Рада этому? Принцесса плакала так, словно сердце ее разрывалось.
— Я не надеюсь застать тебя здесь, когда вернусь… Жена… — горько добавил Дариус, направляясь к двери.
И услышал ее тихую мольбу:
— Не уходи.
Он оглянулся, обжег Серафину свирепым взглядом. Ему казалось, что он стоит перед ней голый.
Принцесса встала и пошла вниз по ступенькам, как ребенок. Серафина спускалась так неуверенно, что Дариус испугался, как бы она не упала. Поэтому он пошел к ней. Серафина села посреди лестницы и прислонилась к перилам.
Дариус присел перед ней на корточки, настороженный, измученный, и она посмотрела на него. Ему показалось, что жена боится его. Но она обняла его так крепко, словно не хотела никогда отпускать. Прильнув к Дариусу, Серафина положила голову ему на плечо и продолжала тихо плакать.
— Не покидай меня, — прошептала она.
Дариус закрыл глаза. Тепло ее рук было чудесным. Он вдыхал ванильно-лимонный аромат ее волос…
— Ты — единственное чистое существо в моей жизни, Серафина. Все, чего я хотел, это оградить высокой стеной твой маленький сад, чтобы ты была в нем счастлива и безмятежна. Устроить небольшой рай… только для тебя.
Принцесса слегка отклонилась назад и уставилась на него с мукой и грустью. Неуверенная улыбка появилась на ее дрожащих губах, и он понял, что должен делать. Союз с этой девушкой? Брак с этим ангелом, королевским отпрыском? Откуда в нем эта спесь, позволившая ему возмечтать, будто он достоин ее? Сердце Дариуса рухнуло в бездонную пропасть. Оставалось только одно решение.
— Серафина, то, что я всю жизнь защищал тебя, — единственная заслуга, которой я горжусь, оглядываясь назад. Я делал ради тебя все, на что был способен. По крайней мере пытался. Но посмотри, что я творю с тобой сейчас! Ты никогда не должна была плакать, Стрекозка. Тебе не следовало меня любить…
Она ухватилась за его рубашку, в фиалковых глазах вспыхнула злость.
— Но такова твоя натура, — ласково продолжал он, гладя ее волосы, — полная любви, жизнерадостная и щедрая. Таков мой ангел. Как счастлив я был, наблюдая за тем, как ты росла… участвуя в твоей жизни. Мне не следовало тянуться к тебе, зная, кто я, зная, что я могу лишь запятнать грязью твою чистоту. С моей стороны это было непростительным эгоизмом. Но ты была мне так нужна!..
— Как и ты мне, — прошептала Серафина.
— А теперь я должен оставить тебя, моя Серафина. Ты знаешь, что нам пора распрощаться.
— Нет, Дариус! Ты не прав! Ты нужен мне здесь.
— Нет, ты все еще не понимаешь. — Во мне… внутри меня… есть нечто глубоко скверное… дурное. Я не знаю, что это такое. Понимаю лишь одно: исправить это нельзя, и помочь мне тоже…
— Нет, можно! Вместе мы сможем…
— Нет! Погляди, что я сделал с тобой. Бросаешься едой в стену, как безумная!..
— Я лишь хотела привлечь твое внимание. — А вино? А лауданум? Я слышал об этом. Ты чуть не погубила себя! Вернее, я чуть не погубил тебя.
— Но, Дариус, я же думала, что ты погиб! Ты мой любимый, мой лучший друг! Я была безутешна!
— А как насчет нынешнего утра? — сердитым шепотом отозвался он. — Я совокуплялся с тобой, как с вавилонской блудницей!
— Я хотела тебя.
— Серафина! Дело же не в этом.
Она схватила его лицо в ладони и поймала агатовый взгляд.
— Дариус, прекрати! Я знаю, ты перестрадал, пережил ужасные вещи, которые я никогда толком не пойму. Но я тебя люблю. Тебя! Мне не нужен герой-победитель. Мне нужен ты, и я принимаю тебя…
Дариус отпрянул от нее, растерянный, сердясь все более и более.
