— Эдела! Ей-богу, я боялся, что это все же случится. Кто это был? — обеспокоено спросил он.
— Хью, это вы! Я не разглядела его лица. Понятия не имею, кто бы это мот быть.
Она лгала: это был тот воин, который оказывал ей преувеличенные знаки внимания в отсутствие Хью.
— Я его найду, — поклялся Хью, вынув из ножен грозный меч.
— Хью, я не могу идти. Я разбила колено. Вы поможете мне добраться до моей комнаты?
— Конечно, дорогая! Обопритесь о мою руку. Да нет, к черту руку! Я понесу вас, — решил он.
Они поднялись по задней лестнице в комнату Эделы. Закрыв дверь, Хью положил Эделу на кровать.
— Позвольте, я взгляну на ваше колено. — И Хью, не дожидаясь, пока она сделает это сама, поднял подол платья и обнажил ноги. — У вас кровь. — И он коснулся ее бедра там, где была надета подвязка, на которой держался чулок.
Эдела вспыхнула, но не сопротивлялась.
— Чертов увалень! — выругался Хью, осторожно стягивая с ноги чулок и разглядывая рану. — Я полагаю, что если ее промыть, она окажется не такой уж страшной. Лежите смирно, пока я принесу воды. — Промыв рану и отерев с ноги кровь, он спросил: — Ну вот, уже не так плохо, а?
— Вы не должны нянчиться со мной, Хью, — запротестовала она.
— Вы ухаживали за мной, зашили мне рану — я возвращаю вам долг. — Выражение его глаз изменилось. — У вас чертовски соблазнительный вид — на постели, ножки обнажены… — усмехнулся Хью.
Эдела мило улыбнулась:
— Ну, и вы не собираетесь довести дело до конца? Вы намерены оставить меня в одном чулке? — пошутила она.
Хью протянул руку ко второй подвязке.
— Попробуем еще разок? — прошептал он.
В ответ Эдела призывно прижалась губами к его губам.
Твердо вознамерившись на этот раз довести дело до конца, Хью решил не спешить: не стоит бросаться в постель и позориться. Он снял с молодой женщины головное покрывало, поиграл ее легкими каштановыми прядями, поцеловал глаза и шею. Ободренный ее вниманием и чувствуя ее ответное влечение, он посадил Эделу к себе на колени и раздел донага. Ее пальцы, запястья и ладони — все получило свою долю поцелуев. Затем Хью перешел к более интимным ласкам…
Эдела лежала в блаженном забытьи. Впервые телесная близость принесла ей удовольствие, что удивило и обрадовало ее. Хью тоже преисполнился радости и гордости за себя и доставленное Эделе наслаждение. Эдела молча поблагодарила за это Мораг.
Глава 18
Спустя три дня в Годстоуне появилось семейство Мортенов с челядью. Элисон и Лили присели перед графиней де Мортен и ее свитой. Графиня де Мортен не была красавицей, но держалась весьма любезно и дружелюбно и сразу же пришлась Лили по душе. Проводив ее наверх, в большую опочивальню, молодая девушка сказала:
— Вот здесь вы и ваш супруг будете спать, мадам.
Графиня засмеялась, а Лили смутилась.
— Не смущайтесь. Я смеюсь потому, что мы спим в разных спальнях.
— О, мадам, простите меня!
— Ничего, ничего, милая! Пусть все остается так, как есть. Я вижу мужа не так часто, как мне того хотелось бы, и если Робер будет возражать против общей спальни, мы скажем ему, что ваш дом и не так просторен, как те дома, к которым он привык. Может быть, нам удастся провести его, а?..
Лили поняла шутку, и глаза ее блеснули, но тут же лицо ее погрустнело, потому что графиня де Мортен сказала ей доверительно:
— Надеюсь, вы сможете поместить всех моих дам вместе и по возможности подальше от этих Монтгомери? Особенно Симонетта не может оторваться от старшего из братьев; их роман длился несколько лет.
— Я помещу их в большой комнате, — пробормотала Лили, и, легко сбежав по лестнице, пошла посмотреть, чем заняты дамы. В противоположном конце зала стоял Ги и беседовал с высокой темноволосой девицей. Она была так стройна и изящна, что на языке вертелось только одно слово — божественна!
Сердце Лили болезненно сжалось, и она забыла о своих обязанностях, охваченная ревностью. Ревность быстро сменилась яростью, затопившей ее рассудок и сдавившей горло. Задыхаясь, она пробиралась сквозь толпу слуг, учителей, музыкантов и священников, думая не о том, где их всех разместить, а как и где она сможет побыть наедине со своими мыслями.
Сняв с вешалки чей-то теплый плащ, Лили выскочила из дома. Она пробежала мимо сторожевой башни, дворовых построек, мимо удивленного сокольничего и поднялась на сеновал. Оглушительно закричали птицы, но Лили, занятая своими мыслями, ничего не слышала. Никогда еще черные волосы не казались ей такими противными, полные красные губы — такими отталкивающими, темные большие глаза — такими ненавистными; но все же Лили не могла не признать, что эта женщина хороша собой. «Дура, — сказала она сама себе. — Как ты думаешь, где он научился так ласкать? В скольких постелях побывал, прежде чем обрел эту уверенность и постиг искусство любви?» Лицо ее горело от стыда — она вспомнила, как легко упала в его объятия. Только и было, что несколько слов о любви! Он обещает на ней жениться, но что он обещал другим женщинам? Голова у нее кружилась, на глазах показались слезы, и она сердито вытерла их сжатыми кулачками. Озябнув, она дважды обернула плащ вокруг себя, зарылась в сено, словно пытаясь спрятать в нем свое горе, и неожиданно заснула.
Перекинувшись парой слов с сокольничим, Николя взобрался на сеновал.
— Бог мой, что вы тут делаете, Лили? Ги послал меня за вами. Я ищу вас уже почти два часа! Пойдемте скорее, он рассердится!
— Нет! Так и передайте ему, — твердо ответила Лили.
— Это невозможно! Такого ответа Ги не примет, — решительно возразил Николя.
— А другого с сегодняшнего дня он не получит! — пылко заявила девушка.
— Лили, в чем дело?
— Если Ги предпочитает общество Симонетты — значит, мне он больше не указ!
Николя тут же исчез. А через несколько минут над Лили нависла огромная тень Ги. Девушка вызывающе посмотрела на него.
— Вы смешны! — коротко бросил он.
Лили подняла подбородок, и даже в полумгле Ги видел, как холодны ее зеленые глаза.
— Как будто у меня мало дел, — продолжал он. — Половину этих людей нужно разместить в Окстеде. Завтра я должен устроить охоту: чтобы прокормить гостей, нужно мясо. Ну, а вы подумайте, как развлечь наших гостей вечером.
— Вашим гостям, — проговорила она с ударением, — не придется далеко ходить за развлечениями.
Его глаза предостерегающе сузились.
— Нашим гостям, жена! — подчеркнул он. Лили ответила ледяным тоном:
— Я так не думаю, мсье Монтгомери!
Ги поднял ее с сена, и хотя она яростно сопротивлялась, руки у него были как железные обручи, и сопротивление ни к чему не привело.
— Вы хотите устроить сцену на глазах у Робера? — спросила она с иронией.
— Здесь хозяин я, а не Мортен! — резко ответил Ги, направляясь к дому.
С плаща Лили на каждом шагу падали соломинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74