и то, как кого-то из женской прислуги ударила копытом норовистая лошадь, и как женщина попала ногой в капкан — могли же его поставить где-нибудь поблизости ретивые егеря.
А вдруг в конюшню пробрался какой-то хищник?
Напал на прислугу… Но что будет делать женщина в конюшне?
И уже совсем мимоходом мелькнула мысль: а, почему за нею не последовала Василиса?
Но сейчас раздумывать было некогда. Лиза рывком распахнула дверь конюшни и… замерла от неожиданности. Прямо перед нею в одной рубашке на тонких лямках стояла Марыля. Руки ее были привязаны веревками к деревянным столбам, а изо рта, будто шутки ради, торчал кукурузный початок. А чуть поодаль муж Лизы Станислав Поплавский недвусмысленно занес руку с плетью для следующего удара.
Собственно, от Марылиной рубашки осталось не так уж много — она была вся изорвана плетью и запачкана кровью несчастной девушки.
— Станислав, прекрати, что ты делаешь, ведь она же…
Лиза чуть было не сказала — беременна, но, заметив, как наполнились ужасом глаза Марыли, не стала продолжать. Тот как ни в чем не бывало обернулся к жене:
— Ты хорошо выглядишь сегодня, дорогая. Решила покопаться в гардеробе матушки? Хвалю. Чего ж добру пропадать. Ты хотела взглянуть на лошадей?
Это старая конюшня. Тебе надо было взять несколько правее. А теперь иди. Не видишь, я занят!
Во время речи Станислава Лиза тщетно вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать на нем следы безумия. Ничего подобного, он был спокоен, словно и вправду исполнял какую-то обычную ежедневную работу.
Она застыла соляным столпом, не в силах сдвинуться с места. Просто взять и уйти она не могла, но в то, что Станислав ее послушает, что бы она ни говорила, тоже не верилось. Что же делать?!
— Да, княгиня, а что вы имели в виду, когда крикнули: «Ведь она же…» Что — она же?
— Видишь ли, некоторое время тому назад я изучала медицину…
— Правда? — удивился он и подошел к ней поближе. Лиза едва сдержалась, чтобы не отшатнуться от него. Казалось, она несла сосуд, полный какой-то ядовитой жидкости, и нельзя было ни споткнуться, ни покачнуться, чтобы зловещее содержимое не выплеснулось. — И что писали медицинские книги о таком случае?
— Если ты хочешь иметь здоровую служанку, ее нельзя бить по груди, она может заболеть чахоткой…
— Вот как? — Деревянной ручкой плети Станислав поддел кружевной бант блузки и ловко его развязал. — Не обращай на меня внимания, продолжай, тебе очень идут эти ученые речи. Что еще вредно прислуге?
— Позволь мне развязать Марылю, — храбро попросила Лиза.
— Пусть постоит так…
— Но, Стас, неужели тебе нравится, когда кто-то подглядывает за тобой?
Станислав на мгновение оставил в покое ее блузку.
— Стас? А что, мне нравится. Ты быстро входишь во вкус, дорогая…
— Во вкус чего? — покраснела Лиза.
— Во вкус жизни, — усмехнулся он, — еще немного, и ты тоже научишься приправлять ее остреньким. Ну представь, что за интерес — почтенная семейная пара, которая занимается любовными утехами только в темноте, избегая посторонних взглядов…
— Ты ненормален! — воскликнула Лиза; той же ручкой он теперь избавлял ее от теплого жакета, который мешал снять с нее блузку.
Она хотела его разозлить. Пусть даже он ударил бы ее, разозлился, только не добивался своего на глазах у Марыли. Лизе казалось, что такого позора она не переживет!
— Ненормален, — с мягкой улыбкой идиота кивнул Станислав. — А кто из нас нормален? Неужели ты, коханая, относишь себя к таковым? Ведьма и дьявол.
Неплохое сочетание, а?
В это время скрипнула дверь старой конюшни, и, словно боясь снять ее с петель, в узкую щель неловко протиснулся человек, прежде Лизой не виденный.
Худой как щепка, сутулый, подобно некоторым высоким людям, стесняющимся своего роста, с длинными, чуть ли не до колен жилистыми руками. Глаза его, небольшие, но цепкие, незаметно обежали присутствующих и остановились на хозяине с выражением услужливой готовности.
— Чего тебе, Казик? — недовольно спросил его Поплавский. — Не видишь, мне не до тебя!
Слуга скользнул к своему господину поближе и, почти не разжимая губ, что-то шепнул. Лицо князя исказилось в непритворной досаде. Он даже сплюнул в сторону, как мальчишка.
— Тебе не повезло, женушка, — демонически усмехнулся он. — У меня появились более срочные дела. Но ты не огорчайся, как только я освобожусь, мы продолжим.
Он отбросил в сторону плеть, которую тут же ловко поймал названный Казиком слуга, и направился к двери, сопровождаемый своим Лепорелло.
