Рук из карманов тоже не вынул.
Коттон, показалось, сделал какое-то движение, будто хотел протянуть руку, но, очевидно, понял, что это не тот случай, и передумал.
– Я не имею права обсуждать дело мисс Пирсон с…
– Все в порядке. Он в курсе, – вмешалась Энди. Представлять Саймона она тоже не стала. Если б ему было нужно, он сделал бы это сам. Энди почувствовала огромное разочарование. Если бы Саймон ее предупредил, что тоже явится, и сообщил, кем хочет назваться, все прошло бы более гладко.
Агента Коттона появление Саймона не обрадовало.
– Хорошо, давайте перенесем разговор на другой раз, – сказал он Энди. – Я свяжусь с вами, и мы обсудим ваш план. Думаю, тут можно что-то придумать. – Он кивнул Саймону, и они с агентом Джексоном быстрым шагом двинулись прочь.
Энди застыла на месте: она все-таки надеялась, что они не согласятся с ее вариантом, предполагающим возможность ее гибели. Приуныв и борясь с подступившими слезами, она уставилась глазами в землю. Смотреть на Саймона не было сил, она не могла видеть его холодное, бесстрастное лицо.
– Идем. – Саймон взял ее за руку. Всю дорогу до «Холидей инн» он молчал, хотя поводов поговорить было достаточно. Саймон уже высказал свое мнение и не видел нужды повторять его.
Энди по-прежнему отчего-то казалось, что Саймона нужно утешить.
– Все будет в порядке, – наконец осмелилась сказать она, но наткнулась на стену молчания.
Глава 32
Пока они шли к машине, Джексон молчал, и только когда дверцы автомобиля захлопнулись, а ремни безопасности были пристегнуты, наконец заговорил:
– Что все это значит? – Он не мог взять в толк, зачем Коттон вводит Дреа Руссо (привыкнуть к «Энди» ему не удавалось, хоть ты тресни) в заблуждение – любые операции с ее участием в роли приманки казались ему из области фантастики. Вот если бы Салинас скрывался, а они пытались его выманить, тогда, вполне возможно, план бы сработал. Но сейчас не тот случай. Главная проблема заключалась в том, чтобы найти веские улики против Салинаса. И Дреа тут ничем не могла помочь, разве что заснять на видео, как Рафаэль ее убивает. Но жертвенного агнца ФБР из Дреа делать не станет, а значит, все остальное пустые хлопоты.
Коттон окинул взглядом улицу, людей вокруг и только потом ответил:
– Вы что, его не узнали?
– А что, должен был?
– Это он был на балконе.
Джексон потрясенно уставился на Коттона. «Человек на балконе», как они его окрестили, долгие месяцы заставлял их строить бесплодные догадки. Он тогда просто испарился, но каким образом, они так и не узнали. Джексон откинулся на спинку сиденья и, устремив взгляд вперед, стал сличать сохранившийся в памяти образ человека на балконе с тем, кого они только что видели в парке.
– Вот это да! Ну и глаз у вас, Коттон. – Джексон забарабанил пальцами по ноге. – Наверное, все это время она была с ним.
Ему хотелось так думать. Джексон никому в этом не признавался, но женщина эта вызывала у него симпатию. Ему было искренне жаль ее. Салинас, когда она жила с ним, обращался с ней как с красивой куклой, которую вытаскивал, когда ему приходила охота поиграть, но в остальном не проявлял к ней ни малейшего интереса. А парня с балкона, кто бы он ни был, она, видно, любила. Джексон был закоренелым реалистом и верил только в то, что видят его глаза. Когда прямо за их спиной бесшумно, как призрак, возник человек, их с Коттоном чуть удар не хватил. А Дреа, обернувшись, при виде его буквально расцвела – ее лицо, хоть и выдавало возмущение, все равно светилось от счастья, словно для нее из-за туч выглянуло солнышко. Возможно, она на это солнышко немного и злилась, но все равно была ему рада.
Дреа изменилась. Дело не в прическе – сейчас она носила короткие темные и прямые волосы – и не в том, что одевалась она теперь скромнее, никого не стараясь сразить наповал, она стала привлекательнее, но не благодаря яркой внешности. В ее лице появилось нечто новое: какая-то безмятежность, которой не было раньше. Она могла подолгу пристально смотреть куда-то вдаль, словно видела там что-то. Один раз Джексон даже обернулся, желая узнать, кто ее так заинтересовал, но сзади никого не было. Когда же он вновь обратился к ней, то взгляд Дреа уже был сфокусирован на нем. При этом взгляд ее приобрел удивительную проницательность – она будто заглядывала в самую глубь человека и видела его насквозь. Например, Джексону под этим взглядом захотелось опустить глаза и оглядеть себя: все ли с ним в порядке? Не расстегнута ли у него, случайно, ширинка?