— Я сказал «нет»! Ты что, не слышишь? Ты не можешь все еще хотеть меня! С тобой, верно, тоже что-то неладно?
— Я не причиню тебе боли. Позволь мне тебя любить.
— Я не могу этого сделать! — воскликнул Дариус, вскочив. — Ты разве не видишь? Я не могу! Я не знаю как!
Серафина по-прежнему цеплялась за него.
— Можешь. Ты мой Дариус… ты можешь все! Ты мог раньше сделать все, можешь и сейчас. Ты просто боишься. Перестань убегать. Я никогда не поймаю тебя, если ты мне этого не позволишь. Дариус, пусть моя любовь исцелит тебя.
Она ласкала его, и от нежных ее прикосновений, от любви, проникавшей в самую сердцевину его существа, последняя ниточка, на которой держалось его самообладание, порвалась.
— Зачем ты хочешь погубить меня? — Со сдавленным криком Дариус сорвал с себя образок Богоматери и отшвырнул далеко за перила вместе с цепочкой. — Я не могу этого допустить! Я никогда не хотел жениться на тебе! — неистовствовал он. Взгляд его стал безумным, горло перехватило, и сдавленный крик вырвался из его груди. — Почему ты так жестоко меня мучаешь? Зачем заставляешь страдать из-за того, чем я не могу обладать, из-за того, кем я не могу быть?! Почему ты не оставишь меня в покое? Почему ты не дала мне умереть в Милане, как я хотел?
— Нет, Дариус! — Серафина в страхе проскользнула мимо него вниз, к подножию лестницы. — Я найду твой образок. Ты должен его надеть…
— Не стану! Не хочу! — прохрипел он сквозь стиснутые зубы, как будто терпел муки ада.
Он схватил принцессу за плечи и, крепко зажмурившись, прижался раскаленными губами к ее лбу.
— Дариус, — простонала она. Он прильнул щекой к ее лбу.
— Я люблю тебя, Серафина, и поэтому освобождаю от всех обязательств, от нашей связи. Теперь иди, пока у меня еще есть силы отпустить тебя.
— Дариус! — отчаянно вскрикнула Серафина, когда он вырвался из ее объятий.
Легко и быстро Дариус сбежал по ступенькам и направился к входной двери. Жажда крови кипела в нем: ему надо было излить на кого-то свой гнев.
— Дариус!
На пороге он помедлил, но не обернулся.
— Чтобы тебя не было здесь, когда я вернусь. Езжай домой, как собиралась. Если не уедешь первой, уеду я.
Дариус слышал ее рыдания, когда выскочил из дома, сбежал по ступенькам крыльца и, не глядя под ноги, бросился к ожидающему фургону. Одним махом он взлетел на козлы рядом с Рафаэлем и щелкнул бичом над спинами коней.
Сегодня Дариус собирался умереть. Это он твердо решил. Несчастный молил Бога только о том, чтобы тот отложил расправу с ним до того момента, как он спасет Лазара и его людей от готовящейся резни.
Глава 23
Фургон, груженный бочками с порохом, мчался по ухабистым дорогам на запад. Дариус гнал лошадей, а Рэйф присматривал за сохранностью клади. Солдаты ехали сзади. После двух часов бешеной скачки они прибыли к месту назначения: в сосновое редколесье, где находился тайный вход в западную ветвь подземных ходов-туннелей.
Оставив фургон на дороге, они полчаса прочесывали усеянный валунами сосняк и никак не могли разыскать вход в туннели, так хорошо он был запрятан. Наконец Рэйфу удалось найти его.
Они сорвали плети дикого винограда, срубили разросшиеся кусты и обнажили вход в пещеру. Дариус зажег факел, лежавший, как обычно, в начале каждого туннеля, потому что внутри подземелий царил непроглядный мрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Я не надеюсь застать тебя здесь, когда вернусь… Жена… — горько добавил Дариус, направляясь к двери.