— Развяжи ее, если сможешь. — Он презрительно кивнул на Марылю, ноги у которой подламывались, и она, как видно, удерживалась стоя из последних сил.
Едва за Станиславом закрылась дверь, Лиза кинулась к привязанной девушке, вынула у нее изо рта початок и, обламывая ногти, попыталась ее развязать.
Ничего у княгини не получилось. Муженек, как видно, применял какие-то хитрые узлы, которые мог развязывать только он сам.
— Подожди, Марыля, — крикнула она девушке, которая поникла и почти висела на привязанных руках, — сейчас я принесу из кухни нож!
Девушка что-то пробормотала, и Лиза уже возле двери услышала:
— Не бросайте меня, пани княгиня, не бросайте!
Но Лиза поспешила прочь. Когда она вбежала, запыхавшись, на кухню, то со страхом увидела одетого в дорожное платье Станислава, который что-то наскоро ел, примостившись у кухонного стола. Лиза невольно замерла в дверях.
— Ты пришла за ножом, — сказал он с набитым ртом. — Не можешь развязать веревки. Это называется морской узел. Как-нибудь на досуге я научу тебя завязывать такой. Зося…
Станислав что-то произнес по-польски, и мрачная, неразговорчивая кухарка протянула Лизе остро наточенный нож. Уходить просто так вроде было неудобно, и Лиза спросила:
— Ты куда-то уезжаешь?
— В Краков, — нехотя буркнул он.
Кто тянул Лизу за язык? Нет чтобы взять и уйти.
Воспользоваться передышкой, которую предоставляет ей жизнь. В конце концов, хотя бы поразмыслить на досуге, что делать дальше, как жить ей с этим жестоким, непредсказуемым человеком? Ведь до сих пор она не могла остаться одна ни днем, ни ночью.
Прежде Лиза никогда так не жила. Когда она была маленькой, у нее была детская, где ее оставляли наедине с безмолвными игрушками — ее няня спала в соседней комнате. Потом у нее была своя девичья комната, куда она могла спрятаться даже от отца, который не любил надолго отпускать ее с глаз своих…
В общем, она опять спросила:
— Надолго?
Он с дьявольской усмешкой уставился на нее:
— А зачем тебе об этом знать? Собираешься сбежать от меня? И не мечтай. Я дал слугам самый строгий наказ: если они тебя проворонят — я с них шкуру спущу! Обычно я держу свое слово.
Лиза не переставала удивляться тому, как Станислав разговаривает с нею на глазах у прислуги, вовсе не обращая на людей внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
А вдруг в конюшню пробрался какой-то хищник?
Напал на прислугу… Но что будет делать женщина в конюшне?
И уже совсем мимоходом мелькнула мысль: а, почему за нею не последовала Василиса?
Но сейчас раздумывать было некогда. Лиза рывком распахнула дверь конюшни и… замерла от неожиданности. Прямо перед нею в одной рубашке на тонких лямках стояла Марыля. Руки ее были привязаны веревками к деревянным столбам, а изо рта, будто шутки ради, торчал кукурузный початок. А чуть поодаль муж Лизы Станислав Поплавский недвусмысленно занес руку с плетью для следующего удара.
Собственно, от Марылиной рубашки осталось не так уж много — она была вся изорвана плетью и запачкана кровью несчастной девушки.
— Станислав, прекрати, что ты делаешь, ведь она же…
Лиза чуть было не сказала — беременна, но, заметив, как наполнились ужасом глаза Марыли, не стала продолжать. Тот как ни в чем не бывало обернулся к жене:
— Ты хорошо выглядишь сегодня, дорогая. Решила покопаться в гардеробе матушки? Хвалю. Чего ж добру пропадать. Ты хотела взглянуть на лошадей?
Это старая конюшня. Тебе надо было взять несколько правее. А теперь иди. Не видишь, я занят!
Во время речи Станислава Лиза тщетно вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать на нем следы безумия. Ничего подобного, он был спокоен, словно и вправду исполнял какую-то обычную ежедневную работу.
Она застыла соляным столпом, не в силах сдвинуться с места. Просто взять и уйти она не могла, но в то, что Станислав ее послушает, что бы она ни говорила, тоже не верилось. Что же делать?!
— Да, княгиня, а что вы имели в виду, когда крикнули: «Ведь она же…» Что — она же?
— Видишь ли, некоторое время тому назад я изучала медицину…
— Правда? — удивился он и подошел к ней поближе. Лиза едва сдержалась, чтобы не отшатнуться от него. Казалось, она несла сосуд, полный какой-то ядовитой жидкости, и нельзя было ни споткнуться, ни покачнуться, чтобы зловещее содержимое не выплеснулось. — И что писали медицинские книги о таком случае?