Еще сложнее оказалось понять, что за птица этот тип. Его лицо все время оставалось неподвижным, кроме, быть может, едва заметных проблесков каких-то неопределенных чувств. А тут еще эти проклятые солнечные очки. Оглянувшись напоследок, Джексон увидел, как парень взял ее за руку. И что-то в том, как он это сделал, сказало Джексону, что их чувства взаимны.
Джексон был рад за нее. Слушая разговор этого типа с Салинасом на балконе в тот день, Джексон с Коттоном заключили, что Рафаэль предоставил Дреа тому парню в пользование, как шлюху. И это ее так потрясло, что на следующий день она сбежала. Агенты, наблюдавшие за домом, видели, что она ушла налегке. Она села в машину с одним из бандитов Салинаса, но тот вернулся уже без нее.
После ее исчезновения весь уклад жизни Салинаса круто изменился. Джексон тогда еще грешным делом подумал: может, ее убили, а от тела избавились? Хотя зачем – неизвестно. Сейчас, вспоминая те дни после ее исчезновения, ему вдруг пришло в голову еще кое-что.
– А вы помните ту встречу Салинаса в Центральном парке? Ну, нам тогда еще не удалось заснять лицо второго участника. Помните? По-моему, им тоже был он, «человек с балкона».
Коттон напряг память, сосредотачиваясь на подробностях, и неопределенно кивнул:
– Может быть.
Что это была за встреча, оставалось только гадать. Восстанавливая сейчас цепочку событий, Джексон предположил, что Дреа бросила Салинаса и ушла к другому, и Салинас не знал, где она. Быть может, он тогда в парке пытался нанять человека для ее поисков. Но у ФБР на этого типа ничего не имелось, и кто он, что он, оставалось только гадать.
Однако дотошный Джексон не переставал, как всегда, ломать голову. Он перебирал в уме все возможные варианты развития событий, соотнося их с немногочисленными имеющимися в их распоряжении фактами, и что-то он игнорировал, на что-то обращал особое внимание и так этим увлекся, что лишь гораздо позже осознал: Коттон так и не ответил на его вопрос.
Саймон вновь почувствовал ледяную близость своей давней подруги Смерти. Он был не из тех, кто мучается сомнениями. Он быстро определял возможные варианты, анализировал их, выбирал лучший и приступал к делу. Однако его последнее решение оставляло горькое послевкусие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Коттон, показалось, сделал какое-то движение, будто хотел протянуть руку, но, очевидно, понял, что это не тот случай, и передумал.
– Я не имею права обсуждать дело мисс Пирсон с…
– Все в порядке. Он в курсе, – вмешалась Энди. Представлять Саймона она тоже не стала. Если б ему было нужно, он сделал бы это сам. Энди почувствовала огромное разочарование. Если бы Саймон ее предупредил, что тоже явится, и сообщил, кем хочет назваться, все прошло бы более гладко.
Агента Коттона появление Саймона не обрадовало.
– Хорошо, давайте перенесем разговор на другой раз, – сказал он Энди. – Я свяжусь с вами, и мы обсудим ваш план. Думаю, тут можно что-то придумать. – Он кивнул Саймону, и они с агентом Джексоном быстрым шагом двинулись прочь.
Энди застыла на месте: она все-таки надеялась, что они не согласятся с ее вариантом, предполагающим возможность ее гибели. Приуныв и борясь с подступившими слезами, она уставилась глазами в землю. Смотреть на Саймона не было сил, она не могла видеть его холодное, бесстрастное лицо.
– Идем. – Саймон взял ее за руку. Всю дорогу до «Холидей инн» он молчал, хотя поводов поговорить было достаточно. Саймон уже высказал свое мнение и не видел нужды повторять его.
Энди по-прежнему отчего-то казалось, что Саймона нужно утешить.
– Все будет в порядке, – наконец осмелилась сказать она, но наткнулась на стену молчания.
Глава 32
Пока они шли к машине, Джексон молчал, и только когда дверцы автомобиля захлопнулись, а ремни безопасности были пристегнуты, наконец заговорил:
– Что все это значит? – Он не мог взять в толк, зачем Коттон вводит Дреа Руссо (привыкнуть к «Энди» ему не удавалось, хоть ты тресни) в заблуждение – любые операции с ее участием в роли приманки казались ему из области фантастики. Вот если бы Салинас скрывался, а они пытались его выманить, тогда, вполне возможно, план бы сработал. Но сейчас не тот случай. Главная проблема заключалась в том, чтобы найти веские улики против Салинаса. И Дреа тут ничем не могла помочь, разве что заснять на видео, как Рафаэль ее убивает. Но жертвенного агнца ФБР из Дреа делать не станет, а значит, все остальное пустые хлопоты.
