Люк попрощался с француженкой, предварительно выслушав ее излияния по поводу того, что Кристоферу стало лучше.
Что же теперь делать?
Сначала он подумал, что Пегги просто решила прогуляться или пойти на рынок, но сейчас ему пришлось признать, что она ушла навсегда. И в этом, несомненно, была его вина. Он напугал ее своей несдержанностью, хотя она это и отрицала. Возможно, девушку испугала ее собственная бурная реакция, ставшая и для него неожиданностью.
Но куда она могла уйти? В тот дом, откуда сбежала? А может, бродит по улицам Лондона, пытаясь найти работу?
При такой внешности, как у нее, велика опасность, что какой-нибудь негодяй воспользуется ее наивностью.
Нет, едва ли. Пегги вовсе не такая простушка, какой хотела казаться сначала. На самом деле она очень неглупа. К тому же получила приличное образование. Наверное, она правильно рассудила: он, Люк, не стал бы приставать к слабоумной девушке. Но как он себя повел, как только узнал о ней правду?
Люк пытался убедить себя в том, что все к лучшему. И для него, и для нее.
Тут Аргос заскулил у его ног, и он почесал пса за ухом. — Я тоже по ней скучаю. Но где еще нам ее искать? Он сидел на перевернутом ящике из-под виски и вспоминал все их разговоры в надежде отыскать какую-нибудь зацепку. При этом перед ним то и дело возникали ее прелестные фиалковые глаза и вспоминались их объятия и поцелуи. К тому же Люк не сомневался: между ними существует какая-то необъяснимая связь…
Нет, не надо об этом думать, главное сейчас — сообразить, куда она могла отправиться. Может, в Оукли? Едва ли. Путь слишком далекий. Что же еще она ему говорила? Пегги призналась, что ее мать была дочерью джентльмена. Возможно, ее мать — или она сама — была незаконной дочерью какого-то дворянина. Может, этим и объясняется уклончивость ее ответов? Возможно, Пегги даже считает, что она недостойна его из-за того, что незаконнорожденная. Конечно, смешно, но и эту версию отметать нельзя.
В конце концов, он принял решение: его долг перед Пегги и перед самим собой — убедиться в том, что ей не грозит опасность. А потом… потом пусть распорядится судьба.
Но чтобы от его поисков в домах аристократов был толк, он должен прикинуться одним из них. Это означает, что настало время воскресить Лючо ди Санто. И тогда он начнет действовать!
Люк отправился домой, сочиняя по дороге письмо, которое ему предстояло написать.
Скрывая зевоту за веером из слоновой кости и кружев, Перл слушала леди Минерву Чатем — та излагала очередную версию слухов о ее исчезновении несколько дней назад. Танцы должны были начаться через несколько минут. «Как бы скрыться в одной из прилегающих к залу гостиных, — думала Перл, — как бы избежать еще одного бесконечного и скучного вечера?»
— Конечно, сейчас, когда все позади, — не унималась леди Чатем, — все это кажется глупостью, но надо признать: похищение, особенно совершенное таким романтическим и таинственным человеком, как Святой из квартала Севен-Дайалс, было захватывающей темой для слухов.
— Я думала, что Святой — всего лишь легенда, Минни, но ты уже вторая, кто упоминает это имя. А ведь я просто навестила свою старую няню…
Обелия решила: они будут всем рассказывать, что Перл ездила навещать свою больную няню. То, что няня — мать Хетти — не была больна и что до нее даже за два дня не доехать, не имело никакого значения.
— Что ты! Уверяю тебя, этот Святой существует! Тебя, верно, не было в городе, когда он совершил свою последнюю кражу, но столовое серебро и драгоценности исчезли прямо из-под носа Маунтхитов, что абсолютно соответствует легендарной дерзости этого человека. Некоторые полагают, что он принадлежит к высшему обществу и крадет у богатых, чтобы помочь бедным — как Робин Гуд, — говорила Минни; от возбуждения она даже немного порозовела.
— И правда романтично, — согласилась Перл. Но ее уже поразила невероятная догадка: Святой — это Люк Сент-Клер. Ведь миссис Планк назвала его «мистер Святой». В тот вечер он тоже был у Маунтхитов и тоже очень торопился покинуть их дом…
Тут зазвучала музыка, и Перл вернулась к действительности. Осмотревшись, она увидела, как к ней приближается маркиз Рибблтон, которому она обещала этот танец. Ах, она не успела улизнуть! Впрочем, герцогиня наверняка позаботилась бы о том, чтобы она отсутствовала не слишком долго.
— Я потом расскажу тебе все, что слышала об этом Святом, — шепнула ей Минни; к ней с другого конца зала тоже направлялся кавалер. — Ты же любишь рассказы о приключениях…
Перл действительно иногда читала приключенческие романы, чтобы немного отдохнуть от серьезного чтения. Но одно дело — романы и совсем другое — настоящий преступник.
Все еще поглощенная своими мыслями, Перл стала напротив маркиза, расточавшего комплименты ее красоте. Она даже не помнила, что пробормотала в ответ.
В течение всего вечера Перл вспоминала Люка Сент-Клера. После того как она немного пожила другой жизнью, ее собственная жизнь показалась ей еще более пустой и неестественной — совсем неинтересной. По-настоящему живой она чувствовала себя лишь те два дня, что провела с Люком.
— Вы сегодня необычайно задумчивы, миледи, — заметил лорд Хэрроуби, провожавший ее после очередного танца. — Все еще беспокоитесь о своей старой няне?
— Что? Ах да, бедная няня… — пробормотала Перл. Взглянув на лорда Хэрроуби, она подумала о том, что волосы у него почти такого же цвета, как у Люка…
Следующий танец был обещан сэру Сирилу Уэдерзу, и Перл снова стала сравнивать его с Люком: сэр Сирил был такого же роста, но более субтилен.
Господи, что с ней происходит? Перл сокрушенно покачала головой. Зачем она сравнивает с Люком чуть ли не всех присутствующих на балу мужчин? Он же не «ее» Люк!
— Как вы думаете, сэр Сирил, каковы будут изменения в Хлебных законах? — спросила она, чтобы хоть как-то отвлечься.
Сэр Сирил был весьма озадачен тем, что дама задает такой вопрос. Тем не менее, он стал пространно рассуждать на эту тему. Перл очень скоро поняла, что он цитировал известную ей статью из газеты «Тайме», и сразу потеряла интерес к разговору.
Когда танец закончился, она увидела еще одного мужчину, очень похожего на Люка. Он направлялся к буфетной стойке, и Перл отметила, что он даже двигался как Люк, хотя воспитанной девушке из высшего общества не пристало замечать в мужчине такие вещи.
Сэр Сирил поблагодарил ее за танец, а она повернулась, чтобы понаблюдать за этим человеком. Как только он обернется, она увидит, кто он, и ей станет смешно, что она могла так ошибиться. А пока она представляла Люка Сент-Клера как мужчину своего круга. О чем они в таком случае могли бы говорить?
Ни к одному мужчине ее так не влекло, как к нему. Неужели одного поцелуя — пусть страстного — достаточно, чтобы она так влюбилась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69