— Если ты хочешь иметь здоровую служанку, ее нельзя бить по груди, она может заболеть чахоткой…
— Вот как? — Деревянной ручкой плети Станислав поддел кружевной бант блузки и ловко его развязал. — Не обращай на меня внимания, продолжай, тебе очень идут эти ученые речи. Что еще вредно прислуге?
— Позволь мне развязать Марылю, — храбро попросила Лиза.
— Пусть постоит так…
— Но, Стас, неужели тебе нравится, когда кто-то подглядывает за тобой?
Станислав на мгновение оставил в покое ее блузку.
— Стас? А что, мне нравится. Ты быстро входишь во вкус, дорогая…
— Во вкус чего? — покраснела Лиза.
— Во вкус жизни, — усмехнулся он, — еще немного, и ты тоже научишься приправлять ее остреньким. Ну представь, что за интерес — почтенная семейная пара, которая занимается любовными утехами только в темноте, избегая посторонних взглядов…
— Ты ненормален! — воскликнула Лиза; той же ручкой он теперь избавлял ее от теплого жакета, который мешал снять с нее блузку.
Она хотела его разозлить. Пусть даже он ударил бы ее, разозлился, только не добивался своего на глазах у Марыли. Лизе казалось, что такого позора она не переживет!
— Ненормален, — с мягкой улыбкой идиота кивнул Станислав. — А кто из нас нормален? Неужели ты, коханая, относишь себя к таковым? Ведьма и дьявол.
Неплохое сочетание, а?
В это время скрипнула дверь старой конюшни, и, словно боясь снять ее с петель, в узкую щель неловко протиснулся человек, прежде Лизой не виденный.
Худой как щепка, сутулый, подобно некоторым высоким людям, стесняющимся своего роста, с длинными, чуть ли не до колен жилистыми руками. Глаза его, небольшие, но цепкие, незаметно обежали присутствующих и остановились на хозяине с выражением услужливой готовности.
— Чего тебе, Казик? — недовольно спросил его Поплавский. — Не видишь, мне не до тебя!
Слуга скользнул к своему господину поближе и, почти не разжимая губ, что-то шепнул. Лицо князя исказилось в непритворной досаде. Он даже сплюнул в сторону, как мальчишка.
— Тебе не повезло, женушка, — демонически усмехнулся он. — У меня появились более срочные дела. Но ты не огорчайся, как только я освобожусь, мы продолжим.
Он отбросил в сторону плеть, которую тут же ловко поймал названный Казиком слуга, и направился к двери, сопровождаемый своим Лепорелло.
— Развяжи ее, если сможешь. — Он презрительно кивнул на Марылю, ноги у которой подламывались, и она, как видно, удерживалась стоя из последних сил.
Едва за Станиславом закрылась дверь, Лиза кинулась к привязанной девушке, вынула у нее изо рта початок и, обламывая ногти, попыталась ее развязать.
Ничего у княгини не получилось. Муженек, как видно, применял какие-то хитрые узлы, которые мог развязывать только он сам.
— Подожди, Марыля, — крикнула она девушке, которая поникла и почти висела на привязанных руках, — сейчас я принесу из кухни нож!
Девушка что-то пробормотала, и Лиза уже возле двери услышала:
— Не бросайте меня, пани княгиня, не бросайте!
Но Лиза поспешила прочь. Когда она вбежала, запыхавшись, на кухню, то со страхом увидела одетого в дорожное платье Станислава, который что-то наскоро ел, примостившись у кухонного стола. Лиза невольно замерла в дверях.
— Ты пришла за ножом, — сказал он с набитым ртом. — Не можешь развязать веревки. Это называется морской узел. Как-нибудь на досуге я научу тебя завязывать такой. Зося…
Станислав что-то произнес по-польски, и мрачная, неразговорчивая кухарка протянула Лизе остро наточенный нож. Уходить просто так вроде было неудобно, и Лиза спросила:
— Ты куда-то уезжаешь?
— В Краков, — нехотя буркнул он.
Кто тянул Лизу за язык? Нет чтобы взять и уйти.
Воспользоваться передышкой, которую предоставляет ей жизнь. В конце концов, хотя бы поразмыслить на досуге, что делать дальше, как жить ей с этим жестоким, непредсказуемым человеком? Ведь до сих пор она не могла остаться одна ни днем, ни ночью.
Прежде Лиза никогда так не жила. Когда она была маленькой, у нее была детская, где ее оставляли наедине с безмолвными игрушками — ее няня спала в соседней комнате. Потом у нее была своя девичья комната, куда она могла спрятаться даже от отца, который не любил надолго отпускать ее с глаз своих…
В общем, она опять спросила:
— Надолго?
Он с дьявольской усмешкой уставился на нее:
— А зачем тебе об этом знать? Собираешься сбежать от меня? И не мечтай. Я дал слугам самый строгий наказ: если они тебя проворонят — я с них шкуру спущу! Обычно я держу свое слово.
Лиза не переставала удивляться тому, как Станислав разговаривает с нею на глазах у прислуги, вовсе не обращая на людей внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76