И услышал ее тихую мольбу:
— Не уходи.
Он оглянулся, обжег Серафину свирепым взглядом. Ему казалось, что он стоит перед ней голый.
Принцесса встала и пошла вниз по ступенькам, как ребенок. Серафина спускалась так неуверенно, что Дариус испугался, как бы она не упала. Поэтому он пошел к ней. Серафина села посреди лестницы и прислонилась к перилам.
Дариус присел перед ней на корточки, настороженный, измученный, и она посмотрела на него. Ему показалось, что жена боится его. Но она обняла его так крепко, словно не хотела никогда отпускать. Прильнув к Дариусу, Серафина положила голову ему на плечо и продолжала тихо плакать.
— Не покидай меня, — прошептала она.
Дариус закрыл глаза. Тепло ее рук было чудесным. Он вдыхал ванильно-лимонный аромат ее волос…
— Ты — единственное чистое существо в моей жизни, Серафина. Все, чего я хотел, это оградить высокой стеной твой маленький сад, чтобы ты была в нем счастлива и безмятежна. Устроить небольшой рай… только для тебя.
Принцесса слегка отклонилась назад и уставилась на него с мукой и грустью. Неуверенная улыбка появилась на ее дрожащих губах, и он понял, что должен делать. Союз с этой девушкой? Брак с этим ангелом, королевским отпрыском? Откуда в нем эта спесь, позволившая ему возмечтать, будто он достоин ее? Сердце Дариуса рухнуло в бездонную пропасть. Оставалось только одно решение.
— Серафина, то, что я всю жизнь защищал тебя, — единственная заслуга, которой я горжусь, оглядываясь назад. Я делал ради тебя все, на что был способен. По крайней мере пытался. Но посмотри, что я творю с тобой сейчас! Ты никогда не должна была плакать, Стрекозка. Тебе не следовало меня любить…
Она ухватилась за его рубашку, в фиалковых глазах вспыхнула злость.
— Но такова твоя натура, — ласково продолжал он, гладя ее волосы, — полная любви, жизнерадостная и щедрая. Таков мой ангел. Как счастлив я был, наблюдая за тем, как ты росла… участвуя в твоей жизни. Мне не следовало тянуться к тебе, зная, кто я, зная, что я могу лишь запятнать грязью твою чистоту. С моей стороны это было непростительным эгоизмом. Но ты была мне так нужна!..
— Как и ты мне, — прошептала Серафина.
— А теперь я должен оставить тебя, моя Серафина. Ты знаешь, что нам пора распрощаться.
— Нет, Дариус! Ты не прав! Ты нужен мне здесь.
— Нет, ты все еще не понимаешь. — Во мне… внутри меня… есть нечто глубоко скверное… дурное. Я не знаю, что это такое. Понимаю лишь одно: исправить это нельзя, и помочь мне тоже…
— Нет, можно! Вместе мы сможем…
— Нет! Погляди, что я сделал с тобой. Бросаешься едой в стену, как безумная!..
— Я лишь хотела привлечь твое внимание. — А вино? А лауданум? Я слышал об этом. Ты чуть не погубила себя! Вернее, я чуть не погубил тебя.
— Но, Дариус, я же думала, что ты погиб! Ты мой любимый, мой лучший друг! Я была безутешна!
— А как насчет нынешнего утра? — сердитым шепотом отозвался он. — Я совокуплялся с тобой, как с вавилонской блудницей!
— Я хотела тебя.
— Серафина! Дело же не в этом.
Она схватила его лицо в ладони и поймала агатовый взгляд.
— Дариус, прекрати! Я знаю, ты перестрадал, пережил ужасные вещи, которые я никогда толком не пойму. Но я тебя люблю. Тебя! Мне не нужен герой-победитель. Мне нужен ты, и я принимаю тебя…
Дариус отпрянул от нее, растерянный, сердясь все более и более.
