Может быть, это моя последняя возможность. Ты же не хочешь, чтобы я упустил ее, правда? Все равно что приказать голодному не обращать внимания на пир, а умирающему от жажды – пройти мимо оазиса.
Эллен возвела глаза к потолку. Она не очень хорошо знала мужчин – основными примерами в этой области были покойный отец и брат Джеймс, однако мгновенно распознала в сказанном банальность. Неужели женщина в здравом уме клюнет на такую чушь? Если бы соблазняли Эллен, она бы настояла на чем-нибудь чуть более романтичном!
– Так что же… мое участие будет проявлением доброты? – уточнила женщина.
– Подумай о своем христианском долге по отношению к обделенной душе, – посоветовал мужчина. – Я уже сказал, это может быть моей единственной возможностью.
– Так не будем ее упускать.
Свидание мгновенно перешло на следующий уровень. Они целовались со взаимной страстью. Женщина обвила кавалера руками и ногой, а он, в свою очередь, поглаживал даму по икре.
Потом его рука скользнула под одежду, продолжая ласкать. Мужчина сильно потянул за лиф платья, и грудь женщины обнажилась. Он мял и сдавливал ее, а потом наклонился и прильнул губами к соску. Это было так поразительно и неожиданно, что Эллен прижала ладонь ко рту, чтобы не ахнуть вслух. Хотя она уже видела проказы лорда Стэнтона, почему и считала себя специалистом по распутству, во время того свидания было много объятий и поцелуев, но ничего похожего на это.
Какой наивной она была! Ей и в голову не приходило, что мужчина может делать такое с женщиной, что женщина будет этим наслаждаться, а ее собственное тело станет откликаться с таким нетерпеливым пылом. Груди Эллен горели, в сосках пульсировала кровь. Ей мучительно хотелось их помассировать.
Щеки раскраснелись, температура, кажется, повысилась, и Эллен было так жарко, что она встревожилась, как бы не воспламениться, и с трудом удерживалась, чтобы не обмахнуться веером.
Любовники стояли около красивого дивана. Они легли на него и исчезли из виду. Эллен не могла рассмотреть, что там происходит, зато слышала тяжелое дыхание, вздохи и бормотание, а также шуршание ткани.
Что они делают?
Как обидно, что дальнейшему изучению помешала мебель! Эллен отчаянно хотела знать все, сладострастные ощущения достигли пика, и ей пришлось вцепиться в свой стул, чтобы не выглянуть наружу.
– О… о… – задыхалась женщина. – О… Стэнтон, как хорошо!
Стэнтон! Приставучий Ромео – лорд Стэнтон? Свинья!
И, словно окунувшись в ледяную воду, Эллен резко вернулась к действительности. Любопытство сменилось гневом. Как она сразу не догадалась, что это он?
Уже много лет о нем ходили отвратительные сплетни, и она им верила. Он был мотом и повесой, развлекался с каждой готовой к этому женщиной, и Эллен не сомневалась, что, помимо распутства, он был еще лжецом и, вполне возможно, вором.
В то роковое лето, когда она отдыхала в деревне, кто-то украл кольцо графини. С точки зрения Эллен, можно было подозревать любого, жившего тогда в имении, в том числе и Стэнтона, однако обвинение пало на ее шестнадцатилетнего брата Джеймса. Он был тогда всего лишь мальчишкой, сыном управляющего имением, но его приговорили к двадцати годам каторги и выслали в колонии. Бесчестье и потрясение убили ее вдовствующего отца, и Эллен осталась в мире одна-одинешенька, вынужденная сама о себе заботиться.
Эта катастрофа уничтожила ее горячо любимую семью, и Эллен винила в этом Алекса Маршалла и его богатых друзей.
Да к тому же он обручен с Ребеккой! Из-за своей лени он не приехал вовремя, и девушка находилась внизу, в зале, развлекая его гостей. Ничего удивительного, что он не потрудился присоединиться к ним за ужином – был слишком занят тем, что бесчестил себя с каждой доступной потаскушкой!
Эллен так разозлилась, что, будь у нее в руках пистолет, она вышла бы из своего укрытия, прицелилась и прострел ила бы его черное сердце.
И хотя она все еще пряталась, но с отсиживанием в углу покончено. Если Стэнтон считает, что может так низко нести себя по отношению к Ребекке, ему придется удивиться, Он не будет больше волочиться! Нет, потому что у Эллен есть что сказать по этому поводу. Его непорядочности конец!
Эллен взяла карты, разделила колоду пополам и начала их тасовать медленно и громко, намеренно щелкая каждой. Колода была новая, бумага хрустящая и твердая, и треск эхом отражался от высокого потолка.
В другом конце комнаты женщина прошипела:
– Что это такое? Ты слышал?
Чуть-чуть помедлив, Стэнтон ответил:
– Нет.