Коттон окинул взглядом улицу, людей вокруг и только потом ответил:
– Вы что, его не узнали?
– А что, должен был?
– Это он был на балконе.
Джексон потрясенно уставился на Коттона. «Человек на балконе», как они его окрестили, долгие месяцы заставлял их строить бесплодные догадки. Он тогда просто испарился, но каким образом, они так и не узнали. Джексон откинулся на спинку сиденья и, устремив взгляд вперед, стал сличать сохранившийся в памяти образ человека на балконе с тем, кого они только что видели в парке.
– Вот это да! Ну и глаз у вас, Коттон. – Джексон забарабанил пальцами по ноге. – Наверное, все это время она была с ним.
Ему хотелось так думать. Джексон никому в этом не признавался, но женщина эта вызывала у него симпатию. Ему было искренне жаль ее. Салинас, когда она жила с ним, обращался с ней как с красивой куклой, которую вытаскивал, когда ему приходила охота поиграть, но в остальном не проявлял к ней ни малейшего интереса. А парня с балкона, кто бы он ни был, она, видно, любила. Джексон был закоренелым реалистом и верил только в то, что видят его глаза. Когда прямо за их спиной бесшумно, как призрак, возник человек, их с Коттоном чуть удар не хватил. А Дреа, обернувшись, при виде его буквально расцвела – ее лицо, хоть и выдавало возмущение, все равно светилось от счастья, словно для нее из-за туч выглянуло солнышко. Возможно, она на это солнышко немного и злилась, но все равно была ему рада.
Дреа изменилась. Дело не в прическе – сейчас она носила короткие темные и прямые волосы – и не в том, что одевалась она теперь скромнее, никого не стараясь сразить наповал, она стала привлекательнее, но не благодаря яркой внешности. В ее лице появилось нечто новое: какая-то безмятежность, которой не было раньше. Она могла подолгу пристально смотреть куда-то вдаль, словно видела там что-то. Один раз Джексон даже обернулся, желая узнать, кто ее так заинтересовал, но сзади никого не было. Когда же он вновь обратился к ней, то взгляд Дреа уже был сфокусирован на нем. При этом взгляд ее приобрел удивительную проницательность – она будто заглядывала в самую глубь человека и видела его насквозь. Например, Джексону под этим взглядом захотелось опустить глаза и оглядеть себя: все ли с ним в порядке? Не расстегнута ли у него, случайно, ширинка?
Еще сложнее оказалось понять, что за птица этот тип. Его лицо все время оставалось неподвижным, кроме, быть может, едва заметных проблесков каких-то неопределенных чувств. А тут еще эти проклятые солнечные очки. Оглянувшись напоследок, Джексон увидел, как парень взял ее за руку. И что-то в том, как он это сделал, сказало Джексону, что их чувства взаимны.
Джексон был рад за нее. Слушая разговор этого типа с Салинасом на балконе в тот день, Джексон с Коттоном заключили, что Рафаэль предоставил Дреа тому парню в пользование, как шлюху. И это ее так потрясло, что на следующий день она сбежала. Агенты, наблюдавшие за домом, видели, что она ушла налегке. Она села в машину с одним из бандитов Салинаса, но тот вернулся уже без нее.
После ее исчезновения весь уклад жизни Салинаса круто изменился. Джексон тогда еще грешным делом подумал: может, ее убили, а от тела избавились? Хотя зачем – неизвестно. Сейчас, вспоминая те дни после ее исчезновения, ему вдруг пришло в голову еще кое-что.
– А вы помните ту встречу Салинаса в Центральном парке? Ну, нам тогда еще не удалось заснять лицо второго участника. Помните? По-моему, им тоже был он, «человек с балкона».
Коттон напряг память, сосредотачиваясь на подробностях, и неопределенно кивнул:
– Может быть.
Что это была за встреча, оставалось только гадать. Восстанавливая сейчас цепочку событий, Джексон предположил, что Дреа бросила Салинаса и ушла к другому, и Салинас не знал, где она. Быть может, он тогда в парке пытался нанять человека для ее поисков. Но у ФБР на этого типа ничего не имелось, и кто он, что он, оставалось только гадать.
Однако дотошный Джексон не переставал, как всегда, ломать голову. Он перебирал в уме все возможные варианты развития событий, соотнося их с немногочисленными имеющимися в их распоряжении фактами, и что-то он игнорировал, на что-то обращал особое внимание и так этим увлекся, что лишь гораздо позже осознал: Коттон так и не ответил на его вопрос.
Саймон вновь почувствовал ледяную близость своей давней подруги Смерти. Он был не из тех, кто мучается сомнениями. Он быстро определял возможные варианты, анализировал их, выбирал лучший и приступал к делу. Однако его последнее решение оставляло горькое послевкусие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81