— Я сказал «нет»! Ты что, не слышишь? Ты не можешь все еще хотеть меня! С тобой, верно, тоже что-то неладно?
— Я не причиню тебе боли. Позволь мне тебя любить.
— Я не могу этого сделать! — воскликнул Дариус, вскочив. — Ты разве не видишь? Я не могу! Я не знаю как!
Серафина по-прежнему цеплялась за него.
— Можешь. Ты мой Дариус… ты можешь все! Ты мог раньше сделать все, можешь и сейчас. Ты просто боишься. Перестань убегать. Я никогда не поймаю тебя, если ты мне этого не позволишь. Дариус, пусть моя любовь исцелит тебя.
Она ласкала его, и от нежных ее прикосновений, от любви, проникавшей в самую сердцевину его существа, последняя ниточка, на которой держалось его самообладание, порвалась.
— Зачем ты хочешь погубить меня? — Со сдавленным криком Дариус сорвал с себя образок Богоматери и отшвырнул далеко за перила вместе с цепочкой. — Я не могу этого допустить! Я никогда не хотел жениться на тебе! — неистовствовал он. Взгляд его стал безумным, горло перехватило, и сдавленный крик вырвался из его груди. — Почему ты так жестоко меня мучаешь? Зачем заставляешь страдать из-за того, чем я не могу обладать, из-за того, кем я не могу быть?! Почему ты не оставишь меня в покое? Почему ты не дала мне умереть в Милане, как я хотел?
— Нет, Дариус! — Серафина в страхе проскользнула мимо него вниз, к подножию лестницы. — Я найду твой образок. Ты должен его надеть…
— Не стану! Не хочу! — прохрипел он сквозь стиснутые зубы, как будто терпел муки ада.
Он схватил принцессу за плечи и, крепко зажмурившись, прижался раскаленными губами к ее лбу.
— Дариус, — простонала она. Он прильнул щекой к ее лбу.
— Я люблю тебя, Серафина, и поэтому освобождаю от всех обязательств, от нашей связи. Теперь иди, пока у меня еще есть силы отпустить тебя.
— Дариус! — отчаянно вскрикнула Серафина, когда он вырвался из ее объятий.
Легко и быстро Дариус сбежал по ступенькам и направился к входной двери. Жажда крови кипела в нем: ему надо было излить на кого-то свой гнев.
— Дариус!
На пороге он помедлил, но не обернулся.
— Чтобы тебя не было здесь, когда я вернусь. Езжай домой, как собиралась. Если не уедешь первой, уеду я.
Дариус слышал ее рыдания, когда выскочил из дома, сбежал по ступенькам крыльца и, не глядя под ноги, бросился к ожидающему фургону. Одним махом он взлетел на козлы рядом с Рафаэлем и щелкнул бичом над спинами коней.
Сегодня Дариус собирался умереть. Это он твердо решил. Несчастный молил Бога только о том, чтобы тот отложил расправу с ним до того момента, как он спасет Лазара и его людей от готовящейся резни.
Глава 23
Фургон, груженный бочками с порохом, мчался по ухабистым дорогам на запад. Дариус гнал лошадей, а Рэйф присматривал за сохранностью клади. Солдаты ехали сзади. После двух часов бешеной скачки они прибыли к месту назначения: в сосновое редколесье, где находился тайный вход в западную ветвь подземных ходов-туннелей.
Оставив фургон на дороге, они полчаса прочесывали усеянный валунами сосняк и никак не могли разыскать вход в туннели, так хорошо он был запрятан. Наконец Рэйфу удалось найти его.
Они сорвали плети дикого винограда, срубили разросшиеся кусты и обнажили вход в пещеру. Дариус зажег факел, лежавший, как обычно, в начале каждого туннеля, потому что внутри подземелий царил непроглядный мрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83