Снова шепотки и шорохи с дивана, и тогда Эллен снова начала тасовать колоду, одновременно напевая себе под нос, скрипуче и фальшиво, – на это невозможно было не обратить внимания.
Голова лорда Стэнтона приподнялась над диваном:
– Что за чертовщина?
– Стэнтон? Это вы? – окликнула его Эллен, делая вид, будто они знакомы целую вечность, – некоторым, хотя и странным, образом так оно и было. – Я и не думала, что здесь есть кто-то, кроме меня.
– Кто вы такая, – рявкнул Стэнтон, – и что вы делаете в моей библиотеке?
– Раскладываю пасьянс, – ровным голосом отозвалась Эллен, – но это так скучно. Вы не против, если я опять обыграю вас в джин? Давненько я не облегчала вашего кошелька.
Она блефовала – им никогда раньше не доводилось общаться, но Эллен нравилось дразнить Стэнтона.
– В джин? – возмутился он. – Вы хотите сыграть… в джин?
– Если вы не можете предложить ничего другого.
У Стэнтона было довольно забавное выражение лица. Он нахмурился, глядя на Эллен, снова посмотрел на свою Иезавель, опять нахмурился, переведя взгляд на Эллен, и буркнул:
– Черт подери!
Женщина столкнула его на пол в отчаянной попытке подняться. Через несколько секунд оба они стояли спиной к Эллен, поправляя одежду.
Эллен тоже встала и неторопливо подошла к ним, чтобы проверить, знакома ли ей женщина – высшее общество не так уж и велико, – и надеясь, что сумеет устыдить ее.
– О, здравствуйте, миссис Фартингейл, – холодно и расчетливо поприветствовала она женщину.
– Мы знакомы? – осведомилась миссис Фартингейл.
– Вы уже забыли меня? Я – компаньонка Ребекки Бертон, – подсказала Эллен.
– Что? – тревожно сглотнув, ахнула Фартингейл, а Стэнтон пробормотал:
– Черт возьми!
– Нас представили друг другу прошлой осенью, когда вы приезжали к Ребекке.
– Ах да, – произнесла Фартингейл, явно не припоминая этого, и побледнела. – Как чудесно снова встретить вас.
– Разве?
– Алекс… то есть лорд Стэнтон… помогал мне поправить платье. Оно… э-э-э… немного ослабло.
– Платья могут быть такими неудобными, правда? заметила Эллен. – Как супружество.
– Мы ушли от гостей, э-э-э… мы хотели… – Фартингейл замолчала. Она не могла ничего придумать, чтобы с достоинством выйти из неприятной ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Эллен возвела глаза к потолку. Она не очень хорошо знала мужчин – основными примерами в этой области были покойный отец и брат Джеймс, однако мгновенно распознала в сказанном банальность. Неужели женщина в здравом уме клюнет на такую чушь? Если бы соблазняли Эллен, она бы настояла на чем-нибудь чуть более романтичном!
– Так что же… мое участие будет проявлением доброты? – уточнила женщина.
– Подумай о своем христианском долге по отношению к обделенной душе, – посоветовал мужчина. – Я уже сказал, это может быть моей единственной возможностью.
– Так не будем ее упускать.
Свидание мгновенно перешло на следующий уровень. Они целовались со взаимной страстью. Женщина обвила кавалера руками и ногой, а он, в свою очередь, поглаживал даму по икре.
Потом его рука скользнула под одежду, продолжая ласкать. Мужчина сильно потянул за лиф платья, и грудь женщины обнажилась. Он мял и сдавливал ее, а потом наклонился и прильнул губами к соску. Это было так поразительно и неожиданно, что Эллен прижала ладонь ко рту, чтобы не ахнуть вслух. Хотя она уже видела проказы лорда Стэнтона, почему и считала себя специалистом по распутству, во время того свидания было много объятий и поцелуев, но ничего похожего на это.
Какой наивной она была! Ей и в голову не приходило, что мужчина может делать такое с женщиной, что женщина будет этим наслаждаться, а ее собственное тело станет откликаться с таким нетерпеливым пылом. Груди Эллен горели, в сосках пульсировала кровь. Ей мучительно хотелось их помассировать.
Щеки раскраснелись, температура, кажется, повысилась, и Эллен было так жарко, что она встревожилась, как бы не воспламениться, и с трудом удерживалась, чтобы не обмахнуться веером.
Любовники стояли около красивого дивана. Они легли на него и исчезли из виду. Эллен не могла рассмотреть, что там происходит, зато слышала тяжелое дыхание, вздохи и бормотание, а также шуршание ткани.
Что они делают?
Как обидно, что дальнейшему изучению помешала мебель! Эллен отчаянно хотела знать все, сладострастные ощущения достигли пика, и ей пришлось вцепиться в свой стул, чтобы не выглянуть наружу.
– О… о… – задыхалась женщина. – О… Стэнтон, как хорошо!
