Станиславом становилось для нее все затруднительней.
Не потому, что не понимала его. Скорее, наоборот, оттого, что слишком хорошо понимала: ее супруг душевно болен, и подлаживаться под него, угождать, лебезить ей невмоготу. Она будто изо дня в день насилует свою волю.
Что ж, Василиса — уж ей-то разрешат следить за меблировкой домика опальной княгини — сделает все как надо. Так Лиза подумала про себя и тяжело вздохнула. Она отвлеклась на свои мысли и не сразу заметила, что супруг вглядывается в выражение ее лица. Наблюдает за течением ее мыслей или старается увидеть что-то, одному ему ведомое…
— Что ты пытаешься прочесть на моем лице? — не выдержав, поинтересовалась она.
— Хочу понять, что в нем так притягивает мужчин?
— И ты решил, что ничем, кроме колдовских чар, я привлечь не могу?
— Ты знаешь, что Теодор в тебя влюбился? — спросил Станислав вроде невпопад.
— Он тебе сам об этом сказал? — ответила Лиза вопросом на вопрос.
— Имеющий глаза да увидит, — криво усмехнулся Станислав.
— Он чем-то обидел тебя? Ты подозреваешь его в нечистых намерениях?
На чело Станислава опять набежало темное облако. Его настроение так часто менялось, что Лиза не успевала к нему приспособиться.
— Мы с Теодором всегда были друзьями. Однажды он спас мне жизнь, и я понял, что тоже должен его спасти…
Лиза похолодела от нехорошего предчувствия:
— От чего ты захотел спасти своего друга?
— От тебя!
— Но разве я не сама предложила тебе удалиться от света? Иначе для чего мне жить в Змеиной пустоши?
— Думаю, он нашел бы тебя и там.
— Нашел бы? — эхом повторила она. — А теперь ему это не удастся?
— Из австрийской тюрьмы не очень-то убежишь!
— Из тюрьмы? Ты хочешь сказать, что Теодор в тюрьме?
— Как мятежник и бунтарь, замышляющий свергнуть законное правительство…
Если бы Лиза не сидела в карете, она бы, наверное, упала. Ее ум отказывался понимать логику Станислава.
— И давно ты знаешь об этом?
— С самого начала, — довольно кивнул он. — Ведь я сам этому способствовал.
— Засадил друга в тюрьму, чтобы таким образом он смог избегнуть влияния твоей ведьмы-жены?
— Ты все правильно поняла.
— Надолго?
— До тех пор, пока мы тебя официально не похороним. Тогда я помогу ему доказать законным властям свою лояльность. Ты же не захочешь причинить вред невинному человеку и каким-то образом сообщить ему, что ты жива?
— Я сделаю так, как обещала тебе.
— Какое-то время он пострадает — Тедди романтик, он будет с упоением оплакивать твою смерть, носить на могилу розы… Но потом разум возьмет верх над его чувствами, и он женится на хорошей девушке-католичке.
— Наверное, ты чувствуешь себя господом богом, если осмеливаешься решать за него судьбы других людей.
— Я думаю, у бога и так слишком много работы.
Если я могу ему помочь, почему бы этого не сделать?
Больше Лиза не задавала мужу никаких вопросов.
Только мимоходом подумала: хорошо еще, что он не вошел в образ средневекового инквизитора и не стал сжигать ее на костре. Впрочем, при этом она мысленно сплюнула через левое плечо: от таких одержимых людей, как Станислав, можно ждать чего угодно.
Выйдя из кареты во дворе замка, Лиза почувствовала, что в их отсутствие что-то случилось. Она увидела Василису, спешащую куда-то с ворохом белого полотна, которое использовали вместо бинтов для перевязок. Один из кухонных работников подскочил к Казимиру — тот вел под уздцы лошадей, перед тем выпряженных из кареты, — и что-то ему зашептал.
Казик отдал вожжи слуге, а сам бросился к домику, в котором он теперь открыто проживал с Марылей. Лиза поспешила следом за ним. И только Станислав вошел в замок, ни на кого не обращая внимания.
— Что случилось, Казик? — Она догнала слугу у дверей его домика.
— Мне сказали, что Марыля помирает. Она не может разродиться. Ребенок вроде повернулся, не понимаю я в этом ничего!
Он глухо кашлянул, чтобы скрыть прозвучавшие в голосе слезы.
— Где она — в доме?
Казик кивнул. Лиза отстранила его и взялась за ручку двери.
— Подожди здесь. Если понадобится, я тебя позову.
Возле кричавшей без перерыва Марыли суетилась Василиса, но, похоже, ее усилия не приносили успеха.
— Что случилось? — спросила ее Лиза.
— Ох, ваше сиятельство, — расстроенная Василиса, кажется, восприняла ее как досадную помеху, — ребенок во чреве развернулся, и я не знаю, как ей помочь. Будь поблизости доктор, он мог бы сделать кесарево сечение, а что могу я?
— Вы уверены, что без операции не обойтись?
— А вы знаете другой выход? — уже с раздражением отозвалась экономка.
Лиза читала, что умелые акушеры могут разворачивать плод во чреве, но она сама даже не представляла, как это сделать. Тем не менее она подошла к Марыле и склонилась над нею. Та испытывала адские муки, и Лиза положила руку ей на лоб:
— Все будет хорошо, милая, мы тебе поможем.
Марыля замолчала, с недоумением прислушиваясь к тому, как ее больше не терзает раздирающая боль.
— Он умер! — неожиданно закричала она. — Мой ребенок умер!
— Не умер он, не придумывай, — строго сказала Лиза и вдруг увидела совершенно отчетливо, как лежит во чреве ребенок.
Она протянула руки к животу Марыли и провела по нему, как бы показывая малышу, как ему нужно расположиться.
— Ты заблудилась, маленькая, — сказала она, ибо это была девочка, — эдак ты никогда не найдешь дорогу на свет божий.
Можно подумать, ребенок ее послушался, потому что внутриутробный плод развернулся, как и положено, головкой вниз, и тут же у Марыли начались роды.
Через несколько минут Василиса уже держала в руках новорожденную девочку.
— Пуповину сможете отрезать? — спросила ее Лиза.
— Смогу, конечно, смогу!
Экономка недоверчиво взглянула на Лизу:
— Оказывается, вы — волшебница, ваше сиятельство.
— Поздравляю тебя, Марыля!
Лиза пожала руку своей горничной, которая смотрела на нее с немым обожанием.
— Извините, я вас оставлю. Что-то у меня кружится голова, — пробормотала Лиза и вышла из домика.
Казимир кинулся к княгине с надеждой во взгляде, но внутренне приготовился услышать от нее страшную весть — из дома больше не доносилось ни звука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76