Стэнтон! Приставучий Ромео – лорд Стэнтон? Свинья!
И, словно окунувшись в ледяную воду, Эллен резко вернулась к действительности. Любопытство сменилось гневом. Как она сразу не догадалась, что это он?
Уже много лет о нем ходили отвратительные сплетни, и она им верила. Он был мотом и повесой, развлекался с каждой готовой к этому женщиной, и Эллен не сомневалась, что, помимо распутства, он был еще лжецом и, вполне возможно, вором.
В то роковое лето, когда она отдыхала в деревне, кто-то украл кольцо графини. С точки зрения Эллен, можно было подозревать любого, жившего тогда в имении, в том числе и Стэнтона, однако обвинение пало на ее шестнадцатилетнего брата Джеймса. Он был тогда всего лишь мальчишкой, сыном управляющего имением, но его приговорили к двадцати годам каторги и выслали в колонии. Бесчестье и потрясение убили ее вдовствующего отца, и Эллен осталась в мире одна-одинешенька, вынужденная сама о себе заботиться.
Эта катастрофа уничтожила ее горячо любимую семью, и Эллен винила в этом Алекса Маршалла и его богатых друзей.
Да к тому же он обручен с Ребеккой! Из-за своей лени он не приехал вовремя, и девушка находилась внизу, в зале, развлекая его гостей. Ничего удивительного, что он не потрудился присоединиться к ним за ужином – был слишком занят тем, что бесчестил себя с каждой доступной потаскушкой!
Эллен так разозлилась, что, будь у нее в руках пистолет, она вышла бы из своего укрытия, прицелилась и прострел ила бы его черное сердце.
И хотя она все еще пряталась, но с отсиживанием в углу покончено. Если Стэнтон считает, что может так низко нести себя по отношению к Ребекке, ему придется удивиться, Он не будет больше волочиться! Нет, потому что у Эллен есть что сказать по этому поводу. Его непорядочности конец!
Эллен взяла карты, разделила колоду пополам и начала их тасовать медленно и громко, намеренно щелкая каждой. Колода была новая, бумага хрустящая и твердая, и треск эхом отражался от высокого потолка.
В другом конце комнаты женщина прошипела:
– Что это такое? Ты слышал?
Чуть-чуть помедлив, Стэнтон ответил:
– Нет.
Снова шепотки и шорохи с дивана, и тогда Эллен снова начала тасовать колоду, одновременно напевая себе под нос, скрипуче и фальшиво, – на это невозможно было не обратить внимания.
Голова лорда Стэнтона приподнялась над диваном:
– Что за чертовщина?
– Стэнтон? Это вы? – окликнула его Эллен, делая вид, будто они знакомы целую вечность, – некоторым, хотя и странным, образом так оно и было. – Я и не думала, что здесь есть кто-то, кроме меня.
– Кто вы такая, – рявкнул Стэнтон, – и что вы делаете в моей библиотеке?
– Раскладываю пасьянс, – ровным голосом отозвалась Эллен, – но это так скучно. Вы не против, если я опять обыграю вас в джин? Давненько я не облегчала вашего кошелька.
Она блефовала – им никогда раньше не доводилось общаться, но Эллен нравилось дразнить Стэнтона.
– В джин? – возмутился он. – Вы хотите сыграть… в джин?
– Если вы не можете предложить ничего другого.
У Стэнтона было довольно забавное выражение лица. Он нахмурился, глядя на Эллен, снова посмотрел на свою Иезавель, опять нахмурился, переведя взгляд на Эллен, и буркнул:
– Черт подери!
Женщина столкнула его на пол в отчаянной попытке подняться. Через несколько секунд оба они стояли спиной к Эллен, поправляя одежду.
Эллен тоже встала и неторопливо подошла к ним, чтобы проверить, знакома ли ей женщина – высшее общество не так уж и велико, – и надеясь, что сумеет устыдить ее.
– О, здравствуйте, миссис Фартингейл, – холодно и расчетливо поприветствовала она женщину.
– Мы знакомы? – осведомилась миссис Фартингейл.
– Вы уже забыли меня? Я – компаньонка Ребекки Бертон, – подсказала Эллен.
– Что? – тревожно сглотнув, ахнула Фартингейл, а Стэнтон пробормотал:
– Черт возьми!
– Нас представили друг другу прошлой осенью, когда вы приезжали к Ребекке.
– Ах да, – произнесла Фартингейл, явно не припоминая этого, и побледнела. – Как чудесно снова встретить вас.
– Разве?
– Алекс… то есть лорд Стэнтон… помогал мне поправить платье. Оно… э-э-э… немного ослабло.
– Платья могут быть такими неудобными, правда? заметила Эллен. – Как супружество.
– Мы ушли от гостей, э-э-э… мы хотели… – Фартингейл замолчала. Она не могла ничего придумать, чтобы с достоинством выйти из неприятной ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73